Дверь наверху снова открылась и выпустила наружу целую толпу людей: Люпина, профессора Эвергрин, Сириуса и профессоров Спаржеллу и Флитвика, Инь Гуй-Хань и Элджернона Джонса. Дамблдор оглянулся. Сверху ему помахала рукой профессор МакГонаголл.
— Я уже опустила барьер, профессор Дамблдор! Они аппарировали. Министр еще здесь?
— Нет, Минерва, уже отправился обратно, — Дамблдор встал и протянул руку Валери Эвергрин, которая, хромая, спускалась по лестнице, держась за перила. — Ну что, дорогая, вам уже лучше? — Все последовали примеру директора и расселись на ступеньках, глядя на озеро.
— Пожалуй, намного лучше, чем профессору Снейпу, директор. Он только что встал, но еще слишком слаб, чтобы много двигаться, — Валери с усилием опустилась на лестницу. Сириус тут же втерся рядом с ней. — Какой день! Не верится, что сегодня мы будем хоронить таких замечательных ребят, которым бы еще жить и жить! Почему это всегда так больно...
Сзади громко и жалобно высморкалась профессор МакГонаголл.
— Боюсь, все еще только начинается, дорогая.
— Ты как, Гарри, уже отошел? — мисс Эвергрин оглянулась на вставшего со своего сундука Гарри. Она притянула его рукой к себе, и мальчику ничего не оставалось, как сесть рядом с другой стороны. — Гермиона и Рон сейчас наверху, собирают вещи. Они отправятся в Нору вместе с профессором МакГонаголл, а ты со мной.
— И я с вами, — ввернул Сириус. Он улыбнулся Гарри. — Теперь я больше никогда с вами не расстанусь, мои дорогие! Мы теперь навеки связаны! Навсегда! А когда Валери скажет, что она согласна...
— Согласна на что? — ехидно поднял бровь Люпин.
— Мне тут поступило хм... предложение от Сириуса, — объяснила Валери. — Не скажу, что оно было первым, но... в общем, он предложил мне выйти за него замуж. А как вы считаете, Римус, оно стоит того, чтобы его рассмотреть? Все-таки бывший узник Азкабана — и бывший начальник одного из департаментов Отдела Тайн!
Учителя, не сговариваясь, разом захихикали, не смутив этим, однако, потенциального жениха.
— И мы будем жить вместе, правда, Сириус? — замирающим от счастья голосом спросил Гарри. — Я смогу уехать от Дурслей?
— Конечно, ты теперь больше ничем не будешь связан с Бирючиновой Аллеей, Гарри, — радостно кивнул Блэк.
— Ты не захочешь жить с ним, Гарри, — Валери Эвергрин вздохнула и посмотрела на озеро. Ее рука почему-то вдруг резко вцепилась Гарри в бок и ухватила его за талию. Она крепко держала его, точно боялась, что кто-то может его отнять.
— П-простите, профессор, я что-то не понял? — Гарри удивленно попытался освободиться, но рука Валери впилась в него железной хваткой. — Конечно, я хочу жить с ним вместе! Я всегда этого хотел. А вы... разве не выходите за замуж за Сириуса?
— Замуж я выхожу, — обреченно кивнула Валери. Вид у нее, впрочем, был не слишком счастливый. Палочка медленно выплыла у нее из кармана. — Только не за него.
— Но тогда как же?..
— Ты не захочешь, Гарри, жить с человеком, который предал и отправил на смерть твоих родителей — палочка Валери Эвергрин смотрела прямо в грудь Сириусу Блэку.
Повисло напряженное молчание. Люпин, совершенно не понимая, что происходит, смотрел то на Сириуса, то на Валери. Гарри оцепенел от ужаса. Что это за безумный спектакль?! Из всех учителей, казалось, только Дамблдор не был удивлен. Сверху на балюстраде показалась черная фигура профессора Снейпа.
— Валери... дорогая, что ты такое говоришь? — голос Блэка дрогнул и в этой заминке Гарри услышал что-то странное. Что-то, чего он не мог понять. Но когда он взглянул в глаза своему крестному, то увидел в них совсем другого человека.
Этот человек был испуган сам... и страшен. Одновременно. Его лицо...
Это было лицо убийцы.
— Нет! — прошептал Гарри, шарахаясь от Сириуса Блэка. — Нет! Я не верю! Как он мог, он же мой крестный! И вы же сами, мисс Эвергрин, сами освободили его от обвинения в убийстве тех маглов!
