— А я, между прочим, читал, что в Африке — это в нашем мире такой континент есть, в смысле земля так называется, — в общем, в Африке саранчой скотину кормят, — блеснул эрудицией Михаил. — И даже запасают саранчу впрок, набивая ею мешки. А в Китае, — это тоже у нас страна такая— на саранчу утиные фермы вывозят. Так утята на саранче растут как на дрожжах.
Ну Вот вы с Филькой и сходите на тот берег, набейте по пару мешков мурашами, — ехидно высказался красномордый рос Дурила.
— Зачем жешь самим-то туда идти? — весело отозвался Филька и кивнул одному из товарищей: — Нуткась, Емеля, подсоби-ка мне.
Парни отошли в лес, срубили длинное, но тонкое деревце, споро очистили ствол от веток и поднатужившись перебросили тонкий конец на противоположный берег. По получившемуся мостику тут же потек муравьиный ручеек. Когда жутковатые насекомые достигли середины ствола, Филька все же сдернул его с противоположного края. Половину мурашей сразу смыло и унесло потоком. Но первые продолжили бег и вскоре пересекли речку. Росы встретили их тычками тупых концов рогатин. Раздавленных насекомых Филька с Емелей сунули под морды своих карванов. Те тут же схватили подношение мясистыми губами и смачно захрустели. Карван Михаила, видя такое дело, сам подошел и принялся подбирать раздавленных муравьев. На хруст подтянулись и другие карваны. Но им лакомства уже не досталось.
— Кх-м... — почесал бороду Игнат, наблюдая за суетой животных, которым не досталось мурашей. А перекиньте-ка вы мосток сызнова...
Прошло не менее часа, прежде чем черная лавина ушла вниз по берегу, и росы смогли продолжить путь. Лес после муравьиного нашествия словно вымер. Неслышно было ни стрекота насекомых, ни шуршания мелкой живности по кустам, ни мелькали шустрые белки в ветвях. Лишь редкие птахи в кронах сокрушались по поводу гибели потомства.
— А еще я читал, — вспомнил Михаил, разглядывая притихшие окрестности, что такое муравьиное нашествие полезно для леса. Они пожирают напрочь всех вредителей, типа, гусениц, тли и разных жуков.
— Видать, ты ранее дьяком был, коли книги читал во множестве, — оценивающе посмотрел на попаданца Игнат.
— Да ну на фиг, какой я тебе дьяк, — отмахнулся парень. — Да и читать я, честно говоря, не очень. Только разные небольшие интересные статейки. По книгам, это у нас Серый. Да и Зойка тоже отличается от моей Машки начитанностью.
Вспомнив всуе подругу, Михаил замолчал и погрузился в невеселые размышления.
Марат
Тропа долго петляла по покрытому густыми зарослями склону. Маша даже успела немного вздремнуть, крепко держась за сидевшую впереди Тоську. Проснулась оттого, что лицо чувствительно припекло поднявшимся уже достаточно высоко солнцем. Открыв глаза, девушка увидела, что теперь они двигаются по голым скалистым склонам. Лишь кое-где на уступах росли одинокие разлапистые сосны.
Путники вышли на широкий карниз. Маша посмотрела в разверзшуюся с правого края пропасть. Дно пропасти скрывалось в туманной дымке. Девушка зажмурилась от страха, еще крепче прижавшись к Тоськиной спине. Потому она не заметила, как сперва ведущий за собой Няшика человеко подобный великан, а за ним и везущий людей исполинский лось, вошли в скрытую скальным выступом расщелину. Ширина расщелины позволяла едва только пройти огромному лосю. Но тянулась она не долго. И когда лица девушки снова коснулись солнечные лучи, она открыла глаза и обнаружила вокруг замкнутую скалами ровную площадь размером с три-четыре футбольных поля. В центре отражало небесную лазурь небольшое озерце. И озерце в центре, и круглая форма окаймленного отвесными скалами поля говорили о том, что путники въехали в жерло древнего вулкана, остывшего миллионы лет назад.
