— Любопытно поискать того, кто с ним учился, — хмыкнул Руквуд. — Кто поговорит с портретом вашей тетушки, например?
— Мальсибер поговорит. Тетка всегда нежно его любила и ставила в пример Сириусу. Пусть выползет из лаборатории, оторвется от своих ядов и займется этим делом.
— Все равно если спрашивать, то лучше всего начать со Слагхорна, — сказал Руквуд. — Декан точно знает больше остальных. Я не уверен, что это что-то даст, но за неимением лучших идей можно сделать вылазку к нему.
— Можно, — согласилась Белла. — И вот что еще… змея.
— А что змея? — приподнял бровь невыразимец. — Магическая змея. Если речь идет о крестраже, то… это просто исключено. Живой объект не годится.
— И тем не менее, — возразила Беллатрикс, — тот же Поттер постоянно видит сны, несмотря на все занятия окклюменцией.
— Я видел мало окклюментов, способных защищать ум во сне, — Руквуд напоминал отца, который объясняет сыну, что вода сухой не бывает. — Поттер отбил лбом аваду, это феномен. Я много чего видел, я много чего знаю, начиная взломом проклятий и заканчивая принципами работы маггловского реактора, но Поттер — это уникум. У меня нет рациональных объяснений такому…
…Мальсибер, как и ожидалось, не добился ничего. У Слагхорна их ждала закрытая дверь. Старик Гораций сбежал неведомо куда; по всей видимости, он тоже понял, что в Британии стало небезопасно.
В самом начале мая на связь вышли близнецы Уизли. Сириус на полдня выбрался в Нору и вернулся оттуда с ворохом новостей про политику Амбридж и ситуацию в Хогвартсе. По большому счету, Бродяга не рассказал ничего нового. Разве что близнецы бросили Хогвартс и собираются, наконец, открывать магазин; чек на предъявителя уже выписан.
Беллу куда сильнее волновало то, что племянник пока еще не успел починить Исчезательный шкаф в Выручай-комнате. У них с Драко, начиная с января, был свой секрет — Малфой обещал восстановить шкаф и получить средство связи между Хогвартсом и Гриммо.
* * *
В дверь молотили так, что проснулась Вальбурга. Белла и Тонкс даже из гостиной услышали истерические вопли тетки. Женщины, не сговариваясь, подскочили с мест и быстро зашагали к двери; уже на лестнице они столкнулись с Сириусом и Люпином — оборотень с утра нагрянул на Гриммо. Где-то пролетом выше маячил Руквуд; из-за его спины высовывалась голова Мальсибера.
Вальбурга замолчала, увидев злобные, напряженные лица Блэков. Беллатрикс успела представить себе все, что угодно, вплоть до бреши в защитных чарах дома. Но все оказалось прозаичнее и гораздо страшнее. В дверь яростно барабанила Нарцисса; свободной рукой она крепко держала под локоть Панси Паркинсон. Девушка кривилась от боли, но боялась даже пискнуть. За ними обоими стоял Флинт и всем своим видом показывал, что все еще более серьезно, чем кажется.
Бледная — бледная по сравнению с обычным своим видом — Нарцисса буквально втащила Паркинсон в прихожую.
— Говори! — резко, почти крича, приказала Нарцисса. — Говори им все!
— Они в Отделе Тайн, — чуть не плача, заговорила Паркинсон. — Они все пошли в Отдел Тайн!
Беллатрикс беззвучно выругалась, уже зная, что она услышит.
Поттер лег поспать после экзамена и почти сразу же проснулся. Он увидел во сне, как фальшивый Волдеморт пытает Люпина и тут же собрал отряд школьников. Они попробовали выбраться в Лондон через камин, но Амбридж их поймала в самый последний момент. Тогда им удалось заманить инспекторшу в лес, к спрятанному фордику, и уже там надежно обездвижить.
