— У… у Фаджа… — промямлил Кафф.
— Что у Фаджа? Золотой унитаз?
— Нет. Портрет в виде патриция.
— Мило, — хмыкнула Белла. — Джулс, прикрой дверь, а вы, мистер Кафф, сделайте одолжение, бросьте на пол палочку… молодец. Пойдемте в гостиную, побеседуем.
Кафф уныло поплелся в гостиную. Только оказавшись в глубоком кресле, таком же аляповатом, как и все в этой квартире, он смог более-менее нормально заговорить.
— Послушайте, — начал он, не сводя взгляда с черной прямой палочки, смотревшей прямо на него, — Я хотя бы хочу понять, с кем имею дело…
— Какая разница, откуда мы?
— Нет, я имею в виду, я даже по имени вас не знаю, — когда в комнату вошел Сириус, взгляд Каффа метнулся к нему и тут же вернулся к палочке, — вот вашего друга я знаю, а вас нет.
Редактор попробовал обаятельно улыбнуться, но его улыбка получилась жалкой.
— Меня зовут Сьюзан, — ведьма еле заметно улыбнулась. — Но из этой ситуации вам просто так не выбраться. Видите ли, мы — сотрудники мадам Блэк. Вы ведь помните, кто такая мадам Блэк?
— Я… — Кафф, кажется, сообразил, из-за чего к нему пришли. — Послушайте, я… мне очень неудобно, что так вышло с мадам Блэк. Я приношу извинения, я ведь сильно завишу от министра…
— Инсендио, — язык пламени остановился в шести дюймах от лба Каффа; редактор моментально замолчал. — Я прошу извинить, кажется, я вас перебила? Продолжайте, мистер Кафф. А, вы уже закончили. Тогда позвольте мне кое-что вам возразить. Вот опишите мне мадам Блэк.
— Я…
— Беллатрикс Блэк, — отчетливо произнесла ведьма, — какая она?
— Ну… она черноволосая… — Кафф мелко дрожал.
— Еще!
— Она… худая.
— А она на гулящую девку похожа?
— Нет, — выдохнул редактор.
— Так за что же вы ее так ославили на всю страну?
— Я… я не ославил…
— Нет, мистер Кафф, давайте будем серьезными, — Белла начала терять терпение. — Вы написали в «Пророке», что все знают, где были руки… Сами-Знаете-Кого, — Беллатрикс чуть не сказала «Темного Лорда». — А мадам Блэк очень не любит, когда молва запускает чьи-то ручонки туда, где бывал только ее супруг. Впрочем, у вас есть шанс скомпенсировать моральный ущерб и мы тихо-мирно уйдем.
— Как? — Кафф чуть подался вперед.
— Насколько нам известно, у вас, мистер Кафф, есть превосходная коллекция компромата. Где она? Если вы ее передадите в наше пользование, для вас все закончится хорошо.
— Да, она здесь, в моем доме. Я отдам…
— Империо!
* * *
— Ну все, — Беллатрикс, уже переодевшись, начала развязывать внушительную папку. — Можно ехать, пакет с нашими шмотками кинем в речку и пусть доказывают, что мы там были.
— А что Кафф? — Сириус завел мотор.
— Уже спит сном младенца. Утром проснется в мотеле, будет помнить только то, что решил загулять. Что ему? Номер на ночь он снимал, администратор помнит, что к нему приходила женщина, «Конфундус» сбоев не дает. Так что наш милашка-редактор основательно напился.
— Я опасаюсь за память.
— Меня учил Руквуд, — отрезала Беллатрикс. — Все должно быть чисто.
Внедорожник набрал скорость и помчался по трассе. Белла, сидевшая на заднем сиденье, наколдовала «Люмос» и принялась читать — у нее был еще минимум час до того, как они окажутся в окрестностях Лондона. Кафф мог быть наивным человеком, мог не понимать некоторых реалий, но вот свою работу он знал по-настоящему хорошо.
Списки людей, плативших Фаджу — фамилии, предположения о том, за что платили, даже суммы. Дела Люциуса Малфоя в конце шестидесятых — еще холостой юный лорд Малфой, оказывается, перепродавал маггловское оружие. Делишки Эджкомб, которая пришла Фаджу на смену. Целая тетрадь с наблюдениями и анализом действий Миллисенты Багнолд и Фаджа — нынешний министр старательно помогал прошлому министру скинуть Крауча.
В этой дьявольской папке, казалось, было все и на всех. Даже про страсть Уайтхорна к маггловским безделушкам, которые он выкупал у музеев. Все рассортировано, все в хронологическом порядке…
…Сириус остановился через пятнадцать минут недалеко от местной речки-вонючки. Блэки вышли с парой тяжелых пакетов.
— Бродяга, — очень тихо спросила Беллатрикс, когда вещи, в которых они были у Каффа, ушли на дно. — А ты в курсе, что наш дядя Альфард имел хорошие отношения с судмедэкспертами?
— Нет, — подобрался Сириус.