— Но не от обвинения в убийстве Джеймса и Лили Поттер, — холодно сказала Валери, не отрывая палочки от Блэка. По его белому лицу вдруг прошла волна несвойственной ему внешне ярости. — К тому же, это именно Сириус Блэк предал тебя, Гарри. Именно он сдал тебя Вольдеморту. Хотите, я расскажу вам, когда, как и почему он это сделал?
— Вы бредите, любезная! — закричал Люпин. Он сбежал со ступенек, и затряс Сириуса за плечо. — Скажи ей, что это все неправда, скажи же! Да как я мог... верить ей? Она сумасшедшая!
— Ничуть, — раздался ровный голос Дамблдора. — Я думаю, что сначала надо выслушать профессора Эвергрин, а потом предоставить слово мистеру Блэку, чтобы он мог опровергнуть обвинения. Вы согласны?
Гарри трясло. Да что же это за дикость, что за ... гадость?! Как она могла заподозрить Сириуса в таком... ужасном преступлении? И откуда-то со дна его сознания вдруг всплыла мысль, что Сириуса уже обвиняли в этом, но тогда Гарри поверил ему, поверил, что Сириус невиновен. Сейчас, глядя на него, он уже не мог поклясться в этом. Но нужны доказательства! Доказательства! Без них он никогда не поверит ей!
— Я расскажу вам одну историю, — тихо начала Валери Эвергрин, не отрывая палочки от груди Блэка. Ее тело напряглось, как натянутая струна. — Историю о мальчике по имени Сириус Блэк, который много лет назад учился в этой самой школе. Он был студентом Гриффиндора, и у него были друзья: Джеймс Поттер, Римус Люпин и Питер Петтигрю. Они считали его самым веселым, добрым, храбрым и бесшабашным человеком на свете. Он действительно был таким, разве что доброта его всегда смешила, потому что казалась абсолютно лишним качеством! Она ему совершенно не была нужна. А еще Сириус Блэк был совершенно беспринципен. Когда он чего-то хотел, то добивался этого, и ему не мешали никакие моральные преграды, их у него попросту не было. Он стремился быть лучше всех и иметь все самое лучшее. Вспомните, например, его летающий мотоцикл. Закон запрещал иметь заколдованные магловские средства передвижения, но что значил закон для Сириуса Блэка? Он, человек, обожающий скорость, не смутился такой мелочью, потому что больше всего на свете любил производить впечатление. И умел это делать, поэтому его любили друзья. Он нравился девушкам. И вот однажды он узнает, что его лучший друг, Джеймс Поттер, не совсем обычный человек. Джеймс оказывается потомком Годрика Гриффиндора, легендарного Годрика Гриффиндора, а в те темные времена появление потомка Гриффиндора означало надежду для многих людей. Джеймс и так был бельмом на глазу Сириуса. Будучи прекрасным игроком в квиддич, он уже собрал вокруг себя немало поклонников, его уважали за честность и благородство. Он умел быть во всем лучше Блэка, не прикладывая к этому никаких усилий: все, чего Сириус добивался с трудом, Джеймсу доставалось легко. Но самое главное, что Сириус никогда не мог простить Джеймсу, это не его популярность. Сириус Блэк не мог простить Джеймсу Поттеру того, что его любила Лили Эванс! Лили, — вздохнула Валери Эвергрин. — Наверное, она была удивительной девушкой. Я столько о ней слышала от разных людей, и все они считали ее удивительно добрым и чутким человеком. И сильной женщиной. Ясно одно, Лили Эванс никогда не относилась к Сириусу Блэку больше, чем как к другу. А ему нужно было это больше! Он ревновал ее к Джеймсу, но не умел, как он, просто положить все к ногам Лили. Он хотел, чтобы она принадлежала ему, как его мотоцикл. Анализируя кое-какие действия Блэка, я прихожу к выводу, что он всегда был, пожалуй, слишком жесток и насмешлив по отношению к другим, взять, хотя бы тот случай, когда он чуть не отправил на смерть Северуса Снейпа. Нормальный человек трижды подумал бы, прежде чем даже злейшему врагу устроить встречу с голодным оборотнем, а Сириусу на это было наплевать. А Гарри рассказывал мне, что Сириус изрезал ножом портрет Толстой Дамы только потому, что она