— Уже кое-что! — кажется, дух от пересушенной бывшей малины на многих подействовал умиротворяюще, Ахинеев за словом в карман не полезет, — Хотя и несерьезная еда... Так, на компоты.
— Это не еда, это — витамины и микроэлементы, таки дела. Насчет еды как раз прорыв нужен. А так — всякой ягоды полно, только под снегом. Из верховых — есть ещё облепиха... Ага, вот!
Самый большой из пакетов — реально полон до краев.
— Как раз — самый её сбор, в ноябре. Раньше — только так и собирали. Это уже потом скурвились. Только одному неудобно. Зато — самый ваш постиндустриал... Полотно расстилаем на снегу под кустом и трясем. Все. Собираем в кучу, раскидываем по емкостям, далее — лишь доставка. Через одну горку поросшую лесом. Отсюда — километров пять. Выделить десять человек. Примерно на три дня дела. И запас — на год вперед.
— А зачем? — когда Лев Абрамович не в духе, общаться с ним проблематично, — Только не рассказывайте мне про "сибирский ананас"... Я пробовал настоящие. Облепиху вашу, кстати, тоже.
— На варенье... — энтузиаст местных дикоросов запнулся на полуслове, — Только хоть чуть сахару добавить... Там витаминов и всяких биологически активных веществ...
— Галочка, когда у нас ожидается свой собственный сахар? — как будто сам не знает.
— По самым оптимистическим планам — примерно через месяц. Кислотоупорная керамика — ещё не готова. И химически стойкие нержавеющие трубки — тоже нужны.
— Чем можно его заменить? — опять же, как будто сам не знает.
— Если бы тут был крахмал — патокой. Перегнать её на крахмал — можно в любом тазу.
— Угум... Кто скажет, когда у нас ожидаются первая кирзовая обувь и крепкая зимняя спецодежда?
— Вы же сами график развития "химпрома" составляли... — не выдержал уже каудильо.
— Именно! — Лев Абрамович, театральным жестом, изобразил разглядывание в бинокль далекого светлого будущего, — Что такое хождение по заснеженным предгорьям в "городской" осенней обуви "на рыбьем меху" — мы уже узнали. Не зря, в каждую "точку" за пределами расчищенных дорожек, тянем канатные переправы. Что такое сбор дикой облепихи в зимнем Прибайкалье без крепких курток и годных для такой работы брезентовых рукавиц — нам предлагают попробовать... Прорицаю! После одного полноценного рабочего дня — вся наличная верхняя одежка в клочья. Она же колючая, как терка! Хуже акации...
— Да ну на фиг!? Я же сходил. Хотя — да. Оделся правильно. Сразу, как вербовался — что-то заподозрил и "малый таежный набор" прихватил. Правильная роба, сапоги... Таких тут не запасли. Но это не критично, там гемор только с обувкой. А одежда — дело третье. Чтоб трясти и собирать — АЗК не нужен.
— Во-о-от... Анатолий Михайлович, не увлекайтесь. Без сахара, ваши ягодные запасы — скорее медицина, чем еда. Пока для нас важны источники растительных углеводов. Опять же — в той одежде, что почти половина народа имела для выхода на экскурсию — им, до весны, сидеть в тепле под крышей. Вы сами обещали проверить разные варианты... Не только "вершки", но и "корешки". Особенно — на мелководье в прибрежной зоне, где не надо долбить землю, а достаточно сломать лед.
— Уууу, как все шибко стремно. Мороженая облепиха — это, в принципе, и есть сахар. После отделения твердой фракции, возгонки и кристаллизации. Не, нету на вас друга Кости, с боевой мясорубкой... Мы не далее чем в 60 км отсюда в 1988 году с ним на облепихе, без ни хрена, бражку ставили. Но для нас всех согласен — собакам на драки. Потому, про корешки. Это — сколько угодно, — покладисто согласился здоровяк и плюхнул на клеенку пару новых, хитро закрученных свертков, — Всякого "условно съедобного" дерьма тут — ну, просто завались!
По помещению, мощно перекрывая все прочие ароматы, поплыла удушливая болотная вонь.
