— Так просто? — удивился американский инженер. — И даже неизвестно, к кому?!
— Без разницы, к кому. Потом узнаем. Какая, к чертям собачьим, разница, для кого нам тренироваться ту же сталь делать хорошо и дешево. Раз неизвестному куратору это так надо, то или объяснил бы, или легко и так понять, что надо делать. У него большие проблемы, которые надо решать, кем придется, но не отбросами общества. Долго и старательно просеивать людей тоже не выгорает почему-то.
— Скажите, вас не волнует, что нами так распоряжаются? — озадачился журналист.
— Мне похрен. Мы как на подводной лодке: есть задача, и коллектив хороший. Ну и что, что распоряжаются? Вольностей полно, и начальство над душой не стоит. Делай дело, чтобы было сделано, и всё. Свобода полная, только через несколько лет надо будет помочь тем, кто вчера с пальм слез, — успокоил всех Сергей.
— Любопытно. Свободы даже больше, чем когда я журналистом работал, — хмыкнул Гедеон.
После завтрака Сергей, улучив момент, позвал к себе Александра, Сайреса и Пенкрофа, и спросил:
— Ну что, пойдём завтра искать "Наутилус"?
— Обязательно! — поддержал Пенкроф, его и Сайрес Смит поддержал.
— Моя резиновая лодка мало того, что не из лучших, дешевка, так и грузоподъемность только триста килограмм. Всех не выдержит, — заметил Волк.
— Я останусь. Вы втроём проверите. Только где она? — высказался Смит.
— Вёсла отдельно лежат, а лодка в рюкзаке. Когда лучше всего? — спросил Саня.
— Видите на небе тонкий серп? Завтра новолуние. Нужно быть у пещеры к полуночи. Самый низкий отлив, — сказал моряк.
Пенкроф, Сергей и Александр собрались в поход и уже вышли, как их окликнул Петя:
— Мужики, вы куда?
— На разведку. Озеро и окрестности осмотреть, — отмахнулся Пенкроф.
— Ну, идите, идите, — заржал Петруха.
— Чего это он? — чуть погодя спросил моряк.
— Может, не стоит идти? Он догадался, что без толку идем, — ответил Саня.
— Проверить надо, — заявил Серёга.
Дорога до речки была привычной, за час одолели. Времени хватало. Так что по озеру два часа плыли с юга на север, осматривая берега и меряя глубины. Никакого дюгоня не нашли, конечно. Рыбы набили острогой. Ухи сварили. А потом за три часа напрямик через скалы северных отрогов одолели путь к подводной пещере.
Отлив уже подходил к нижней точке, когда спустили лодку на воду. Благо, волнение было небольшое. Пещера была уже открыта. Со свода стекала и капала вода, а из пещеры шел поток воды. У стены шесты не доставали дна, но в пещере во многих местах получалось отталкиваться от свода и стен: весла плохо помогали, хотя в широких места с высоким потолком ими гребли.
До дна почти везде не доставали, но в одном месте удалось нащупать жердью пол пещеры.
— Стоять! Проверяем на всю ширину! — скомандовал Сергей.
— Зачем? — спросил Пенкроф. — Время потеряем.
— Нужно убедиться, что тут не пройдёт субмарина.
Минут десять тыкали, и поняли, что так оно и есть. Дальше поплыли, и чуть ли не в километре от входа пещера расширилась. Саня достал большой светодиодный фонарь, который очень берёг, не имея лишних батареек, и включил.
Пещера была как ангар, это расширение заканчивалось корявой стеной. На воде были только почти незаметные волны, отзвуки океана. И ни одного судна кроме резиновой лодки героев.
— Тут пусто как в желудке пьяницы после тошноты. Зря пришли, — огорченно сказал Пенкроф.
— Мы же подводную лодку приплыли искать, — заявил Сергей. — Подойти надо вон к той скале.
Сделали, что сказано. Эта скала немного выступала к центру, и можно было метров на пятнадцать подняться по ней без особого труда. Что Белов и сделал. Посветил со скалы на воду во все стороны, спустился. Попросил другой фонарик, запечатанный в полиэтиленовый пакет. Разделся полностью и поплыл с фонариком в руке. Вода была холодная, но бывший подводник, закаленный Арктикой, терпел. Спустился метров на двенадцать и включил фонарик.