отказалась впустить его в гостиную без пароля. Бессмысленная жестокость человека, который привык ни перед чем не останавливаться, чтобы получить желаемое. Но вот ситуация резко меняется не в пользу Блэка. Джеймс сообщает ему, что они с Лили собираются пожениться. Что делает Блэк? Он продолжает оставаться их лучшим другом, становится их шафером, а потом и крестным их сына Гарри. Но в глубине души он надеется, что у него может появиться шанс, если с Джеймсом что-то произойдет. И он придумывает хитрый план. Ужасный план, который поможет ему, избавившись от Джеймса, получить Лили. С той самой поры как Сириус узнал, что Джеймс — наследник Гриффиндора, а слухи об этом к тому времени достигли даже ушей Вольдеморта, он понимал, что такое родство не может не мешать спокойно спать Черному Лорду. Сириус никогда не стремился присоединиться к Вольдеморту, он был слишком самолюбив, чтобы перед кем-то пресмыкаться. Но если Вольдеморт убьет наследника Гриффиндора, сама Лили не будет ему опасна! И Сириус Блэк разрабатывает хитрый план. Он не дурак и сразу понимает, что такой обойденный жизнью человек, как Питер Петтигрю, может оступиться и предать. Он начинает следить за Червехвостом, и его подозрения оказываются оправданы: Питер действительно предатель. И тогда Сириус понимает, что теперь он может совершить убийство не своими руками, а руками... Вольдеморта! Естественная цепь событий: Вольдеморт открывает охоту на Поттеров, Дамблдор предлагает воспользоваться Заклятием Верности, Джеймс из всех своих друзей выбирает самого, как он считает, надежного — Сириуса Блэка! Это естественно, Питер кажется слишком слабым, а Римус не отличается крепким здоровьем и не всегда способен владеть собой, особенно в полнолуние. Единственный выход — Сириус! Он должен стать Хранителем Секрета. Но Сириус уговаривает Джемса сделать, как он уверяет, хитрый ход: доверить тайну не ему, а Петтигрю. Хитрость срабатывает: Петтигрю сразу же отправляется доложить о местонахождении Поттеров Вольдеморту, Сириус оказывается не при чем, потому что Лили всегда потом сможет подтвердить: не он был их Хранителем Секрета. Вольдеморт бы убил Джеймса, обвинение в предательстве пало бы на Петтигрю, и Сириус получил бы Лили! Но все пошло не так как он планировал. Сириус не учел роли одного маленького мальчика. Человек, никогда не рисковавший жизнью ради других, не может представить, что мать может пожертвовать собой ради ребенка. Лили так и поступила... и погибла. Джеймс умер, как и рассчитывал Блэк. Но Гарри, маленький Гарри, теперь — последний потомок Гриффиндора. И он практически уничтожает Вольдеморта. Лили мертва. Подтвердить невиновность Блэка некому. Тогда он бросается на поиски Петтигрю, чтобы сдать его аврорам, он думает, что так отведет от себя обвинение в предательстве. Ничуть: Червехвост обманывает Блэка, уничтожает пол-улицы маглов и исчезает. Сириус Блэк попадает в Азкабан. Теперь для него главная мысль — сбежать. Там, на свободе, остался его крестник, сын Лили, Сириус всегда думал о Гарри только как о сыне Лили Эванс. Блэк не смог получить Лили, хорошо, он усыновит Гарри и будет воспитывать его, как воспитывал бы их с Лили сына. Но беда в том, что попав на волю, он обнаруживает, что Гарри чересчур похож на Джеймса. Он ведет себя так же, так же поступает. А потом Гарри начинает спрашивать у Сириуса о своем отце. Мысль о том, что будет, если Гарри, неглупый мальчик, поймет, что в самом деле произошло, повергает Блэка в шок. Гарри для него больше не сын Лили — он теперь видит в нем сына Джеймса Поттера! Гарри становится опасен. Поэтому, Блэк связывается с Упивающимися Смертью, он же слышал, как Гарри как-то называл их имена, и соглашается сдать Гарри. Летом, когда Дамблдор посылает Блэка с письмом к моей тетушке Бэлле, Сириус узнает, на какой улице живет Гарри. Правда, он не знает дома, но это ничего, можно устроить засаду. Но в засаду