— Нате!
— Вы их совсем не мыли? — ох, ну от корешков и запашок... После свежего морозного воздуха — даже глаза защипало...
— Мыл, два раза. На месте и уже тут, по прибытии... Я же всех честно предупредил про "условно съедобное"? Кака, она и в Африке — кака.
— Ничего, это я от неожиданности... — завхоз сморщил нос, проморгался и сделав над собой усилие, приблизился к "образцам".
— Если верить Галочке — придется работать с тем "материалом", что есть.
— Почему — придется?
— Объективно. Выбора-то особо нет.
— Так я же говорил...
— У высших водных растений — максимальная "листовая поверхность", а следовательно — предельно возможная "урожайность" съедобной массы, при минимальной трудоемкости её добычи.
Знатно припечатал. Всю мою "обзорную записку" по резервным источникам растительных полисахаридов — ужал до десятка слов. Именно так. Хотя "урожайность" — термин сомнительный. Высшие водные растения-многолетники наращивают корневую массу, в которой, к осени, накапливается крахмал — годами. Но, там — совершенно не клубни картошки, а плотно переплетенная путаница одеревеневших до непрожевываемости (не всякий ножик возьмет) узловатых тяжей, разной толщины и степени заглубления.
— Ага... Ладно. Вот это — рогоз. Был в Иркутске клуб выживальщиков "Сталкер", там мы пробовали печь хлеб из камыша. В принципе, можно питаться достаточно неплохо, хотя — пропастина редкая. Этаким "материалом" впору не утробу насыщать, а старые самовары до блеска чистить. Но, нам сейчас не харчами перебирать.
— Много его?
— Сразу скажу, что от расположения, до ближайших серьезных камышей — примерно 130 километров. Поблизости — почти и нет.
— В смысле?
— Любому камышу, я — в широком смысле, тростнику, рогозу — нужно тихое мелководье, с илом... а не зона штормового прибоя, с гранитной галькой.
— Разве вокруг мало мелководья?
— По большому счету, мало. Берег у Байкала — обрывистый. Волна — сильная. Годных для камышей мест, у самого озера — меньше 1% длины береговой линии. Тот камыш что есть растет не с краю, а в затишках. Разных бухточках, закрытых от ветра долинах речушек, соровых заливах... Здесь, по окрестностям — его тьфу, кошкины слезы... Хотя, там-сям, по паре гектаров, близко найти можно.
Заросли тростника-рогоза зимой и суточная пайка еды для взрослого человека, за 10 минут добытая на пустыре в современном Санкт-Петербурге.
Общество дружно развернулось в мою сторону.
— Галина, нам точно этого хватит?
— Вполне... Самое важное — максимальная урожайность. Причем, в шаговой доступности.
— Вот тут — барышня права, на все сто! — после вскрытия нового свертка — густота болотных миазмов в атмосфере резко возросла, — Это, у нас — тростник. Точнее, корневища тростника. Пришлось лед ломать... Подходящего инструмента не захватил. Мне бы крюк или кошку... А топором и саперной лопаткой — его ковырять из-под воды неудобно. И тем не менее — за десять минут работы, из пробитой лунки тридцать на пятьдесят сантиметров, чисто нехотя — пару с гаком килограммов добыл... На ощупь — ещё, как минимум, столько же — внизу осталось. Случайно повезло?
— Нет, для этой широты и солнечной инсоляции, средняя урожайность по рогозу до 6-8 килограммов корневищ на квадратный метр, а по тростнику до 10-15 килограммов на квадратный метр...
— Иными словами, — заволновался Лев Абрамович, — порядка 1000 центнеров с гектара?
— Ну, да. Можно даже сравнить полезный выхлоп. Содержание крахмала, в сырых корнях рогоза — под 15-20% (как у картошки), а в корнях тростника — до 50% (вдвое выше, чем у картошки).
— Стоп! — окончательно оживился хранитель экспедиционных запасов, — Галочка, вы не перепутали нолики? Что-то многовато выходит... для окружающей местности. На порядки...
