— С какой же?
— Все проще и циничнее, без высоких слов о верности, клятве и долге, — подмигнул Долохов. — Из разговора я понял, что Темный Лорд намерен разрушить стены Азкабана после возрождения, так?
— Так, — признала Беллатрикс.
— То есть, он нас освободит. И я задаю простейший вопрос — можете ли вы предложить что-то более ценное, чем свобода?
— Мы тоже сможем вас вытащить.
— Когда? — рассмеялся Долохов. — Через десять лет? Ждать мессира мне кажется более реальной перспективой. Девочка моя! Я бы поверил тебе, но ты поешь с голоса Малфоя, а ему я не доверяю. Или, может, ты вообще говоришь от имени Дамблдора, просто не признаешься? — Антон Михайлович подмигнул. — Я же не знаю, каких друзей ты себе нашла.
— Значит, ваш ответ «не скажу»? — Беллатрикс поднялась со стула.
— Мой ответ «не знаю», — уточнил Долохов. — Так и передай хозяину.
— Ну что же, — Белла помаленьку начала закипать. — Если вам так нравится ждать фальшивого Волдеморта, ждите. Если он, конечно, возродится. Облобзаете край его мантии, напоете на ушко, как вы страдали, как младший Крауч, и он вас выдернет к себе, правда, Антон Михайлович? Вы будете его игрушками, или, может домовиками. Сколько людей могло не сидеть, если бы он оставил хоть намек? Вы ведь сейчас не думаете об этом, правда? Возьмите и вспомните, что ли, умирающего Рудольфуса! — резко сказала Беллатрикс. — Еще вопрос, кто тут ищет себе хозяина: вы или я.
— Белла, Белла, Белла… — печально произнес Долохов. — Ты упускаешь из вида важную вещь. У тебя сейчас есть, куда вернуться. У меня — нет. С тех пор, как в сороковом году я пришел к Гриндевальду, у меня нет дома и места, кроме свиты Темного Лорда. Мне тогда было шестнадцать, я был глуп и наивен. А сейчас я постарел и стал циником. Ты пришла сюда и предлагаешь мне своими руками себя похоронить. Или в Азкабане, или остаться одному и ждать в гости племянников.
Белла прищурилась.
— Олежек, я думаю, староват, а вот его сыновья, наверное, придут поквитаться за семейный позор. Как моего старшего братца из-за меня не выкинули в ту пору из органов — сам не знаю, — Долохов оскалился. — Как видишь, у меня нет выбора.
— Жаль, — глухо сказала Белла. — Я была с вами откровенна, Антон Михайлович.
— Мне тоже жаль. И я буду откровенен с тобой, девочка моя, — Долохов посмотрел ей в глаза. — Я теперь согласен с Рабастаном. Жаль, что ты села лишь на десять лет. Не потому, что мало. Потому что тогда мы остались бы в одной лодке и вместе ждали Темного Лорда. А сейчас я тебе говорю: когда мы встретимся за стенами Азкабана, постарайся меня убить, потому что я тебя не пощажу.
— Я это учту, — холодно произнесла ведьма и вышла, несолоно хлебавши.
LXI. Вокруг школы
— Сьюзан ничего не говорит? — без предисловий начал Драко.
Троица слизеринцев собралась в облюбованной аудитории, подальше от любопытных глаз. Нормальный школьник после ужина не лезет к учебным классам. Для обходов преподавателей еще не настало время. Как ни крути, вечер — самый подходящий момент для тайной встречи.
— Ее тетя ничем не встревожена, — ответил Нотт. — Они виделись еще до сентября, как раз когда началось. Значит, Министерство не реагирует.
Панси скептически хмыкнула.
— Мадам Боунс не обязана быть откровенной со своей племянницей, — заметила девушка. — В конце концов, наши отцы не особо говорили нам о подробностях.
