— Неужели, правда? — не поверил Геннадий, хотя знал, что митрополит Геронтий в последнее время шибко не ладил с Великим князем и осуждал многие его действия. Но, чтобы так...

— Правда, Отче, правда. Мало того, до нас дошли слухи, что он оставил кафедру и уединился в Симонову обитель, ссылаясь на болезнь. Только мне кажется, что большая гордыня в нём взыграла. Хочет, чтобы всё было по его слову...

— Зачем же он тогда уединился в монастыре? — не понял Геннадий и даже не задумался, как из Москвы так быстро приходят вести? Когда он уезжал, ничего подобного ещё не было.

— Ждёт, когда Великий князь придёт к нему на поклон. Вот и скажи, какой из такого митрополита слуга Божий? Не хочет человек стремиться к новым знаниям, не хочет.

— Грех — осуждать других, — стал защищать своего коллегу Геннадий. — Только думаю я, что поступает он так по незнанию...

— Отче, по какому незнанию? Всё, что вам показывали здесь, в своё время продемонстрировали и ему. Разве лечить людей — это не богоугодное дело?

— Богоугодное, — согласился тот.

— Вот если бы ты был на месте митрополита, то, как бы поступил?

— Я не на его месте, — с достоинством ответил Геннадий.

— Если митрополит и дальше будет так себя вести, то недолго и сан потерять, — произнося эти слова, Сомов внимательно следил за Геннадием. Услышав слова маршала, тот вздрогнул и удивлённо уставился на Сомова.

— Как потерять?

— Как, как... Бог дал, Бог взял. Только сам знаешь, свято место пусто не бывает. Так что подумай над моими словами...

— Неужели ты предлагаешь мне пост митрополита? — подозрительно глядя на Сомова, спросил Геннадий.

— Предлагать — не предлагаю, но мой император может замолвить за тебя словечко перед Великим князем.

— Вот как! И что же он просит взамен?

— Взамен он просит оберегать нашу принцессу, если та выйдет замуж за Великого Рязанского князя.

— Значит, вашу принцессу сватают за Ивана Васильевича Рязанского?

— Да.

— А если свадьба не состоится? Вдруг парсуна не понравится?

— Что же, тогда мой император надеется на крепкую дружбу с тобой, а так же на то, что ты поможешь развивать на Руси такую науку, как медицина. Тем более это выгодно и вам и нам...

— Мне надо подумать, — серьёзно ответил Геннадий.

— Думай. Время ещё есть. Тем более покидать город мы будем вместе на одном корабле. Мне предстоит деловая поездка, а это как раз по пути...

И архимандрит задумался. Хотя, нужно сказать, что в первую очередь он задумался не над предложением дона Ивана, а над страной, в которую попал около полугода назад. Правда, из всей страны он увидел только два города: Софалу и Иван-Дальний. Причём они друг от друга резко отличались. Софала была исключительно торговым городом, в котором разместились гостиные дворы множества государств: арабских, индийских, китайских и прочих. Власти Южной империи следили там за порядком, для чего построили необычную каменную крепость (форт полигонального типа). Таких Геннадий ещё не видел. Стояла она на небольшом острове, образованном прямо посередине русла реки, устье которой выходило в Индийский океан. Так же на острове расположились гостиный двор самих русичей, церковь и таможня. Все корабли, заходившие в городскую гавань, были вынуждены первым делом отправлять туда своих представителей, чтобы получить разрешение на проход к портовым причалам. Какими-либо другими оборонительными сооружениями город не обладал, поэтому все купеческие дворы иноземных государств выглядели, как небольшие остроги. А вот местные жители свои краали ничем не огораживали, если не считать плетня из гибких веток. За таким тыном размещалось несколько домов, в которых проживало целое семейство: глава семьи, жена или жёны, братья, сёстры, дети и так далее. Здесь существовало многожёнство, с которым власти Южной империи пока ничего не могли поделать. Сказывалось многовековое арабское влияние. В городе даже имелись мечети и прочие здания религиозных культов. Кому отдавали предпочтение местные жители, сказать было трудно. По большому счёту, они ничем не отличались от деревенских жителей Руси. Так же верили в разных духов, так же носили амулеты и обереги, так же занимались земледелием и скотоводством.

