Я - природник. Главы 1-15.

Он проиграл. Проиграл многолетнее противостояние всей империи, множеству магов и воинов, восставших против его идей. И великому магу, последнему волшебнику светлого мира пришлось уйти, обманув свою судьбу, пришлось перейти на сторону врага. В начале той войны всё представлялось ясным, его идея о подчинённых воле существах казалась настолько обоснованной, что волшебник не понимал — как можно не видеть, не осознавать всей пользы, что она принесёт миру. Ведь люди, слабые, опустившиеся почти до уровня животных создания, не могли противопоставить тьме ничего. Он мог. В бытность свою магом Аллеором он мог дать всему человечеству надежду и опору — своих тварей, способных в открытом бою смести любого противника, почти любую армаду тёмных, сколь многочисленной бы она не была.

Маги испугались. Все эти умные, опытные светлые испугались той власти, что окажется сосредоточенной в руках одного волшебника, если принять его план. Наверное, больше всех струсил император Леррот, правнук знаменитого Валлора, ещё неопытный, но уже властолюбивый юнец. Он даже не стал обсуждать что-то, не захотел договариваться, просто приказал стереть с лица Телеи все земли, что принадлежали Аллеору, велел их уничтожить.

Да, его твари рождались не без помощи магии тёмных. Да, они не были сродни ни одному из миров. Это было нечто новое, слияние, симбиоз тёмных и светлых сил. Но то была прекрасная возможность, возможность противостоять тьме, её же оружием! Как много жизней удалось бы сохранить, сколько планет не превратились бы в унылые, мёртвые пустыни? Не счесть. А светлые решили, что невозможно, недопустимо использовать магию творения тёмных, это не станет спасением их мира, лишь приведёт к скорейшей его гибели. Идиоты.

И началась война. Самая долгая и кровопролитная, за всю историю человечества. Ведь волшебник не хотел умирать. А твари его были сильны. Маги сумели до конца оценить их великолепную эффективность на поле боя. Нужны были как минимум два природника, под охраной дюжины опытных воинов, что бы без потерь одолеть одного аллеорха. А ведь тварей были тысячи. Аллр помнил то время, когда в осаде стоял сам Тилон, столица даже не государства, а целой планеты! Тогда казалось — ещё немного, ещё пара месяцев, и удастся взять город штурмом, разрушить белокаменные стены и, прорвавшись в крепость, запечатать единственный портал. Тогда казалось — нет в мире силы, что способна остановить его тварей, и армию приспешников.

Помогли гномы. Никто не мог ожидать, что они сами, без просьб о поддержке, придут на выручку молодому императору. Никто не рассчитывал на такую помощь. Но они пришли. По девять хиртов с каждой планеты, их набралось более двухсот тысяч. Такой армии светлый мир ещё не видел. И что это была за армия! Невосприимчивые к воздействию магии, гномы великолепно держали строй в хирте, шли вперёд медленно, но с упорством, не считаясь с потерями. Молчаливо, угрюмо, надёжно.

Аллеора вновь, пусть ценой громадных потерь, отбросили в его земли, к родным скалам. Армия аллеорхов таяла, как последний весенний снег под тёплыми лучами Солена. Он не успевал творить новых тварей. Не получалось создать более десятка за день, ведь и других хлопот было вдоволь. А гибли они сотнями. Через три года земли Аллеора, из которых маги медленно, по капле, выпили все силы, превратились в безжизненную пустыню. Теперь уже светлые армии стояли у родных скал, добивали жалкие остатки армий волшебника, изнуряли его долгой осадой.

Он знал, что обречён. Знал с того самого момента, как появились гномы. Но сражался, яростно, отчаянно цеплялся за жизнь — единственную драгоценность, которой стоит дорожить в этом мире. Ещё через год с Аллеором не осталось никого. Ни единой живой души, что способна поддержать в тяжёлую минуту. Только твари, бездушные преданные твари были с ним. И начались долгие месяцы одиночества, в ожидании исхода, в ожидании неминуемой, как казалось, смерти.