попадает совсем другой мальчик, а Гарри исчезает. Сириус сомневается, правильно ли он поступил, к тому же потерять доверие Дамблдора ему нельзя. Узнав, когда планируется очередное нападение, он спасает Гарри, Рона, Гермиону и меня. Но Сириус Блэк уже сделал слишком много ошибок, и прежде всего, он просчитался, когда начал рассказывать мне о своих друзьях. Я с удивлением обнаружила, что к Люпину он относится с таким же пренебрежением, что и к Петтигрю, а вот Джеймса он и вовсе презирает и даже ненавидит, что можно было понять по некоторым его репликам. Единственный человек, о котором он вспоминает с любовью, — Лили Эванс. Весь этот год Блэк совсем не охранял Гарри, напротив, когда случалось что-то непредвиденное, Сириуса никогда не было возле него. Он просто спускал все на самотек, надеясь, как когда-то, что Упивающиеся Смертью выполнят за него всю грязную работу. Вот, собственно, и все. С точки зрения закона Сириуса Блэка ни в чем нельзя обвинить — он чист, он никого не убивал сам. Поэтому я и сняла с него обвинение в убийстве маглов. И, тем не менее, я считаю, что его руки в крови. Он — настоящий убийца Джеймса и Лили Поттеров. Все потрясенно молчали. Это все прозвучало так логично, так разумно и естественно, что никто даже не нашел слова, чтобы возразить мисс Эвергрин. У Гарри язык прилип к гортани, он подумал, что больше никогда не сможет говорить. Но куда ужасней выглядел Люпин. — Это правда, Сириус? — тихо спросил он. — Посмотри мне в глаза, Сириус, и скажи, что все это — неправда! Блэк молчал. — Скажи это! — Он не сможет отрицать все это, Римус, — холодно сказал Дамблдор. — Потому что это правда. Сириус отвернулся. — Вам не понять, как я страдал все это время, — пробормотал он. — Каждый день видеть, как она находится рядом с Джеймсом. Видеть, как его обожают все, а ко мне относятся как к другу наследника Гриффиндора! Я никого не мог ненавидеть так сильно, как Джеймса, даже его, — он брезгливо кивнул в сторону спускающегося по лестнице профессора Снейпа. — Я всегда знал, что ты мерзавец, Блэк, — медленно проговорил Снейп, доставая палочку. — Но то, что ты такой мерзавец, даже я не мог себе представить! Ты не только убийца Лили, ты еще и пытался убить ее сына. Да ты просто мразь, больше ничего, — палочка задрожала в его руке. — Уходи, Сириус, — громко сказала Валери. — Что? Ты отьпускаешь его? — Инь была в шоке. — Конечно! Ему нельзя предъявить никаких обвинений, Инь. Никаких доказательств у меня нет, все это — лишь косвенные улики. Но он действительно убийца и предатель, в этом нет сомнений. Поэтому пусть убирается куда угодно, лишь бы не засорять Хогвартс своим присутствием, — Валери Эвергрин отвернулась. — Гарри! — по-собачьи взвыл Сириус Блэк. — Ты же не веришь этому бреду, который она наговорила обо мне! Скажи, что не веришь! Гарри молчал. После все событий последних дней он был готов поверить в слова мисс Эвергрин безоговорочно. — Уходите, Блэк, — громко сказала профессор МакГонаголл. — Клянусь небом, если вы не уйдете немедленно, я за себя не отвечаю. — Вы все идиоты! — прошипел Сириус. Он отбежал подальше и закричал. — Жалкая кучка идиотов! И вы считаете, что сможете победить Вольдеморта? Да он раздавит вас, мягкотелых, одним пальцем! И тут Гарри не выдержал. Призраки его отца и матери, Седрика, Фреда, Хагрида, Чу, Людо Вральмана
