— Мне больше не нужны обезьяны, — холодно ответил Малфой, — кроме того, Грейнджер, ты не захочешь знать о второй причине, по которой их тут нет. Ну так что, мы можем говорить или нам идти своей дорогой?
Гарри с друзьями переглянулись.
— Ну, заходите, — наконец, сказал Поттер.
Они кое-как смогли расположиться всемером на двух сиденьях. Гриффиндорцы по одну сторону, слизеринцы и Сьюзи — по другую.
— Поттер, — начал Драко, — ты в курсе всего, я знаю. Я слышал о том, что происходит, от отца. Твои друзья уже знают?
— Уже знают, — Гермиона, наконец, положила на стол учебник. — Малфой, говори прямо, что ты хочешь?
Малфой с Ноттом переглянулись.
— Мы пришли договариваться, — аккуратно произнес Драко. — Похоже, что у нас внезапно нашлись общие дела.
* * *
— Что там? — поинтересовалась Белла.
— Мало интересного, — отозвался Сириус, читая письмо крестника. — Говорит, что в купе пришел Малфой с компанией и хотел перемирия.
— И что Поттер?
— Договорились. Гарри пишет, что один раз они уже нашли общий язык, значит, попробуют и второй.
— Хорошо, — рассеянно произнесла Белла, — Драко все-таки умный мальчик. А теперь, прошу, оставь меня. Мне нужно побыть одной.
Солнце уже садилось, когда Беллатрикс вышла в комнату к гобелену. Андромеда и Нарцисса не сводили с нее взгляда. Все, кто родился в семье Блэк, собрались в комнате; даже Финеас Найджелус пробрался на небольшой пейзаж и, не произнося ни единого слова, разглядывал трех сестер и Сириуса.
Белла, одетая в свое парадное платье, молча стояла у окна. Блэки несколько столетий подбирали своим детям имена в честь звезд и небесных тел. И сейчас Беллатрикс ждала, когда на ночном небе вспыхнет первая звезда. Отчего-то ей казалось, что стоит потерпеть до этого момента.
Уже стемнело; черное небо было надежно закрыто тучами, но Беллатрикс не отводила взгляда от клочка неба, видного в окно. Деревья за окном качнулись: подул ветер и там, наверху, облака расступились, открыв первую звезду. Прореха в облаках росла, и Белла поняла, что она первой увидела гамму Ориона: Беллатрикс. Она уже не могла ждать более верного знамения.
Взяв в руку палочку, Белла пошла к гобелену. Она ни капли не удивилась, когда за ее спиной скрипнули кресла: все, кто был в комнате, поднялись. В полном молчании Беллатрикс поднесла палочку к гобелену, туда, где зияла дыра, подписанная именем Альфарда.
— Репаро, — Белла произнесла заклинание в полной тишине.
Нити начали снова стягиваться и наливаться красками. На гобелене медленно проступал портрет спокойного, надменного мужчины. Так надо — начинать по старшинству, Белла чувствовала это. Когда дядя, виноватый в том, что принял Сириуса, проявился, Беллатрикс приставила палочку к портрету Андромеды.
— Репаро, — второй раз приказала она.
Нити сплелись во второй портрет. Беллатрикс с интересом смотрела, как от Андромеды потянулась робкая, тонкая ниточка: стоило вернуть Андромеду, как гобелен начал добавлять и ее дочь. Имя Нимфадоры только-только обозначилось на зеленой ткани.
— Репаро, — скомандовала Белла третий раз.
Гобелен начал восстанавливать Сириуса.
LIX. Прокладка курса
Сириус очень серьезно воспринял данное Беллой задание. Конечно, он не рассказывал деталей и подробностей, но уже переписывался с Пенелопой. Письмо, пришедшее на Гриммо от Бродяги, описывало ситуацию в несколько слов: «Переписываюсь регулярно. Все хорошо». Блэк перебрался в дом Альфарда утром второго сентября. Беллатрикс не особо ему препятствовала. Важно, что Сириус будет делать, а не где он будет обитать.
Проблему решить с наскока не удалось, и теперь в планах наступила вынужденная пауза. Белла понимала, что искать младенца по Британии — занятие бесперспективное. Он мог скрыться буквально где угодно, начиная от старых схронов Упивающихся и заканчивая шалашиком в шотландских горах. Правильный вопрос был не «где», а «куда» или «зачем». Беллатрикс не представляла, где скрывается фальшивый Волдеморт, но очень хорошо представляла, чего он хочет.
Болтливый младенец высказался предельно четко: ему нужен только и исключительно Гарри Поттер. Нет крови Поттера — нет и возрождения. Но Гарри уже в Хогвартсе, и вытащить его оттуда — задача до крайности нетривиальная. По меньшей мере, Темный Лорд в конце семидесятых и не задумывался о том, чтобы устроить налет на Хогвартс, в епархию Дамблдора.
Нет, до лета младенец просто есть, как данность. Гораздо важнее другой вопрос — где мог быть крестраж? Кто мог знать о нем? Без уничтожения крестража вся затея теряет смысл. Если никто не имеет представления о крестраже, то артефакт так и останется лежать мертвым грузом. Кто-то должен знать, где Волдеморт спрятал вместилище души.
