Во всяком случае, так обстояли дела в месте обитания небольшой стаи лесных духов на Росской равнине. Потап надеялся, что и в ущелье горных духов жизнь зверей протекает по тем же правилам. А значит, сейчас обезьяны уже должны перейти на растительный корм. Но хищники еще долго будут обходить ущелье стороной.
Далее пойдут места, росами практически не разведанные. Последний, кто прошел теми тропами, был отец выкравшего пришелицу Влада. Юрию до поры сопутствовала невероятная удача, словно сам Вестник оберегал зверобоя в безрассудных одиноких походах по горным лесам. Мало того, что Юрий ухитрился в одиночку пройти на ту сторону хребта, так он еще выкрал у казимиров девчонку и провел ее горными тропами в Росские поселения совершенно невредимой. Бывало и до него росы ходили в походы к казимирам за девушками. Но они всегда собирались отрядами в пару десятков молодцов. А после того, как добрая треть росов ушла за хребет в поисках лучшей жизни, на такие походы никто кроме Юрия больше не отважился.
— Вы все хоть и молодые, но опытные зверобои, — обратился Потап теперь уже ко всем парням, — однако охотились вы только в лесах Росской равнины. Здесь же встретите иного более опасного и более свирепого зверя. А потому вспомните всю науку, которую вам вбивали старшие зверобои. Помните, от зверя не бежать! Зверь бегает шустрее и всегда догонит. Какую бы крупную тварь не встретили, встречать ее только на рогатины и плечом к плечу, так, как вас учили встречать медведя или тигра. Буде кто побежит, не пытаться его спасти, открывая спину товарища... Самые свирепые твари обитают только в озерной долине и в предгорьях. Подниметесь выше, там уже никого свирепее льва или тигра быть не должно. Лесной кот или черный тать нападают только на одинокого путника, но все одно не забывайте смотреть и вверх тоже. На той стороне хребта тоже ничего особо опасного встретить не должны. Не зря казимиры там так вольготно расселились...
Потапу казалось, будто он упустил что-то важное, но никак не мог вспомнить что. И потому втолковывал парням прописные истины и известные факты, считая, что лишний раз напомнить не помешает. Однако видя, что молодые росы от нетерпения уже топчутся так, будто всем в одночасье приспичило по малой нужде, зверобой махнул рукой.
— Все. В путь. Пусть Вестник пошлет вам удачу.
Росы попрыгали в седла и без лишних команд погнали карванов в лесную чащобу. Сопровождавший их первые полдня отряд во главе с Потапом еще некоторое время оставался на месте. Когда фигуры их товарищей перестали мелькать меж стволов, они тоже развернули своих карванов и помчались в обратный путь. На Холме их ждала масса неотложных дел.
Первый день закончился для путников на удивление благополучно. Лишь раз заметили в низине шевеление чего-то огромного, но из-за густых зарослей не разобрали, был ли то неведомый исполин или тесная группа каких-то животных. Любопытством росы может и страдали, но не настолько, чтобы в кишащих смертельно опасными тварями местах бросать все и лезть выяснять, что же это такое большое шевелится в кустах?
Ночь тоже прошла спокойно. А вот с первыми солнечными лучами навстречу росам выскочила визжащее стадо диких свиней. Не обращая внимания на людей, свиньи пронеслись мимо. Не успели путники удивится такому поведению хрюшек, как из кустов с треском вывалился медведь. Испуганные карваны присели на задние ноги, зафыркали, панически закричали, а некоторые даже довольно метко плюнули в косолапого. Росы поспешили спешиться, чтобы встретить медведя упертыми в землю рогатинами. Но мишка и сам шарахнулся от людей. Прыгнув в сторону, он продолжил, не разбирая дороги ломиться сквозь заросли. Было понятно, что гнался косолапый вовсе не за кабанами. И вообще он ни за кем не гнался, а сам спешил унести ноги. А если медведь от кого-то убегает, то человеку тем более надлежит последовать его примеру. Даже не задумываясь о выяснении, что же это за тварь так напугала огромного хищника?