и даже этого мальчика, Реджи Сильвертона, с которым он никогда не встречался, обступили его. И Гарри понял, что должен что-то сделать. Он был безоружен, но знал, что если он доберется до Блэка, то ему не потребуется никакая палочка, чтобы убить его. Гарри заорал, и громадными скачками понесся к Блэку. Сириус увидел его и побежал прочь. На бегу он превращался в огромного черного пса. Следом за ним рванулся Люпин, вырвав палочку из складок старенькой мантии. Потом сорвались с места профессор Снейп и профессор Джонс. Инь Гуй-Хань исчезла с того места, где только что стояла, и в траве мелькнул огнем лисий хвост. Гарри ревел, как медведь, и бежал за Блэком так, как никогда в жизни не бегал. Члены Ордена Феникса настигали Сириуса, наперерез ему уже неслась бешено тявкающая рыжая масса: Инь, все еще в обличии лисы, пыталась перекрыть ему дорогу. Блэк прыгнул на нее, укусил, отскочил в ужасе от того, что только что сделал, но время было упущено: люди окружили его кольцом, не давая бежать. Блэк заскулил, рванулся в одну сторону, в другую, прижался брюхом к земле, отчаянно взвыл и... И неожиданно его ноги подкосились, он упал на землю, дернулся несколько раз и затих. Он медленно превращался в человека, неподвижно лежащего на траве со скрюченными руками и ногами. На лице застыла гримаса абсолютного ужаса и паники. Люди молчали. — Что с ним? — профессор Джонс не отводил от Блэка своей палочки, точно боялся, что он снова встанет. Валери Эвергрин, неловко хромая, шла к ним по траве. Она наклонилась над Блэком, приложила палец к артерии на его шее и покачала головой. Он умер. — Что? — Гарри бешено трясло. — Умер? Но как? — От страха, Гарри. Он смертельно испугался. — Собаке — собачья смерть, — пробормотал Снейп, развернулся и пошел обратно в замок. Его мантия безжизненно текла следом за ним. Люпин помогал подняться с земли Инь Гуй-Хань. Кицунэ уже превратилась обратно в женщину. Рука у нее оказалась в крови, она была бледна, да и сам Римус был белее мела. — Пойдемте в замок. Он вам не сильно повредил? — Люпин осматривал ее руку, стараясь не задеть взглядом неподвижную фигуру на земле. — Ньет-ньет, всье нормально. Вы как? — Инь взглянула ему в глаза, и отвела с его лба поседевшую прядь. — В порьядке? — Идите, Римус, я позабочусь о Гарри, — сказала Валери Эвергрин. Она подошла к мальчику и обняла его. — Он сильный. Он выдержит. И Гарри почувствовал, что это правда. Теперь он мог выдержать что угодно. — Я знал, что с этим мальчиком, с Сириусом, не все ладно, — когда они поравнялись с Дамблдором, старый директор потрепал Гарри по голове. — Но, видимо, он научился хорошо скрывать свои чувства. — Но как вы смогли ошибиться в нем, профессор? — Гарри тупо смотрел на бредущего в замок Дамблдора и рыдающую на ступеньках Минерву МакГонаголл. — Я же говорил тебе, Гарри, анимаги умеют скрывать свои мысли от людей, находясь в животном обличии. Поэтому от того, как ты разовьешь свои способности ментолегуса, может зависеть твоя жизнь. Подумай об этом, — Альбус Дамблдор вдруг остановился и бросил пронзительный взгляд на Валери Эвергрин, вынимающую из кармана носовой платок, чтобы вытереть открывшуюся рану на руке Гарри. — Валери, девочка, вы и в самом деле собираетесь выйти замуж? — Да, — твердо сказала Валери, прижимая платок к гарриной ладони. — И не отговаривайте меня, профессор. Теперь-то я точно знаю, что должна это сделать, — она поджала губы. Дитя мое, вам незачем жертвовать собой, если вам так этого не хочется... — А кто сказал, что мне этого не хочется, — подбородок Валери Эвергрин воинственно задрался. — Он хороший человек, он любит меня, он — красивый мужчина, наконец! Мне многие бы позавидовали. А если это привлечет на нашу сторону его людей и сторонников, то подобный брак принесет только пользу. Так что поздравьте мне, сэр. — Поздравляю, — вздохнул Дамблдор и медленно пошел обратно в замок, поддерживая профессора МакГонаголл. Пара глубоких стариков, подумал Гарри. Что же теперь будет? Рядом с ним колыхнулась знакомая черная мантия. Снейп. — А вы не собираетесь преподнести мне свои поздравления, профессор? — Валери Эвергрин вытерла кровь и палочкой залечивала рану. Гарри посмотрел на Снейпа, но его лицо ровным счетом ничего не выражало, Валери Эвергрин тоже почему-то была совершенно равнодушна. Но самое странное, подумал Гарри, что их поведение кажется абсолютно неестественным. — Желаю счастья. Надеюсь, профессор, свойственное вам поразительное легкомыслие