Преисподняя

— Тот самый Аль-Харид, — нашел в себе смелость продолжить оператор, — карта которого блокирована неизвестными. Он вышел за пределы своей территории.

— Все! Ты меня вывел! Я буду настаивать на твоем увольнении! — взорвался Димитар. Развернувшись к оператору, он процедил сквозь зубы, — Я сделаю все, для того... — и только тут до него дошел смысл сказанного. Уставившись на изображение, где гном продолжал брести по темным пещерам, Димитар осведомился. — Ты уверен, что это Аль-Хард?

— Уверен, — ответил оператор. — К сожалению, таблицу параметров я открыть не могу. Не знаю почему, но на экран выводится только имя.

— Открой, — распорядился Димитар, успев забыть про супер бой, устроенный двумя игроками Общегалактической Лиги. Он всеми фибрами души чувствовал: то, что он сейчас видит, в дальнейшем скажется на его судьбе! А интуиции, коя не раз спасала его бренную шкуру от козней конкурентов, Димитар доверять привык. Без нее в сумасшедшем мире высшего шоу-бизнеса не выжить. В один миг съедят, растопчут.

-Это все? — поинтересовался он, уперев взгляд на одинокую надпись "Аль-Харид", появившуюся на галаэкране.

— Да, — откликнулся оператор. — Может, старшего позвать?

— Не надо.

Следующим действием Димитар через браслет связался с программистами, и попросил тех подключиться к камере, транслирующей картинку с куда-то шествующим гномом. Тот, словно почувствовав внимание посторонних, неожиданно обернулся.

— Твою... — невольно вырвалось у Димитара.

— Что это с ним? — потрясенно спросил оператор.

Лицо Аль-Харида явно претерпело значительные изменения по сравнению с тем, что давались игрокам программой в самом начале игры. По крайней мере, Димитар не помнил, чтобы у кого-нибудь оно представляло собой ровную поверхность, на самом краю которой светился в полутьме единственный желтый глаз, с продолговатым черным провалом зрачка.

Гном постоял секунду, а затем протянул в их направлении руку. Галаэкран пару раз моргнул и погас.

Ночь (с девятого на десятый день)Где-то в пригородах Лондона

Тусклый свет дежурного освещения с трудом выхватывал из темноты помещения капсулы вирткамер. Виланд, воровато оглянувшись по сторонам, сделал один шаг вперед, второй. Едва различимый стук, на самой грани слышимости, заставил его остановиться и настороженно осмотреться по сторонам. Никого. Все то же полутемное помещение, с трудом освещаемое тремя дежурными лампами, все те же вирткамеры, которых здесь насчитывалось больше десятка. Около стены пульт управления. Пустовавшее одинокое кресло, выдвинутое чуть ли не на центр помещения. За спиной темный зев дверного проема. Массивная металлическая плита, почему-то именуемая всеми дверью, должна была закрыться в автоматическом режиме, но почему-то не закрылась, оставив проход свободным.

— Проблемы с автоматикой, — прошептал Виланд. — Будь они неладны.

Неожиданно одна из ламп моргнула и погасла. Темнота разом приблизилась, скрыв от глаз Виланда пару самых дальних капсул.

— И с электрикой, — машинально добавил он. — А где весь персонал? — тут же задался он вопросом. — Бросили пост? Чтоб им гореть в аду! Я им устрою!

Решительно сделав еще пару шагов вперед, шеф службы безопасности вновь остановился. Стук! Снова стук, но на этот раз очень четкий.

— Эй! Кто тут? — крикнул Виланд, вглядываясь в дальний угол, скрытый от него завесой сплошной темноты. Насколько он мог судить, звук шел именно оттуда. — Ребята! Это вы? Почему не на посту? — он кивнул в сторону пульта управления, где вмонтированные в стену мониторы струились множеством быстро сменяющих друг друга непонятных символов.

Стук прекратился. Тишина.

Раздались слабые приглушенные звуки, напоминающие детский плач. И практически сразу утихли.

Виланд почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Решив дальше не идти, он развернулся, намереваясь покинуть помещение. Развернулся, чтобы уткнутся в ровную металлическую поверхность! Проход оказался закрыт! Причем, он даже не слышал, как плита встала на место.

— Да что здесь происходит? — не выдержал он. Подойдя ближе, он быстро ввел на дверном пульте комбинацию клавиш, которая должна была разблокировать проход. Ничего не произошло.

Снова едва слышимый стук. Виланд спиной почувствовал на себе чей-то взгляд. Медленно обернувшись он увидел, что три капсулы открыты. Медленно открывается четвертая.

— Эй! Кто открыл капсулы??? — тут же осекся. За пультом управления вирткамерами никого не было! Только вот мониторы... светились красноватым огнем.

С глухим взрывом лопнули две последние лампы. Темнота.

Шаркающий звук, словно кто-то сделал шаг, подволакивая при этом ногу. Еще один, но уже явно ближе.

— Кто здесь? — сердце Виланда вдруг опустилось в пятки. В помещении кто-то был! Игроки, неведомо как освободившиеся из капсул? Невозможно! Даже чисто технически!

