— Это мягко сказано! — влезла в разговор Ленка, — Там почти десять лет резались не на жизнь, а на смерть... И просматриваются холерно неудобные аналогии с "веймарской" Германией...
— Галина? — блин, придется разворачивать тему. В принципе-то, филологиня права...
— ГУЛАГ, почти с момента основания, существовал в СССР на правах "государства в государстве". С легкой руки команды из Института мозга Бехтерева, разработавшей практический план перевоспитания послереволюционной России в "духе патриархальной уважительности" к власти, перебои с продуктами конца 20-х и откровенная голодовка начала 30-х годов (административно организованные и управляемые сверху) — позволили сравнительно мирно дискредитировать в глазах общественности идею строительства коммунизма ("ленинский план") и заменить её более близкой руководству ВКП(б), теперь состоящему из "крепких государственников", идеей построения "госкапитализма с человеческим лицом". Фактически, произошел возврат к "меньшевистской программе", при Ленине — "на словах" отвергнутой. Сначала — строим "правильный" капитализм (с собою любимыми во главе), а когда-нибудь потом... Для красоты и по определению Ленина — государственный капитализм назвали социализмом. Время поджимало!
— Зачем так грубо?
— Причина "переобувания в прыжке" — лежит на поверхности... Появился конкурент на звание "первой страны социализма" — Германия... и "идейный оппонент" — NSDAP во главе с Гитлером...
— В результате, Союз с Рейхом — начали "зеркалить" друг друга, обвиняя "соперника" во всех грехах. Натужно расхваливать преимущества "своего" варианта социализма.
— Например? — Соколов заинтересовался, хотя Ленка опять бежит впереди паровоза...
— В сталинском СССР аграрной базой — стали колхозы, а Гитлер — гарантировал права фермерам. В нацистской Германии — ввели кастовое общество, а в СССР — уравняли права всех граждан.
— На словах... — филологиня положительно нарывается, — В системе лагерей, рубеж 30-х годов — стал периодом формирования среди заключенных жесточайшей "кастовой системы"... Появилась новая "масть" так называемые "воры в законе". Явление, за пределами Советской России неизвестное. Собственно, именно ГУЛАГовский опыт кастовой сегрегации зеков, позволяющий быстро и дешево ломать личность осужденного силами самих заключенных — маршал Гречко распространил к концу 60-х годов, в форме "дедовщины", на "призывную" армию. Именно так, с точки зрения "патриархальной деревенщины" выбившейся в начальники, выглядит "правильная" организация "вертикали власти", — в принципе, верно.
— Примерно 15 лет, с "каналов" и до конца войны, внутренний порядок в ГУЛАГе стоял на свирепом угнетении "блатными" и "паханами" обыкновенных "бытовиков". При этом "воры" (как оно и подобает "патриархам") принципиально не работали и фрондировали в отношении администрации лагерей.
— Но официально — продолжали числиться "социально близкими", хотя "раскулаченные" — уже считались "политическими", а следовательно — значительно более "социально опасными". В ряде случаев, "симбиоз" между администрацией ГУЛАГа и "ворами" — доходил до раздачи последним оружия и возложения на них функций охранников, — подлила масла в огонь Ленка, — Короче, всё как у людей... Англичан, японцев, нацистов... Оптимальные внутренняя организация и экономика концентрационного лагеря, уже третий век (!) везде на Земле одинаковые. А скорее всего — они были такие всегда... С древнейших "добиблейских" времен.
— Тогда в чем проблема?
— Пока подневольное население ГУЛАГа было изолировано от мира и "варилось в своем соку" — проблем не было. Мясорубка молола людей исправно. Однако, с конца 1945 года, туда сотнями тысяч начало вливаться пополнение из бывалых, обстрелянных, реально воевавших фронтовиков (раньше их отправляли в штрафные батальоны, а война — вдруг закончилась). Вдруг стало материальной силой единодушное мнение — "Ух ты, да у нас — ещё хуже, чем у фашистов!" С предсказуемым боевым кличем — мочи "блатных"! Тем более, что "паханы" к новоприбывшим ветеранам отнеслись крайне прохладно, по своему "воровскому закону" — объявив их "ссученными" или "суками"...