Незнакомой конструкции субмарина лежала на грунте без единого признака жизни, но и почти не заросшая водорослями. По форме напоминала советскую атомарину Лира. Рубка и верхняя палуба были без повреждений. Сергей нырнул в сторону и осмотрел левый борт. Всплыл, отдышался и нырнул к правому борту. Проплыл вперед, погрузился и оглядел подводную лодку спереди. Потом повторил для кормы, поднырнув под неё.
— Мужики, дайте согреться, — всё сделав, выплыл к скале Сергей. Получил полотенце для начала. Обтерся и оделся, тут же получил стакан с водкой.
— Есть что интересное? — спросил Саня.
— Отлив закончился, вода навстречу начинает идти, — напомнил Пенкроф.
— Тут пока делать нечего. Убираемся, — скомандовал Сергей.
— Зачем в холодной воде нырял аж четыре раза? — спросил Саша, малость удивившись.
— Тут он, лежит на грунте. Наискосок по отношению к входу. Обшивка целая, люки закрыты, почти не оброс. До рубки метров двенадцать в глубину, не меньше. До носа все пятнадцать будет.
— "Наутилус" целый, и хрен достанешь? Сфотографировать можно? — загорелся Волк?
— Ага, не нашей техникой. Сваливаем. Или тут ночевать собрались? — подгонял Сергей. — Да и ничего сверхъестественного нету в облике.
— Я тоже хочу посмотреть, — загорелся Пенкроф. — Заночевать можно и тут.
— Я тоже! — поддержал Александр.
— Поплыли, потом расскажу, — уговаривал Сергей.
— Иди ты нафиг! — послал его Саня, разделся и нырнул. То же самое сделал и Пенкроф.
Минуту были под водой, сначала токарь вынырнул, потом моряк. Волк отдышался, и ещё раз нырнул с фонариком.
— Сергей, ты почему не сказал?! — накинулся на него Саша, второй раз вынырнув.
— Что не сказал?
— Там какие-то кабеля выходят из субмарины, пара агрегатов стоит. И кабеля в какие-то дырки уходят. Ой, не знаю, зачем и куда. Кабеля нам нужны, но как бы проблем не было, если тронуть систему, — объяснил Волк.
— Может, снять их, раз нужны, — предложил Пенкроф. Сергей в ответ прочитал стих:
Группа детей разыгралась в бильярд,
Метко шары бил мой маленький брат.
Каждый удар — и страны больше нет,
Стол для бильярда был пультом ракет.
— Не понял? — янки удивился.
— Я не знаю, чего плохого можем натворить, если будем ковыряться в этих агрегатах. Шансов мало, что взлетим молекулами миль на десять вверх из-за взрыва, но проверять не буду. И хозяин точно обидится, если что поломаем, — объяснил Сергей. — Борисыч, с которым я служил, дрючил всех и всегда во все дыры, прежде чем допускать к плаванию на подводной лодке. Не то, что матросы и новые офицеры, даже наши врачи назубок знали все люки, вентили и переключатели. И ритуал посвящения в подводники: каждому давали испить морской воды, а капитан давал напутствие: "Товарищи подводники! Поздравляю вас со вступлением в суровое подводное братство и прошу вас запомнить горький вкус этой воды! Возможно, кто-то из вас сейчас даже блеванёт ей, что будет ещё лучше! Запомните — море не прощает ошибок! Это не ласковый и добрый зверёк, который ласкает ваши пятки! Это — монстр, который никогда не спит и ждёт малейшей вашей оплошности, чтобы убить вас и ваших товарищей! Когда вы захотите уснуть на вахте в следующий раз или подумаете, что вам необязательно точно и скрупулёзно выполнять ваши обязанности, то вспомните этот вкус и представьте, что это будет последнее, что вы почувствуете в своей жизни! Эта горькая вода заполнит весь ваш пищевод, желудок, лёгкие, трахеи, глотку, рот, уши и глаза — и смерть ваша будет такой же горькой!!!"
