— Правильно излагаете, — включается в разговор голос из-за спины, — Делали опыт. Водилась у нас в Союзе 70-х годов группа "экстремальных туристов". Горожане, со скуки, пробовали жизнь на прочность. Раз они на необитаемом острове, в архипелаге Римского-Корсакова, изображали потерпевших кораблекрушение. Просто высадились на берег "совсем без ничего". Ну, с тем, что лежало в карманах. Корабль ушел, а они "выживали"... "Комсомолка" про них много писала. В 1977 году, они же специально "заблудились" в тайге под Красноярском и плутали там целых 16 дней, изображая потерявшихся грибников. Тоже, только с тем, что обычно в карманах.
— Помню! — радостно провозглашает Ахинеев (чувствуется, мужик не дурак пожрать и "пищевая тема" его живо интересует), — у меня где-то дома лежит книжка Леонида Репина "Затерявшиеся в тайге". Он — как раз из этой троицы... Описал свои лесные приключения. Ровно две с половиной недели, с конца августа до середины сентября, они питались в тайге только подножным кормом, в основном — грибами. Сбросили по 10-12 кг веса...
— То есть, грибы — это почти не еда? — трое смотрят на меня выжидающе, а Ахинеев подмигивает — давай!
— В виде крупной фракции, как их обычно готовят, максимум — низкокалорийная приправа или закуска...
— Тогда, с какой стати нас от работы отвлекают? — раздраженно начинает заводиться обожженный...
— Потому, что никакой другой еды у нас сейчас нет, — решительно обрывает его Ахинеев, — Такая новость.
— "О моё племя!" — снова ёрничает сварщик, — "У меня для тебя, сегодня, целых две новости — плохая и хорошая. Во-первых, на нашем острове не осталось никакой еды, кроме банановой кожуры. Фу, какая плохая новость, давай скорее хорошую! Но, зато — этих шкурок у нас целые горы!" — нашел же время и повод острить.
— Слышала, Галина? Давай скорее хорошую новость!
— При размоле массы грибов до крупности обычной муки, площадь её контактной поверхности настолько возрастает, что содержащиеся в частицах питательные вещества усваиваются организмом полностью, — молчат, — Однако, высокое влагосодержание свежих грибов не позволяет вести тонкий размол без их предварительной сушки. Клейкая сырая масса крепко прилипает к истирающим поверхностям, отчего процесс останавливается.
— А в числовом выражении? — что он этим хотел сказать? Уставились, как на чудо морское... У всех — резко обозначились углы рта. Злые, старые и голодные...
— Галочка, — теперь Ахинеев почти ласков, — слова "много", "мало", "сырой", "сухой" и так далее — смысла почти не содержат. Нам нужны данные для инженерной прикидки. Помнишь на память? — экзаменатор, блин...
— Вода составляет 85-90% массы свежих грибов...
— А надо?
— Для качественного размола и длительного хранения порошка влажность не должна превышать 12-13%.
— О! — сварщик хлопает ладонями по грязным штанинам, — Ради получения каждого килограмма грибного порошка надо испарить 4 килограмма воды... С этим уже можно входить для доклада!
— Тепловой режим сушки? — прерывает его дядька стоящий слева.
— Чего?
— Как быстро требуется испарять воду, и до какой величины допускается нагревать будущий продукт?
— Насчет быстроты — я отвечу, — Ахинеев дает мне время собраться с мыслями, — раз грибов у нас "целые горы", — теперь он подмигивает сварщику, — то "чем быстрее, тем лучше". Времени-то на заготовки — в обрез.
— Ага, значит — "мгновенная сушка"! — веселеет спрашивающий, — а максимальная температура?
— Думаю, — внимают с почтительным видом, — не больше 60 градусов Цельсия, — и решительно заканчиваю фразу, — а может быть — 55 градусов. Но, точно не выше... Что-то происходит с химическим составом. Нельзя!
— Правильно девушка излагает, — поддерживает меня сварщик, — теща тоже вокруг духовки с термометром кудахтала. Что б грибы случайно не перегрелись. Про 60 градусов — помню. И что это нам дает?