— Но мы-то о них теперь знаем, — возразил Малфой. — Я думаю, что они даже предполагали, что мы сами пойдем к Поттеру.
— Может быть, — согласился Нотт.
Панси помолчала пару секунд, болтая ногами; она единственная сидела на парте, Малфой с Ноттом взяли себе стулья.
— Все равно это странно, — медленно начала она. — Даже у меня ждали возвращения Сами-Знаете-Кого, а сейчас по сути… ай, Драко, и я, и Тед знаем, кто твоя тетя! От нее никто не ждал такого.
Малфой выпрямился, как свечка.
— Я это знаю не хуже вас. И я думаю, что госпоже Блэк виднее, чем нам, каким был Темный Лорд. Раз она говорит, что это фальшивый Темный Лорд, значит, так и есть. Раз мой отец с ней согласен, значит, так и есть. И раз отец Теодора согласен с ними обоими, то так ну совершенно точно есть.
— Никто не сомневается, — примирительно произнес Нотт.
— Просто делать-то уже что? — спросила Панси. — Вы написали?
Драко и Теодор синхронно кивнули.
— Я написал отцу и госпоже Блэк, — Малфой начал первым. — Отец сказал, что пока не стоит афишировать то, что мы узнали. Госпожа Блэк пообещала встретиться со мной в Хогсмиде.
— Примерно так же написали мне, — добавил Нотт. — Чтобы пока я вел себя тихо, потому что Министерство отказывается верить в сами знаете что.
— И сразу возникает вопрос, — Панси подалась вперед и посмотрела на обоих сверху вниз, — А можно ли доверять твоей девушке? Мерлин упаси, я не говорю, что она плохая, просто как бы мадам Боунс не сделала своих выводов. Таких, которые нам не понравятся.
— Ну, во-первых, именно поэтому я пришел сюда один, — Теодор прищурился. — Во-вторых, мадам Боунс уже показала себя с лучшей стороны в деле. В-третьих… а в-третьих, по большей части говорил-то Поттер.
Драко поднялся и зашагал по аудитории.
— Наверное да, наверное, мы все-таки правильно сделали, что взяли Боунс с собой, — начал он. — Но вот что делать… нам сказали: «Не отсвечивать». Но не отсвечивать — еще не значит сидеть без дела.
— Согласен, — серьезно кивнул Нотт.
— Малфой, — вмешалась Панси. — Знаешь, я думаю, что пока нам надо попросить указаний от родителей и учиться драться. И да, я говорю про всех нас. Всех трех.
* * *
Через час Нотт и Сьюзи стояли на Астрономической башне.
— Знаешь, чего я никак не могу понять? — спросил Теодор, когда Сью отвлеклась от разглядывания леса. — Почему вообще началась та война.
— Я тоже летом задавалась таким вопросом, — рыжая девочка машинально почесала носик. — Только чуть иначе: «Тетя, а почему Сама-Знаешь-Кто начал войну? Ведь на его стороне были самые богатые семьи?»
— И что тебе ответила мадам Боунс?
Сьюзан повернулась и на мгновение стала похожей на Макгонагалл. Не чертами лица, а взглядом и общим настроем, который назывался «сейчас я буду читать лекцию».
— Тетя объяснила мне примерно так. Сам-Знаешь-Кто озвучил идеи супрематистов, достаточно радикальные идеи. Он был сильным волшебником, который говорил то, что те же Блэки только думали или говорили в кругу таких же, как они. Он… знаешь, он был как камень, брошенный в окно.
— Так.
— Но когда это уже было озвучено и поддержано... да, он потомок Слизерина, да, он могущественный маг, но за ним не стоит могущественная семья. Не Гонты же, — Сьюзи слабо улыбнулась. — Все, что у него было — его организация. И вот тут… понимаешь, он мог бы продолжать политику, но он никогда бы не имел влияния Блэков или Малфоев.
— Хочешь сказать, что в чистой политике он бы никак и ничего не добился?