А вот Иван-Дальний был полностью окружён мощными крепостными стенами. Кроме того, внутри города стоял не менее укреплённый кремль. Что касается религии, то помимо православных храмов других не наблюдалось. И это Геннадия откровенно радовало. Сами горожане проживали в симпатичных коттеджах, построенных из кирпича. Архимандриту посчастливилось побывать в качестве гостя в некоторых из них. Впечатления положительные: просторно, удобно, светло. Печей в домах не было. Еду готовили или во дворе, где имелось специально оборудованное для этого место, или дома на так называемой газовой плите. Плиты очень впечатлили архимандрита, впрочем, как и спички, примусы и спиртовые горелки. Так же он увидел керосиновые лампы и ночные фонари, работающие на светильном газу. Как получают газ, ему не сказали, сославшись на секрет ремесленников, которые его производят. Про керосин ответили аналогично, хотя правители Южной империи знали, что с нефтью уже не один век проводят различные эксперименты. Дистилляция входила в их число. Но данный процесс вёлся кустарным способом и был слабо развит. О какой-либо серьёзной очистке нефти говорить не приходилось. Что же, раз толком ничего не знают, то и незачем делиться информацией, особенно с теми у кого "чёрное золото" имеется в избытке. Тем более купцы Южной империи торговали керосином и керосиновыми лампами, начиная от Египта и вниз по всему восточному побережью Африки. И торговали не просто так. Везде было получено право на монопольную торговлю этими продуктами, а проще говоря, оформлен патент. В средние века не существовало известного жителям 21 века понятия о патентном праве. Всё выглядело несколько иначе. Например, изобрёл я некую полезную вещь или технологию и иду с этим ноу-хау к городским властям или к сеньору и прошу, чтобы мне разрешили выпускать данный продукт, с которого обязуюсь платить налог. Наделённые властью люди после совещания могли дать или не дать разрешение, то есть патент. А если изобретение очень полезное, то синьория могла выкупить его у меня, заключая при этом договор: я налаживаю выпуск продукции, но секрет изготовления храню в тайне. За нарушение договора меня могли взять под стражу или изгнать навсегда из города. Изобретение мне уже не принадлежало. Хотя я спокойно мог обратиться к другому синьору. Полезные изобретения нужны многим. Частенько именно по этим причинам случались войны между городами. Так же города могли договориться о выпуске одной и той же продукции. Взять те же венецианские зеркала. Их производили не только в Венеции, но и в Нюрнберге и во Фландрии (Нидерланды). Мастерам, владеющим секретом изготовления, уезжать из города без разрешения властей запрещалось. Правда, было немало случаев, когда государство тупо "кидало" изобретателя. Присвоить чужую выдумку всегда проще и выгодней. Но опять же, смотря чью выдумку. Нанеси обиду знатному горожанину, бунт может начаться. Зато мастера обирали своих подмастерьев без зазрения совести или рубили на корню любое творческое начинание. Агенты Южной империи этим с удовольствием пользовались. И не только они. Конкуренция между городами шла жестокая.

