— Вы хотите сказать...
— Что в поэмах Гомера только у Одиссея — когда-то был живой прототип. Хотя гораздо более вероятно, что это, как и Теркин, "собирательный образ". Зато остальные "герои первого плана" древнегреческой мифологии, поголовно — "сказочные персонажи". Пропаганда, она такая пропаганда...
— ???
— Системный кризис цивилизации — обычно разрешается в форме революционного взрыва. Железная Революция — частный случай. Как правило — вспыхивает дикая междуусобная бойня, постепенно переходящая в "сведение счетов". В условиях катастрофы начинает работать беспощадный "сепаратор по морали". Прошедшие этот отбор — основали "пиковые поселения" и пару веков держались там насмерть...
— Все остальные вымерли? — поперхнулся говорящий ящик, — Какие ваши доказательства?
— Сами знаете... — Ленка села на любимого конька, — Микенскую цивилизацию, вместе со всем её парадным блеском — кризис стер целиком и до основания. Вместе с дворцами, экономической системой и культурным наследием. Всё, что от неё осталось — это устный "героический эпос", на базе которого началось развитие античной Эллады, в широком смысле слова. Если беглые "атонисты", давшие начало иудаизму, спасли обрывки "господской культуры" (парадные гимны, сословия и так далее), то у греков, всё их возрождение началось с "народного фольклора". Солдатских баек и похабных частушек...
— Что-то слишком быстро они прыгнули до "гомеровских" высот, — усомнился селектор.
— Ну, — пожала плечами филологиня, — на самом деле, так сказался довольно высокий культурный задел. Все же, поголовная грамотность населения и "бытовые стандарты" — известную роль сыграли. Мы вот, например, не стали тут заново учиться мыться из лохани, а наладили водопровод...
— Один черт, письменность у них пропала на столетия.
— Потом — да. Но, современный лингвистический анализ дал интересные результаты. Из дошедших до нас древних обрывков поэм Гомера, записанных на "архаичном древнегреческом" — удалось извлечь массу неожиданной информации. "Исходник" произведений — действительно "мертвый". Не похож ни на один диалект разговорного греческого языка. Многие флективные формы никогда не употреблялись в живом античном языке. Но это значит, что в первоначальном варианте — все песни хранились в форме записей! Только потом их стали заучивать и декламировать наизусть, сохраняя строй письменной речи.
— Поясните...
— Ой! В отечественном варианте эффект можно экстраполировать на "Василия Теркина". Если представить, что Вторая Мировая не закончилась в 1945 году, а благодаря проекту "Немыслимое" — переросла в тотальную и затяжную Третью Мировую, спровоцировавшую "системный кризис" всей земной цивилизации... На определенном этапе безумной бойни, письменный русский язык мог исчезнуть... или, вообще стать "мертвым"... заодно с английским... Однако, в переложении на родственные диалекты — поэма Твардовского, скорее всего, пережила бы Темные Века, обросла новыми куплетами, а ещё через 10-20-30 столетий — наука установила бы, что "исходник" шедевра сочиняли люди поголовно грамотные и достаточно образованные...
— Тем временем, как сам Твардовский превратился бы в персонажа скорее легендарного.
— Именно! Зато — "ожил" бы в народной памяти Теркин, как любимый герой фольклора...
— Тогда, язвительные пассажи, типа "города сдают солдаты, генералы — их берут", из официальной версии поэмы, попытались бы вычистить самым первым делом... — каудильо догадлив.
— Не, — замотала шевелюрой Ленка, — Говорю же, война обещала стать затяжной. Если Первая Мировая, уже на третий год боевых действий, там и сям начала превращаться в Гражданскую, а Вторая Мировая дошла до самой грани в "метрополиях", успев обвалить систему колониальных империй, то Третья Мировая с самого начала планировалась "воротами в Мировую Революцию". Долгой и кровавой. После таких войн, как показывает Кризис Бронзы, всякого рода цари, генералы и прочие шишки надолго становятся сказочными персонажами. В реале, если их не прикончат во время голодного бунта или они не сгинут в разбойном походе — вернувшиеся домой озверевшие ветераны вырезают всю эту публику "до третьего колена". Вспоминаем 1918 год и нашу собственную Гражданскую...