— При 80% влажности и температуре 60 градусов Цельсия, — как робот из кинофильма, на память, выдает Ахинеев, — согласно психрометрической таблице, один куб воздуха содержит чуть больше 100 граммов воды.
— Отсюда следует, что для получения килограмма грибной муки надо прогнать через сушильную камеру сорок кубометров горячих топочных газов с остаточной температурой на выходе — 60 градусов.
— В тонкопленочной или пылеобразной фазе испарение почти моментальное... — подхватывает сварщик.
— Особенно, если совместить сушку и растирание с автоматической очисткой поверхностей размола...
— Жернова не годятся... И вообще, трущиеся поверхности. Чуть подсохнет и склеится на ху... — оживились. Как выражается папа — "пошел разговор по существу".
— Шаровая мельница годится? Если продувать по оси поток воздуха, то получится массовый сепаратор...
— А шары для неё, в товарном количестве, сам высрешь? — вспомнил про меня, — Ой, пожалуйста извините.
— Железных обрезков, для начала, насыпать. Постепенно обкатаются... И — в пустую бочку. На роликах...
— Твоей бочке сразу настанет пи... — оратор виновато озирается, — Это... её же, в момент до дыр протрет...
— Хер там протрет! Нержавейка — она, сука, крепкая... — этот уже и меня не стесняется, — Зае... протирать.
— Фигня вопрос! Обрезки следует предварительно отжечь. Для мягкости... Тогда — наверняка не протрут.
— А грибы? — про меня почти забыли, Ахинеев незаметно делает мне знак — смывайся. Процесс пошел...
— Если пристанут к железякам, бл... — так ху... потом отдерешь! — действительно, мне пора. Разберутся...
— Как налипнут, так и отскочат, — слышится в отдалении, — Сказано же — сушка и размол одновременно...
— А на выходе — рукавный фильтр. Из чего? Из новой палатки... Там такая площадь поверхности — я еб... — м-м-да... похоже, что русский матерный является "языком межнационального общения" не только на войне.
Обратный путь в "спальный район", по нормальной тропинке, в обход зарослей, занял неожиданно много времени. Второй день сокращенной диеты, а уже пошатывает? И опять есть захотелось... А может, причина в недосыпе? Вот сейчас заберусь в "модуль" (за день он на солнышке должен хоть немного прогреться), залезу под одеяло — и провалитесь вы все, хоть под землю. Голова идет кругом... В ушах звенит... Нет, в ушах гудит... Нет, это в кармане гудит... Рация?! Опять?! Как они все меня сегодня достали!
— Да, Вячеслав Андреевич... Хорошо, Вячеслав Андреевич... Иду, Вячеслав Андреевич... — это Соколов.
У господина (или товарища?) начальника экспедиции — осунулось лицо. У начальника обороны — глаза красные, как у кролика из зооуголка... Штабной "модуль" огромный. Рассчитан на проведение совещаний и прием делегаций. Я тут в первый раз. Кожаные офисные кресла на колесиках и люминесцентные настольные лампы, в сочетании с легкими складными столами защитного цвета и дикой природой в метре от выхода — это оригинально. Граждане начальники изволят пить чай. Точнее, какой-то отвар с пряным запахом... Не чай...
— Галина Олеговна? Присаживайтесь! — кресло абсолютно новое. Местами к нему ещё прилипли клочки упаковочной пленки. После лесных пеньков и жестких скамеек — просто праздник... для спины и задницы.
— Извините за беспокойство... Вынуждены прервать ваш сон, — так, он думает, что поднял меня с постели.
— Что? — какие все вежливые, аж противно.
— Нам (к чему игра в демократию, известно, кто здесь главный) сообщили, что у вас есть толковая идея...
— Ну... — Смирнов кашляет в кулак.
— Если можно, изложите нам её по возможности кратко. А то товарищ Ахинеев — человек увлекающийся.
— О чем конкретно? — странно, старательно делают вид, что в наших отношениях ничего не поменялось...
