— Производительность машины — 70 кг сухого порошка в час. Собрали ещё засветло. Опытной продукции как раз хватило на ужин... — шум вентилятора глушит слова... Потный солдат щедро сыпет грибы в ненасытную щель приемника... Вентилятор придушенно рявкает и продолжает гудение тоном ниже.
— Так вы это хозяйство за пол дня соорудили? — увы, моя попытка пройти в палатку жестко пресекается.
— Назад! Яд! — черт, действительно... Если оба работника — в масках (при открытых клапанах и дверных проемах !), значит — это не спроста. Топочный выхлоп обильно насыщен угарным газом. Вот же экстремисты!
— Я только посмотреть...
— Уже! Больше тут ничего нет, — хм, лаконично. И он прав. Смотреть, не на что. Всё примитивно до жути.
— Пожара не боитесь? — сочетание открытого огня с матерчатыми стенками палатки и запыленным трухой воздухом наводит на мысли о катастрофических взрывах воздушно-мучного аэрозоля на мельницах.
— Боимся, — отслеживаю его взгляд и натыкаюсь на размашистую черную надпись прямо по полотну — "Не курить! Убью!" И череп с костями, на фоне символического взрыва, — Открывать топку во время работ строго запрещено. Другого огня здесь нет. Светильники и разъемы кабелей — в герметичном исполнении.
— А подействует?
— Подбирали некурящих... — втягивает носом воздух. Оглушительно чихает, — У вас имеются замечания?
— Сразу не сообразить... В целом — устрашающее сооружение. Нарушены все мыслимые нормы и правила.
— Человек — ленивая обезьяна. "Просто так" он монотонно работать не хочет. Даже за большие деньги! И? Если работа нудная — надо сделать её интересной. А если интереса никак не получается — то хотя бы опасной...
— Душ для бойцов предусмотрен? Грибная пыль раздражает кожу и вызывает острый коньюктивит...
— Обернитесь! — что-то я его не вижу, — Вон, в кабинке, — а я подумала, что там сортир. Будка-то одиночная. Впрочем, архитектура душевой не слишком отличается от классического дворового туалета. А гадить ходят в кусты... Пищевое производство, прости господи. Придраться?
— Тогда, как чисто временное явление, сойдет, — можно думать, мои слова имеют здесь вес, — Мысль смастерить шаровую мельницу оставили до лучших времен? — помнится, уже в обед затея показалась мне бредовой. Хотя, увиденное, пугает ещё более. Не выпуск еды, а форменная походно-полевая душегубка.
— Обижаете! Просто ещё не успели. Надо было урожай спасать. Вот и предпочли самый быстрый вариант. Цейтнот! Если б мы сейчас не родили нечто работоспособное, производительностью 300-500 кг сырых грибов в час, то уже завтра коллективу тупо нечего было бы жрать... Так что — спасибо за идею! — опять благодарят...
Сияет... Он ведь не просто так меня сюда притащил. Хвастается! Насколько же мужики любят это дело... Блин... Если бы мне поставили задачу сочинить нечто, превращающее свежесобранные маслята в сухую муку, то, по науке, получилась бы "производственная линия" из доброго десятка агрегатов. Мойка сырья, шнековый пресс для отжима лишней влаги, первая сушка в псевдоожиженном слое, помол сырья в шаровой мельнице, уловитель металла, вторая сушка в псевдоожиженом слое, охлаждение, просеивание, упаковочный автомат... А здесь всё неправильно. И не поспорить. Достаточно, как выражаются "железячники", припомнить матчасть. Гриб — это насыщенное влагой пористое тело. В мокром состоянии — весьма упругое. В сухом (влажность менее 14-15%) — хрупкое и ломкое. Вплоть до самостоятельного рассыпания в пыль при малейшем трении или ударе. В среде с температурой выше собственной такое тело интенсивно теряет влагу и не нагревается. В отличие от зерна, склонного образовывать на поверхности плотную корку, мешающую интенсивной сушке, гриб поры не закрывает. Ему нечем. В процессе перемешивания струей горячего воздуха внешние (сухие) слои плодового тела постоянно стираются и улетают пылью в рукавный фильтр. Внутренние — опять сохнут, не нагреваясь. И так до полного размельчения... Один вентилятор, одна газовая горелка, два мешка и несколько старых бочек... За пару-тройку часов, без предварительных расчетов, на коленках, из подручных материалов... Господи боже! Володя, зачем ты так торопился? Если бы ты приплыл за мною сейчас — всё бы повернулось совершенно иначе.