— Сформировался "священный канон"?
— Угу... Семьдесят лет советской власти — оказались долгим сроком. "Офицеров", под шумок войны, на арапа, в культурный оборот вернуть исхитрились. "Погоны" и "министерства" — тоже, а вот "царь" — уже не проканал... Как ни переживал Ельцин... Для древних греков — тотальная бойня растянулась на долгие столетия. Отчего военная демократия в вынырнувшей из её кровавой каши Элладе аномально сильно окрепла. Сделалась "каноном".
— И никто у нас этого "скрытого слоя смыслов" в мифологии до сих пор не замечает?
— "Что бы правильно задать вопрос, надо знать половину ответа"... — отбила подачу филологиня, — Хорошо понимать не только язык оригинала, но и исторический контекст. Так сложилось, что первый отечественный перевод "Одиссеи" непосредственно с древнегреческого сразу на современный русский язык, сделан только в 1947 году. Издан мизерным тиражом в 1948 году. И давно академическая редкость. Зато его автора Павла Шуйского, без преувеличения блестящего знатока Античности, в наших окололитературных кругах, продолжают ругать по сей день. Акцентики он, видите ли, не там расставил.
— А на самом деле?
— Как сумел — постарался передать отчаянное разочарование в жизни и крушение любых надежд ветерана тотальной войны, вынужденного в одиночку бороться против всего остального мира. Ни в древности, ни потом, власть не любит гордых одиночек. Особенно, победоносных эпических героев. А тут — здрасьте! Казалось бы давно протухший "культурный материал", очищенный от придворных красот, напиханных в поэму Жуковским — заиграл новыми смыслами. Точнее — очень старыми идеалами. "Одиссею" в её исходном, "догомеровском варианте", сочинили и декламировали стихийные атеисты. Шуйский — все эти "моментики" высветил. Простым и чистым русским языком. Произошел "временной пробой" сквозь 30 веков, отделяющих ту, ветхозаветную Мировую войну, от едва отгремевшей Второй... Если от Фадеева — потребовали переписать "Молодую гвардию", а от Твардовского — заставить Теркина расти в чинах, то перевод Шуйского — сразу оболгали и замолчали. Не лез он в трескучий победный "официоз" конца 40-х годов. Про обманутые мечты фронтовиков о справедливой послевоенной жизни тупо запретили упоминать... в любой форме... А вскоре — принялись старательно делать вид, что их и вовсе не было.
— На всё воля Зевса... в смысле — товарища Сталина... — тяжело вздохнул селектор.
— Да что там такого? — повысил голос главный начальник.
— Как бы это описать? — даже сейчас рисуется! — Обстановочка, в послевоенном СССР, была того. Власти, как могли и умели, стремились стереть память о военной катастрофе. День Победы, с 23 декабря 1947 года — обычный рабочий день. Ибо не фиг... Вместо 9 мая — выходным сделали Новый год. Память о народном горе — тоже не одобрялась. Песня "Враги сожгли родную хату", после первого же исполнения, в 1947 году — оказалась запрещенной. "Война окончена — забудьте..." И тут, какой-то доцент кафедры классической филологии — вытащил, якобы "перевод с древнегреческого". Который, при сложившихся обстоятельствах, вполне тянул на политическую провокацию. Обратите внимание, советский атеизм (впервые за тысячелетия!) — "совпал по фазе" с весьма пренебрежительным отношением к высшим силам, характерным для героев Гомера. Плюс — содержание. Шайка ошалевших от полной безнаказанности начальников (олимпийских богов) — много лет гадко издевается над героическим фронтовиком, не давая ему вернуться домой к семье... Сюжет, "послевоенным" советским гражданам — до боли знакомый лично, хорошо узнаваемый и неожиданно злободневный. Надо же, оказывается, ещё у древних греков так бывало!