— Действительно... — присоединился к хору скептиков Соколов, — То есть, я то двумя руками за... Но, верится с трудом.
— Естественно... В общедоступных книжках — подобных сравнительных данных вообще не приводят. Могу напомнить. Главная зерновая культура планеты — рис. Урожайность риса в Индии 17-20, а в Японии — более 50 центнеров с гектара. Вторая по важности зерновая культура — пшеница. Урожай твердых сортов пшеницы в разных районах мира сильно колеблется. От 11-12 центнеров с гектара в той же Индии до 35-37 центнеров с гектара в Германии. Для мягких сортов пшеницы — не редка урожайность до 40-50 центнеров с гектара. Мировой рекорд урожайности пшеницы в открытом грунте — 98 центнеров с гектара, при средней мировой урожайности — около 22-23 центнеров с гектара. Средняя урожайность кукурузы примерно такая же — 40-60 центнеров с гектара. У современных трансгенных сортов — до 100 центнеров с гектара. Средняя урожайность ячменя — 35-40 центнеров с гектара. Можете сравнить сами.
— Тут у нас скорее разговор о корнеплодах... — про якобы любимый местными казаками пырей ползучий — товарищ Плотников скромно решил не напоминать, имеет право, — Клубни, корешки...
— Средняя урожайность картофеля, в умеренном и субтропическом климате — до 200-300 центнеров с гектара. На плохой земле или без удобрений — в районе 100-150 центнеров с гектара. Для особо элитных сортов и благоприятных условий выращивания, как в Европе, рекордная урожайность — до 600-800 центнеров с гектара. Свекла в этом списке не котируется, у неё весьма скромное содержание пищевых полисахаридов. Не верите мне — могу дать почитать справочник...
— Причем тут вера? — Лев Абрамович хищно уставился на вонючие болотные продукты, — Мы думаем... Получается, что у вот этих одеревенелых палок (особо приближаться к предмету раздумий он пока не торопится) содержание крахмала — выше, чем у твердой пшеницы, а урожайность — побольше, чему у лучших сортов картофеля? Причем, в мягко говоря, суровом климате... и среди дикой природы...
— В мягком климате — урожайность корневищ тростника ещё на порядок выше. В плавнях Аму-Дарьи — отмечен средний вес корневой массы тростника до 70-85 килограммов на квадратный метр, — добивать, так добивать, — Здесь, как справедливо замечено — уже "севера". Прибалтийский климат...
Народ загрузился. Может быть, зря я их так? Впрочем, эмоции — ничто, дело важнее. Как водится, торжественность момента долго не продлилась. В помещение ворвалась запыхавшаяся Ленка.
— Здрасте! Вроде успела. Ой! Духан... Ф-фу... У вас тут что, канализацию прорвало?
— Не-а... — за всех разочарованно отозвался Анатолий Михайлович, — Изучаем "вопрос постиндустриальных технологий", в форме перехода на питание говном... Можете взглянуть на образцы.
— Вот эти палки есть собрались, что ли?
— Не палки, а корневища тростника обыкновенного. По латыни — Phragmítes australis.
— Здорово! Прям, как в додинастическом Древнем Египте, на самой заре цивилизации? — у всех свои смысловые ассоциации (кстати, в Северной Африке этот вид-космополит тоже растет), — А что там внутри?
Крахмальная сердцевина корневищ тростника в осенне-зимний период.
Обычно, появление красотки-филологини действует на мужиков благотворно. Они сразу перестают рычать на окружающих и начинают пытаться распускать хвост... Бессознательно. Э-э-эх... В данном случае — эффект проявился мгновенно. Кривой ножик — выскочил наружу. Сверкнуло, мелькнуло, свистнуло... Пролетающий над столом обрезок ранее довольно таки длинной узловатой палки-коневища — завхоз поймал не глядя. Придвинулся к свету. Осмотрел косой срез.
— Прекращаем разбрасываться продуктами! Тут действительно крахмал.