Опытный образец прямоточной сушилки-дробилки для производства грибного порошка. Фото предоставлено Игорем Белкиным.
— Прекращай реветь! Не могло быть по-другому! — так же, поддерживая под локоток, Ахинеев ведет мою плачущую тушку (потоком хлынувшие слезы мешают разглядеть дорогу) обратно... к накрытому столу... одну.
— Почему? — какое мне дело до чужого торжества, если Володи больше нет? И никогда уже не будет...
— Потому! Садись... Платок есть? — чистый "сопливчик" я прихватила. Не думала, что скоро понадобится.
— Товарищи! Прошу внимания! — мне освобождают место на скамье, подсовывают миску с парящим варевом, в пальцы правой руки суют налитый на треть граненый стакан, — Погодите чокаться! — от удивления слезы на миг высыхают... — У Галины Олеговны сегодня большое личное горе... — народ сочувственно замолкает. Не ожидала такого тактичного отношения. Честно... Решительно опрокидываю содержимое стакана в рот. Ой... Дух перехватило!
— Помянем... — гул траурного застолья (хоть бы предупредили!) пульсирует в ушах. Обжигающий ком мутной спиртовой настойки катится в голодный желудок. Хлеба нет... Вместо закуски — пронзительно вкусная густая бурда (грибная болтушка с крупно рубленным луком и маленьким кусочком мяса). Словно в насмешку. Только бы не вздумали выражать мне соболезнования. Совершенно бредовая ситуация. Он же их всех заранее приговорил... И они это прекрасно понимают!
— Спасибо... — глаза наливаются слезами... В руку опять суют стакан... Володенька, в день твоей смерти пью и закусываю с твоими врагами, прости меня за всё...
— А теперь, граждане, — наше жалкое застолье на дощатом столе без скатерти, напоминающее фото военной поры, резко контрастирует с яркими куртками и современными элементами быта, вроде галогенных фонарей, — Помянем усопшую в бозе государственную власть! И отметим первый маленький успех...— Ахинеев в своем репертуаре, без жмени ехидства — никак, — Господа начальники, вчера, оптом списали нас в расход. По их прикидкам, в данный момент, все присутствующие должны были бы, как минимум, улечься спать голодными... — жестоко, — Мы, сегодня, списали в расход их... Ну, и нарушили кое-какие планы, — кивает мне, — Короче, добро пожаловать обратно в Советский Союз!
Вот так... "Проверка на вшивость", не отходя от кассы. Под прицелом внимательных чужих взглядов тяну стакан к губам. Там немного... Глоток. Только бы не закашляться... Похлебки в миске тоже осталось на дне, едва на пару ложек хватит. Спросить добавки или изобразить гордость? Впрочем, думаю, недоброжелательность мне просто померещилась. Просто люди вымотались за день. Некоторое отсутствие любезности объяснимо. Ого! Компот! Точнее, горячий ягодный отвар. Чайники передают по кругу. Народ наливает себе и соседям. Ну-ка... Питьё из "валового сбора" неведомого состава обжигающее, терпкое и сладковатое. М-м-да... Могло быть и хуже. В русской исторической традиции известен и такой напиток бедняков, как "чистый крутой кипяток". Надеюсь не дожить...
— Ага! — тьма, окружающая импровизированную столовую (фактически легкий навес со стенами из пленки) концентрируется в массивную фигуру, — Чуть отвернулся, а они уже водку пьянствуют и безобразие нарушают! Гражданин Ахинеев, на вас только что поступил первый официальный донос! — не поймешь, шутит или правда.
