— Не волнуйся, Рю-чан, вот увидишь, у вас все наладится... Я... тебя понимаю... В некотором роде... Мы с Саске тоже очень неожиданно... стали парой...— Хината, залившись краской, теребила полотенце, накинутое на плечи. — Все считали, что моим парнем будет Наруто, а Саске отдаст свое сердце Сакуре-чан... — ее голос становился все тише и неувереннее, и едва-едва слышно девушка закончила: — Но мы... счастливы... вместе.

Установилась тишина. Ее нельзя было назвать неловкой.

— Вот это речь, Хина-чан! -Тен-Тен восхищенно покачала головой. — А то все молчком да молчком...

— Спасибо, Хината-чан, ты... удивительная, — мне и вправду полегчало. Оказывается, не у меня одной такая ситуация.

Из коридора послышались звуки борьбы, мужской смех и голоса.

— О, они уже выходят! Пойдемте скорее, а то займут самые хорошие места! — Ино ринулась к двери...

— Подождите! — вырвалось у меня, я вскочила с лавочки, на которой сидела, стыдясь признаться себе, что боюсь идти туда... — Гаара-сама ведь... тоже будет там... в одних плавках и... — горло у меня пересохло, сердце забилось часто-часто. — Увидит меня в... таком...

Девочки непонимающе уставились на меня. Сакура, а за ней и остальные расхохотались.

— Ты хочешь сказать, что вы ни разу не видели друг друга без одежды? — округлила глаза куноичи с розовыми волосами.

— Я... да... нет... Мы еще не... настолько... близки, — выдавила я.

— Чего и следовало ожидать от этого замороженного песчаника, — хмыкнула Ино, — держу пари, он сама сдержанность... Как же так можно, когда такая красавица рядом! — куноичи решительно взяла меня под локоть. — Ничего, пара вечерков на онсене, пара бутылочек саке и он оттает! — с уверенностью заявила она, вытаскивая меня из раздевалки едва ли не силой.

— О! А вот и девушки! — Канкуро широко и радостно улыбнулся, поймал Сакуру-чан за руку, притянул к себе. — Но одна самая прекрасная!

— Льстец! — она ущипнула его за живот. Он притворно охнул, скорчился, будто очень больно. — Что такое, Кан? — тут же встревожилась его возлюбленная.

— Да пошутил я! — рассмеялся он, за что тут же получил подзатыльник и уже непритворно охнул. — Сакура, что ж ты творишь! Говорил мне Наруто, что у тебя рука тяжелая, а я, дурак, не верил! — беззлобно ругнулся мужчина.

Мы засмеялись. Все-таки хорошая они пара... Мои напряжение и страх уменьшились на порядок... И тут я увидела ЕГО. Сердце затрепетало, в груди за одно мгновение распустился пышущий жаром огненный цветок, а меж ребер заныло, как бывает только когда ты безумно счастлив...

Все ветры пустыни, как он прекрасен! Это все, о чем я могла думать в тот момент, разглядывая его с ног до головы. Изумительный рельеф отлично развитой мускулатуры, хищная пластика уверенных движений опытного шиноби. Бедра обернуты полотенцем, но все равно легко угадать то, что там, под ним... Я вся покрылась гусиной кожей, ладони вспотели, я вцепилась в свое полотенчико, как утопающий в соломинку и застыла, не в силах двинуться с места, пожирая его глазами. Увидев меня, он так же замер. Мир стерся, исчез, вместе со всеми звуками, красками, людьми... Я боялась вздохнуть, чтобы не разрушить... Ту-дум... Ту-дум... Ту-дум... Чье это сердце? Мое или его? Почему от этого взгляда я плавлюсь, словно воск и пьянею от дикой, накатывающейся волнами эйфории? Мое чудо... Мой... мой... только мой, никогда... никому... ни за что...

Мир снова обрел объем и цвет. И первым звуком, который уловило мое ухо, было сдавленное рычание Гаары-сама:

— Яманака Ино, неужели не нашлось ничего, менее откровенного?

