Девушка лежала в кровати. Вокруг царила стерильная чистота. Ее темные волосы и обведенные страшными синими кругами карие глаза производили отчего-то неприятное ощущение. Меня передернуло.

— Ты? — с отвращением выплюнула она, едва мы встретились взглядами.

— Он хочет знать, что произошло. Мне нужно будет заглянуть в твой разум, чтобы картина была ясной, — торопливо, чтобы она не успела выставить меня отсюда одним своим словом, выпалила я.

— Господи, ну почему все время ты? — простонала она, закрывая глаза. — Что в тебе такого? Ладно. Смотри и убирайся отсюда.

— Спасибо, — прошептала я.

— Не стоит благодарности, — буркнула она, отворачивая от меня лицо.

Я села неподалеку на стул для посетителей и начала погружение.

Продравшись сквозь липкую муть боли и неприятия, я вынырнула на поверхность внутри ее памяти. Хаос и тьма. Крики людей. Горящий песок под ногами... Нужно еще глубже, чтобы появилась структура... Чтобы я могла понять, где ее истинные воспоминания, а где — ложные.

Их тройка возвращалась с патрулирования внешних границ, когда Матсури заметила, этого человека у тайного восточного прохода. У странника были темные прямые волосы до плеч и необычная одежда. Покрой такой интересный... И жилет похож на те, что носят джонины Конохи. Однако на шиноби он походил менее всего. Худой, походка разболтанная, будто у него плохо с координацией... Такой не может быть ниндзя.

— Господин! — вежливо окликнула его она. Однако черноволосый и не думал оборачиваться. — Здесь нельзя находиться, это охраняемая территория. Пожалуйста, покиньте это место, — протокол. Главное — соблюсти протокол. И если он окажет сопротивление, то...

Человек все-таки обернулся. Едва взглянув в эти страшные белесые глаза мертвой рыбы, Матсури поняла, что им придется туго. Песок под ногами странника вскипел, из-под земли показалось множество отвратительных голов... А потом полезли тела... Многоногие, многорукие, омерзительнейшие твари взбирались на скалы, закреплялись в них, выбрасывали какое-то подобие паутины, закрывая плотной завесой все входы и выходы из Суны.

Человек засмеялся, и она с ужасом увидела, как падает, будто застигнутый страшным самумом в пустыне Аса-кун. Матсури схватилась за свое оружие, но так и не успела его применить... Ужасные глаза уставились на нее, впиваясь во взор куноичи наполненным смертоносным ядом осиным жалом.

Ноги тут же по колено увязли в песке, руки не слушались. Она лишь открывала рот да моргала выброшенной на скалистый берег рыбой. Воздух куда-то делся, глаза застил кровавый туман...

Осознала себя, лишь когда оказалась в лесополосе, отделяющей два государства друг от друга. В голове вертелась только одна мысль — скорее добраться до Казекаге и сообщить ему, что... Что? Память услужливо отозвалась на неуверенное напряжение, подкинув пару картинок.

Вот она пытается пробиться сквозь крупноячеистую сеть, сотканную этими тварями, но застревает и видит, как бегут, бегут к выходу отчаявшиеся люди, а их настигают... настигают... кто? Что? Вражеские шиноби? Животные? Лишь черные размазанные в воздухе полосы перечеркивающие тела... и они падают, чтобы уже не подняться.

Кое-как выпутавшись из сети, куноичи оглядывается в поисках врага, того самого черноволосого, но его нигде не видно. Не видно... Только шевелятся, сидя на скалах, гадины со многими конечностями... И снизу понятно, что даже если она и доберется до какой-то из них, то ничего не сможет сделать. Толстая черная чешуя отсверкивает на солнце, жирные, сочащиеся ядом жвала жадно клацают, в ожидании глупой пищи, что посмеет подойти достаточно близко...

Кошмар... Какой кошмар... Она делает несколько шагов, боль скручивает кишки в тугой узел, едва не разрывая тело пополам... Кровь... Что он с ней сделал? Ведь даже не прикоснулся... такой не может быть... шиноби?

Еще чуть-чуть... нужно... ползти... еще... чуть-чуть... немного... Мацу-тян... пожалуйста, ну что... тебе... стоит... легкие... мои... не могу... больше... дышать...

Он... никогда... не простит... тебя... Матсури... Никогда... если ты... не дойдешь...

Я отсекла дальнейшее, отключившись от нее.

Удивительно, как она смогла это. Ненормальная... Шикамару прав, он просто дал ей уйти. Твари на стенах — настоящие, но вот их сеть... К тому же специально взвинтил ей адреналин до предела, чтобы она сумела добраться сюда вовремя. Неудивительно, что так много повреждений... Но Матсури... Как тонко они все просчитали. И ее чувства к Казекаге, и ее преданность ему. И то, что он над ней трясется... Потому что так и есть. Чертов Нара... вот это мозги... Матсури, Матсури... Бедная нестостоявшаяся наживка...

— И что ты выяснила? — женское любопытство неистребимо. Даже на больничной койке. И тем более у куноичи...

— Тобой воспользовались в своих интересах одни очень нехорошие люди. Повезло, что жива, — я наконец-то открыла глаза, встала.

— Я ничего не почувствовала, — с недоверием проворчала Матсури.