— В седло! — скомандовал Игнат. — Держать рогатины наготове!
Свернув с того направления, откуда бежали перепуганные звери, росы стали уходить левее вверх по поросшему лесом склону. Выбрав это направление, Игнат решил, что таким образом отряд уйдет с пути того, кто гнался за удиравшими животными. Но когда над головами, прыгая с ветки на ветку и пронзительно вереща, пронеслись белки, он усомнился в своем решении, приказал остановится и начал принюхиваться.
Так гнать лесное зверье мог только пожар. Но какой может быт пожар весной, когда земля пропитана талой водой, а с гор во множестве бегут ручьи и маленькие речушки?
Погода стояла безветренная, а если и был незначительный ветерок, то в лесу он не ощущался. И как не старался Игнат принюхиваться, запаха пожара он не учуял. Товарищи, которым он высказал свои подозрения, тоже безрезультатно втягивали воздух ноздрями.
А в кустах то и дело шуршало какое-то улепетывающее зверье. В конце концов, решили продолжить подъем, но быть начеку. Однако проехав полсотни метров, уперлись в полутораметровый каменный уступ, подняться на который карванам не было никакой возможности. Оставалось либо ехать вдоль него вперед, либо назад.
— Тишина! — Игнат поднял руку, призывая товарищей к молчанию.
Конечно же, полной тишины в лесу быть не может. Но росы и так услышали непонятный звук, доносившийся с той стороны, откуда бежали звери. Звук походил то ли на шуршание листвы, то ли на осыпающийся песок.
Михаил прямо с седла забрался на уступ. За ним последовало несколько росов. Выше уступа склон был более крутым и каменистым, и далее переходил почти в отвесную скалу. Парни взбежали по нему, дабы лучше видеть, что происходит внизу.
— Это что за хрень такая? — удивленно взметнул брови Михаил.
— Что вы там узрели? — нетерпеливо вопросил Игнат и, не дожидаясь ответа, сам полез в гору.
А внизу действительно творилось нечто непонятное. Деревья ниже по склону росли гораздо реже, и была видна какая-то бурлящая черная масса, медленно двигающаяся волной в несколько метров и фронтом неизвестно какой протяжённости. Масса обтекала деревья, но по каждому стволу вверх вытягивался черный ручеек. Вот над деревом, по которому потек вверх такой ручеек, с криком взметнулась серенькая птаха и принялась оповещать окрестность о напасти пронзительным писком. Несколько раз отважная пичуга бросалась в гущу листвы, и снова взлетала. Вероятно, там находилось ее гнездо.
Раздавшийся из кроны большого дерева грозный рык заставил росов крепко сжать рогатины. Рык повторился. Вот рычание стало постоянным, и ветви затряслись, будто в них схватились два свирепых зверя. Послышался треск, и на землю неловко упал огромный кот. Михаил сразу узнал хищника, похожего на исполинскую рысь. Точно такого же зверя он встретил в прошлом году, когда забрался на дерево, чтобы спилить подходящую ветку для топорища. Ккот рухнул прямо в черную массу и принялся кататься по земле, судорожно дергаясь и рыча от беспомощной злобы. Черная масса сперва отдельными кляксами, а потом и полностью облепила несчастную жертву. Рык перешел в хриплый вой, а вскоре и вовсе затих. На все про все ушло не более минуты.
— В седла! — заорал на остолбеневших росов Игнат. — Живее!