Пока что оставалось включить разумную паранойю, ждать, и тщательно думать. Потому что когда придется действовать, надо будет уже иметь четкие планы.
* * *
Вместо Люциуса на Гриммо явилась Нарцисса. Госпожа Малфой пребывала в нервозном состоянии.
— Люциус в министерстве, — Цисси перешла к делу сразу после обмена приветствиями. — Он уже забросил удочку в департаменте правопорядка. Но ничего хорошего не произошло.
— Никто не верит? — Белла устроилась в кресле-качалке.
— Люциус не стал рассказывать все, ты сама понимаешь, почему.
— Я догадываюсь, — согласилась Беллатрикс. — Что-то мне подсказывает, что Фадж воспримет это как провокацию.
— Именно так. Зато теперь нам известно, что люди Дамблдора действительно вели работу. Эммелина Венс говорила с Краучем.
— Это хорошо, что вели…
Кресло с Беллатрикс закачалось; ведьма от этого хоть немного, но успокаивалась.
— По понятным причинам, мне никто не поверит, — хмыкнула Белла.
— Если еще не сочтут поводом упрятать тебя в Азкабан и в третий раз, — согласилась Цисси.
«Трижды она войдет во мрак», — так говорила Трелони. Нарцисса, сама того не желая, напомнила Белле про пророчество. Беллатрикс сжала круглые подлокотники; может, она и войдет трижды во мрак, но такой повод она не даст.
Хуже всего то, что у них нет возможности достучаться до Фаджа, хоть через Малфоя, хоть через Дамблдора. Вся Британия давно и старательно убеждала себя, что Волдеморт больше не вернется. Слишком старательно: все в это поверили. И Фадж, гарант стабильности, воспримет любую инициативу как попытку копать под него и увести часть влияния из-под его носа. А если сказать ему, что очевидцем является Беллатрикс Блэк — реакция министра становится непредсказуемой.
— Хорошо хотя бы то, что Министерство не будет нам мешать, — Белла попыталась найти что-то хорошее в новостях. — А что планирует Нотт?
— Нотт решил очень аккуратно поднять тему прошлой войны, чтобы у общества вновь возник интерес к этим событиям, — охотно пояснила Нарцисса.
— Чтобы люди допускали, что еще не все окончилось? — хмыкнула Беллатрикс. — Это будет очень тяжело — нагнетать обстановку и не задеть нас.
— Знак после чемпионата видели, а тебя, например, отпустили, — возразила госпожа Малфой. — Так что у Нотта есть повод и острое перо.
— Нотт умеет писать, это бесспорно.
Нарцисса помолчала несколько секунд.
— Белла, я буду поддерживать с тобой связь, — наконец, сказала она. — Если что, ты помнишь — нас с Люциусом в некоторых вопросах можно считать за одного человека.
Нарцисса снова замолчала. Ее губы дрогнули.
— Мне кажется, что ты хочешь что-то еще сказать, — Беллатрикс потерла подбородок. — Я права?
— Белла, — Нарцисса слабо, чуть ли не жалобно, улыбнулась, — я много чего хочу сказать, но… знаешь, мне кажется, что тебе и Люциусу незачем слушать мои тревоги и переживания. За сына, за сестру, за мужа — у вас куча своих забот, чтобы еще вытирать мне нос, верно?
* * *
Странно, но Драко пока ничего не писал. Не писал и Поттер. Сириус, которого Белла выдернула по каминной сети, сказал только то, что Гарри прислал короткую записку со словами: «Пока все в порядке».
Вместо молодежи написал Нотт-старший. Пропагандист интересовался: когда можно будет согласовать содержание статьи с госпожой Блэк? Фредерику Нотту отправился лаконичный ответ: «В любое время».
Беллатрикс основательно посидела над картой — и одна, и с Селвином. Они отметили минимум десяток мест, в которых мог скрываться Барти-младший. Ведьма не сомневалась, что и там они никого не найдут. Младенец показал себя настоящим параноиком.
Беллатрикс начала серьезно раздумывать над тем, чтобы задействовать Флинта. Чисто технически, конечно, можно связаться с парнем хоть сейчас, но какую задачу перед ним поставить?
Как бы то ни было, субботним днем ей стало не до этой идеи. В камин постучался Северус Снейп.
* * *
У Беллатрикс сложилось стойкое ощущение, что профессор никогда не снимает свой сюртук. Даже спит в нем. Сколько раз она ни видела Снейпа, столько раз он появлялся в одном и том же костюме. Профессор степенно вышел из камина, церемонно поклонился и осмотрелся. Его взгляд задержался на портрете Елизаветы Тюдор.
— Вас это удивляет, профессор?
— Должен, признать, это несколько необычно, — еле заметно кивнул Снейп.
Волшебники уселись у подоконника, напротив друг друга. Глядя на бесстрастное лицо профессора, Беллатрикс пыталась сама себе ответить на вопрос: как же его воспринимать?