— Где? — вот же народ, отвратный запах — остался запахом, а еда — стала едой... Сгрудились возле лампы, тычут пальцами в нежную кремовую мякоть сердцевины корня. Нюхают! Того и гляди — примутся пробовать её на вкус. Во, опростились... Потомок братских казаков за сим мрачно наблюдает. Психологически оно понятно — "уела городская баба". Теперь, он всем видом намекает, что для него — никакой диковины в происходящем нет. Пора подсластить пилюлю. Тонко, на полутонах...
— Анатолий Михайлович! — а зыркнул-то в мою сторону, — Теперь понимаете, отчего ваши предки-автохтоны почти не употребляли этот продукт в пищу?
— По чо? — есть контакт!
— Практически деревяшку — разрезало, как картофелину. Сколько, в этом мире, стоит клинок такого качества?
— Я и обычным ножом могу. С шести лет у нас парню удар ставят. Тихо и эффективно. Пришел, ушел, голова оппонента стоит на тумбочке и никто ничем ничо... — помолчал, — Не знаю, что сказать... Если прикинуть, в XXI веке он бы почти ничего не стоил. Стандартная легированная сталь. А здесь, даже на торг выставлять стремно. Оторвут голову и всё. Поскольку цены не имеет, таки дела.
— Я и говорю, мы тут живем, прям как в Древнем Египте, — выяснив интересное, Ленка моментально сменила компанию, — На всю страну — одно "перо", из метеоритной нержавейки, да и то — не "опытный образец" и ориентир прогресса, а только "статусная цацка". Фараон умер (Тутанхамон его фамилия) и ножик сунули в гробницу, сделав вид, что так и надо. Хотя вокруг — лютый "металлический голод" и заросли дикорастущего папируса — до горизонта. Вот так и просрали великую цивилизацию...
В помещении повисло тяжелое молчание.
— А вот у меня, обычным ножом — ничего не вышло, — бас каудильо прозвучал в тишине довольно озадаченно, — Или — ваш корешок с каким-то секретом, или — даже не знаю, что подумать...
Полыхнула фотовспышка. Внучка секретного академика не просто так сменила позицию. И ещё раз... Зрелище действительно занятное. Озадаченный Соколов крутит в руках фирменный нож для разрезания бумаги, похоже, добытый из стоящего с ним рядом роскошного настольного органайзера... У изделия китайских офисостроителей жалкий вид. Кончик лезвия — согнут крючком, остальное — завилось штопором. Попытка наскоро расщепить "крахмальный корешок" вдоль — успехом не увенчалась. М-м-да...
— "Я в январском лесу, грыз березовый сок..." — с чувством пропел завхоз перефраз шлягера из любимого папиного фильма "Судьба резидента", — Так говорите, оно съедобное?
— Надо час кипятить. Или — предварительно провялить на воздухе, высушить в духовке и потом — размолоть в муку. Тогда — продукт годится для варки киселя или выпекания лепешек. Долго питаться — не рекомендуется. В клетчатке корней всех видов высших водных растений — куча "активной органики". Там и мочегонное, и слабительное, и разное... Дикорос! Требует "черновой" переработки...
— В смысле? — это хороший вопрос!
— У нас прямо сейчас "цивилизационная вилка". В миниатюре. Повторение выбора пути, которое человечество делает раз в несколько тысяч лет. Честно! Можно развивать технологии добычи и переработки природного сырья, а можно — "социальные технологии" (политические приемы организации, селекцию сортов, агротехнику) и средства вооружения... Обыкновенно люди выбирают последнее. Отчего результаты — не радуют. Такой уж на Земле, за последние 10-12 тысяч лет, сложился "цикл культуры".
— Это, если использовать базовое значение термина? — сделала стойку Ленка.
— Ну, да. Исконное, латинское...
— Так... — филологиня задумалась, — Впервые слово "cultura" встречается в трактате о земледелии Марка Порция Катона Старшего (жившего в 234-148 годах до новой эры). Его труд "De Agri Cultura" (по-русски звучит, как "Основы земледелия") — самый ранний памятник латинской прозы, кстати. Латинское значение — значительно шире. "Cultura" — это не только "возделывание земли", но и воспитание, образование, развитие общества, почитание науки. Оно и у нас, похоже, в принципе...