не доставит хлопот вашему избраннику, — кисло заметил профессор Зельеделия. — Вот, это вам, Поттер, — он впихнул Гарри какую-то толстенную книгу так быстро, как будто она была раскаленная, и быстро отнял руки. — Думаю, что вам это пригодится. Я и сам начинал с подобной литературы. Только будьте осторожны и постарайтесь не разрушить все вокруг в своем стремлении к знаниям, — он резко развернулся и ушел. Судя по его излишне широкой сегодня спине, на нее была наложена чудовищно огромная повязка. — Погляди, Гарри, тебе он — хи-хи! — ничего на память не написал? Тэниа Биндум! Гарри сидел на том самом месте, где последний раз видел Фреда и Чу, и ждал, когда придут Рон с Гермионой. Травинка медленно шевелилась у него в пальцах. Все вещи уже были минимизированы с помощью палочки мисс Эвергрин и рассованы по карманам. Скоро он увидит всех Уизли, скоро он узнает, каково это — хоронить близкого человека. Не буду думать об этом сейчас, решил Гарри. Я уже принял решение: если я выдержал все, что было, значит, я смогу выдержать и большее... Странно, зачем мисс Эвергрин понадобилось лезть в озеро прямо сейчас? Он вытянул шею и пристально вгляделся в странную картину: Валери Эвергрин стояла по колено в затянутой ряской воде и набирала озерную тину в маленький флакончик. Зачем это? И что за странный сверток она оставила Снейпу перед уходом? Шаги по мягкому газону оповестили о том, что Рон и Гермиона уже близко. Они молча сели по обе стороны от Гарри, и он понял, что его друзья уже знают о Сириусе. Рон сложил руки на коленях и меланхолично наблюдал за поверхностью воды, такой изменчивой, такой непостоянной... как сама судьба. Гермиона положила руки им на плечи и тоже стала смотреть на озеро. Почему-то раньше успокоение Гарри принесло бы бурное обсуждение того, что произошло. Теперь же Гарри был благодарен друзьям за молчание: оно давало ему тот покой, в котором он так нуждался. — Рон, — наконец прервал молчание Гарри. — Я клянусь, что никогда и ни при каких обстоятельствах я не предам тебя. Не направлю на тебя свою палочку. К тому же у меня ее и нет пока, — он вспомнил о пере Фокса, лежащем во внутреннем кармане мантии. — Я тоже, Гарри, — медленно отозвался Рон. — Я обещаю, что никогда в жизни тебя не предам, — он достал из под воротника тяжелый золотой медальон и покачал его на ладони. Солнце отразилось в нем разноцветными искрами. — Ничто не сможет заставить меня изменить нашей дружбе. Гермиона? — Мы навсегда останемся друзьями, — тихо сказала девочка. — Боюсь, что впереди нас ждет настоящая война, но что бы ни произошло, мы вместе сможем справиться со всем, правда же? — Гермиона тоже извлекла свой медальон Ордена Феникса на золотой цепочке. — Значит, навсегда? — спросил Гарри. — Навсегда. Снизу поднялась Валери Эвергрин, отряхиваясь от налипшей на нее ряски. В руке она сжимала маленькую бутылочку с озерной тиной. Гермиона вздрогнула. — Это... для Некромортуса? Гарри понял. Чу... умерла, утонула, и теперь благодаря ей у них есть еще один компонент для смертоносного зелья. Это ужасно. Но, значит, она погибла не зря... — Да, Гермиона. Кожу Нагини я уже отдала профессору Снейпу. Он сможет найти ей наилучшее применение, и, надеюсь, это принесет ему определенную долю удовлетворения, — Валери сунула в карман флакончик и поинтересовалась. — Ну что, готовы? Нас ждет камин мадам Росмерты. Профессор МакГонаголл попросила меня самой отвести вас всех, она плохо себя чувствует. Но на похороны она придет, не волнуйся Рон, — добавила она, видя, как Рон неловко помялся. Все встали. — До чего же я не люблю все эти камины и кружаную муку. Аппарировать куда удобнее, — недовольно заметила Валери Эвергрин, с трудом спускаясь с горки. — Впрочем, моя машина тоже неплоха, правда, с таким обилием травм, боюсь, мне ее придется водить еще не скоро... Гарри! — Да? — Как ты смотришь на то, чтобы самому научиться водить мой феррари?