— О вашем способе переработки пищи, — сразу взял быка за рога, — О способе сделать запас на зиму, — ого! Про такую возможность я только намекнула, — О возможных при этом опасностях, — глубоко берут!
— Сколько вам надо людей? — это уже Смирнов голос подал. А я откуда знаю? И зачем мне вообще люди?
— Кх-х-х... — стакан курящегося паром отвара в мельхиоровом подстаканнике (точно разграбили запасы для VIP посетителей) оказывается передо мною моментально. Отхлебываю... Похоже, пью что-то психотропное... Ай да начальники! Ладно, приобщимся.
— Мы внимательно слушаем... — и действительно. Будем надеяться, эти хоть материться не будут. Хотя...
— Ахинеев сказал, что в радиусе нескольких километров от лагеря охотой истребили всю крупную дичь.
— Так! — подтверждающее кивает Смирнов, — Посты докладывают, что появление кабанов и копытных уже редкость. А для организации крупной загонной охоты нет ни сил, ни средств... — помолчал, — наша недоработка.
— Следовательно, вокруг пропала предпоследняя ступень "пищевой пирамиды" лесного биоценоза, — открыв рты, ждут от ученой дамочки обнадеживающих рекомендаций, — Ну, если считать нас "вершиной".
— Это хорошо или плохо? — блин, из-за кресла забыла, что я не на симпозиуме. Надо выражаться проще.
— Это значит, что та пища, которую раньше поедали кабаны, зайцы и олени, никуда не делась и оказалась в нашем полном распоряжении. Однако, траву мы пока непосредственно есть не можем. Зато грибы — вполне.
— Грибы не еда, а её имитация, — довольно грубо отзывается на мой посыл Соколов, — Ставили опыты. При чисто грибной диете люди теряют вес со скоростью около килограмма в день, хотя и питаются "от пуза". Это замаскированный голод!
— Грибами не прокормиться, — поддерживает Смирнов, — бабка рассказывала, как они в войну мучились...
— Дело не в самих грибах, а в технике и энергозатратах, для их первоначальной обработки.
— ??? — не понимают, — Поясните мысль.
— Каждая ступенька "пищевой пирамиды" означает рост или снижение необходимых затрат на получение пищи приблизительно на два порядка. Самое выгодное занятие — охота. На каждую 1 ккал затраченной энергии охотник сразу получает 1000 ккал в виде туши убитого зверя. Но, места на этой вершине очень мало. Стоит хищникам истребить доступную им "крупнотоннажную" фауну — и всё, можно класть зубы на полку.
— Понятно, — Смирнов теребит небритый подбородок (тоже ночь не спал?), — Избыток охотников вымирает до достижения "оптимального" уровня. Грубо говоря — "волков много не бывает".
— Человек — "абсолютный хищник", способный в одиночку убить любого зверя. Настоящий царь зверей. Тем не менее, если крупной дичи поблизости нет, то этот закон природы и для него неумолим.
— Вы сказали, про рост относительных энергозатрат... Это такая шутка?
— Это база, для понимания происходящего. Всё в мире можно оценить через энергию. Вы сказали, что для загонной охоты нет ни сил, ни ресурсов. Вот оно самое и есть. Энергетический барьер, который не взять в лоб.
— И что теперь?
— Неолитическая революция показала, что земледелие и скотоводство, менее выгодны энергетически, чем охота, но сказочно расширяют кормовую базу и ареал обитания. Скотоводство дает около 100 ккал на каждую затраченную, а примитивное ручное земледелие — около 10-20 килокалорий. Труд и знания позволяют черпать ресурс на более низкой ступеньке "пищевой пирамиды" и соответственно увеличивать численность населения. За счет отсутствия конкурентов.
— Это понятно... Если бы сейчас была весна и время развести огороды — проблемы бы не стояла так остро.