По периметру поля под самыми скалами росла полоса кустарника. По всей остальной площади были раскиданы с десяток деревьев. Половина из них обильно цвели белыми цветами. Тоська безошибочно определила цветущие деревья, как яблони.
Возле озера Маша сразу заметила лежавших на зеленой траве огромных животных. Когда они поднялись и побежали навстречу, оказалось, что это исполинская лосиха и равный по размеру Няшику лосенок. Лосенок первым подбежал к Няшику. Они, фыркая, потыкались друг в друга мордами, потом лосенок обнюхал нацепленную на гостя упряжь. Немногим уступавшая Грому ростом лосиха так же прислонилась мордой к исполину, и они некоторое время фыркали и беззвучно шевелили губами, словно переговариваясь.
Тем временем Марат спустился на землю с помощью привязанной к рогу лося веревки, а девушек бережно снял Дук.
— Грох-ху! — пророкотал великан и поднял руку, приветствуя сородича, вышедшего из-под скрывающего вход в пещеру полога горного плюща.
Судя по полным грудям и широким бедрам, вторым исполином оказалась женщина. А довольно большой живот говорил о приличном сроке беременности. Так же как и Дука, все ее тело, включая лицо, покрывала густая светло-бежевая шерсть. Ростом она была всего на пол головы ниже.
С недоумением уставившись на гостей, великанша что-то вопросительно пророкотала. Голос ее хоть и оказался предсказуемо низким, но был по-женски мягким. Дук, как-то робко потупившись, залепетал в ответ, то и дело виновато разводя руками.
— Она нас не прогонит? — забеспокоилась Маша.
— Большая мать У добрая, — категорически заявил Марат.
— Да? Добрая? А чего же твой Дук голову в плечи втянул?
— Большой отец Дук не боится большую мать У. Он говорит, что не добыл пищу, потому что встретил маленького бо. Большой отец говорит большой матери У, что маленький бо считает тебя старшей сестрой, говорливая Маша.
Маша открыла было рот, чтобы высказать возмущение бесцеремонному дикарю, но тут великанша У подошла и села на траву рядом с ней. Большие карие глаза уставились прямо в глаза девушки. Мимика покрытого короткой шерстью лица была чрезвычайно подвижной и постоянно менялась. У то озадаченно хмурилась, то наоборот, вскидывала в удивлении брови, то склоняла голову на бок, смешно выпячивая нижнюю губу и прищуривая один глаз. У Маши создалось впечатление, будто это огромное существо корчит ей рожи, пытаясь то ли рассмешить, то ли напугать. На всякий случай она постаралась изобразить приветливую улыбку.
— Муам-маша воха Дук бо? — пророкотала великанша с явными вопросительными интонациями.
— Маша плюс Няшик равняется дружба на век! — после пары секунд раздумья заявила попаданка, подошла к лосенку и погладила того по боку.
Няшик отвлекся от общения с сородичем, нежно потеребил мягкими губами Машино ухо, после чего требовательно толкнул ее мордой, чтобы та почесала ему лоб.
У какое-то время наблюдала за общением лосенка и пришелицы. А когда к девушке подошел второй лосенок и тоже подставил лоб, великанша поднялась, что-то коротко бросила Дуку и скрылась в пещере.
— Большая мать У сказала, что в пещере много еды и сегодня не надо идти на охоту, — сообщил девушкам Марат и кивком пригласил следовать за собой.
Они подошли к огромному, метра три в поперечнике, плоскому валуну, возвышавшемуся над землей всего на полметра. Вероятно, когда-то этот каменный блин сорвался с ближайшей скалы и выкатился сюда, в результате чего получился почти идеальный стол. О назначении валуна можно было догадаться по лежавшим подле него двум бревнам, покрытым звериными шкурами.
Снова откинулся полог из лиан, и вышедшая У бросила на каменный стол огромный ароматно пахнущий копченый окорок неизвестного животного. Рядом с окороком великанша поставила грубо вырезанную деревянную миску. Впрочем, миской сия посудина казалась только в огромных руках У, а на самом деле ее размеры соответствовали большому тазу. Деревянную посудину наполняли крупные лесные орехи.