Народ прекратил свои забавы, и теперь все внимание было приковано к нам троим. Ино, не ожидавшая ничего такого, вытаращила глаза, было видно, что от удивления она не может найти достойный ответ, потом блондинка все же справилась с собой:

— Вы поглядите, какой ревнивец! — она встала в позу 'руки в боки' и умудрилась окатить его полным неудовольствия взглядом с головы до ног. — Вообще-то дареному коню в зубы не смотрят, так что в следующий раз тебе следует позаботиться о своей даме заранее...

Сабаку-сама сжал кулаки, скрипнул зубами, вид у него при этом был такой, что следующими словами могли стать только: 'Сабаку Тайсо!'.

— Гаара-сама, здесь, наверное, так принято одеваться, — попыталась затоптать некстати вспыхнувшую искру я. — Даже у Хины-чан раздельный купальник, — правда, походило на то, что я только подлила масла в огонь...

— Почему это 'даже'? — вступился за возлюбленную Саске. — Хине есть чем гордиться, — он подмигнул, не без гордости намекая на выдающие достоинства девушки.

— Право, Саске-кун... зачем ты так, — светлоглазая красавица готова была сгореть со стыда...

Я дерзнула приблизиться к Казекаге, осторожно коснулась его локтя, улыбнулась, как могла ласково:

— Не надо сердиться, Гаара-сама... Это ведь ваши друзья и... никому еще не делалось плохо только от взглядов, — твердо завершила я.

— От его взгляда кому угодно поплохеет, — буркнул Канкуро, выделив слово 'его'. — Братец, видать, решил вспомнить далекое детство, когда от него шарахались даже советники... Я уж думал, он забыл, как это делается...

— Все равно это... слишком, — заставил себя сказать Казекаге. Вот же упрямый! Мне это перестало казаться забавным, тем более мы волей неволей задерживали остальных.

— У меня есть предложение, Казекаге-сама, — я почувствовала, что меня несет, но останавливаться было уже поздно: — Я подарю вам водолазный костюм...

На лице любимого отразилось полное непонимание. Я поймала взгляд Наруто, стоящего в дверях мужской раздевалки, парень усердно зажимал обеими ладонями рот, лишь бы не расхохотаться. Остальные тоже уже поняли к чему я клоню, даже суровый Нейджи едва сдерживал улыбку. Гаара-сама насупился, но все же попытался прояснить ситуацию:

— Зачем?

— Чтобы никто не видел вас в одном полотенце... — растолковала я. — У меня-то по крайней мере две детали гардероба, но вы же не станете носить лифчик... Так что остается только водолазный костюм...

Узумаки не выдержал, прыснул, к нему присоединились остальные. Рыжеволосый прикрыл глаза, набрал в грудь побольше воздуха и на выдохе, очень медленно произнес:

— Тебе еще никто не говорил, Фудзивара, что у тебя чересчур длинный и острый язык? — ой-ей-ей... А вот теперь будет совсем не весело... Прости-прощай, белый свет, ну чем не честь — пасть от руки ревнивого главы скрытого селения Песка? Эх, помирать так с музыкой!

— Я всегда считала это одним из своих главных достоинств, Казекаге-сама.

— Так, я почти уверена в том, что этим двоим надо кое-что обсудить с глазу на глаз, пойдемте скорее, а они могут препираться хоть пока онсен не замерзнет, — махнула на нас рукой Сакура. Коноховцы веселой стайкой высыпали во двор... А мы стояли друг напротив друга и тщательно искали слова для продолжения пикировки. Молчание затягивалось, и когда я наконец уже дошла до кондиции и была готова попросить прощения за недостойное поведение, Гаара-сама снизошел до объяснений:

— Это... выше моих... сил, — по обыкновению, когда слова давались ему тяжело, он повернулся ко мне спиной. — Я не могу... не хочу... чтобы на тебя кто-то... даже просто...

— Все ветры пустыни, Гаара-сама! — ну что с ним делать? Я подошла сзади, зажмурилась, чтобы не растерять свою решимость, ладони скользнули по практически обнаженному телу, пальцы переплелись у него на животе... Правой щекой я прижалась к спине Пустынного, тихонько вздохнула: — Для меня чьи-то там взгляды не имеют никакого значения. Я... всегда смотрела... и буду смотреть... только на... теб... вас!