— Каждый шаг вниз по ступеням "пищевой пирамиды" — это примерно стократный рост энергозатрат на единицу получаемого продукта и пропорциональный демографический скачок. Сегодня, — запнулась, — в XXI веке, на Земле живут приблизительно 6,5 миллиарда человек. При этом, на добычу 1 ккал пищевого эквивалента, в странах с интенсивным земледелием "индустриального типа", тратят до 5 ккал условного топлива. Синтетическая пища обходится дешевле...
— Вы хотите сказать, что у нас сейчас нет проблемы с пищей, а исключительно проблема с энергетикой?
— Можно выразиться и так, — круто загнула! "Если хочешь что-то понять, попробуй объяснить это другим"
— Тогда, попрошу выразить вашу мысль более конкретно.
— Табличная урожайность только одних маслят, только здесь и сейчас — составляет не менее 5-7 ц/га.
— Больше, — Соколов заглядывает в бумажку, — народ рапортует, что за неполный рабочий день, сходу, уже набрали уже несколько тонн грибов.
— Значит, после сушки с размолом — они станут как пшеничная мука? — это Смирнов интересуется, видно Ахинеев поспешил довести мою информацию до руководства, — Можно будет и хлеб печь?
— Даже лучше. Грибной порошок калорийнее и легче усваивается, а белка и витаминов там — как в мясе. Полисахаридов меньше. Да! Перерабатывать свежее сырьё надо немедленно после сбора... Буквально, в же первые часы.
— А как такая штука хранится?
— Хуже чем мука. Грибной порошок очень гигроскопичный. Легко отсыревает и начинает гнить... Нужно или сразу его как-то перерабатывать дальше, — ты посмотри, каждое моё слово ловят, — или добавлять в свежий помол консервант. Годится любой природный.
— Например?
— Сухой толченый ягель. Процент-полтора, по весу, от закладки грибной массы... Там антибиотики.
— Андрей Валентинович, — прерывает меня Соколов, — немедленно распорядитесь. Вы знаете, кому можно это поручить, — похоже, не забыл нашу "настойку". Господи... Володя, прости, — Отправьте группу немедленно.
— В чем ещё засада? — Соколов, не отрываясь от разговора, делает пометки в потертом "ежедневнике".
— Для получения каждого килограмма грибной муки (суточная норма потребления для одного человека) требуется израсходовать 4 килограмма свежих грибов и пол-литра бензина, — немая сцена, — Ну, или эквивалентное ему количество условного топлива. "Инженеры" при мне считали. Запомнила... — хм, что-то я не то сейчас сказала.
— Например? — ой, забыла, что жидкого горючего осталось под обрез...
— Киловатт-час электроэнергии, — чего они перепугались? Я табличку из школьного учебника цитирую. А, электрогенераторы на бензине и солярке работают... — ну, килограмм-полтора дров... — оба, с вздохом облегчения, откидываются на спинки в своих креслах.
— Так бы сразу и говорили. Дрова у нас есть... — попробуй-ка, пойми этих начальников.
Был бы на моем месте лицемер Дейл Корнеги — улизнул бы моментально, пользуясь удачным стечением обстоятельств. А меня злая сила подтолкнула на прощанье открыть рот.
— Дрова, в своем первозданном виде, не годятся...
— Почему? — обиделись, словно малые дети. Будто повертела перед носом конфеткой и снова спрятала.
— Нам нужно тепло и механическая работа, а не пламя и дым, пополам с золой, — чему он радуется? — На открытом огне, или в дровяной печи, ничего не получится. Если бы она и была...
— Чуешь, Андрей Валентинович, какие у нас кадры?! На ходу подметки режут! — не поняла... Пояснил, — Первый, опытный, образец газогенератора сварщики начали собирать ещё вчера утром. Как только стало ясно, чья взяла...
— Мне можно идти? — извините, граждане, я вашей радости не разделяю... Тем более, что голова трещит.
— Позволите бестактный вопрос? — ладно уж, задавайте, — Как вы думаете, почему Владимир... — запнулся, — ввязался... во всё это? Вроде умный мужик... был. Если не трудно, объясните своими словами. Нам важно. Он ведь — один из немногих, кто заранее, ещё там, — ну, ясно где, — предполагал такой вариант развития событий?