Поставив угощения, У молча удалилась в сторону лосей. Там Дук осматривал раненую ногу Няшика. Великанша присоединилась к нему.
Марат сел на одно из бревен, достал из чехла на поясе приличный охотничий нож и принялся нарезать ломти с окорока.
Почувствовав, как голодная слюна заполняет рот, Маша, не дожидаясь особого приглашения, села рядом с дикарем. Тот протянул ей ломтик мяса, и девушка с жадностью вгрызлась в него. Мясо отдавало незнакомыми пряностями, было суховато, и явно недосолено, но, тем не менее, показалось проголодавшейся Маше вполне пригодным к употреблению и даже вкусным.
Видя такое дело, Тоська впервые за все время со дня встречи с пришелицей испытала к ней легкую неприязнь. Никогда ранее ей не было знакомо чувство ревности, и потому сейчас она не могла понять, почему ей так неприятно внимание Марата к Марийке. Да и собственные чувства к этому дикому бородачу были не понятны и тревожны. Еще там, в ущелье, когда казимирка только увидела спустившегося с загривка хозяина леса мужчину, ее словно молния пронзила. Сердце вдруг замерло, а чуть погодя томительно, но сладострастно заныло. Дальнейшее происходило будто в сонном тумане. А когда белый вой посадил ее позади Марата, и Тоська обвила руками могучий торс, ощутив благодаря распахнутой волчовке каменные мышцы мужского живота, то едва не лишилась чувств от ударившей изнутри жаркой волны. Невольно застонав, девушка крепче сжала зубы, пытаясь удержать рвущиеся из нее непонятные ей самой чувства. Весь путь к жилищу белого воя пролетел как один сладострастный миг. Тоська так бы и ехала всю жизнь на мощном загривке хозяина леса, прижимаясь к широкой спине разговаривающего на росском языке дикаря и вдыхая терпкий аромат мужского тела.
И вот сейчас, увидев, как Марат вручает Марийке кусок мяса, Тоська отринула свою природную робость и села с другого края бревна, невольно, из-за малого места, плотно прижавшись к мужчине бедром. Марат невозмутимо сунул и ей кусок мяса. Казимирка принялась жевать, не ощущая вкуса.
Решив, что нарезал достаточное количество ломтей, Марат воткнул нож в окорок, поднял с земли три голыша размером с кулак и по одному положил перед гостьями. Затем положил перед собой орех, хряснул по нему голышом, взял выпавшее ядрышко, вытянул руку как можно дальше и щелчком большого пальца ловко забросил ядрышко в рот. Поочередно скосив глаза на девушек, оценили ли те его ловкость, бородач добавил к ореху приличный кусок мяса и смачно зачавкал.
Тоська тут же попыталась повторить его трюк. Расколов орех, она щелчком попала ядрышком себе в лоб, смущенно поймала отлетевший снаряд и уже без всяких выкрутасов сунула в рот. Прыснув над казусом подруги, Маша тоже взяла голыш. Однако разбить скорлупу у нее с первого раза не получилось. Размахнувшись посильнее, она хряснула так, что вместе со скорлупой размочалила в мелкое крошево и ядрышко.
Снисходительно хмыкнув над неловкостью девушек, дикарь расколол и щелчком отправил в рот следующий орех. Тоська не отставала от него. Маша же, после того, как из-под ее голыша второй орех улетел неизвестно куда, морщилась от раздававшегося над ухом чавкания и обиженно жевала сухое мясо
— Марат, есть что-нибудь попить? — спросила она наконец.
— Есть, — кивнул тот и продолжил увлеченно поглощать незатейливую снедь.
— Ты можешь принести мне попить? — спросила девушка, так и не дождавшись, что мужчина догадается сделать это сам.
— Могу, — Марат встал, ненадолго скрылся в пещере, вышел с пустым деревянным тазом и отправился к озеру. Зачерпнув воды, он вернулся и поставил таз на камень.