Повторять не было нужды. Росы со всей возможной скоростью выполнили приказ. А перед ногами карванов уже шуршали прошлогодней листвой первые черные мураши. Размером едва ли не с пядь каждое отдельное насекомое выглядело жутковато. Кошмарнее мог выглядеть разве что паук такого же размера. Но неумолимо надвигающаяся вслед за авангардом неисчислимая масса этих огромных насекомых заставили покрыться гусиной кожей даже самых отважных зверобоев. Развернув и без того нетерпеливо топчущихся почуявших смертельную опасность карванов, росы поспешили оторваться от наползающей черной волны. Однако первые насекомые успели вцепится острыми жвалами в ноги животных. Вот заорал один карван и принялся на ходу дергать задней ногой. За ним второй. Третий. Кто-то из всадников соскочил на землю и принялся сбивать кусачих тварей со своего карвана. Михаил последовал примеру роса когда животное под ним заорало и скакануло так, что едва не выбросило его из седла. Спешившись, он увидел мураша, вцепившегося в лапу животного под коленным суставом. Парень попытался схватить насекомое, но карван так дергал ногой, что было, не подступится. Но вот животное само изогнулось и зубами оторвало мураша от своей ноги. В этот момент черная волна вновь достигла беглецов. И уже сам Михаил вскрикнул от острой боли, пронзившей правую икру выше голенища сапога. Схватив тварь, он с трудом оторвал ее от ноги и отбросил в сторону, передернув от омерзения плечами. Снова закричал карван.
— В седла!— надрывался Игнат. Скакун под ним отплясывал как необъезженный жеребец. Но зверобой вразумлял животное крепким словом и ударами ног по бокам, и продолжал кружиться рядом со спешившимися росами. — Живее! Возвращаемся к речке! На том берегу отряхнетесь! Михаил, в седло, говорю! Не то рогатиной по хребтине вразумлю!
Слова роса подействовали, и попаданец, превозмогая боль от нового укуса, буквально взлетел в седло. А вот заставить повиноваться пляшущего карвана было гораздо труднее. На помощь подоспел старшина. Он схватил карвана под уздцы и увлек за собой.
Какое-то время сплошная черная масса наступала на пятки беглецам, а под ногами карванов трещали хитиновые панцири вырвавшихся вперед мурашей, но на ходу новые насекомые уже не могли вцепляться в ноги животных, и постепенно отряд удалялся от кошмарной смерти.
Михаил погонял своего скакуна, превозмогая нестерпимый зуд от укусов, и пытался отогнать мысль о том, что жуткие насекомые могут оказаться ядовитыми. Ему вдруг вспомнилось вчерашнее наставление Потапа про то, что нельзя убегать от любого встречного монстра, а нужно встречать его плечом к плечу на рогатины. Воображение нарисовало картинку, как росы дружно колят волну муравьев рогатинами, и парень истерически, дернувшись от нового укуса в бедро, расхохотался.
Через четверть часа частично организованного, частично панического бегства отряд пересек русло мелкой речушки и здесь, наконец, остановился. Росы принялись остервенело срывать с себя и со своих скакунов ненавистных тварей и с размаху с силой бросать их о каменистый грунт. И тут выяснилось, что карваны не прочь полакомиться кошмарными насекомыми. Они подбирали их с земли и со смачным хрустом тщательно пережевывали.
— Ты чего ржал-то, аки умалишенный? — подошел к Михаилу Потап.
— Да так, нервное, — отмахнулся попаданец, но все же поведал старшине о своих мыслях о противостоянии муравьиной лавине плечом к плечу с рогатинами в руках.
Однако зверобой ничего смешного не обнаружил. Только посмотрел на парня как-то странно, словно сомневаясь в его психическом здоровье.
— Я же говорю, нервное это, — смутился Михаил.
Мнится мне, нет от сей напасти спасения, акромя бегства, — пробасил здоровенный рос, у которого то ли имя, то ли прозвище было Бурелом. — Вот поведай мне, Игнат, как быть, ежели такая мурашиная орда на людской град нахлынет?
— Вода — раз. Огонь — два, — вместо Игната ответил Михаил, показательно подняв руку и поочередно загнув два пальца. Видя, что росы уставились на него вопросительно, пояснил: Даже неглубокий заполненный водой ров вокруг города не даст муравьям пройти. А огня и вовсе боятся все живые существа. Если узнать о нашествии заранее, то можно разложить на пути муравьев заслоны из хвороста и поджигать при их приближении.