Снейп, безусловно, всегда был не самым приятным в общении человеком. Но он лечил Беллатрикс, когда она пыталась прийти в себя после Азкабана. Он ударил ее в спину; как оказалось, для ее же блага. А сейчас они оба в одной лодке. Хотя нет, в разных, но идущих параллельным курсом.
Беллатрикс не знала точно, как и когда Снейп перешел на сторону Дамблдора, но знала, из-за чего. Рассказы Сириуса о школьных делах и одна сцена в восьмидесятом не оставляла других вариантов. Тогда в одной из комнат Малфой-мэнора их оказалось трое — Волдеморт, Снейп и зашедшая по делам Беллатрикс. Ведьма не знала, о чем разговоривали эти двое, но окончание фразы Темного Лорда она расслышала: «… на свете есть много чистокровных женщин».
С этой стороны, портрет рыжей женщины, хоть и королевы, но все же магглы, выглядел чуть ли не издевательством.
— Да, я согласна, с одной стороны, маггла, хоть и королева, а с другой… хоть и маггла, но все же — впечатляющая личность, — Беллатрикс улыбнулась. — Я нахожу себе оправдание в том, что она правила до Статута.
Кричер подал им напитки. Белле — чай, Снейпу — свежесваренный кофе. Кем бы ни был Снейп, принять его полагалось с надлежащим уважением.
— Дамблдор что-то хочет мне передать? — спросила Беллатрикс, когда Снейп сделал первый глоток и довольно прищурился.
— И не только, — Снейп улыбнулся в ответ.
Белла никак не могла привыкнуть к этой улыбке, похожей на крокодиловы слезы. Северус улыбался одними губами, не показывая зубов. Его глаза оставались такими же холодными и непроницаемыми. Было в этой улыбке что-то от выражения коллекционера, добывшего редкую марку. Не радость, а, скорее, удовлетворение.
— Я заинтригована.
— Действительно, Дамблдор просил меня связаться с вами и передать несколько новостей, — профессор сделал еще один маленький глоток. — Во-первых, он взялся за поиск крестража и сообщит вам о результатах, как только у него будут хотя бы догадки.
— Хорошо, — кивнула Белла. — Я поставлю в известность Малфоя и остальных.
— Во-вторых, директор предлагает поддерживать связь через меня.
— Мы это обдумаем, — Беллатрикс не удержалась от небольшой шпильки. — В конце концов, вы сами предупреждали, профессор.
— Рад, что вы это осознали, — вернул шпильку Снейп.
— Вы ведь сами понимаете — есть основания считать, что вы очень многим обязаны Дамблдору, — это выглядело чуть ли не извинением.
— О, всего лишь свободой. Не так уж и многим, если вдуматься.
— Никто не свободен, — Беллатрикс поглядела в окно, на улицу, по которой ехали маггловские машины. — Только дураки думают иначе. У каждого есть вещи, которые его надежно держат.
— Тогда вы можете понять.
Беллатрикс и Северус, не сговариваясь, хмыкнули.
— Есть еще третья вещь, — Снейп поставил чашку на столик. — Вы ведь в курсе, что в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.
— Да, я читала в «Пророке». И?
— У директора есть определенные планы на этот турнир и касаются они Поттера.
— Узнаю Дамблдора… — протянула Белла.
— Дамблдор поручил мне узнать — окажет ли семейство Блэк помощь Поттеру? Подсказки, советы, рекомендации — речь идет о том, чтобы направлять мальчика.
— Стоп, — Беллатрикс приподняла ладонь. — Он что, будет участвовать? Ведь по условиям, допускают только совершеннолетних… — Снейп опять улыбнулся. — Понятно.
— Я не могу сказать, что в восторге от воспитательных методов Дамблдора, но решение принято. Аластор Муди уже работает над реализацией.
— Я думаю, что моего кузена можно и не спрашивать. Да, я согласна во всем этом участвовать. И обещаю, в случае чего, повлиять на племянника.
— Отдам вам должное, ваше влияние уже пошло ему на пользу. На этом вопросы от Дамблдора иссякли, но есть кое-что совсем не из нашего круга.
— Так.
— Со мной связался Макнейр. Я не знаю, чем он думал, и почему он связался именно со мной, но наш коллега очень взволнован активностью метки. И тем, что ему сказал Селвин.
— Вот как? — удивилась Беллатрикс.
— Макнейр счел, что Темный Лорд возвращается. Не знаю, с кем он говорил еще, но в разговоре со мной он открытым текстом спросил, знаю ли я о вашем предательстве, — Снейп сложил руки на груди. — Разумеется, я изобразил неведение. Но вам стоит учесть, что не для всех ваши доводы окажутся убедительными.
— И что же вы скажете по этому поводу?
Снейп не улыбнулся. Он остался максимально серьезным.
— То, что это предательство. Но только в случае поражения. Или вы имеете в виду Макнейра?
— Я имею в виду Макнейра, — лицо Беллатрикс ничего не выражало.
— Тогда я скажу, что он совершил очень… нерациональный поступок. И я говорю не про то, что он пришел ко мне, а про то, какую сторону он выбрал.