— У Каффа написано, что он в самом начале шестидесятых зачастил к тамошним девицам, работавшим с кровью. Я бы не обратила внимания, если бы не один нюанс — в семьдесят седьмом, за пару месяев до смерти, он тоже там побывал. Как это узнал Кафф, я не представляю, но склонна в это поверить. Дядюшка вообще был полон сюрпризов.
XCVI. Рутина
Андромеда оставалась единственным спокойным человеком на Гриммо. Сириус нервно прохаживался по комнате. Беллатрикс постоянно смотрела на часы, будто от ее взгляда время пойдет быстрее. Одна только миссис Тонкс сидела на диванчике, наблюдала за Сириусом и время от времени косилась на кочергу, плававшую под потолком. Ее — за неимением топора — повесили час назад ради успокоения нервов, но она все еще держалась. Наверху было столько густого дыма, что кочерга вполне могла держаться и без всякой магии.
— Сириус, — мягко произнесла Андромеда. — Это надолго, поверь. Не надо вести себя, как маятник.
— Слушай, Меди… — Бродяга повернулся.
— Что? — все-таки Андромеда сильно отличалась от старшей сестры характером; Белла бы уже давно метала взглядом молнии и искала бы только повод для взрыва. — Идет третий час, роды длятся не два и не три часа. Дору я вообще рожала полсуток — моя милая дочка даже на свет пошла вперед ногами, а не вперед головой.
Сириус сел на диван и принялся сосредоточенно изучать туфли.
— Сидите лучше смирно, — пожала плечами Тонкс. — Я все понимаю, но самое умное, что вы можете сделать — это ждать.
* * *
— Правильно тебе сказала Андромеда. Девочке нужен покой, а не пляски бешеных папуасов.
Сириус оскалился во все тридцать два зуба. Регулус Альфард Блэк родился только под самый вечер и тут же поставил весь дом на уши. Закончилось все это тем, что смертельно уставший Тед Тонкс ушел спать в гостевую спальню, а счастливого Сириуса и довольную Беллатрикс сослали заняться чем-нибудь полезным. У Андромеды действительно хватало опыта в таких делах, и Беллатрикс сочла за лучшее ее послушать.
Как только стало ясно, что все в порядке и Сириус стал счастливым отцом, они с Беллатрикс отправились в гараж, переоблачились в комбинезоны, загнали «Гелендваген» на эстакаду и принялись за обработку машины. Сириус, в отличие от кузины, точно знал, чего надо добиться и что для этого потребуется. Первые полчаса он просто объяснял, чего делать нельзя.
Нельзя просто так взять и обработать днище чарами полета.
Нельзя даже касаться палочкой карданного вала и осей.
Нельзя усиливать только подножки — отвалятся, не выдержав тяжести машины.
— …Короче, с мотоциклом была просто детская задача, — подытожил Сириус.
— Да уж, — хмыкнула Беллатрикс. — Я думала, что все будет гораздо проще.
— Если хочешь превратить автомобиль в гору хлама, то да…
…Через час с небольшим они выбрались из-под машины и устроились на скамеечке. Как объяснил Сириус, осталась сущая ерунда — поставить вместо магнитолы пульт управления. Магнитолой назывался маггловский приемник, который стоял внутри машины. Беллатрикс усмехнулась; все происходившее выглядело настолько нормальным, естественным и мирным, что даже не верилось в дом под Фиделиусом и назревающую войну.
— Дамблдоровские скоро явится? — спросила Белла, когда Сириус вытер лоб и с довольной физиономией уставился в потолок.
— Ага, — кивнул Блэк. — На днях. Знаешь, даже не верится.
— Во что именно? — Беллатрикс закинула ногу на ногу. — В то, что стал отцом на четвертом десятке?
— Нет, Беллс. Скорее в то, что все вообще случилось вот так.
— Вот так — это как?
— Хотя бы свадьба и Андромеда, — пожал плечами Сириус.
— Блэк всегда платит свои долги, — Беллатрикс прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. — Ты все знаешь про Андромеду и отца Доры. И я уже говорила, что других родственников и других невест у нас нет.
Сириус помолчал; Белла вспомнила, как старый директор Блэк возил ее лицом по столу. Десяток лет назад она бы не поверила, что все сложится вот так. В хрупкий мир с Сириусом уже тогда бы поверила, в остальное — нет.
— Лучше так, чем по пути Гонтов, — продолжила Беллатрикс.
— Ничего, Регулус вырастет человеком, — Блэк улыбался совершенно по-детски.
* * *
— Вроде чисто, — Рон снова спрятался за углом.
Уизли и Паркинсон прислушались. Вроде бы тихо — никто даже не приближается к этой части школы. Они подождали еще полминуты и тихо скользнули прочь от замка — туда, где располагалась хижина Хагрида.
— Ключи не забыл? — прошептала Панси на ходу.
— Не забыл, не забыл, — пробормотал Рон, на всякий случай похлопав по карману.
Хеллоуин прошел скучно. Да и вообще вся жизнь в Хогвартсе с приходом розовой жабы стала серой и одновременно слащавой до омерзения. Еще год назад Гарри с Роном думали, что нет человека омерзительнее Снейпа. Теперь Амбридж наглядно показала, что Снейп — просто строгий и немного язвительный человек. Но, как это бывает со всеми подростками — чем сильнее их прижимать к ногтю, тем более диким будет их бунт.