Панси высадила у Министерства семерых — Поттера, брата и сестру Уизли, Грейнджер, Малфоя, Нотта и Лонгботтома. Но в старый фордик, который мог увезти всю семью Уизли, влезло девять учеников. Сама Панси и Сьюзен Боунс тут же рванули к лондонской квартире Флинта. Оттуда уже Сьюзи отправилась к тете, а Паркинсон — прямиком в Малфой-мэнор.
Произошло то, что должно было произойти рано или поздно. Подростковая самоуверенность, смешанная с нежеланием думать хотя бы на два хода вперед, потащила Поттера и компанию прямо в змеиную пасть. Можно было бы понять, что за несколько часов случится одно из двух: или Люпин будет мертв, или его специально держат в живых до прихода Поттера. Можно было бы понять, что если он жив в течение нескольких часов, то десяток минут уже ничего не поменяет. Можно было — но для этого нужно быть человеком если не с боевым, то хотя бы с жизненным опытом. У подростков, поверивших в убедительную и страшную картинку, такого опыта не было.
Попытка вырастить в детях самостоятельность сыграла сейчас с ними всеми злую шутку — у Поттера был бездарно потраченный запас времени, у остальных — нет.
— Сириус! — Мерлин, хорошо еще, что Нарцисса не впадает в истерику! — Срочно запроси своих о помощи. Мы не можем их дожидаться, пусть догоняют. Руквуд! Мальсибер!
— Готовы, — эти двое даже говорили одинаковым голосом.
Беллатрикс поискала взглядом Пенелопу — младшая Блэк пришла на шум и стояла в дверном проеме, рассматривая все это столпотворение.
— Пенелопа, Нарцисса, останьтесь на Гриммо. Свяжитесь с Тонксами, пусть срочно прибудут сюда, готовьтесь к приему раненых. Мы отправимся через гостевой вход в Министерство. Камины должны быть закрыты, или я чего-то не понимаю. Где Люциус?
— Уже собирает людей в Мэноре, — Нарцисса держала себя в руках.
Меньше чем через три минуты из Малфой-мэнора аппарировал десяток волшебников.
* * *
Когда Беллатрикс набрала последнюю цифру, в будке зазвучал приятный женский голос:
— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.
— Беллатрикс Блэк и десять волшебников — родственники и коллеги, — резко выдохнула ведьма. — Идем по душу министра.
Прошла секунда, потом другая. Белла успела подумать, что аппарат просто проигнорирует ее слова, но в этот же самый момент голос заговорил вновь:
— Благодарю вас. Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.
В углубление для возврата монет высыпался десяток значков. Беллатрикс сгребла их и, не глядя, протянула остальным.
— Уважаемые посетители, — продолжил приятный, но уже надоевший женский голос, — вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.
Пол вздрогнул и начал медленно опускаться — расширенная будка поползла вниз. Беллатрикс всматривалась сквозь стекло и золотистый экран «Протего». Нет, в атриуме царила полная пустота — Упивающихся не так много, чтобы держать под контролем все. Надо одновременно смотреть за каминами и гостевым входом, но любой нормальный волшебник будет вываливаться через камин.
Дверца распахнулась; в тишине ее лязг напоминал грохот лавины. Беллатрикс шагнула вперед, перехватив поудобнее палочку. Цепочка волшебников двинулась вглубь Министерства; на полу сиротливо остался лежать значок, на котором автомат вывел: «Беллатрикс Блэк — визит вежливости».
* * *
Дежурный колдун лежал под столом. Кто-то надежно оглушил его и спеленал хорошим, качественным «Инкарцеро». Приводить дежурного в чувство никто не стал. Даже если старенький волшебник и успел запомнить что-то важное, это не стоило нескольких минут.
Белла больше всего опасалась засады. Но лифт проехал ровно, гигантская змея не выскочила из темного угла, а за очередным поворотом их не ждал пяток волшебников с палочками наизготовку. Похоже, что все Упивающиеся собрались в Отделе Тайн.
— Руквуд?
— Секунду, мадам Блэк, — невыразимец аккуратно осматривал двери.