Его горячие руки легли поверх моих:

— М-м-м... — с непонятным выражением протянул он. Не то одобряя мои слова, не то, наоборот. Я же вдруг осознала, что прислушиваюсь к тому, как постепенно наращивает ритм его сердце и учащается дыхание. Меня саму бросило в жар, изнутри, снесенным пустынной бурей барханом, страшной волной песка поднималась жажда. Я стиснула кольцо рук, наслаждаясь этим невероятным чувством...

— Рю... — истома скользила в его тоне, опасно разжигая еще большее вожделение.

— Да? — мурлычуще откликнулась я.

— Я пока еще держу себя в руках... — дыхание его стало тяжелым и сладким, как дикий мед...

— Нет... Это я пока еще держу вас в руках, Гаара-сама, — я вдохнула поглубже, вбирая в себя тонкий аромат его кожи, мои ладони пришли в движение, исследуя его тело...

— Ух... но еще немного и... я могу выйти за рамки дозволенного, — предупредил он, тем не менее и не думая мне препятствовать.

И в этот сладчайший момент, со стороны входа раздался какой-то шорох. Отпираться и играть в невинность было бесполезно, поэтому я не торопясь отвела руки от благословенного тела любимого и выглянула из-за него на звук. В дверях стояла Хокаге, вид у нее был донельзя встревоженный:

— Будь здесь Джирайя, он наверняка получил бы кучу материала для своей новой книжки, — не удержалась от комментария к увиденному она. — Но, к сожалению, купание отменяется.

Глава Конохи проскользнула мимо нас, на ходу бросив:

— Одевайтесь, пойдете вместе со всеми. Вернулись Ли и остальные. В очень плохом состоянии...

— Вы... справитесь? — его лицо закаменело, как если бы песок проступил сквозь кожу...

— Не уверена, — с жутковатой серьезностью ответила лучший ниндзя-медик, о которой ходили легенды. — За всю свою жизнь я ни разу с подобным не сталкивалась. Проклятие! Если бы я только знала, что там будет, послала бы с ними Ино... и Сакуру. И пару медицинских команд, — Хокаге скрылась с той стороны занавеси, отделяющий коридор от онсена. Казекаге-сама исчез в раздевалке, я отправилась в свою.

Буквально через несколько мгновений мы все были уже одеты и стояли перед выходом.

Гаара-сама жестом велел мне забираться ему на спину...

— Неужели... все серьезнее, чем... когда... вытаскивали Саске? — Сакура комкала перчатки, ее зеленые глаза потемнели от беспокойства. Мы прыгнули... Так до госпиталя можно добраться гораздо быстрее.

— Даже серьезнее, чем то, что случилось с Канкуро... Если бы это был яд какого-либо рода, пусть наиредчайший, мы бы смогли гарантировать им жизнь... Но это... — Тсунаде-сан оттолкнулась от крыши одного из зданий, ее светлые волосы стелились по ветру. — Нужно сделать все, что в наших силах, чтобы они остались живы. Возможное и невозможное.

— Мы обязательно их вылечим! — Ино закусила губу... На остальных было жалко смотреть, больно сознавать, что когда твои друзья в опасности от тебя ничего не зависит... Чувствуешь себя противно беспомощным и... виноватым. Хоть мне и не были близки те, кто лежал сейчас в госпитале, но это друзья Гаары-сама. Может быть, я и бесполезная канцелярская крыса, глупая курица и что там еще... Но я могу хотя бы узнать, что привело их к такому состоянию. Этого у меня никто не отнимет.

Больничный комплекс в Конохе, конечно, огромный. Несколько зданий, каждое из которых имеет свое назначение. Понятно, их население больше нашего, да и насчет медицины и техники Лист подкованнее. Правда, в последнее время у нас ситуация медленно, но меняется к лучшему. Казекаге-сама старается не упускать из виду ни одно из условий благосостояния Суны, это ему неизменно удается. Пусть у нас еще не настолько развита школа медицины, как здесь, но со временем все будет, я уверена.