Поняв, что другого питья не будет, Маша подозрительно присмотрелась к воде. Но та была кристально прозрачной, и от нее так призывно веяло прохладой, что у девушки еще больше пересохло во рту. Захотелось немедленно напиться. Но как это сделать из грубо вырубленного деревянного таза? А никакой более мелкой посуды Марат не предложил.
— Как же пить из этого корыта? — озвучила свой вопрос попаданка.
Дожевав очередной кусок, дикарь пододвинул к себе таз, почти опустил в него лицо и, придерживая рукой бороду, с шумом втянул воду вытянутыми в трубочку губами.
— Это пипец какой-то, — выдала со вздохом непонятную для присутствующих фразу девушка, подтянула к себе таз и принялась утолять жажду продемонстрированным Маратом способом.
Надо отметить, вода действительно оказалась прохладной и весьма приятной на вкус.
Напившись, Маша решила, что пришло время пристать к Марату с расспросами. Тем более, что шерстяные великаны больше не обращали на девушек внимания, занимаясь какими-то своими делами. Няшик в компании здешних гигантских лосей щипал кусты на противоположной стороне поля.
— Марат, а ты всегда жил здесь? — задала Маша наводящий вопрос.
— Нет, — односложно ответил мужчина и продолжил хрумкать орехи.
Меж тем у Тоськи получилось-таки с вытянутой руки забросить ядрышко в рот, и дикарь одобрительно закивал. Казимирка с некоторым превосходством посмотрела на подругу.
— А как ты сюда попал? — продолжила та приставать к Марату.
— Я сюда не попадал, — снова коротко ответил тот и удивленно воззрился на зарычавшую от возмущения Машу.
Расскажи, как ты тут оказался! — с нажимом потребовала девушка, исподлобья вперив в дикаря взгляд своих зеленых глаз.
Проглотив не пережеванный кусок мяса, тот выдал уже более многословную информацию:
— Плохой убил мою мать и забрал меня в свое логово, чтобы съесть. Большой отец Дук встретил плохого и отобрал меня. Я был слишком маленький и не знал дороги домой, и большая мать У оставила меня в своем жилище. Мне было... — Марат показал правую пятерню и оттопырил указательный палец на сжатой в кулак левой, долго смотрел на свои руки и, наконец, произнес: — Шесть лет.
Кое-как, вытягивая по несколько слов, Маше удалось кое— что узнать о Марате и приютивших его великанах. Оказывается, у них есть еще сын, которого Марат называет большой брат Мо. Мо стал взрослым и прошлой весной ушел искать собственную У, чтобы поселиться с ней в собственном жилище. А большая мать У и большой отец Дук получили возможность завести нового ребенка.
Еще с помощью Тоськи удалось выяснить, что выкравший маленького Марата "плохой" является гигантской черной обезьяной, которую казимиры называют черным воем, а росы черным татем.
В конце концов, воспитанник великанов заявил, что он очень устал говорить и, скорее всего, теперь будет молчать несколько дней. И действительно, по нему было видно, что каждая новая фраза дается все с большим трудом, словно человек пьян или совершенно обессилил от каких-то чрезмерных нагрузок. Однако Маша спросила напоследок, много ли народу жило в селении, откуда Марата выкрал плохой?
— Маленький Марат, — ударил тот себя в грудь и показал один палец. Затем поочередно оттопырил еще три пальца, перечисляя: — моя мать Света, дядя Коля и тетя Лена.
— А твой отец?
— Моего отца убила озерная тварь когда я еще не родился. Я не буду больше с тобой разговаривать, говорливая Маша, — Марат встал и решительно направился к пещере.
Тоська укоризненно посмотрела на пришелицу.
— Постой-постой... — Маша начала энергично тормошить волосы на затылке., словно пытаясь вытрясти какую-то запутавшуюся там мысль. Наконец, когда Марат уже скрылся за пологом из лиан, выкрикнула: — Твоего отца звали Керим? Керим Фаттахов?