— Хуже, — кивнула маленькая Боунс. — Как только окно разбили, эти лозунги стали жить и без него. Он не то чтобы не мог добиться своих целей — он стал бы в лучшем случае свадебным генералом. Тому же Малфою было трудно самому высказать идеи Сам-Знаешь-Кого, а вот опираться на сочувствующих — запросто.
— А он, конечно, такого не хотел, — хмыкнул Нотт. — Но тогда почему за ним пошли?
— Ну да, — просто ответила Сьюзи. — А ты погляди, кто за ним пошел. Возьми тех же Блэков. Кто там был? Тетя Драко и ее кузен, оба молодые. Из старшего поколения змею никто не носил. Вальпургиевы рыцари были молодыми.
* * *
Беллатрикс грелась у камина и перечитывала письмо Малфоя. Племянник прислал второе письмо через две недели после начала учебы. Короткое послание содержало, по сути, два вопроса. Первый оказался простым и незатейливым: «Что делать?» Малфой написал, что их компания начинает тренироваться друг на друге. Второй вопрос был куда серьезнее. «Кому можно доверять?» Драко интересовался — можно ли включать их кружок юную Боунс?
Вопросы племянника заставили Беллу основательно задуматься. Дело было не столько в ответах на вопросы, сколько в том, из чего такие вопросы следуют. В Драко, чем дальше, тем больше играли типично блэковские черты. Парень просто не хочет и не может сидеть без дела, когда запахло чем-то серьезным. Проблема не в том, чтобы ответить на вопросы. Проблема, как она уже поняла, в том, что Малфой все-таки может наломать дров. Кроме того — а писал ли Драко обо всем этом родителям? Вряд ли, если ждет указаний именно от нее.
В любом случае, с младшим Малфоем надо серьезно поговорить. Но именно что поговорить лично.
Сама Белла ничего против Сьюзан не имела. Амелия Боунс показала себя объективным и разумным человеком. Но гораздо важнее то, что мадам Боунс уже в курсе появления фальшивого Волдеморта. Андромеда связалась с сестрой в самом начале сентября. Тонкс с разрешения Муди передала через маму, что глава департамента правопорядка очень серьезно отнеслась к словам Аластора.
С этой стороны, Малфой мог спокойно принять Боунс в их компанию. И даже больше того — ему стоит выстраивать отношения с Поттером, благо есть и повод, и положительный опыт. По сути вещей, лучшее, что мог сейчас сделать Драко — нарабатывать авторитет и полезные навыки.
Именно в этом стиле и был выдержан ответ Беллы.
* * *
Пока что время неспешно шло своим чередом. Свой ход они сделали, кто-то из чиновников услышал, что происходило в доме Риддлов, но в основной своей массе министерство оставалось в неведении. Фадж резко перестал устраивать Малфоя. Если раньше невмешательство министра означало развязанные руки, то теперь его линия поведения означала гири на этих же руках.
Эту фразу Беллатрикс и сказала Снейпу в последние выходные сентября.
— Это же Фадж, — Снейп не стал особо распространяться. — Он в принципе не мыслит категориями войны.
Волшебники стояли в Александра-парке и любовались панорамой лондонского центра. Так уж повелось — парки оказались идеальным местом для встречи. Далеко от волшебной части Лондона, но при этом достаточно близко к дому Беллатрикс. И без целой кучи непонятных и неприятных для волшебницы вещей.
Немного подумав, Беллатрикс и компания решили поддерживать отношения со Снейпом. Дело было не в доверии, а в желании держать профессора в поле зрения. В конце концов, другие возможные связные были еще хуже. Они явно и безоговорочно оставались людьми Дамблдора. Беллатрикс покосилась на дворец и странную ажурную вышку. Для чего вообще магглам эта башня? Может, для радио?
— Так что я боюсь, что решать эту проблему придется самостоятельно, — добавил Снейп.