— Я поместила их в одну палату интенсивной терапии, несмотря на то, что они из разных кланов, — Гаара-сама позволил мне идти своими ногами, мы поднимались по лестнице на третий этаж основного корпуса, Тсунаде-сан говорила все это, обращаясь ко мне. Все ветры пустыни, Рю, который раз ты оказываешься в ситуации, когда на тебя возлагают надежды? — У всех троих одинаковые симптомы, Инузука и Абураме уже прислали своих специалистов, но толку пока нет. Время идет, а мы даже не можем понять, от чего отталкиваться. — Гаара-сама и остальные, кроме нас с Ино, Сакурой и Тсунаде-сан остались снаружи, а мы прошли за застекленные двери, ведущие в стационар.

— Зачем вы сами отправились за нами, Тсунаде-сама, прислали бы кого-нибудь... — Сакура прищурилась, разглядывая наставницу.

Ино поспешно переодевалась в стерильную одежду, чтобы исключить любую потенциальную опасность заражения больных чем-нибудь еще. Мне сунули в руки такой же сверток...

— Ладно, раскусила! — заявила вдруг Хокаге девчоночьим задорным голосом и превратилась в невысокую рыжую девчонку с румянцем во всю щеку...

— Моэги! — возмутились одновременно Харуно и Яманака.

— Давайте скорее, она заперлась там с этими тремя и никого к себе не пускает, говорит, что это крайне опасно и вообще, возможно, жутко заразная штука, — юная куночичи посерьезнела.

— Так это не яд? — уточнила Сакура. Девочка только покачала головой.

Все были готовы, и так быстро, как могли, направились к больным. Коридор показался мне зверски длинным...

У палаты дежурили двое шиноби-медиков с какими-то странными штуками в руках.

— Это обеззараживатели, будем надеяться, что хоть чем-то они нам помогут, — Ино скривилась.

— Что ж, мне туда еще рановато, — Моэги улыбнулась, махнула нам рукой. — Вы уж постарайтесь, ладно?

— Сделаем все, что в наших силах, — твердо ответила Сакура и первой встала под брызги дурно пахнущего раствора...

После нее эта процедура уже не казалась мне настолько отвратительной.

Внутри все было залито ярким до рези в глазах, мертвящим синевато-зеленым светом. Тяжелый и болезненный воздух слоился и оставлял на коже неуютное липкое ощущение. Пациенты подключены к аппаратуре искусственного поддержания жизни: трубки и капельницы, блестящие металлические поверхности кювет с хирургическими инструментами и моргающие показатели мониторов. Атмосфера происходящего до боли напоминала мне что-то, что уже когда-то было, но давно... так давно, что мне не суждено это ясно понять. Меня передернуло, изнутри подкатила тошнота, но я заставила ее отступить. Первым, на кого я обратила внимание, войдя в палату, был громадный белый пес, лежащий на койке рядом с тем, кто, по-видимому, приходился ему хозяином.

— Моэги же сказала, что их трое... Но тут четверо, считая собаку, — нахмурилась я.

— Рю, перестань разглагольствовать и начинай действовать. Чем скорее мы выясним, что с ними произошло, тем быстрее приступим к лечению и повысим шанс того, что все выживут! — Тсунаде-сан неторопливо водила исходящими зеленоватой чакрой ладонями над телом одного из шиноби: темные волосы торчком, бледная кожа испещрена отверстиями, из которых ползло нечто черное. Присмотревшись, я поняла, что это жуки. Умирающие жуки... У хозяина собаки на щеках были изображены два клыка, по телу извивалась татуировка — Инузука Киба. Третий жутко похож на Сато-сана, значит, это и есть Рок Ли. Они в тошнотворном состоянии. Чудовищно вздувшиеся гнойники по всему телу, из которых сочится мерзкая жидкость, разъедающая кожу и ткани. Оставляющая незаживающие язвы... Поверхностное дыхание, общий цвет тела — землисто-серый. Обычная болячка давным-давно бы уже поддалась лечению такой сильной чакрой, как у Хокаге, но это... Все куда хуже, чем я себе воображала.