Еще шаги, но немного в другой стороне. Отличающиеся от тех, шаркающих...

— Иди-и-и-и к на-а-ам... — отчетливо прозвучало в отдалённом женском плаче.

— Выпустите меня!!! — Виланд больше не выдержал. Он развернулся и начал стучать кулаками в дверь. — Выпустите-е-е-е!!!

Громкий металлический звук вырвал Виланда из тенет сна. Резко сев на кровати, он попытался унять дико стучавшее в груди сердце. Проведя ладонью по лбу, Виланд с удивлением обнаружил, что тот весь мокрый от выступившей испарины.

— Господин Гроскройц, у вас наблюдается сильное стрессовое состояние, — перед ним появилась голограмма симпатичной девушки, которую он успел обозвать Самантой. В честь своей первой девушки, которую когда-то он безумно любил, и которая погибла в результате несчастного случая на космическом лайнере. — Что-то случилось?

— Сон, Саманта, просто сон, — Виланд встал и потянулся к столу, где он с вечера оставил недопитый стакан газированной воды. Залпом осушив его, он побрел к дальней стене комнаты, представлявшей собой одно большое окно. Там, на маленьком журнальном столике, стояла металлическая статуэтка. Единственный предмет в комнате, способный при падении издать тот самый звук, который помог ему проснуться.

— Переутомление на работе плохо сказывается на вашем состоянии, — ослепительно улыбнулась девушка. — Необходимо больше времени уделять на отдых.

— Да, да, — согласился Виланд. Он не стал включать в комнате освещение. Хватало света полной луны, проникавшего через окно. Медную фигурку, изображавшую всадника на коне, он обнаружил на полу, около столика.

Нахмурившись, Виланд попытался понять, каким образом она упала, ведь он четко помнил — вчера вечером ставил ее по центру столешницы. Живности, способной скинуть фигурку, он в своем доме не держал.

Не найдя разумных объяснений, Виланд обеспокоился еще больше:

— Саманта. В доме есть посторонние?

— Нет, господин Гроскройц, — отозвалась та. — В доме только вы.

— Ничего не понимаю, — Виланд выглянул в окно.

Вода в небольшом бассейне, что находился в центре двора, мерцала, отражая лунный свет. Искусственный водоем со всех сторон окружал ровный, свежевыстреженный газон, который ночью слегка освещался мельчайшими светодиодами, равномерно спрятанными по всей его площади. Переведя взгляд дальше — за изгородь, состоящую из специальным образом выращенных растений, названия которых он не помнил, Виланд уткнулся в широкую улицу, половину которой занимали пешеходные дорожки и высокие деревья, вершины которых по ночам приобретали довольно мрачные очертания.

По другую сторону улицы, напротив его дома, находился точно такой же двухэтажный дом. В одном из окон первого этажа виднелся неяркий огонек — по всей видимости, кто-то там еще не ложился спать. Или уже проснулся.

Не обнаружив ничего подозрительного, он водрузил статуэтку на место, и пошел в сторону кровати, решив поспать еще часок-другой.

— Господин Гроскройц, к вам пытается дозвониться Оливер Сарк. Запрос направлен с пометкой "крайняя важность". Обеспечить соединение?

— Разумеется! — голограмма Саманты моргнула, и на ее месте появилось объемное изображение Оливера, являвшегося первым заместителем Виланда.

— Приветствую, Оливер.

— Доброй ночи, Виланд. Извините за беспокойство в такой час, но у меня не было выбора. Пациенты в вирткамерах демонстрируют вспышки активности!

— В смысле? — не понял его Виланд.

— В прямом. Двое из них пошевелились. Физически!

— Это невозможно! По крайней мере, врачи заявляли, что выход из игры может быть осуществлен только в случае обратного реверса сознания из игры в физическое тело. Процедура осуществима только в случае окончания игры. Будь прокляты программисты, разработавшие такое глубокое погружение в игровой мир! — Виланд прекрасно помнил все переговоры, произошедшие буквально пару дней назад, когда выяснилось, что в Игре оказались два представителя высшей аристократии Земли — лорд Тремор Вильерс и его закадычный друг князь Андрей Преображенский. Родители этих недорослей, коих угораздило попасть в смертельно опасную игру с минимальными шансами на выживание, рвали и метали, требуя "немедленно освободить наших детей!"

САМ господин Морган бегал, как ошпаренный, лично пытаясь найти выход из положения! Не нашел... Ни он, ни ученые, разработавшие концепцию погружения в Игру. Зато Виланд и его люди поймали всех тех, кто организовал возможность участия высокородных отпрысков в Игре, использовав для этого поддельные документы. В схеме приняли участие четыре человека.

Этих "деятелей", позарившихся на немалые деньги, тайно схватили, допросили, а затем в связанном виде передали представителям Вильерсов и Преображенских. Разумеется, никому и в голову не пришло поинтересоваться их дальнейшей участью. Она была и так предельно ясной...