— Результатом идейного конфликта старых "воров в законе", упорно отрицающих любое сотрудничество с государством и недавних фронтовиков, по праву гордящихся своим участием в войне и принесшими с собой дух "фронтового братства" — стали "сучьи войны"... Для администрации ГУЛАГа (и руководства СССР в целом) — они стали грозным политическим сюрпризом и сигналом "перемены дат"...
В наступившей тишине каудильо шумно вздохнул...
— Чего же они тогда не восстали, Галина? Освободились бы сразу... и все дела...
— "Военно-полевой няш"! На фронте у ветеранов сформировался мозговой блок — "СССР — наше родное государство, мы за него насмерть воевали". Абсолютно по такой же причине — почти не принимали участия в германской революции 1918 года немецкие ветераны Первой Мировой войны. По той же причине — Гитлер с окружением — смертельно ненавидели всех "красных" и особенно "большевиков", видя в них врагов и разрушителей своего любимого Фатерлянда. О чем мечтали "штурмовики"? Они ведь хотели не полного "освобождения от гнета государства", а скромных — "справедливости, законности и порядка"... Причем, непременно из рук государства. Немцы, что с них возьмешь...
— По моему — идиотизм! — Соколов прав, но по голосу, в своей правоте сомневается...
— Зато, оно работает! — Ленка в очередной раз оскалилась голливудской улыбкой, — У государства — много методов принуждения к покорности буйного "электората". Каждый наш ИТЛ с начала коллективизации (публичного отказа ВКП(б) от курса на построение коммунизма) и до окончания войны (победу в которой сделали символом правоты ВКП(б), подменив обещанный Ленином коммунизм) — работал филиальчиком "кукольного театра имени Карабаса-Барабаса". Одни куклы мучили и угнетали других, сам директор заведения — изображал неведение или специально провоцировал антагонизмы... У "мирняка", и особенно в Блокаду (даже когда Ленинград умело превратили в одну огромную "зону смерти") — иллюзия держалась стойко. Ни зрители, ни участники "представления" лишних вопросов не задавали. Мысль, что партийное руководство, советская власть, армия, НКВД, еврейская диаспора, уголовники и спекулянты продуктами — действуют заодно (!), нагло ломая комедию "по предварительному сговору" — большинству вымирающего населения тогда казалась абсурдной и кощунственной... Она и сейчас выглядит шокирующе.
— Что такое ИТЛ? — каудильо, как говорится, "мотает на ус" — цепляется к словам...
— "Исправительно-трудовой лагерь"... — поняв недоумение, филологиня поспешила с пояснением, — До начала массовой коллективизации — места "трудового перевоспитания" в СССР честно назывались "концентрационными лагерями". Однако, с июня 1929 года (сам вопрос разбирали на Политбюро ЦК ВКП(б)) — ввели более благозвучный термин... Для лиц осужденных на сроки менее трех лет "исправительно-трудовые колонии" с облегченным "режимом" и относительно свободным проживанием.
— Видел... Везде — этакий казарменный порядочек... Побеленные бордюры, посыпанные битым кирпичом дорожки, все однообразно одеты и очень осторожны с незнакомыми людьми. Как куклы, — Соколов поморщился, — Гадостное впечатление от пребывания. Все люди — словно ненастоящие...
— Угу, бывалых фронтовиков в этот "кукольный мир" пускать было нельзя. Они всякое успели повидать. Даже ленинградские добровольцы-ополченцы, вернувшись в город поздней осенью 1941 года — могли "испортить дельце". Вы думаете зря у наших практически не было отпусков с фронта? Что тут говорить о послевоенных ветеранах... — похоже, каудильо проникся, по лицу видно.
— Ви так смело проводите аналогии между блокадным Ленинградом и системой ГУЛАГа...