Хагрид все равно спал — полувеликан ложился рано, а с нынешним суматошным темпом занятий он вообще храпел без задних ног, едва лишь темнело. Клык хорошо знал Рона. Никто их не видел, никто их не слышал; пара минут — и Рон с Панси оказались в незапертом сарайчике, посреди которого стоял красный фордик.
— А маггловские машины трудно водить? — спросил Рон.
— Нет, почти так же, как метлу, — Паркинсон захлопнула дверцу и пристегнулась. — Давай ключи.
— Держи. У тебя точно проблем со Снейпом не будет?
— У декана другие заботы: как бы на Слизерине не передрались между собой. Рон, мне правда приятно, что ты за меня беспокоишься, но в конце концов, кто из нас гриффиндорец?
Панси еще раз поправила зеркало заднего вида и провернула ключ. Фордик завелся и двинулся вперед, как хорошая лошадь. Машина не фыркала и не дергалась — ровный, плавный ход фордика ничем не напоминал кульбиты, которые он выделывал под управлением Рона три года назад.
— Круто, — сказал Рон. — Это ты за лето так научилась?
— Я же говорила, — Панси быстро взглянула на Рона, — летом по знакомству с Флинтом.
Девушка быстро нажала кнопку невидимости. Фордик вздрогнул; кроме недолгого гудения, ничего не говорило о том, что машина растворилась в воздухе.
— Слу-ушай, — Рон покосился на Паркинсон; девушка сидела, прижавшись к спинке сиденья. Она держала руль обеими руками, но как-то расслабленно, так, как сам Рон держался бы за метлу: крепко, но не сильно. — Панси, ты права: после того, как мы его покрасили в красный, он стал ездить гораздо быстрее!
Они подняли фордик в воздух и помчались над Запретным лесом. Панси держала машину высоко; от верхушек деревьев до колес был не меньше полусотни футов. Когда машина полетела, Паркинсон впервые подалась вперед и сжала покрепче руль. Она уже водила маггловские автомобили за земле, она уже летала на метле, но управлялть летающей машиной с помощью руля и педалей для нее будо в новинку.
— В Хогсмид не улетим? — резко спросила Паркинсон.
— Нет, — Рон посмотрел на карту и компас. — Еще полчаса с такой же скоростью — и мы будем по другую сторону леса. Там развернуться можно.
— Ага, я не хочу поворачивать в воздухе над лесом.
Уизли и Паркинсон замолчали. Под ними проплывал зимний лес. В слабом лунном свете он казался призрачным. Почти нереальным. Над ними нависали зимние слоистые облака. И посреди всего этого летел маленький красный автомобиль, в котором горел свет — единственное цветное и теплое пятнышко посреди зимы.
— Будешь? — Рон протянул девушке открытую бутылку тыквенного сока.
— Буду, — Панси, наконец, справилась с собой и спокойно убрала одну руку с руля.
Паркинсон заглушила двигатель через час, когда они описали круг над самой опушкой и приехали назад, к хижине Хагрида. Рон и Панси, не сговариваясь, отстегнули ремни и поцеловались, не выходя из машины.
* * *
С рождением Регулуса Блэка все только начиналось. Дело было даже не в том, что за маленьким ребенком нужен тщательный уход — у Пенелопы все в порядке с материнским инстинктом, а два эльфа в свое время нянчили младенцев. Дело было даже не в том, что на Гриммо ночевал Тед Тонкс — он в свое время уже осматривал Беллатрикс.
Проблемы начинались с оформления документов. Никто не будет идти в министерство и брать справки из Мунго. Не после статей в «Пророке». Сириус смог связаться со своими и попросить Дамблдора о помощи. Старый директор обещал приехать сам и привести своих людей, чтобы оформить свидетельство о рождении на дому. Закон позволял это проделать.
Но Беллатрикс четко понимала, что свидетельство — это скорее повод. Нужная процедура, но все равно лишь повод для встречи с Дамблдором. Настоящая причина лежала на поверхности. Чисто теоретически из Азкабана может выйти живым даже тот, кого приговорили к пожизненному заключению. Осужденного могли помиловать по истечении определенного срока.
Огюст Руквуд, которого все называли Августом, отбывал срок за шпионаж. Мальсибер сидел прежде всего за то, что был колдомедиком боевого состава Упивающихся. Их обоих могли помиловать через десять лет. Яксли уже пробовал вытащить их из Азкабана, пока Беллатрикс отлеживалась на Гриммо в свои первые месяцы на свободе. И, естественно, у него ничего не вышло. Не вышло из-за Дамблдора.
Сейчас Вальпургиевы рыцари собирались сделать второй подход к снаряду. Понятно, что ни Долохова, ни оставшегося Лестрейнджа никто и никогда не помилует — на суде им поставили планку освобождения в двадцать пять лет. Но вытащить хоть кого-то с соблюдением процедуры можно было уже сейчас.