— "Одиссея" совсем про другое! — попытался возмутиться каудильо, — Там муссируется педагогическая задача — нельзя противиться высшим силам. Боги, как умеют, Одиссея перевоспитывают.
— А в рыло, с ноги? — жестко сцепилась с ним взглядом Ленка, — На волю Зевса — сам Одиссей "клал с прибором". Стойко переносил тяготы и лишения, не гнулся и не раскаивался. Вот и...
Господи, ну и состояние — ни спать, ни разговаривать не хочется. Оцепенение... Но, расслабляться — рано. Сейчас знатоки "античного наследия" выяснят отношения и вспомнят про меня.
— Это как?!
— Буквально... Простую жизненную передрягу с "цивилизационным кризисом" перепутать невозможно. А у нас, хоть и маленький — именно "цивилизационный кризис". Когда за попытку угнетать людей, просто потому, что "захотелось", или "написано в методичке" — начинают бить в рыло с ноги...
— Причем тут "методичка"?
— При всем, — филологиня мрачно зыркнула из-под упавшей на лоб челки, — Полковник Смирнов — продукт совершенно определенной цивилизации. Её символ, защитник и восторженный фанатик. А тот человеческий тип, который описан в главном герое "Одиссеи", с середины ХХ века, "высочайше не одобряется" всем прогрессивным человечеством, — такое впечатление, будто она собиралась плюнуть под ноги, но в последний момент передумала, — Поскольку олицетворяет настоящий "конец истории", а не досужую выдумку Фукуямы. Либеральная эйфория Нового Времени — закончилась. Встал вопрос — как заставить "активное меньшинство" угождать государству, каким бы подлым и продажным то не было. Эту проблему ковыряли величайшие умы современности и первый результат — отказ от "античного наследия". Советские идеологи "пробой времени", связанный с переосмыслением опыта двух Мировых войн, пытались замолчать... Западные — ухитрились прожевать данный совок дерьма и даже отрыгнули некий результат.
— Отношение Смирнова ко мне лично — есть отражение отношения к моему "психотипу"?
— Правильнее сказать — это отражение отношения к вам с Одиссеем (в широком смысле, как к "архетипам") буквально любого современного начальства "чуть выше среднего уровня". Скажите, вот по-вашему, Одиссей — хороший человек?
— До последнего времени я считал, что да, — чуть опешил Соколов, — Он — разный, то мореплаватель, то воин, то нищий странник. Но, кем бы он ни был, всегда одинаково жаждет вернуться домой, заботится о товарищах, искренне грустит о павших друзьях... Честно любит свою жену, наконец.
— Угу. Точка зрения "природного аристократа", не признающего классовые или расовые предрассудки.
— Так просветите...
— Изоляция СССР от мирового культурного дискурса после войны, — сморщилась Ленка — кое в чем пошла нам на пользу. На послевоенном Западе, что бы вы знали, Одиссея — давно "опускают".
— В смысле?
— Профессор из Гарварда Джозеф Руссо (он же — автор классических или "оксфордских" комментариев к поэме Гомера) — считает Одиссея "одержимым бесом". Точнее — просто бесом. Могу дать почитать перевод его "Юнгианского анализа гомеровского Одиссея". Книга не хухры-мухры, а не менее чем "Кембриджское руководство по аналитической психологии"... Под редакцией Полли Янг-Айзендрат и Теренса Даусона... Там прямое противопоставление его и "культурных героев". Геракл, Персей, Тезей, Ясон, Ахилл, Аякс — тоже встречают на своем пути сверхчеловеческие препятствия, но преодолевают их благодаря своей отваге и силе, магическим действиям или божественной помощи. Одиссей — изначально рассчитывает лишь на свою хитрость и коварство, изредка, чуть подкрепленные отвагой и силой. Ясно?