Где-то там, в глубине Отдела, что-то вскрикнуло и прошумело. За спиной Беллатрикс зашелестели, засобирались Вальпургиевы рыцари и примкнувшие к ним родные и знакомые Беллы. Прошла секунда перед тем, как Руквуд обнаружил дверь и приготовился ее открыть.
Они пришли вовремя. Там, внизу, на платформе возле арки смерти, копошились школьники и полтора десятка волшебников, как один, одетых в длинные черные мантии и маски. Белла различала их по силуэтам даже в полумраке. Вот Лестрейндж и Крауч стоят перед Поттером; вот Макнейр держит Лонгботтома; вот Долохов целится в племянника; вот Треверс поворачивается от лежащих на полу Уизли.
И за мгновение до того, как Треверс развернулся на еле слышный за воплями и руганью хлопок двери, Беллатрикс рявкнула во всю мощь легких:
— Смерть фальшивому Волдеморту!
— Смерть фальшивому Волдеморту! — проорал десяток глоток.
* * *
— Ты!!! — взвыл Крауч.
Упивающиеся очень быстро среагировали, но когда они еще вскидывали палочки, на них уже обрушился град заклинаний. Сполохи простых чар, змеистые искры проклятий и мерцающие серебряные стрелы растекались по наспех выставленным щитам. Беллатрикс и не рассчитывала свалить всех одним махом — не тот противник; но от школьников Упивающиеся отвлеклись. Крик сверху сразу показал им, кто тут опаснее и на кого надо обратить все свое внимание.
Краем глаза Белла увидела, как племянник совершенно не волшебным образом ударил коленом кого-то долговязого; Малфой и Поттер отскочили прочь от свалки. Треверс, уже стоявший лицом к Вальпургиевым рыцарям, снова развернулся к школьникам.
Беллатрикс, не снижая темпа, вскинула палочку — с ее кончика сорвалась струя пламени. Розовые и синие языки переплетались вместе в совершенно неестественные, кричащие, причудливые комбинации. Жидкий огонь перетек через край чужого «Протего» и обнял Треверса, как удав кролика. Левый рукав волшебника моментально обратился в облако густого черного дыма. Треверс заорал не от боли и не от жара — «Пламя перемен» превращало его руку в какое-то щупальце. Вихрь чистого, безумного хаоса вился вокруг него — с пугающей быстротой исчез всякий намек на кости; сросшиеся пальцы бессильно обмякли. Белла уже отпустило заклинание, но волшебное пламя жило своей, хаотической жизнью.
Уже Беллатрикс выставила «Протего», уже Тонкс перехватила защитные чары на себя, пока тетушка колдует, уже полетело проклятие в МакНейра, а Треверс, упав на землю, все еще визжал от ужаса на одной высокой ноте. Из-под его подмышки полезли наружу разноцветные перья. Когда пламя перемен угасло, Упивающемуся мог позавидовать иной галльский петух.
Волны заклинаний накатывались одна за другой вниз, к постаменту арки, и разбивались о барьеры, выставленные цепочкой бойцов Волдеморта. Упивающихся было чуть больше, но они пока еще отбивались под постоянным натиском.
Беллатрикс спускалась вниз — вечно держать этот вал они не смогут, пройдет минута, другая, и численный перевес Упивающихся заиграет. Крауч и Долохов уже командовали внизу. Кто-то, вроде как Эйвери, уже сбил пламя с Треверса — он уже вставал, помятый, шокированный, но на что-то еще способный.
Крэбб вертелся, как уж на сковородке — Сириус и Люпин окучивали его и его соседей не хуже швейной машинки, не давая даже убрать щиты. Эйвери изредка огрызался из-за щита проклятиями, которые тут же таяли на «Протего» Селвина. Они все научились воевать за семидесятые годы — мирное время могло отразиться на четкости исполнения, но не на знаниях о том, что и как надо делать. Ряды сходились — еще чуть-чуть, и уже точно не будет никаких залпов Авадами, бой разобьется на несколько пар, где все решит личное мастерство.