— Огласите, пожалуйста... — тамада скоротечной тризны не торопится выбираться из-за стола, поэтому нахальный ответ выглядит легким издевательством над руководством. То ли Соколов тут главный, то ли он. Похоже, что в нашем коллективе завелся "Карлсон, который живет на крыше". Толстый самоуверенный нигилист, воспринимающий любую власть, как воплощение "домомучительницы".
— Ваша установка, для производства грибной муки, по некоторым отзывам, получается страшнее атомной войны! Пороховой склад, чумной барак и "газенваген" — в одном флаконе. Плюс — полное пренебрежение ТБ, — это он серьезно? Не, я не спорю, что скороспелая городушка "из палочек и веревочек", не шедевр инженерного искусства. Однако, по сравнению с перспективой ночевки на пустой желудок — она несомненный прогресс и шаг вперед.
— Зато, "жратва с полу", — парирует обвиняемый, невозмутимо сидя за столом, — В товарном количестве и почти моментально, — выразительное молчание, сопровождаемое жестом в сторону собрания принимающих пищу, — Именно об этом мы с вами, Вячеслав, сегодня утром спорили. Как сами видите, кое-что уже стало получаться...
— Там у вас не "кое-что"! Там натуральный "ужас, летящий на крыльях ночи". Немедленно остановите работы! — какая муха его укусила?
— Невозможно, — Ахинеев (в отличие от Карлсона) спокоен, как слон, — запущен круглосуточный производственный цикл.
— А что, собственно, случилось? — с удивлением узнаю собственный голос, — Я тоже осмотрела мельницу (надо сразу ввернуть правильное слово). Мы обсудили, как устранить отдельные недостатки, — чего он завелся?
— Люди работают в атмосфере угарного газа! — рявкает Соколов так, как будто застукал доктора Менгеле с подручными, во время проведения преступного эксперимента, — Говорят, у вас там бурундуки дохнут!
— Майор Логинов — стукач... — ни к кому конкретно не обращаясь, равнодушно констатирует Ахинеев.
— Какое это имеет отношение к угрозе жизни людей?! — начальство в гневе. Что-то профессиональное... Может быть, он в своем МЧС пожары тушил?
— Нет особенной угрозы... — парирует выпад возмутитель спокойствия, — Это была дезинформация. Проверка моральных качеств отдельных представителей бывших россиянских офицеров, а ныне — трудящихся Востока. Каждому, подозреваемому по секрету сообщили совершенно оригинальную версию "страшной правды"... Думаю, что утром вы ещё узнаете о живых спорах, прорастающих внутри организма, о примеси в готовом порошке ядовитых мухоморов... ну, и так далее... Просто сегодня фигуранты поленились. Они проснутся и начнется... Ждите.
— Но, ведь бурундук действительно подох? — Соколов слегка сбавил тон, — Отравился угарным газом?
— Так точно! — доносится бравый ответ, — Зачетный был бурундук, но техника безопасности требует жертв.
— ???
— По-хорошему, в атмосфере аллергена надо работать в полном комплекте химзащиты. Если вы заходили на производственный участок, то могли их видеть. Они в углу сложены...
— Я только что видел, как бойцы работают без комбинезонов, только в противогазах! Полуголые...
— Так ведь не заставишь... — следует снисходительный ответ, — Я, из принципа, предупреждаю людей только один раз. Никогда никого не гноблю силой. Кто меня добром не послушался — тот сам себе злобный Буратино, — после паузы, — От чесотки не умрут, а глаза и слизистые у них закрыты.
— Но, — Соколов от такой равнодушной реакции на свои слова, похоже, чуть растерялся, — Я видел обычные фильтрующие противогазы, без гопкалитовых элементов! От окиси углерода защиты нет...