Другое дело иностранный купец. Ему требовалось лишь получить разрешение на торговлю своим продуктом. Раскрывать секреты его никто не заставлял (но не факт). Однако без подстраховки никуда. Поэтому, вместе с разрешением, он добивался признать свой продукт эксклюзивным, чтобы избежать подделок со стороны конкурентов. Недаром венецианцы озлобились на русичей (нынешняя АИ история). Мало того, что они тоже делают зеркала, так ещё намного лучше. Египетский султан не будь дураком, дал патент и тем и другим. Пусть купцы "дерутся" между собой, ему от этого сплошная выгода (налоги, взятки, пошлина за судебные разбирательства). А его юристы объяснили всё просто: "Выделка зеркал сильно отличается друг от друга, поэтому каждый волен спокойно торговать своим продуктом". Это же касалось стекла: у русичей размеры были заметно больше, да и чистота играла не маловажную роль. Хрусталь так вообще издавал мелодию, если гладить по нему смоченным в воде пальцем. Эксклюзив? Эксклюзив! Хотя русичи предпочитали торговать тем, чего не имелось у других. Например, солнцезащитными очками, особенно украшенными стразами. Несмотря на дороговизну, раскупались они моментально. Самое смешное, их покупали не столько женщины, сколько мужчины. Красиво же! Сюда следует отнести керосиновые лампы. Благодаря отработанной технологии и в Звёздном, и в Иване-Дальнем ежедневно изготавливали десятки штук всевозможных "светильников". Стандартный ширпотреб был рассчитан на простого обывателя, а для богатеньких особ в изделие втюхивали побольше затейливых изысков. Геннадию, например, подарили лампу из латуни, украшенную красивым чеканным узором с инкрустацией из мелкого нефрита. Вдобавок к лампе прилагался запас фитиля и парочка стеклянных колб. Три дня понадобилось архимандриту, чтобы привыкнуть к ней и научиться спокойно пользоваться. Что касается керосина, то вместе с подарком ему выдали четыре литра горючей жидкости. Почему четыре? Потому, что керосин продавался в стандартных двухлитровых стеклянных бутылях. Бутыль для удобства изготавливалась вместе с ручкой. Закрывалась она пробкой и винтовой крышкой. Опустевшую тару берегли и шли с нею за новой порцией керосина. Кому требовался запас побольше, могли приобрести в магазине десятилитровые стеклянные бутыли. У них ручек не было. Зато они оплетались пеньковой верёвкой, которая предохраняла от случайного удара, а так же имела две лямки, предназначенные для ношения. В другие ёмкости керосин не наливали. Правда, это не касалось военных. Для армии специально изготавливали стальные канистры, хорошо известные каждому автолюбителю из 21 века. Но откуда про это было знать архимандриту?

На вопрос Геннадия: "А где в Москве взять керосин?", посоветовали обратиться на подворье русичей, мол, туда привозят. Но нет, не привозили. Сами делали. Делали из нефти, которую купцы доставляли из Хаджи-Тархана (Астрахань). Спасибо дону Денису Хоботову. Это он сумел заинтересовать торговцев. Кроме Астрахани было ещё одно место — Ухта. Но там уже действовали не через купцов, а через настоятеля Соловецкого монастыря Зосиму. Отношения с ним сложились замечательные, поэтому батюшку посвящали во многие тайны. Кое-чего рассказали и про нефть, объяснили, где она находится. Охотники за пушниной к Ухте ходили со времён Новгородской республики, так что про те места знали. Зосима же выпросил разрешение построить на Ухте монастырскую обитель. Разрешение было получено. Отправились туда четыре инока и двадцать семей, которых русичи выкупили из холопства. Заодно всех снабдили инструментом, провиантом и оружием. Правда добираться до Ухты пришлось сначала морем, а потом вверх по Печоре, потом по Ижме, и в конце по Ухте. Короче, путешествие не близкое, всё лето на него убили. Разведали, так сказать, маршрут. Хотя ближе было бы от Пырас (Котлас) по Вычегде, а затем двести вёрст пешкодрапом через леса и болота. Зимой следующего года как раз и шли этим маршрутом, передвигаясь на лыжах, да на собачьих упряжках. С лошадьми там делать было нечего. В общем, нефть в Архангельск из Ухты доставляли два раза в год: летом по водному маршруту и зимой на нартах. Правда, везти в Москву практически было нечего, всё расходовалось на местные нужды.