Аллеор нашёл выход. Уйти, скрыться навеки из родного мира, принять тёмную сторону силы, дать ей поглотить себя без остатка. Какая разница? Он давно уже воюет против всего света. Давно уже отринул все принципы, устои, и попрал сами основы бытия в этой, уже чуждой ему части вселенной. Осталось согласиться с таким решением, быть внутренне готовым принять новую, неизвестную пока сущность тёмного. Это необходимо, что бы не сойти с ума, не стать безвольной куклой, лишённой здравого смысла и воли. Тогда он сможет уйти, стать в другом мире хоть кем-то, пусть низшей тварью, пусть простым смертным, но — сохранить самую суть. Себя. Свою жизнь. Прошло много месяцев терзаний и надежд, прежде чем он ушёл, отринул светлый мир, отрешился от него, стал чуждым здесь существом. Он ушёл.

Появление Аллеорха на одной из планет тёмного мира не прошло незамеченным. Толпа разномастных тварей, окруживших его на торговой площади, уже готова была растерзать, порвать человека на части, когда он начал изменяться, принял свой новый облик. Они падали, падали на колени, гнули свои спины перед пришельцем после его обращения. Демон, старшая тварь, в которую перевоплотилась сущность Аллеора, был ужасен и силён. Он стал опорой их планеты, некогда отсталой Цири, стал их властелином. Взял себе новое имя, как было должно. Аллр. Теперь его величали Аллр.

Со времён сотворения миров то был второй случай, когда человек принимал сторону тьмы. Твари воспринимали это, как хороший знак, несущий в себе новые беды миру светлых. Так оно и было.

Колония

Дни тянулись, как тягучий, терпкий кисель из дешёвых ягод лагицы, который варила жена старосты. Жизнь приобрела размеренный и спокойный ритм. Уже несколько месяцев я сидел в ущелье нашей общины, немного успокоившись от стремительно развивающихся событий первых дней моего прибывания в этой огромной, но всё же тюрьме. Нельзя сказать, что всё в этой жизни было так гладко, проблем хватало. Мной постоянно интересовалась стража, а через них и Кхорг. Ктати, о Кхорге, — Мудрого этот чернокнижик порешил из-за тяги к знаниям, а точнее — от желания заполучить труды Феолия, могилку которого я созерцал каждый день во время тренировок с мечами, на вершине своего утёса. Помните, я рассказывал о книгах с весёлыми буковками, водящими хороводы по страницам? Так вот, все они были написаны почившим в бозе стариканом. А большого влияния, как оказалось, Кхорг в колонии не имел, и слава богу. Об этом мне рассказал сын кузнеца, Хирт, — тот самый парень, который заслужил парочку физических замечаний от своего папаши, за рассыпаное зерно в день моего прибытия. К слову, надо будет зайти к нему сегодня. Хирт разведал для меня, что Кхорг почувствовал гибель Аллеорха и рассказал об этом страже, пытаясь выгадать что-то для себя. Уж не знаю, что.

Основную часть времени я предпочитал уделять учёбе. Дело двигалось туго. Нет, первый круг я закрыл на следующий же день после первых неудач, а вот дальше... Гм, ну ладно, так и быть расскажу: вначале второй ступени я решил освоить "свет", заклинание полезное — пригодится. Запомнив руны, начал тренироваться и даже пару раз с успехом создал сферу и наполнил её огнём. Обрадованный своими успехами, я ослабил контроль над заклинанием и мой "свет" уплыл незнамо куда. Решив понять, где он загулял, я влил в заклятие побольше сил — должен же он где-то засиять? Точно, засиял! На моей... Эмм... В общем, сфера не выдержала слишком резкого вливания силы и разорвалась как раз под стулом, где я сидел. Думаю, что установил в тот день новый рекорд в соревнованиях по вертикальному взлёту на мебели. Табуретку эту пришлось выбросить, — в середине её зияла дыра размером с голову. Моё седалище тоже пострадало изрядно, что и было основной причиной, по которой я предпочитал сидеть дома. Точнее — лежать или стоять. Но вроде уже заживает. Ладно, хватит на сегодня занятий с мечами, пойду прогуляюсь до кузнеца, узнаю, как там мои ножи.