— Суровая у вас была служба, — удивился янки.
— Если мы не хотим тут заночевать, пора уже убираться, — напомнил Саня.
Все налегли на весла и на выход. С каждым метром вода прибывала, но и выход приближался. В самом конце едва не ударялись об потолок, но успели выскочить. Выбрались на скалы и пришли к пещере, подходящей для ночлега. Развели костер, поужинали, и Сергей сказал:
— Вроде целая субмарина, но что с ней делать, ума не приложу.
— Надо попробовать забраться внутрь и уплыть. Скалу, что мешает, Сайрес Смит взорвёт, — предложил Пенкроф.
— Никуда эта субмарина не уплывет, даже если сможем проход пробить. У неё основной источник питания сдох, — выдал Александр.
— Откуда ты знаешь? — удивился Сергей.
— Думаю, это кабеля аварийного питания от геотермальной электростанции. Похоже, реактор сдох. Не знаю, откуда подводная лодка, но странная.
— Ага, я тоже заметил. И сделана вроде из титанового сплава, — добавил Сергей.
— Вы про что? — спросил Пенкроф.
— Эта подводная лодка электрическая. Но сама вырабатывать электричество уже не может, оно идёт от специальной машины, превращающей жар вулкана в электрический ток, — объяснил электрик. — И что-то мне подсказывает, что внутри есть ценности, которые нам давать не хочет хозяин субмарины, но может передумать. И никто кроме него не может уговорить всплыть подводную лодку.
— Как это уговорить?! — не понял янки.
— Искусственный интеллект, электрический мозг, управляющий ей, ждёт приказа. Догадки это, но я, думаю, не промахнулся, — сказал электрик.
Глава 12. Прикидка парусника и места для верфи
Утром, справляя большую нужду между скал, Александр заметил любопытный камень.
Заинтересовался, подобрал.
По приходу домой залез в справочник минералов и узнал, что это пентландит, сульфид смеси железа и никеля. Тут Сергей рассказал про субмарину, и Сайрес Смит спросил:
— Вы не смотрели, можно ли как-нибудь добраться до неё? Может быть, получится сделать дамбу, откачать воду и открыть подводную лодку?
— У нас других задач много. И я думаю, что то, что внутри, нам сейчас не нужно, зато дадут перед отплытием, — объяснил бывший подводник.
— Народ, тут интересный набор полезных ископаемых: железо, марганец, хром, титан, никель и серебро. Но меди, свинца и олова нет. Нам придется сделать сталь, не ржавеющую в морской воде. Медь и бронзу нельзя использовать, зато нашлось серебро. Мы должны отлично научиться делать разные виды стали. Очень интересно, или поздний Бронзовый век, или новые Тёмные века после ядерной войны. Во второе я не верю, — рассказал Саня.
— Интересно, на наших кораблях полно медяшек, — сказал Пенкроф.
— А в наше время медные рудники сильно истощены, медь и бронзу заменяют везде, где только могут, железом и алюминием. И нужен водопад или паровая машина для электропечи.
— Водопад сделаем. Дайте только время на изготовление пироксилина, — отозвался Смит.
Тут Лёха влез в разговор:
— Мужики, вы же видели, мы пшеницу убираем вроде нормально. Но я попробовал молотить её цепом, и меня такая фигня ни разу не прикалывает. Тут три инженера собрались, может, что придумаете?
— За вечер придумаю, — не остался в долгу Саня. Ему, правда, ужина хватило.
Молотилка была проще некуда: деревянный ящик со щелью и коробом, круглое бревнышко с набитыми брусками поперек, и закрепленный велосипед. Один человек садился на велосипед и крутил педали, а заднее колесо вращало бревнышко. Второй человек просовывал сноп пшеницы и ждал, пока из него не выбивалось зерно. Потом вставлял другой сноп. А зерно в короб сыпалось. Время от времени менялись, потому что у одного руки уставали, а у другого ноги.