Теперь Белла знала — профессор иногда снимает сюртук, хотя бы в те моменты, когда выбирается к магглам. Для такого выхода Северус переоблачился в костюм точно такого же черного цвета. Наверное, со стороны они оба смотрелись… старомодно. Беллатрикс отметила по дороге к парку, что магглы одевались не так строго. Хотя, с другой стороны, они точно выглядели прилично и даже опрятно… ну, почти опрятно. Белла чуть не смахнула с плеча Снейпа перхоть, но вовремя остановилась.
— Долохов отказался от сотрудничества, — произнесла Беллатрикс, глядя перед собой.
— Это неудивительно, — пожал плечами Снейп. — В его положении гораздо лучше надеяться на побег из Азкабана, чем на амнистию.
— Примерно так он мне и сказал.
— Значит, он по-прежнему умен, — невозмутимо добавил профессор. — Дамблдор просил передать, что мадам Боунс намерена основательно напрячь ударников. Турнир дает отличный повод.
— Это хорошая новость, — отметила Белла. — В свою очередь, мы просим директора поискать подходы к Краучу.
— Он работает над этим. Но нормального решения проблемы у нас нет. Крауч не идет на сотрудничество, а надавить на него пока невозможно. Я надеюсь, что вы не собираетесь проводить силовую акцию.
Беллатрикс вздрогнула. Перед ней, как наяву, встало бледное, встревоженное лицо Барти Крауча, ищущего сына. Ведьма сама не слышала, как с шумом втянула воздух от одного предвкушения. Она вспомнила бы все и обо всех.
— Это было бы… восхитительно, — Беллатрикс облизнула пересохшие губы. — Но вряд ли это можно провести без последствий.
— Сейчас это сделать невозможно, — Снейп не менял выражения лица.
— Но было бы конечно, замечательно.
Беллатрикс зажмурилась, представляя визжащего и корчащегося Крауча. Восхитительное, дурманящее зрелище. Она бы нашла способ растянуть это удовольствие на долгие часы.
— Госпожа Блэк? — поинтересовался Северус.
— Все… все в порядке, профессор, — Беллатрикс снова пришла в себя. — Нам не нужно второе дело Лонгботтомов.
— Вот именно. Нам прежде всего нужно заручиться поддержкой Министерства, хотя бы части.
— Прежде всего нам нужно ловить Крауча на Поттера, — поправила Беллатрикс.
* * *
Ход сделан: остается только ждать, что выдумает фальшивый Волдеморт. Ни Дамблдор, ни Малфой не могут узнать, где скрывается Крауч с младенцем, но они могут предполагать, куда рано или поздно Крауч двинется. Все дороги вели к Поттеру, раз уж кое-кто решил возрождаться через его кровь. Оставалась, конечно, вероятность, что Темный Лорд не захочет рисковать и Крауч пустит кровь кому-то еще, но именно что вероятность и не самая большая.
Все упирается в Поттера и в Хогвартс. Радовало то, что Драко не дал повода для разочарований. Снейп вскользь отметил, что юный Малфой растет над собой и даже регулярно пересекается с шайкой Поттера.
Они со Снейпом гуляли по парку еще полчаса после того, как передали друг другу новости. Сейчас, сидя в кабинете, Беллатрикс пожалела, что так и не спросила, зачем нужна эта вышка у дворца. Наверное, Снейп все-таки знает, зачем к каменному зданию пристраивать такую непонятную конструкцию.
От размышлений Беллу отвлекла сова. Птица явно не принадлежала к кому-то из знакомых. Ведьма впустила птицу в комнату и, перед тем, как снять письмо, проверила его на чары. Убедившись в безопасности конверта, Белла выпустила птицу и поглядела послание. На непрезентабельном конверте совершенно деревянным почерком было написано: «Леди Беллатрикс Блэк лично в руки» и ее адрес.