— И? Я с мужиками настраивал установку совсем без противогазов. В них же ни черта не видно! И палатку взяли самую дырявую. "Всё устройство мира видно сквозь неё..." Легкий СО без помех уносится вверх... Как видите — живой. Даже голова не болит. Но, согласен, проблема имеется. Как отыщем подходящие шланги, немедленно, через фильтр, подключим маски к воздуходувке. Пускай ребята дышат не напрягаясь. Это вы никогда на совхозном току, возле зерносушилки прямого нагрева топочными газами, не работали. Вот где форменный Освенцим!
— И всё же, отчего помер бурундук? Дарья сказала, что грызуны переносят отравление значительно легче, чем люди...
— Совершенно верно! Почти к самой выхлопной трубе пришлось клетку прицепить, что бы надышался... Живучий попался!
— Поясните...
— Пацанов надо было крепко пугануть. Иначе и противогазы бы сняли. В аллергию или коньюктивит они не верят. Зато про "страшный угарный газ" — наверняка слышали. Дохлый бурундук, для них — веский аргумент. Как видите — сработало! Не понимают, что выходной фильтр подвешен выше человеческого роста и теплая окись углерода к земле опуститься никак не может... Чему только современных детей в школе учат? Такое впечатление, что они получают образование по фильмам ужасов.
— Не понимаю, какой смысл было подменять реальную опасность выдуманной? — кажется, гроза миновала.
— Огромный! Думая, что работают в смертельно опасной атмосфере, парни чувствуют себя героями. Это дисциплинирует. А пыль... Что какая-то пыль? Она и в Африке пыль... Защищаться от пыли — неинтересно.
Соколов молча играет желваками... Его оппонент невозмутимо допивает компот. Трудно сказать, как это парочка собирается уживаться дальше... Я общаюсь с Ахинеевым всего сутки, но таки составила о нем впечатление. Занятный дядька, но обладает крайне неприятным типом эрудиции. Так называемой "змеиной мудростью". Он обманывает правдой. С подобными деятелями крайне тяжело иметь дело. Они, как правило, не врут, но и никогда не выкладывают всего им известного сразу. Кстати, данная особенность "змеиного мышления", лиц непривычных к логическим дискуссиям — подсознательно бесит. Они наблюдают перед собой кадра, который привычно пугает окружающих вещами, которых сам совершенно не боится. Фарисей, однозначно! Ладно бы, если бы попался шустрый задохлик, способный испугаться кулачной расправы. Иногда и угроза грубой силы — аргумент. А этот Ахинеев — прямо новая реинкарнация Ломоносова (вслушайтесь в звучание фамилии). Дяденька не только за словом в карман не полезет, но и кулаком в челюсть двинет, без малейшего душевного содрогания. Причем, хорошо, если только кулаком... Распаленный учеными спорами корифей российской науки, помнится, в XVIII веке гонялся по Академии за своими оппонентами -немцами с дубьем. Как же я теперь понимаю опасения Володи! Данный товарищ — его явный профессиональный "косяк". Тип-антипод... Они друг друга сразу чувствуют и ненавидят смертельно. Глупо было надеяться на их мирное существование... Если бы знать!
Начальство и глава Совета, впрочем, тесному общению с предводителем "космонавтов" тоже не рад. Ему надо срочно, на рефлексе, поставить хама на место... Смотри-ка, "второй подход к снаряду"... Подозреваю — снова попытка наступить на грабли.
— Кто разрешил использовать тросовые переправы для перевозки людей из леса обратно в лагерь? — в голосе опять звенит металл.
— Никто! — компот у Ахинеева закончился. Он нагло наливает новый стакан. Делает примирительный знак присаживаться...
— Сформулирую иначе — кто первым показал пример нарушения техники безопасности? — какой тонкий и коварный ход! Вы меня обвиняли в пособничестве стукачам? Сейчас сам будешь врать или закладывать своих людей...
— Я! — звучит абсурдно. Представить эту стокилограммовую тушу висящей на тонкой паутинке каната?
— И не побоялись? — действительно, выглядит сущим мальчишеством. За стол Соколов садиться не хочет.
