До исследования горного хребта пока дело не дошло. Сказывалось и то, что белые вои особо не приветствовали шастанье людей по своей вотчине. Более того, великаны признавали право горного зверья считать людей своей законной добычей. Потому по дороге, соединяющей росскую и казимирскую сторону, люди передвигались числом не менее двух десятков. До сих пор в горах не встречалось твари, способной напасть на такое количество вооруженных людей. А от назойливости желающих посмотреть на легендарных белых воев паломников великаны избавились радикальным решением. Просто на тропе, ведущей к их обиталищу, поселился Старый Ло. Ходили слухи, что гигантский горный удав проглотил десяток самых настырных людишек. Свободно мимо него могли пройти только Марат и Маша. Если к воспитаннику великанов Старый Ло относился со свойственным ползучим существам равнодушием, то при появлении зеленоглазой девушки гигант оживлялся, ласкал стремительным языком воздух вокруг нее и блаженно прикрывал глаза, когда та не менее получаса гладила его огромную плоскую голову.
Надо сказать еще об одном преимуществе казимирской стороны перед росской. Заключалось оно в более безопасном доступе к морскому берегу. Опасных для одинокого рыбака тварей хватало и здесь, потому не возникло прибрежных поселений. Но артель из дюжины вооруженных рогатинами рыбаков могла не опасаться нападения как земных, так и земноводных хищников. С местными аналогами кровожадных акул здесь пока не встречались. Неведомых гигантов, изредка показывающихся на поверхности, видели. Но никакого гастрономического интереса к людям те не проявляли. И вот год назад казимиры совместно с росами основали на берегу укрепленный поселок и начали строительство настоящего корабля. Так как корабелов ни у тех, ни у других не было и в помине, строительство продвигалось медленно. Но и корабль требовался не для покорения морских далей, а для экспедиции вдоль берега. Предания гласили, что где-то далеко на севере есть земли, населенные людьми, говорящими на языке отличающимся как от росского, так и казимирского. Пять лет назад к тем далеким землям отправилась совместная экспедиция, да так и сгинула без вести. В небольших в общем-то человеческих колониях и без того не хватало рук для решения более насущных проблем, потому далекие экспедиции окончательно попали под запрет. Но вот кто-то высказал идею путешествия вдоль берега по воде. После долгих обсуждений решено было начать строительство корабля. Да и к освоению прибрежных районов давно намеревались приступить. Вот и собрали все имеющиеся крупицы знаний о кораблестроении, кликнули добровольцев из плотницких артелей и приступили к водворению плана в жизнь.
Почему нельзя было отправиться в экспедицию на лодках, коль уж все равно путь пролегал вдоль берега? Да потому, что в лодках нельзя ночевать и готовить еду. А высаживаться каждую ночь в незнакомых местах, где обитает неведомое зверье... Высадки планировались только днем, только большими вооруженными группами и только с исследовательскими целями.
Еще стоит отметить, что к концу третьего десятилетия после свержения Сейма практически исчезли смерды. Некоторые из этих опустившихся до состояния скота существ смогли перестроиться и, в конце концов, стали почти нормальными людьми. Но основной массе не помогли никакие добрые отношения, и они так и прожили до скончания своих коротких лет безвольными существами, лишь внешне похожими на людей. Да и не удивительно. Ведь большинство из них родились смердами уже не в первом поколении. А изначально попадали в эту категорию только физически или умственно неполноценные, родившиеся в результате родственных браков.
Теперь же, переняв пример у росов, Войка учредил пост министра крови. Тому потребовался целый штат писарей, дабы описать родословное древо каждого подданного. Да и самих казимиров обязали иметь родословную книгу. В каждом владении была введена должность регистратора. Обязанности регистратора времени почти не занимали, потому из казны не оплачивались. Заключались они в том, чтобы проверять родословные книги у пожелавших вступить в брак. Надо сказать, нашлись желающие выразить протест против таких ограничений личных прав. Однако молодой король быстро и радикально пресек протесты, изгнав недовольных из столицы и запретив под страхом смерти, когда— либо в ней появляться как им самим, так и их семьям, и даже потомкам. А владетельным панам настоятельно порекомендовал гнать любителей инцеста и из своих владений.
* * *
В общем, жизнь образовавшемся союзе росов и казимиров последние три с половиной десятка лет буквально кипела. Однако попаданцы, вроде бы сроднившись с новым миром, с годами проникались все большей ностальгией по Земле. И нынешняя дымка над вершиной Вестника вновь погнала их на поиски портала между мирами. Тридцать шесть лет назад они нашли крест, к которому была привязана стеклянная бутылка. В бутылке обнаружилась записка от предыдущих пришельцев с Земли. Предшественники кроме данных о себе сообщили и о следах более ранних попаданцев, которые и установили крест. Судя по указанным на кресте и в записке датам, между попаданиями в данном месте проходил промежуток в тридцать шесть земных лет. Впрочем, земной год соответствовал продолжительности года и в новом мире.