Краем глаза Белла увидела, что трое школьников осторожно, по краю комнаты пробираются к цепочке своих. Поттер, Малфой и Лонгботтом держали «Протего» и отстреливались от Джагсона простыми чарами.
Арка манила ее, как золото гоблина. Сквозь крики, шум заклятий, топот и ругань Беллатрикс слышала шепот. Или ей казалось, что она его слышала — с этим чудовищным сооружением нельзя быть ни в чем уверенным. Волшебница шла к ней — на Упивающихся, но к ней, к невидимому пологу. Она еще раз сотворила «пламя перемен» — и шепот стал громче. Уже сине-розовый поток разбился о щиты, которые сразу подяли Лестрейндж и Крауч, но шепот не унимался. Арка будто жила своей жизнью — она чувствовала, она предвкушала подношение.
Беллатрикс не услышала, скорее почувствовала, как кто-то произнес два заветных слова:
— Авада Кедавра! — рявкнул молодой голос.
Ведьма рефлекторно присела на полусогнутых ногах — зеленая молния прошла над ее головой, в дюйме от волос, и ударилась куда-то об потолок. Не глядя и не целясь, Белла выпустила «Редукто» и рванулась вниз. В барьер людей Волдеморта врезался клин Вальпургиевых рыцарей и перестрелка закончилась в тот же миг, став рукопашной.
Она увидела, как Сириус и Люпин прорываются к школьникам, но через секунду Белле стало не до остальных; перед ней вырос до ужаса знакомый тощий человек. Антонин, Антон Михайлович Долохов, уже без маски, с холодной злой улыбкой.
— Блэк.
Беллатрикс не разменивалась на формальные приветствия — она сразу же выкинула вперед «Ступефай» — заклинание прошло рядом с Долоховым. Антонин, не раздумывая, наколдовал проклятие, которое растеклось по золотому щиту «Протего». На «Силенцио» никто из них даже не разменивался — они знали, что оба владеют невербальной магией.
Блэк и Долохов бились, не обращая ни малейшего внимания на все, происходящее вокруг. Беллатрикс отбивала проклятия, резко огрызалась своими и медленно дожимала противника. Долохов был опытнее, но Беллатрикс — моложе, быстрее и просто в лучшей форме. Ведьма медленно, но верно его дожимала — Антонин уже защищался, а не нападал.
Что-то, прилетевшее со стороны, ударило Долохова в бок. Старый боевик успел среагировать и прикрыться «Протего», но вот от удара Беллатрикс он защититься не успел; ведьма тут же приложила его мощным «Петрификусом». Долохов упал, и только тогда Белла вернулась в окружающий мир.
Сначала перед ней очутилась Тонкс. Племянница наседала на Эйвери, не давая ему ни мгновения на отдых. Краем сознания Белла отметила, что неожиданный подарок Долохову прилетел оттуда. Потом она увидела Сириуса с Люпином, которые бились с Краучем и Рабастаном у самой Арки — их палочки мелькали, как шпаги.
Беллатрикс сделала шаг к свояку и племяннику, на которых наседали двое Упивающихся, но тут двери наверху распахнулись еще раз, пропуская команду Ордена Феникса. Не теряя ни секунды, шестеро волшебников бросились вниз. Белла швырнула проклятие в Эйвери и, не сдерживаясь, расхохоталась безумным высоким смехом. Сейчас все кончится — кончится так, что лучше и быть не может.
Она рванулась к Малфоям, прямо на ходу выпуская режущее заклятие. Макнейр и Крэбб кое-как смогли закрыться от дружного залпа — вместе с Беллой на них набросились сразу четверо волшебников. Ведьма, не снижая темпа, бросила еще одно проклятие. И еще одно. Упивающиеся упали один за другим — Макнейр от ее проклятия, Крэбба ударил «Петрификусом» Люциус.