— Это не я... — филологиня перестала скалиться и постарела на десяток лет, — Сами энкаведешники — так считали! Советский Ленинград конца 30-х и начала 40-х — место, куда направляли лучших из лучших, получивших повышение по службе. Специалистов с практическим опытом "профилактики и усмирения" лагерных бунтов — накануне войны в городе хватало. Методические "пособия" — имелись. Разница — только в масштабах "предприятия" и его продолжительности... А так — да, полная аналогия.
— Ви имеете сказать про опыт "весенних расстрелов"? — заволновался говорящий ящик.
— А что такое "весенний расстрел"? — подался вперед Соколов, — Слышал термин, но и только... — эх-х-х, опять всё на меня... Как бы это, поделикатнее?
— Понимаете, — мне крайне неудобно объяснять очередные азы, но приходится, — Давно принято, по умолчанию, считать случай блокады Ленинграда уникальным. Единственным и неповторимым. На самом же деле, для НКВД, ситуация длительной транспортной блокады — практически "штатная". Вам знакомо понятие "северный завоз"?
— Естественно!
— Транспортное сообщение с отдаленными районами Крайнего Севера — затруднительно всегда. А в 30-40-х годах ХХ века — оно было просто отвратительным! Полугодовая и более (!) полная изоляция от мира. В связи с чем, и регулярно, вставал вопрос — чем кормить "зеков", когда продукты на лагерном складе уже закончились, а до открытия навигации — ждать ещё несколько месяцев? Один из самых популярных вариантов — "весенний расстрел" нетрудоспособных и прочих излишков "подневольного населения"... Потому, как подавить голодный бунт — гораздо труднее, а морить заключенных голодом — нельзя. Кто будет норму выполнять? За трупы же — ничего не будет. Просто "деловая мера"... Правда, с сокращением пайков — в ГУЛАГе 30-х годов тоже активно экспериментировали. Отчасти — в "научных" интересах, отчасти — по заказам военных. Такое было время... Обратите внимание, "самообеспечением" северных "зон" своим продовольствием (хотя бы — элементарными теплицами с салатом, для купирования у "зеков" цинги) — в ГУЛАГе никто не занимался. Принципиально. Вопреки прямой экономической выгоде.
— А потом? Ведь выросли после войны наши знаменитые "города на вечной мерзлоте"...
— Которые, как снабжали "с колес" или "с причала" — так и снабжают по сей день. Ни одного по настоящему "автономного" поселения, а тем более государства, за весь ХХ век — создано не было. Ни у нас, ни у них (я имею в виду страны НАТО), ни в странах Третьего мира. Низ-зя!
— Азохен вей! А шо ви таки тогда скажете за ЮАР? — ещё один эрудит на мою голову...
— Скажу! Все попытки "промышленно-продовольственной автаркии" после войны — душили жесточайшими методами... Достаточно вспомнить показательно печальную судьбу Южной Родезии (ныне Зимбабве) и да — Южно-Африканской Республики. Где по примеру Третьего Рейха попытались (как немцы) поиграть в "полную автономию" и развивать "запрещенные технологии". Например, вместо покупки нефти начали бодяжить из собственного угля синтетический бензин. Доигрались... Мировой тренд, однако! И не суйте в "напримеры" Северную Корею. Это — специально выращенное горемычное чучелко, для пугания человечества, "как плохо жить в автаркии под международными санкциями". Поскольку в ЮАР, до 1994 года — как раз под санкциями жили очень хорошо... лучше чем в Америке... и на все санкции плевали.
— Позвольте-позвольте! — возмутился селектор, — Ведь колония несовершеннолетних преступников Макаренко — образец полного самообеспечения продовольствием. И она — в системе НКВД...
— О-о-ох... Советский Союз, каждые десять лет (!), был до неузнаваемости разным. А его "органы" — мутировали ещё быстрее... Поэтому, НКВД "до коллективизации" и после неё, "до 1937 года" и времен Второй Мировой войны — четыре принципиально разных организации. Коммуну Макаренко — крышевали "революционные романтики", а бунт в блокадном Ленинграде — привентивно давили "крепкие государственники"... Предварительно перестреляв и сгноив в лагерях упомянутых "романтиков"...