Если участникам собора про дистилляцию нефти даже не намекали, то получение спирта расписали во всех подробностях (кроме изготовления технических спиртов). Хотя для некоторых этот секрет не являлся секретом. Однако они тоже узнали много нового: из чего перегонять, как лучше перегонять, каким способом повысить чистоту продукта, как определить градус... Раскрытие тайн велось с упором на медицину (йод, валерьянка, пустырник, боярышник и другие). Заодно гостям продемонстрировали, как алкоголь вообще влияет на здоровье и почему им не следует злоупотреблять. Так же батюшкам открыли рецепт приготовления одеколона "Рыцарь" (Шипр), расписав, как и для чего он используется: средство после бритья, антисептик от ран и укусов насекомых, растирка для предотвращения простудных заболеваний... Короче, карманное лекарство. Помимо секрета изготовления спирта, объяснили, как изготовлять хлорку. Но опять же, кое-кто об этом уже знал (арабский учёный IX века Джабир ибн Хайян подробно описывал способы очистки хлористого натрия). То есть, она не являлась большой тайной. Зато тайной явились её свойства, которые особенно хороши в период эпидемий. Что ж, таким знаниям святые отцы были откровенно рады.

Другую радость архимандриту и его коллегам доставили городские улицы, то есть асфальтированные дороги с разметкой. Приятно и удобно. Кое-кто даже выучился ездить на велосипеде. Захватывающее, надо сказать, занятие. А так как в Иване-Дальнем строительство не прекращалось ни на день, то батюшки во всех подробностях рассмотрели процесс асфальтирования улиц. Конечно, механического катка здесь не было, в отличие от столицы, зато в Иване-Дальнем имелись ручные катки на любой вкус, цвет и вес. Самый большой весил целую тонну и "управляли" им сразу пять человек.

За то время, пока Геннадий находился в городе, здесь полностью построили техникум художественных ремёсел и "одели" в гранит городскую набережную, располагающуюся в южной части залива. Глядя на неё трудно было поверить, что стоит она не внутри города, а за его пределами. Правда, расстояние от стен небольшое: 300 — 600 метров. Поэтому по набережной любили гулять как сами жители Ивана-Дальнего, так и его гости. Тем более некоторые дальновидные горожане выбили у городских властей разрешение открыть вдоль набережной кафе, совмещённые с мотелем. Считай, постоялые дворы. На северной стороне залива, недалеко от паромной переправы, подобное заведение уже имелось. Кроме того, там была проложена асфальтированная дорога, длиною в двадцать километров. Она тянулась до следующего постоялого двора, напоминающего небольшой форт. После него начиналась уже другая дорога — мощённая, которая шла в сторону Павлодара (Йоханнесбург). Её длина составляла чуть больше семисот километров. Постоялые дворы размещались через каждые двадцать километров.

А вот в техникуме художественных ремёсел батюшек обучали новым знаниям. Сначала, конечно, их познакомили с недавно построенным учебным заведением и объяснили, как оно функционирует. Здесь святые отцы тоже почерпнули для себя много нового. Например, как изготовляют цилиндрики пишущего мела, грифельную доску, чернильницу-непроливайку, удобные парты и так далее. Разве у себя на родине они не хотят заведовать подобным учебным заведением? По меркам этого времени техникум представлял из себя очень даже лакомый кусочек. Здесь в общей сложности могли одновременно обучаться двести человек. А учитывая тот факт, что образование повсюду было платным, выходила очень даже неплохая сумма. Правда, в Южной империи дела обстояли наоборот, дети учились за счёт казны. Однако каждый выпускник был обязан после завершения учёбы десять лет отработать на государство. В принципе нормальная практика, к тому же зарплаты были хорошие, плюс к этому вещевое довольствие. Южная империя могла себе это позволить, имеется в виду вещевое довольствие. Взять того же прядильщика... Используя не самый навороченный станок (то есть без всяких паровых двигателей, 18 век по меркам ТОЙ истории), он выполнял работу, на которую понадобилось бы не менее ста пятидесяти человек. Это же касалось ткача. Поэтому ткани внутри(!) страны стоили относительно дёшево, в отличие от готовой одежды. Несмотря на наличие швейных машинок, процесс её изготовления оставался сложным и трудоёмким. Но мы отвлеклись...