— Ребята, знаете, как я представляю расположение точек перехода? — спросила как-то Зоя. На заинтересованные взгляды друзей она пояснила: — Вестник находится в центре некоего циферблата. Каждая точка перехода соответствует цифре на циферблате. Всего цифр тридцать шесть. Где-то под землей двигается по кругу какое-то подобие часовой стрелки. И когда стрелка касается очередной точки, происходит пробой между мирами, о котором Вестник сообщает дымком из кратера.
И вот, если предположение Зои верно, сегодня стрелка неведомого механизма проделала полный круг и вернулась к точке, через которую тридцать шесть лет назад ребята попали в этот мир. Оттого-то и на душе почти у всех царило смутное беспокойство. Казалось бы уже шесть раз ранее пытались найти переход, и пора бы уже привыкнуть к неудачам. Но вот именно сегодня верилось в удачу. И в этой вере присутствовала некая обреченность.
Даже Няшик, никогда ранее не приходивший провожать свою двуногую зеленоглазую подругу, примчался сегодня один без семейства.
И старичок Малыш издает ворчливое клекотание, косясь на некогда приласкавшую его пришелицу единственным глазом. Он проводит людей до большой воды. Проводит последний раз. Он это знает. Он знает, что пришло его время, навсегда уйти от людей. Здесь и так тесно сразу трем тиранам. Он уйдет, чтобы завершить свой жизненный путь в краю северных болот.
Мамонт Степка нервно покачивал головой и мотал хоботом. Он знал, что расположившиеся рядом с людским жилищем три черепахоголовых исполина не тронут его. Но инстинкты шептали, что его сородичи являются лакомой дичью для этих монстров, и многолетние попытки зеленоглазой пришелицы заставить мамонтов подружиться с тиранами ни к чему не привели. Да, данная тройка монстров никогда не нападала на сородичей Степки, а иной раз даже оберегала пасущееся в окрестностях Холмограда стадо. Но как заяц никогда не привыкнет к присутствию волка, будь серый хищник трижды миролюбивым, так и мамонты всегда будут держаться как можно дальше от обладателей чудовищных клювов. Потому-то Степка пришел один, оставив семью пастись за холмом.
Вот отправлявшиеся на заготовку серебристой водоросли послушники расселись на спинах Хрума и Проглота, и гиганты, повинуясь командам людей, шустро и удивительно легко для таких массивных тел побежали вперед. Вряд ли кто-то сможет представить легко бегущую черепаху. А представить легко бегущего черепахоподобного многотонного монстра еще труднее. Но тираны бежали именно легко, Не вызывая ожидаемого сотрясения почвы.
Попрощавшись с родными и друзьями, залезли на Малыша и попаданцы. На этот раз никто из детей не поехал с ними. Таково было желание родителей. Чем оно было вызвано, они не могли объяснить и сами. Отговорились тем, что не хотят в очередной раз никого отвлекать от дел.
Малыш не сорвался с места, как молодые Тираны, а сперва зашагал медленно, постепенно набирая разбег. Путь лежал в обход озера. В принципе тираны могли спокойно пересечь озеро вплавь. Однако на плаву они не могли постоянно держать спину на поверхности, и седокам, если их целью не было купание, пришлось бы изрядно промокнуть. Потому верхом на черепахоголовых монстрах напрямую пересекали только мелкие озера, которые звери переходили по дну, не скрываясь под водой.
— Муоаш-ша! — гулкий, словно раскат грома, окрик заставил четверых друзей вздрогнуть. Обернувшись на звук, они увидели вышедшего на опушку покрытого светло-бежевой шерстью человека подобного великана. Великан поднял обе руки, прощально помахал, развернулся и скрылся в лесу.
Маша, а за ней и остальные, запоздало помахали в ответ. Малыш никак не отреагировал на появление белого воя и продолжал бежать вдоль берега. А вот сопровождавший людей Няшик остановился, задрал увенчанную исполинскими рогами голову и протрубил. Протрубил долго и грустно. Затем склонил голову к земле, развернулся и медленно побрел в том направлении, где скрылся великан.
Глаза Маши наполнились слезами. — Они все сегодня пришли с нами попрощаться, — всхлипнула она и прильнула к груди обнявшего ее Михаила, — значит, на этот раз мы точно не вернемся.
Настроение подруги передалось Зое, и теперь обе женщины плакали в объятиях своих мужчин. Да и Михаил с Сергеем молчаливо прятали глаза, порой, будто смахивая ладонью со щеки какую-то соринку.
Переночевали в построенном несколько лет назад послушниками доме возле каменной стелы. Стеллу поставили на месте креста попаданцев. На плоском камне у основания стелы была краткая инструкция с пояснениями, как пройти к Холмограду. Такая же стела с каменной инструкцией стояла на месте высадки четверки землян, случившейся тридцать шесть лет назад. За почти тридцать лет существования этих маяков для попаданцев ими никто не воспользовался. Но как знать, может, в будущем они спасут не одну жизнь. Ведь кроме инструкции в поставленных рядом крепких срубах имелись железные сундуки с многими необходимыми для выживания вещами.