Выйдя из пещер, я направился не к хижинам под утесом, а направо, к завалам. Видимо, когда-то давно тут случился обвал, — громадные глыбы скалы преграждали путь. Почти вплотную прижавшись к этим исполинам, в самой нижней части ущелья и располагалась кузница.

— О! Тэгир, привет! — парнишка помахал мне издалека. Он обходился без надоевшей уже приставки "господин" к моему имени. — Я узнал, что было нужно Кхоргу! — И зачем орать об этом на всё ущелье?

— Привет. Ну делись, о чём узнал.

— Он хотел заполучить несколько зубов Аллеорха, для зелий наверное. Мне рассказал торговец, с площади. — так в колонии называли всю территорию, расположенную внутри горного массива — вокруг скалы у крепости.

— И как, он их получил?

— Нуу... — Ясно. Достал. — Наши обменяли часть зубов на еду. Но Кхоргу нужны были клыки, и лучше заднего ряда, так что...

Хм. Удачно получилось. Клыки находились у меня, а точнее сейчас они были как раз у Хирта, — он должен сделать из них рукояти для ножей.

— Хирт, куда ты девал отходы? — Работа была уже почти закончена, осталось дождаться, когда кузнец закончит с лезвиями.

— Так это, мусор мы сжигаем всегда. — Он кивнул на угольную яму у кузницы. — Да ты не волнуйся, Тэгир, клыки он не достанет, я Мякине уже сказал, чтоб припрятали до поры. Да, вот ещё что... — Парень почесал в затылке. — Может, пока батя с лезвиями чудит, я ручки украшу? У меня резьба хорошо идёт, даже торговцы хвалили.

— Пусть лучше руны нанесёт, я позже раскажу, какие, и серебром оправит. Хорошо бы ещё камни достать — агат подойдёт, глазковый или голубой. — это Тим включился, спасибо за совет.

— Не торопись. Я занесу тебе пергамент с рисунком, тогда и сделаешь. Скажи, камни купить в рядах можно? Агат. — Хирт кивнул.

— Да там всё, что угодно найти можно, было б чем платить. Деньги в колонии не в ходу.

— Кристаллы силы подойдут? — Парень открыл рот.

— Да за кристалл вам с десяток камней отсыплют, агата уж точно!

— Ладно! Пойду пока день, в ряды. Не прощаюсь, еще загляну сегодня.

— Тэгир! Тут ещё... Мякинь говорил, стража опять приходила, всё вас ищут. Они обычно рыкали только, а давеча сказали, что по указу самого Рола, мол видеть вас хочет. Видать, всыпали им, что канителятся долго. — Хирт заулыбался. Да, стражу в колонии не любили. А если их так припёрло, скоро у моих пещер караул поставят. Почётный.

Рол же, как я успел узнать, был сотником и командиром стражников, да еще и магом в придачу. В общем-то, он и управлял делами всей колонии. Однако. Что ему от меня нужно? В задумчивости я отправился к тоннелю.

Он был длинный и неровный, как и большинство в колонии. Насколько я понял, никто не прокладывал их специально, просто далеко не все разработки были удачными. Старатели усердно долбили скалы, пытаясь найти новые рудные жилы, залежи драгоценных камней и других минералов, которые встречались в скалах, сотворённых Аллеором, довольно часто. По всей длине тоннеля в стены уходили коридоры, заканчивающиеся тупиками, — очередные неудавшиеся разработки.

Я вышел в громадную пещеру, которая была когда-то одной из первых в колонии разработок. Здесь царил полумрак, свет пробивался только через несколько широких трещин в скале, и я не стал гасить свою сферу. Нелюблю это заклинание, с некоторых пор у меня от него саднит... ээ... спина. Но что делать?