— Тем не менее, это так! В данный момент все наши ученые находятся около капсул. Вы же понимаете, если существует возможность спонтанного выхода из игры, которую каким-то образом инициировали действия неизвестных хакеров, то... — Оливер, выпаливший тираду на одном дыхании, прервался.

— Мы обязаны понять, как это произошло! — закончил за него Виланд. — Это даст нам возможность вытащить из игры Вильерса и Преобаженского! Жди, я еду!

— Шеф, вам бы лучше отдохнуть, — попытался возразить Оливер. — Все равно, от нас там ничего не зависит. Тем более, в последнее время вы и так проводите около вирткамер очень много времени.

— Согласен с тобой, — вынужден был признать Виланд. В последнее время он, по сути, превратил виртариум — именно так называлось помещение с капсулами вирткамер — в свой кабинет, из которого осуществлял оперативное управление департаментом службы безопасности. Даже кошмары сниться начали! — Но иного выбора все равно нет. Ты же знаешь, обо всем происходящем необходимо держать в курсе Моргана.

— А прямая связь с боссом только у вас, — кивнул Оливер. — Тем не менее, вам бы лучше отдохнуть, шеф. С Вильерсом и Преображенским ничего не случится. После достижения договоренностей с Сяолуном и Смитом, взявших на себя обязательство приглядывать за этой парочкой сумасбродных аристократов, Игра превратилась для них в увеселительную прогулку, должную лишь немного пощекотать нервы.

Шеф СБ грустно усмехнулся:

— Этими действиями мы фактически заранее определили четверку победителей, не оставив шансов никому другому. Ли с Джоном и так были в числе главных фаворитов, а теперь, когда мы начали предоставлять им под различными предлогами артефактное оружие и ресурсы... Еще обманули Безумного Макса, заставив его заключить союз Сяолуном и Смитом.

Оливер пожал плечами.

— У нас не было иного выбора. А насчет Макса... Такова жизнь. Зато сейчас главы родов Вильерсов и Преображенских абсолютно спокойны за судьбу своих драгоценных чад, и не досаждают ни нам, ни господину Моргану своими угрозами.

— Все равно, — Виланд решительно мотнул головой, — если существует возможность вытащить этих болванов из высшего света, надо ее найти и использовать! Так что, жди. Скоро буду, — хлопнув в ладоши, он прервал связь.

В спешке одеваясь, Виланд размышлял, пытаясь проанализировать происходившие в последнее время события. Неизвестные хакеры, способные незаметно взломать одну из самых мощных систем компьютерной безопасности; неизвестные программы, введенные теми же хакерами, осуществляющие воздействие одновременно и на игровой мир, скрывая от посторонних глаз одну карту за другой, и на мир реальный, воздействуя посредством виртуального мира на тела игроков. При этом потрясала неуловимость хакеров! А вводимые ими программы, представлявшие собой дополнения к существующим, ставили в тупик весь ученый мир: эксперты в один голос заявляли, что такое невозможно, такое не может работать! И не могли толком объяснить, почему ЭТО работало.

И теперь, судя по всему, добавляется еще один факт — игроки смогут выходить из виртуального мира! Вопреки всем заявлениям ученых и программистов.

Это ситуация "нравилась" Виланду все меньше и меньше. Если поначалу он видел за всеми этими событиями происки конкурентов, то сейчас... Сейчас у него возникали мысли о деятельности имперских спецслужб. Во всяком случае, только у них были достаточные ресурсы для совершения подобного рода операций. Только в их тайных лабораториях могли разработать методы извлечения из виртуальной реальности людей, совершивших глубокое погружение.

— Господин Гроскройц. На связи Оливер Сарк. Соединять?

— Да, — Виланд, уже готовый к выходу, остановился на пороге комнаты.

— Шеф! У нас ЧП! — лицо Оливера было чрезвычайно взволнованным.

— Что еще?

— Проникновение в лабораторию! Неизвестные удалили программы, мониторившие текущее состояние "клиентов", — под "клиентами" в последнее время начали подразумевать игроков, чьи карты были блокированы хакерами, а тела постепенно претерпевали физические изменения, связанные, прежде всего, с изменением цвета кожных покровов. Правда, кожа еще и потрескалась, обнажив жуткого вида нарывы , образовавшиеся в мышечных тканях.

— Как? — изумился шеф СБ. — Там же были охранники, ученые. Обслуживающий персонал, в конце-то концов!

— Мы выясняем.

— Чтобы к моему приезду результаты были! — рявкнул Виланд. — Меня интересует, кто это сделал!

— Сделаем, господин Виланд, — Одивер отключился.

Виланд домчался до здания СБ за десять минут, игнорируя все предупреждающие сигналы автоматики аэромобиля. Бегом миновав все многочисленные коридоры, он ворвался в виртариум, где застал толпу народа. Люди в белых халатах, словно муравьи, сновали по помещению без всякой видимой для глаз Виланда цели.

При появлении в проходе шефа СБ, они лишь покосились в его сторону, не прекращая при этом своей беготни.

— Виланд! — нарисовался перед ним Оливер.