— Эко мудро и просто-то как все оказывается, — восхищенно покачал головой Бурелом. — Нешто и в мире за Большой Водой людям приходится защищать свои грады от мурашиных орд?
— Да ну нафиг. Там и муравьев-то таких огромных нет, — Михаил принял у роса склянку с какой-то зеленой, пахнущей мятой, мазью, и по примеру других пострадавших от муравьиных укусов, снял портки и принялся втирать мазь в изрядно покрасневшие и зудящие места. — Читал, что есть и у нас такие кочующие муравьи. Они хоть и гораздо меньше, но тоже пожирают все, что попадается на пути. Но они обитают далеко от России в жарком климате, где никогда не бывает зимы.
— Так то в той жаркой стороне так научились обороняться от мурашей, — сделал вывод могучий рос.
— Да нет же, — усмехнулся попаданец, — и рвы с водой, и напалм... в смысле, огненные засеки, у нас в свое время применяли вовсе даже не от муравьиных орд, а от человеческих.
— Вона чо, — Бурелом покачал головой. — Сказывали дьяки, будто в мире за Большой Водой люди несметными полчищами ходят войной друг на друга. Да верилось с трудом.
— А я слыхивал, будто у казимиров посреди главного града стоит каменный замок, а вокруг того замка глубокий ров с водой. И мост, что к воротам через ров перекинут на толстенных цепях поднимают, дабы кто не попадя в замок не шастал. Вот так-то вот, — сообщил молодой рос Филька, пытающийся извернуться так, чтобы увидеть собственный зад, куда его ухитрился цапнуть мураш.
Да и наш Холм таким рвом огородить лишнем не будет, — кивнул Михаил. — Мы с Серым на Круге такое предложение внесли. Казимиры там или не казимиры, а от разного лесного зверья он точно защитит. Вот если будем копать канал к оврагу от речки, так с трех сторон уже водная преграда и получится. С одной стороны канал, с другой овраг, с третьей озеро. Остается только южная сторона.
— Мураши! — закричал кто-то.
С тревогой глядя на противоположный берег, росы принялись поспешно натягивать портки и сапоги. А от опушки леса уже потекли первые черные ручейки. Вдруг из терновых зарослей послышался тонкий, словно детский, крик, и из них выскочил крупный поджарый заяц. Косой принялся скакать вдоль кромки воды, периодически выбрасывая назад заднюю лапу, в которую вцепился мураш. Наконец черная тварь отлетела, но многотысячная орда ее сородичей уже надвинулась и должна была вот-вот поглотить отчаянного прыгуна. Однако когда очередной мураш ухитрился вцепиться в скачущего зайца, тот вновь заорал по-человечески и сиганул в реку.
— Ишь ты, плавает как ловко, — похвалил зайца Филька, глядя, как тот приближается к берегу, снесенный быстрым течением шагов на сто ниже росов.
— Лишь бы мураши так же ловко не плавали, — отозвался Бурелом. — Вот сиганут всей ордой в воду. А шестью лапами-то грести куда как сподручно.
— Не, не выгребут. Течение слишком быстрое, а мураши легкие, — принялся всерьез обсуждать перспективу муравьиной переправы Игнат. — Ежели полезут, так всю орду и смоет.
И действительно, заполонившая противоположный берег черная масса растеклась вдоль кромки воды, но в реку ни один не сунулся. Мураши лишь беспокойно сновали туда-сюда, и казалось, будто даже сквозь шум горной речки доносится жуткий шорох этой смертельно опасной хитиновой массы.
Видя, что вода является непреодолимой преградой для черной лавины, росы успокоились и принялись теперь уже с интересом рассматривать мурашиную орду.
— Братцы, а вы видали, как мой Ветерок мурашей хрумкал? Ашни у меня слюньки потекли. А давайте покормим ими карванов? — предложил Филька.