В пещере распологалась ещё одна община, были здесь и несколько действующих шахт. Как они тут живут? Тьма кромешная; наше ущелье гораздо приятней, хоть и на отшибе. Уже добравшись до следущего тоннеля, ведущего к крепости, я остановился. В одной из хижин, слева от меня, находился маг. Очень странно... Он совсем не закрывался от окружающих, чему научился даже ваш покорный слуга. Да и хибара эта, пристроеная к скале, никак не походила на жилище мага. Нас и было в колонии, — на пальцах сосчитать можно. "Повелителей стихий", как выражались старатели, здесь уважали и ценили, жилось нам вольготно.

— Чего уставился, недомерок?! Проваливай отсюда, пока ноги носят! — Мужик, выглянувший из окна хижины, имел две основные черты: он был большой и грязный. Я последовал его мудрому совету и пошёл дальше.

Нет. Точно не он. Может, я вообще ошибся?

— Там точно был маг. Но сейчас он очень слаб, скорее всего, умирает. — Это Тил.

Непонятно. А, не наше дело, своих проблем хватает! С такими вот мыслями я вышел к крепости.

Она поражала воображение, — скала, штурмовать которую поостереглась бы любая армия, была гладкой и отвесной со всех сторон. На ней, словно скульптура, высеченная неведомым гигантом, монолитом возвышалась крепость. Ни ворот, ни дорог, ведущих к вершине горы не было. Единственной возможностью попасть наверх были два подьёмника. Сделано серьёзно и на совесть.

— Подходи, разберай! Булки свежеиспечёные, яблоки-фрукты мочёные! — Орал ближний ко мне торговец, прилавок которого весь был завален деревянной посудой.

— А где булки?

— Так то присказка, господин хороший! Зато сколько народу подходит, глядишь, что и купят. Может и вам чего надо?

— Не сейчас. С другими делами разберусь...

— Оно конечно. Что с посудой по рядам шастать? Вы подходите!

Нда, торговая площадь тоже не маленькая, и порядка на ней никакого. Торговцы, к слову сказать, в большистве своём были из местных. Столичные купцы, как поведал мне Мякинь, предпочитали обменивать свой товар на минералы и драгоценные камни оптом. Потолкавшись меж длинных рядов, я наконец нашёл торговца камнями, пожалуй единственного на весь рынок. А кому они тут нужны? Не старателям ведь.

— Приветствую вас, господин. — Обрадованно затараторил купец.

— Приветствую. — Прошёлся взглядом по прилавку. — Интересует агат, глазковый или голубой.

— Эти нынче редкость! — Я непроизвольно усменулся. — Ну, не такая, чтоб совсем не было... — торговец прищурился. — Чем платить будете?

— Камни покажи. — Тот завозился и через минуту поисков вытащил на прилавок мешок, который чуть не рвался, так его распирало от редкого нынче агата. Отобрав десяток довольно крупных, величиною с ноготь, я молча снял с куртки один из кристаллов и выложил его на прилавок. — Что ещё дашь?

— И так за много уже, господин... — однако кристалл смахнул с прилавка с ловкостью фокусника.

— Тэгир. — Представился я и протянул руку, показывая, что хочу забрать камень. Вместо кристалла в руку легла ладонь торговца.

— А я Жорг, будем знакомы, уважаемый. Торгуетесь хорошо, вот — колечко возьмите, серебрянное, может подарите кому. Больше не дам. — по его честным глазам было видно, — не даст. Ладно, надеюсь, что не прогадал.

Вернувшись к прилавку, где под видом продуктов торговали домашним скарбом, я купил за один из камней целый мешок разной посуды. Она была нужна, от кружек и тарелок Мудрого оставалось лишь название. Старые и рассохшиеся, они просто разваливались на части. Правда, куда мне так много?

Уже около тоннеля я краем глаза заметил стражника, который, увидев меня, сделал "глаза Мякини" и убежал в сторону крепости, расталкивая попадавшихся ему на пути покупателей. Такс, пора возвращаться.

Выйдя из первого от рынка тоннеля, вновь замедлил шаги. Опять это ощущение, что рядом находится мой собрат. Надо всё-таки зайти в хижину, посмотреть, а то буду весь вечер вспоминать. Подойдя ближе, услышал крики: