Небесный Дракон

Дров на ночь хватило... Как и сил на то, чтобы обсуждать все произошедшее до утра. Шика забрасывал Пустого вопросами касательно ведения войн в древности и внимательно выслушивал долгие пространные объяснения, порой заставляя Кайму рисовать планы палочкой на влажном от ночной росы песке грунтовой дороги. Тактика и стратегия были основной темой их беседы до тех пор, пока у жителя подземелья не сели солнечные генераторы, питающие небольшие осветительные приборы, вмонтированные в руки.

Шино спал, сытый и слегка опьяневший от таинственного зелья клана Нара. Нейджи делал вид, что спит, вполглаза наблюдая за Кайму и Нарой. Сакура бодрствовала, наглотавшись своих пилюль. Гааре хватило сил на защитный круг из песка...

А я... Я то просыпалась, то снова погружалась в тревожный, полный каких-то неясных видений и символов сон. Сон, который не приносит ни отдыха, ни успокоения.

Мне виделось начало завязавшейся битвы, стеклянные лезвия, прорастающие из ладоней любимого, странный запах паленой проводки и призрачно звенящая тишина, разбивающаяся на тысячи осколков и порождающая нелепых чудовищ Роя...

Смеющийся Наруто, внутри которого запечатано одно из произвдений искусства древнейшего врага всего сущего, день за днем укорачивающее жизнь своей живой клетки...

Окаменевший лик Гаары, медленно осыпающийся песчинками и исчезающий в облаке пыли...

Плачущая кровью Матсури, беспомощно хватающая эту пыль, пытаясь остановить неминуемое разложение Пустынного...

Сердце разрывалось от боли, будто все это было реальным, и в то же время разум четко осознавал, что это все — лишь безумные игрища уставшего мозга.

Ближе к рассвету я погрузилась в благословенную мглу забытья, ощутив, как меня, в очередной раз вздрогнувшую от нахлынувшего кошмара, обняли и прижали ближе к телу знакомые горячие руки.

Утро принесло незабываемое ощущение развалины. Так чувствуют себя руины оставленных городов, где нет больше людей, наполняющих их, а есть только пустые оболочки зданий, глядящие ослепшими окнами на улицы, которые не слышат больше шагов. И только затихающий шорох перекати-поля, одинокого, ищущего себе пристанища где-нибудь в уголке между бывшей школой и оградой парка...

Слегка потряхивало. Мы продолжали свой путь.

Солнце было уже высоко, а небо приобрело тот самый оттенок, какой бывает только несколько дней в году в сентябре. Мимо неспешно проплывали желтеющие деревья, поскрипывала повозка, журавлиный клин, оглашая затихшие окрестности печальным криком расставания, устремился на юг...

Я приподнялась и осмотрелась. Гаары рядом уже не было, но судя по негромкой беседе, он шел впереди, обсуждая детали отчета о миссии с Шикамару.

Справа тяжело дышал все еще спящий Шино. Над ним, уложив его голову к себе на колени, дремала Сакура. Тонкие руки куноичи покоились на широкой груди друга. Она была так похожа на мать, желающую защитить от всех бед свое дитя.

Слева тяжко впечатывал стопы в проседающую под ним землю Пустой. Без одежды. Я хотела отвернуться, но не смогла оторвать взгляда от переплетения металлических деталей и проводов, шарниров, трубок, заполненных какой-то цветной жижей, срастающихся с остатками живых тканей тела и невиданных крыльев развернутых элементов питания, ловящих солнечный свет.

— Зрелище не для слабонервных, милая леди, не так ли? — белые волосы Кайму треплет усиливающийся ветер, в котором уже ясно можно уловить влажное дыхание осени. Глаза, когда-то выгоревшие в пламени войны, развязанной добрыми побуждениями, заглядывают внутрь, ища ответа на то самое 'Почему?'. Но несмотря на это, ему вновь интересно жить. Как и всем нам...

— Да. Не боитесь, что вас по винтикам разберут, когда такое увидят? — неловко пошутила я. — Техника протезирования здесь совсем не развита...

— Для этого тем, кто решится на такое святотатство, понадобится как минимум армия и тяжелая боевая техника. Правда, к исходу битвы от меня не то что винтика, вообще ничего не останется, так стоит ли овчинка выделки? — Кайму пребывал в отличном настроении.

— Ваши подземелья подвергнутся набегу местных варваров от науки, — я заспавила себя не смотреть, чтобы перед глазами перестал маячить образ красивого и мужественного человека, чье тело безжалостно пожрал молох экспериментального Портала.

— Что ж, рано или поздно их все равно бы обнаружили. Ученые это полбеды. Главное не сделать их достоянием зевак и местом для развлечения богатеев. И гору можно в горстях вынести, — в его словах не было жалости к оставленному жилищу.

— Начнется грызня за лакомые кусочки... Вас захотят заполучить сильные мира сего... Неприятная это штука — задумываться о последствиях, — вздохнула я.

— Проблемы надо решать по мере их поступления, — отмахнулся Пустой. — Пока за комплексом присмотрят оставшиеся... Самаэля жаль, конечно, но он виноват сам. Я и не предполагал, что этот лохматый мальчишка такой шустрый...

— Значит, не всех спасла, — с сожалением поджала губы я. — Его Шино... убил? — зачем-то переспросила, хотя знала, что это так.

— Его убило желание вернуть прошлое и с ним свое былое величие, — без малейшей тени сомнений припечатал он. — Но благодаря ему я понял одну очень важную вещь: если хочешь жить — меняйся. Правда, характер перемен он выбрал немного не тот, — я аж почувствовала, как ди Эссамаррен поморщился. — Однако кто я такой, чтобы осуждать...

— Думаю, вы таким не станете, — осторожно предположила я.

— Будем надеяться. Я хочу поговорить с тобой кое о чем, не откладывая, ибо если я прав, времени у нас не так много, — я повернулась в нему. Кайму прищурился, разглядывая что-то впереди. Напрягши память, я вспомнила, что тут мы уже проходили и эти места не далеко от Конохи:

— Пока не забыла... Повозку вы где взяли?

— Купили в деревне, неподалеку от одного из выходов на поверхность, — сообщил Алессан. — Сначала я думал, что можно вас быстрее доставить по внутренней линии 'Окулюс' — 'Сципион 4', он прямо под Конохой расположен. Но выяснилось, что там электроснабжение нарушено. Я решил, что мы доберемся по синей ветке до 'Сигны', а там по поверхности совсем немного до этой деревни Скрытого Листа. Твои друзья проявили чудеса смекалки, протаскивая лошадь через входной шлюз, — на бледном лице появилась сухая улыбка.

— Так... А... Хм... — бессвязные звуки вполне отразили мое удивление.

— Под землей расположена целая система баз, она охватывает весь материк, — любезно сообщил Кайму. — Некоторые разрушены, конечно, но все можно восстановить, если людям этого мира это понадобится. Там... передвигаться куда быстрее, чем здесь. Ну вот, увела в сторону от темы... — наморщил лоб Пустой. — Я вот о чем хотел... Ты для меня, как для ученого, представляешь немалый интерес и я хотел бы, может быть, будущей весной пригласить тебя пройти некоторые исследования на базе.

— Все зависит от того сколько на меня навесит наш Казекаге, — пожала плечами я. — Но предварительное согласие у вас есть, — в конце концов мне самой интересно, что я такое.

— О чем шепчетесь? — рыжеволосый глава селения оказался рядом, посчитав, наверное, что достаточно прошелся, он вызвал облако песка, с комфортом устроился на нем, и теперь с интересом на грани подозрения разлядывал меня и Кайму.

— О своем, о девичьем, — острые иглы зрачков Пустого воткнулись в хрупкий лазурный лед взгляда Сабаку-но. — Что вы намерены делать по возвращении в родные пенаты? Как поступите с Советом?

— Разгоню, — мрачно пообещал Пустынный. — Если они еще живы...

— Вам не дороги их опыт и мудрость? — тонкая ирония очень шла Ди Эссамаррену.

— Мне не дороги их устаревшие взгляды и безуспешные попытки избавить этот мир от моего присутствия, — объяснил Гаара.

— Вечный конфликт поколений, — Алессан снял с борта аккуратно повешенный костюм и стал одеваться. — В острой форме.

— Вы уже подумали о том, где будете жить? — я подвинулась ближе к борту, и Гаара помог мне перебраться к нему. Песок был теплым от солнца и пропитавшей его чакры...

— Мне все равно. Я не нуждаюсь ни в пище, ни в воде, ни в отдыхе с тех пор как стал таким. Буду бродяжничать, — беззаботно улыбнулся он. — Жаль, конечно, что некоторые удовольствия плоти для меня уже недоступны, но не хлебом единым жив человек...

— Если вы не откажетесь от затеи с... опытами над моей... над Рю, — значит, слышал. Гаара притянул меня к себе плотнее, я почувствовала, как он вздрогнул, и пожалела об утерянных способностях впитывать его мысли и чувства. — Я, как ее прямой хм... начальник... буду вынужден поставить вам ряд условий. В интересах Сунагакуре-но Сато, разумеется, — уточнил он.

— Не думал, что у вас такая хватка, Годайме Казекаге-доно, — очень снисходительно произнес Кайму, будто ребенок попросил у него пять медяков на мороженное в жару. — Я согласен...

— Согласны, еще даже не зная, чего я хочу? — безбровый лоб пошел морщинами, голубые глаза широко раскрылись в неподдельном удивлении. Сейчас он как никогда был самим собой, девятнадцатилетним пареньком, на которого взвалили тяжкое бремя управления несколькими тысячами элитных воинов и заботу об их семьях.

Кайму расхохотался, по-мальчишески задрав голову кверху. Его хохот порывом неведомого шторма пронесся над верхушками деревьев, распугав окрестных птиц, подняв с веток стайку воробьев, тревожно и негодующе зачирикавших в ответ на незнакомый звук.

— Я сомневаюсь в том, что вы способны потребовать нечто настолько невероятное, чего я не смог бы сделать, — абсолютная уверенность в том, что это так и есть, сочилась из каждого звука. — Это во-первых. Во-вторых, вы слишком здравомыслящи на сей момент, чтобы это сделать... Ну и в-третьих, ваш выбор, как вы сами сказали, будет продиктован отнюдь не личными интересами, — Ди Эссамаррен даже склонил голову, пристально рассматривая собеседника, чтобы уловить малейшие оттенки реакции Гаары.

— И луну с неба? — хитро прищурился мой любимый.

— А это входит в сферу интересов Сунагакуре-но Сато? — парировал Пустой.

— Один ноль в пользу Кайму-сама, Гаара! — прогундосил Нара с козел.

— Меня только одно смущает, — я дождалась, пока их взоры обратятся ко мне, — вам не кажется, что мы делим шкуру не убитого медведя? До весны еще дожить надо...

— А с тем, что случилось и тем, что еще предстоит, твои слова приобретают просто угрожающее значение, — согласился за всех Шикамару. — Боюсь, как бы нас не растащили на сувениры... До чего же это проблемно!

— И Шино весь праздник по поводу нашего триумфального возвращения в госпитале проведет, — вступил в беседу Нейджи.

— Ему вообще пора свести знакомство с какой-нибудь симпатичной медичкой, и все проблемы будут исчерпаны. Тогда и больничке чалиться веселей, — с ужасно пошлой ухмылкой, от которой у меня жар к щекам прихлынул, заявил Шикамару. — Бедный Нару-чан лишится половины своих горячих поклонниц! — хихикнул он, видимо, представив себе осаждаемого бывшими поклонницами Узумаки жукомена.

— Он и так уже своей дуростью всех распугал, — пробормотала Сакура, приоткрыв один глаз. Откинув голову назад, чтобы расслабить затекшие мышцы шеи и сдув со лба упрямую розовую челку, она вздохнула: — А они могли раньше нас в Коноху вернуться?

— Если в Суне случилось что-то серьезное, брат с сестрой останутся там, — ответил ей Гаара, понимая, что под словом 'они' скрывается имя 'Канкуро'...

— Тогда... Ой, чуть не забыла, мне же еще отчеты Тсунаде сдавать! — застонала куноичи. — Слышишь, Нара, не затягивай со своим, ладно? Я хочу еще в Суну успеть... — девушка беспокойно оглянулась на шиноби. Тот скривился и одними губами прошлепал: 'Проблемно'...

— Не исключено, что тебя и Ино туда отправят специальным распоряжением. Я опасаюсь большого количества раненых, а госпиталь у них сама знаешь какой, — с встревоженным видом развел руками Нейджи. Чем ближе была Коноха, тем более заметным становился возбужденный блеск его глаз.

— Может быть, им все-таки удалось избежать битвы? — понимая, что это наивно звучит, сказала я.

— Ага. С дипломатическими способностями Наруто только на это и остается надеяться, — фыркнула Сакура.

— Если бы я не знала, что он твой друг, подумала бы, что он тебе крупно насолил когда-то, и ты его просто ненавидишь, — улыбнулась я ей, млея в руках родного человека. Скорее бы уже добраться, уладить все дела и остаться вдвоем... Решительно, полный опасностей и приключений мир ниндзя не для меня, хотя вся эта затея, кажущаяся такой забавной со стороны, едва не обернулась крахом... А Суне принесла страдания гибелью десятка отличных воинов...

— Да не только в нем дело, — немного раздраженно отозвалась куноичи, — ни Канкуро, ни тем более Темари выдержкой и тактом не отличаются. — Тактика боя у них всех на высоте, а стратегия одна — сунуться туда, куда не следует и посмотреть, что из этого выйдет.

— А потом в этом 'куда не следует' оказываются парочка скрытых селений, какая-нибудь секретная зловещая организация с безумцем во главе, ну и все в том же духе, — закончил за нее Нара.

— Только не в этот раз, — внес свою лепту Хьюга.

— Если никто не против, здесь мы расстанемся, — Алессан Ди Эссамаррен оглядел нас, останавливая взор на каждом по очереди, словно фотографируя. — Здесь поломка на внутренней линии. Буду устранять, — пояснил он, заметив удивление на наших лицах. — Я найду вас, когда вы мне понадобитесь...

— А как нам вас найти, если... — начала было Сакура, однако Пустой ее перебил:

— Я узнаю, когда я вам понадоблюсь, — с упором на слово 'Я' произнес древний. — Астра-София не единственная, кто владел метемпсихозом, а у меня он еще и усилен за счет кое-каких технических хитростей, — прихвастнул он. И все-таки правы люди, когда говорят, что в каждом мужчине, сколько лет бы ему ни было, живет вечный мальчишка!

— Остановить вас никто все равно не сможет, — как обычно неторопливо произнес Гаара, — зачем же интересоваться нашим мнением?

— Никогда не слышали такого выражения: 'Вежливость ничего не стоит, но дорого ценится'? — усмехнулся Алессан.

— Надо взять на вооружение, — почесал в затылке Шикамару.

— Что ж, прощайте, Пустой, — Гаара с таким видом пожал ему руку, как будто сделал громадное одолжение. Впрочем, у него всегда был такой вид для тех, кто не разбирался в его скупом на эмоции поведении.

Я со своей стороны могла сказать, что в мозгу любимого роятся осами и больно жалят вопросы, на которые только этот механический индивид мог бы дать ответы, но не даст, потому что именно сейчас ему приспичило чинить какие-то там свои проводочки и железячки...

— Смею надеяться, вы посетите Суну на Праздник Фонарей. Будем рады видеть, — любимый притянул меня к себе, говоря от нас обоих. Мне ничего не оставалось, как только серьезно кивнуть.

— Постараюсь... Я ведь теперь...свободный человек, — его самого позабавило то, кем и о ком это было сказано.

— Может, уже поедем? Не хочется, чтобы Абураме кончился тут от старости, а не от ран, пока вы прощаетесь, — недовольная задержкой заявила Сакура.