Ленка с Соколовым в панике переглянулись. Наверняка подумали об одном и том же...
— Правильно догадались. "Обеспечением режима" в блокадном городе — занималось как раз НКВД. Ждать от этого ведомства излишней гуманности — странно. Идеальный социализм — он именно такой. Стройная "пирамида власти". Абсолютный "контроль сверху" за производством и распределением любых ресурсов... И комплект "хохмочек для народа", для перенаправления недовольства на безопасную для властей цель. Служба в "охранке" — быстро приучает в любых сомнительных ситуациях действовать по шаблону.
— Профессиональная деформация?
— Плюс — привычное восприятие окружающего мира "с высоты пулеметной вышки", — эхом отозвалась филологиня, — Но и этого мало... В концлагерях массе заключенных — противостоят "капо".
— Нужна кучка "злодеев", попустительством властей гадящая большинству и преступно наживающаяся на его бедах, — догадливо прогудел селектор, — А я ведь подозревал, что мне уготована роль "еврея отпущения"... почти с самого начала вашей "продуктовой эпопеи"! Сердцем чувствовал!
— Объясните про "идеальный социализм"... — иногда каудильо похож не на медведя, а на хорошо выдрессированного огромного бульдога. Если во что-то вцепится — хана...
— Организаторов "внутренней жизни" блокированного Ленинграда консультировали люди с классическим образованием, искренне считавшие "военный коммунизм" и подобные ему находки ранних большевиков — "левацким экстремизмом", — поморщилась Ленка, — Зато, как вводить "социализм" — ещё античные греки подробно описали. И почему он хорош только в осажденной крепости — тоже описали...
— В смысле?
— Леночка правильно развивает мысль, — ого, Лев Абрамович решил нас похвалить! — У ученых нет других способов понимать людей, кроме анализа их поступков и доступной им информации...
— Так вот, — окончательно обнаглела Ленка, — Согласно классикам, социализм — есть лишь "уравнительная справедливость"... А согласно Аристотелю, "уравнительная справедливость — лишь атрибут "частного права" (не подконтрольного государству) и характеризует отношения равноправных людей по поводу семейных дел и предметов: "равным — за равное". Она ранжирует не самих людей, а их действия. Декларирует принудительное (!) равенство труда и его оплаты, себестоимости вещи (услуги) и её цены, величины нанесенного вреда и возмещения. Благ при этом довольно и каждому хватает... А само такое общество — считается "догосударственным"... Или, по факту — "антигосударственным"...
— По современной терминологии, — ибо не фиг запутывать вопрос античными бреднями, — "безгосударственную общественную формацию", с легкой руки Ленина — называют уже не "социализмом", а "коммунизмом". Его принцип — "От каждого — по способностям, каждому — по потребностям". Причем, различают "первобытно-общинный", "семейный", "потребительский" и "военный" коммунизмы. Всё же — почти сто лет прошло...
— Продолжайте...
— "Распределительная справедливость" — атрибут "публичного права" (государства) и логически выводится от исходной "уравнительной", требуя законной соразмерности в отношениях людей. Согласования по кем-то введенному закону критериев "равное — равным", "неравное — неравным", ну и разумеется, "каждому своё", — тут Ленка хищно ощерилась, — В крайнем варианте, как писали честные нацисты на воротах Бухенвальда — "Jedem das Seine"... Априори — это спорно. Поскольку в осажденной крепости, казарме и концентрационном лагере "торги не уместны", то и отношения "распределительной справедливости" требуют участия, по меньшей мере, трех человек — производителя благ, потребителя и распределителя. Один из участников взаимообмена (конкретно — "распределяющий по справедливости") сразу же становится для всех остальных "начальником" и "властью". Короче, здравствуй, государство! Всё придумано до нас...