* * *
— Машка, ты ему в клюве дырку протрешь, — Михаилу надоело наблюдать, как супруга уже почти полчаса гладит клюв Малыша. — Нам еще целый день грести до места.
— Ну почему мы не можем взять его с собой, — захныкала женщина.
— Да потому, что если бы здешние монстры могли проникать через портал, они бы уже давно наводили ужас на земные деревеньки, — с показной усталостью ответил супруг.
— Знать бы еще пройдем ли мы сами в обратную сторону. А если пройдем, то на Земле ли окажемся... — почесав седой затылок, Сергей обратился к Зое: — Зая, бери подругу, и пойдем прощаться с ребятами. У нас действительно нет времени долго рассиживаться. Мы с Мишакой уже не те шустрые парни, а грести действительно предстоит прилично.
Среди пришедших за серебристой водорослью послушников не было ни детей, ни внуков попаданцев. Но многих они знали. Некоторые выросли на их глазах, играя с их детьми.
Прощание не затянулось. И через четверть часа послушники проводили их на своих лодках до первого гребня. Здесь молодые росы занялись добычей водоросли, которую скирдовали на плоты.
Деревянная лодка, подгоняемая двумя гребцами, шла ходко. Огибать по протокам гребни на ней получалось куда быстрее, чем попаданцы некогда делали это на резиновых лодках. Зато там, где они перетаскивали резиновые лодки через ставшие низкими гребни, на значительно более тяжелом деревянном плавсредстве приходилось огибать их все так же по ближайшим протокам. Благо, чем дальше от материка, тем гребни чаще прерывались протоками.
Наконец, когда солнце уже заметно клонилось к западу, лодка уткнулась в берег гребня, на котором возвышалась небольшая пирамидка из камней. Такими пирамидами друзья отмечали места, где проводили ночи во время прошлых попыток найти портал.
— Все, ночуем здесь, — решительно заявил Сергей. — иначе завтра я не только грести не смогу, но и руки не подниму.
— Аналогично, — устало согласился Михаил.
— Да ладно вам притворяться. Вы у нас с Зоей те еще орлы. Всего-то седьмой десяток разменяли, — подмигнула подруге Мария. — А будете из себя старичков изображать, найдем себе помоложе. Да, Зой?
— Серый, давай ночью по-тихому уплывем. Оставим этих молодух тут. Пусть ищут себе юных кавалеров.
Шутливо переругиваясь, друзья сообща вытянули лодку на пологий в этом месте берег. Никаких кустов, к которым ее можно было привязать, на гребнях не росло. А забить колышек в скрытый под тонким слоем почвы камень было не возможно.
С собой взяли не только продукты на несколько дней, но и рыболовные снасти, и еще кое-какие необходимые для выживания вещи. На подобной экипировке еще в первую экспедицию настоял Сергей. Мотивировал тем, что даже если они найдут портал, то не факт, что их забросит в родной мир. А вдруг они снова окажутся в диком мире...
Сейчас женщины распаковывали свертки с провизией, а мужчины размышляли, стоит ли закинуть удочки на вечерней зорьке, если рыбу все равно девать некуда.
— Ребята, смотрите! — крик Маши заставил Михаила и Сергея схватиться за рогатины. Быстро окинув взором окрестности, они вопросительно уставились на возмутительницу вечерней тишины. А она указала на воду: — На воду смотрите. Видите?
А по воде стелилась пока еще легкая дымка. Но она с каждой минутой сгущалась, превращаясь в туманную пелену.
— Туман! — первым отреагировал Михаил. — Серый, сталкиваем лодку! Девчонки. Давайте в темпе собирайте все и грузитесь!
Когда отчалили от берега, туман уже заволок окружающее пространство такой густой пеленой, что с кормы лодки нельзя было рассмотреть нос.
— Ну, туман, и что? — только теперь подал голос Сергей. — Куда плыть-то? Как мы в этом молоке найдем портал?
Друзья ответили общим молчанием. И действительно, за все прошедшие годы они ни разу не озадачились вопросом, как в тумане искать место перехода из одного мира в другой.
Давай грести прямо, пока не упремся в следующий гребень, — после долгого молчания предложил Михаил, — а там видно будет.
Так и поступили. Гребли в полном молчании. Казалось, уже должны были достигнуть следующего гребня. Хотя в таком тумане вполне могли сбиться с курса и грести вдоль гребней, а то и вовсе кружить между ними.
— Я что-то вижу, — указала вперед сидевшая на носу Зоя.
Казалось, туман начал редеть, и по курсу лодки темнела какая-то стена. Ничего подобного здесь быть не могло. Такие высокие гребни остались в половине дня пути к материку. Никто не успел высказать предположение, что бы это могло быть, как продолжавшая двигаться по инерции лодка зашуршала подминаемыми камышами и остановилась, завязнув в густых зарослях.
— Мне кажется, мы куда-то перенеслись, прошептала Зоя. Та же мысль посетила всех четверых. По берегам гребней росла только осока. Камышей они здесь никогда не встречали. Но высказывать предположения пока никто не решался.