— Это же клевета! — хором возмутились каудильо с говорящим ящиком...
— А вот и нет! — горько усмехнулась внучка секретного академика, — Это сознательно внедряемый всю последнюю половину века новый "социальный канон". С той же целью сейчас переснимают голливудские художественные фильмы на мифические сюжеты. Понадобилось заменить живой "образец для подражания" — высосанным из пальца и невозможным в реальности "конструктом", вроде Гарри Поттера...
— Связь?
— Как уже сказано, Одиссей имел живых реальных прототипов, а все прочие "античные герои" — выдуманы из головы, на потребу платежеспособным "клиентам", которым не пристало слушать о похождениях нищебродов. Роулинг гениально перехватила инициативу, продставив своего Поттера неким выходцем из низов, но с непременно "благородными" предками. Тоже сказка и тоже "социальный заказ". Так вот, сразу после Первой Мировой войны — мировая "элита" сильно озаботилась тем фактом, что миф начал настойчиво стучаться в реальность в виде ветеранов Sturmabteilung и Адольфа Алозиевича лично.
— Как водится у важных барей — сами о проблеме думать поленились, но обратились за консультацией к специалистам... — прозорливо заметил селектор.
— Совершенно верно. Европейская психиатрия тогда была исключительно "карательной". Душевные болезни — считались чем-то вроде "синдрома Дауна". Тяжёлым наследственным заболеванием и признаком вырождения семьи. Поэтому, терминология поначалу не блистала... Что наш Бехтерев, что их Карл Юнг ласково квалифицировали безродных выскочек, вдруг самовольно возглавивших мировой тренд, как минимум, "дегенератами". К сожалению "мэтров" — термина заказчикам показалось мало. Те ожидали практических рекомендаций. Бехтерев предложил лечить взбесившиеся массы России голодом и "культом личности". Юнг, так же цинично — порекомендовал угомонить немецких нацистов, направив их агрессию на Восток. Что интересно, на вопрос, как спасаться прямо сейчас — ответ был честным. Никак... Ибо — публично ругать Ленина, Махно, Муссолини, Гитлера или Чингис-хана — можно как угодно витиевато, но вот противопоствить их победному напору и организаторским талантам что-то своё и материальное — "цивилизационное общество" не в силах. Приходится, сквозь зубы, поминать "бесовщину" и колдовство.
— У нас серьезный разговор... — поморщился Соколов.
— И я серьезно! — сделала каменную физиономию Ленка, — Вера в собственную власть, как знак "божественной благодати" — у "вертикалов" совершенно религиозная. Бог, происхождение или государство её даруют, дело десятое. Иерархия свята! Отчего, любой успешный нарушитель "священного канона" — явный бес. Посланец преисподней. Все его идеи — лживы. Все чудеса — "поддельные". За его спиной — стоит сам дьявол. То, что последние месяцы творится в расположении, с точки зрения любого нормального "вертикала" (не забываем, кто и для чего ставил на руководящее место Смирнова) — есть откровенная мистика, густо воняющая адской серой и кознями "вечного врага рода человеческого".
— Мы же современные люди!
— Для "современных людей" (с дремучим средневековым восприятием мира) составители методичек изобрели "современную терминологию". Джозеф Руссо первым ввел в оборот термин trickster — это обманщик, ловкач, пройдоха и преступник, наслаждающийся самим процессом нарушения законов... Получилось изящно. Кто такие "трикстеры"? Вроде бы не сумасшедшие, талантливые и интересные кадры, но на ответственные должности — их ставить нельзя, "в силу утраты доверия". Ну, пока нет войны... Зато на войне (или в условиях другой катастрофы) "трикстеры" незаменимы и полностью на своем месте.