Надо сказать, Волку хотелось напрямую соединить цепь с бревном, но, подумав, отказался от этой идеи. Покрышкой выходило намного быстрее вращать бревнышко. И то медленно получалось, по хорошему три тысячи оборотов в минуту надо было, то есть 50 оборотов в секунду.
Велосипеда было не очень жалко, у Саши было два: советский "Аист" прилично облезлый и горный велосипед.
А на сон грядущий Сайрес Смит попросил какой-нибудь позитивный американский фильм про будущее. Выбор был, но хозяин хутора включил "Назад в будущее".
Уже в начале Герберт Браун сказал:
— Мне очень нравится эта Дженнифер, красивая девочка. Хочу себе такую подругу.
Все так и легли со смеху.
— Отлично, Герберт. У тебя губа не дура. Но пока не судьба, — сказал Сергей.
— Блин, я тоже бабу хочу, — протянул Петя.
— Ты нас втянул в это дело, ты и ищи, — упрекнул Лёха. — Этого Немо попроси.
— Он молчит, и я даже не знаю, как за нами приглядывает. Маша Кулачкова это фигня. Пенкроф, как на море обходились? — спросил Петя.
— Всякое бывает, когда до портовых шлюх далеко. Кто кулаком, кто с другом про задницу договаривается. Бывает, козу для этого дела берут на борт. Тут рыжие бегают, — рассказал моряк.
— Ещё можно к полинезийкам на резиновой лодке сгонять, всего-то тысячи две километров, — добавил Серёга.
— От ваших слов мне Маша Кулачкова стала больше нравится, — проворчал снайпер.
— Мальчик правильно заметил, эта Дженнифер очень женственная. В сериале "Волчонок", как я думаю, и других начала двадцать первого века, у школьниц и половины того нету, — Саня отметил. — Удивительное дело, видел я фотографии и русских женщин времён Второй Мировой, и на заводе девчат в цехах, но они более женственные, чем американки и европейские женщины начала двадцать первого века.
— Почему? — спросил Сайрес Смит.
— Это долгий разговор, и я сам многое не понимаю, — сказал Саня Волк.
— И бесполезная тема. Лучше б про корабль подумали. Брёвна уже надо начинать сушить, — влез в разговор Лосев.
— Нет, не бесполезная. Нам детей и соратников из местных воспитывать, и на будущее надо будет давать советы, — токарь не согласился. — Мало нам с острова выбраться, надо будет и общество строить, в котором старость встретим. И там в фильме есть маленький важный эпизод.
Когда в машине Марти и Лоррейн сидели, эта девушка выпила из горла и закурила.
— Во, видали? — воскликнул Александр.
— Вижу, нехорошо, что пьет и курит, — отметил Гедеон. — Это мужчинам можно курить и пить, а женщинам только понемногу вина.
— Наши учёные доказали, что у женщин вред тем молекулам, в которых записано, какие будут дети, не проходит, а у мужчин проходит, если бросить пить и курить. Но я не о том. Несколько веков курили только мужики, а в первой половине двадцатого века и немногие женщины. А потом производители сигарет сообразили, что доходы вырастут, если женщины будут курить.
— Это были цветочки. Ягодки в наше время зреют. Пошла легализация наркоты в странах НАТО. Голландия не первый год, Канада уже, Британия и США уже на подлёте. Потому что любая такая гадость дороже табака, что опиум, что коноплю, выгоднее продавать, чем сигареты, — добавил Сергей к Сашиным словам.
— Это что?! Хотят продавать американцам марихуану как англичане опиум китайцам?! — аж подскочил журналист. Все остальные напряглись.
— Конечно! Заводы повывозили в Азию, и реднеки с рабочими стали не нужны, отработанный материал. Инженеров местных в США нашего времени уже нет. Потому что инженера тяжелее обмануть при продаже всякого барахла, — ответил подводник.
— Но что плохого в опиуме и конопле? — удивился Пенкроф.
— Не видели вы наркоманов, они намного хуже алкоголиков. Быстрее привыкают и быстрее теряют мозги и здоровье. Это страшно видеть, — объяснил Петя. — У вас не занимались, а в наше время доказано, что опиум и конопля намного хуже водки. Есть и страшнее дурман.