— И не должна была. Это не психофизическое воздействие, каким пользуются обычние ниндзя для считывания воспоминаний. Это... тоньше, — я помолчала, но на языке вертелся вопрос, который я могла задать только ей. — Он назвал это 'безо всякого повода'... И первым делом поинтересовался у Нары, что он об этом думает. Я не могу понять, ведь он... ты для него не просто... Матсури. Ты... нечто большее, чем... даже друг... Но он не захотел зайти и...

Куноичи Суны хрипло засмеялась, но скоро смолкла, утирая углом простыни кровавую пену, выступившую на губах:

— Я всю жизнь восхищалась его холодной головой. Гаара-сама всегда и все делает как надо, а не так, как от него ждут.

— Прости, тебе вредно перенапрягаться, — поднявшись со стула, я не удержалась и подошла к ее кровати. Холодная ладонь девушки показалась ме бескостной и липкой жабьей лапкой. Здорово ей все же досталось. Чернота обступила нас со всех сторон. Отрастить две трубки потолще, подсоединить вот к этому и сюда... Перенаправить потоки энергии. Секундное головокружение подсказало, что я действую верно. Закрыть шлюзы. Растворить каналы. Снова ощутить свет. И увидеть, как на бледные щеки возвращается краска... — Уверена, он знает, как ему с тобой повезло. Чуть позже... думаю, он придет.

— Я не знаю, что ты со мной сделала, — Матсури несколько нервным жестом высвободила руку из моих ладоней, — но спасбо. Мне легче.

— На здоровье, — я кивнула ей и вышла.

— Ну что? — жадный до информации Нара уставился на меня исподлобья.

— Мне сложно вот так сходу сказать, что там фальшивка, а что — нет. Надо подумать, — отрезала я. На самом деле нечего подсказывать Казекаге. Он должен сделать выбор и в отсутствие информации. Пусть это по-женски мстительно и мелочно с моей стороны, но... В наушнике я расслышала, как открывается и захлопывается дверь, голос Наруто:

— О, Гаара... Не ожидал тебя так рано сегодня увидеть...

— Мне нужна твоя помощь, брат...

Я не дослушала и рассмеялась. Я уже знала, какими будут его следующие слова. Вот это наш Казекаге! Теперь я понимаю, почему именно он, а не Канкуро или Темари... Или кто-то другой вообще. Он не только самый сильный в Суне, он еще и голову использует по назначению. Советники недооценивают рыжего мальчишку, который путает им все карты. О! Как в самом деле страшно они его недооценивают. И...

— Гаара, прости... Я... была не права, — слова легко уходят в эфир. В ответ — молчание. Он понял и принял извинения. Только вот ответных от него ждать не приходится. Сабаку-но все сделал правильно. Ему не за что извиняться.

Договорившись встретиться через пару часов здесь же, у палаты Матсури, мы разошлись. Предварительно я сообщила им, что все остается в силе, кроме одного. Темари, Канкуро и Гаара возвращаются домой. А мы идем к 'Окулюсу' без них, но зато с Наруто. Я отправилась было назад в квартиру Чоджи, но, вовремя вспомнив, что у меня-то ключей нет, повернула наугад на одну из извилистых улочек Конохи... Гаару разыскивать не было смысла, он был занят делами государственной важности.

Через несколько минут меня догнал Ли:

— Рю-сан! Рю-сан... не возражаешь против моей компании? — юноша ослепительно улыбнулся.

— Нисколько. Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — фразы были дежурными, но для начала беседы сойдет и так.

— Нет, спасибо. Мне сказали, что ты нас троих спасла. Это правда? — круглые блестящие черные глаза заглянули мне, казалось, в душу.

— Правда. Только отчасти. Я просто поставила правильный диагноз, остальное доделали Тсунаде-сан, Ино и Сакура. Не считая прямого участия двоих из Суны, — сдержанно улыбнулась я.

— Скромность украшает человека, так говорит Гай-сенсей, — юноша сделал паузу, обдумывая, что сказать далее. — Жаль, что такое случилось с Матсури... Девушки такие хрупкие существа... Я почему-то до сих пор думаю, что куноичи — неподходящая профессия для них.

— Пожалуй, мои родители думали так же, потому я и стала архиватором, — кивнула я в подтверждение его слов.

— Да? — безмерное удивление в его тоне заставило меня оторвать взгляд от земли и посмотреть на собеседника.

— Да. Я и близко не стою к шиноби, — пожала плечами я, в очередной раз констатируя факт.

— Хм... А твой протектор, одежда? Тем более мне сказали, что ты пришла с Гаарой и Канкуро... — он недоверчиво покачал головой.

— О! Это маскировка. Как там... Один вид шиноби должен ввергать врага в ужас! — постаралась убедить его я. Юноша рассмеялся. Рядом с ним отчего-то возникало ощущение, будто тебе в лицо светит солнце, и от его лучей становится тепло всему телу.

— Рю, смотри! Это наша экзаменационная арена... Когда Гаара на первом этапе в схватке уложил меня в больницу, сюда мы пришли с Гаем-сенсеем... Я тогда еще был на костылях.

У меня внутри все оборвалось:

— К-как уложил в больницу? — настал мой черед недоверчиво глядеть на темноволосого.

— На экзаменах и не такое случается. Я зла на него никогда не держал. Хорошо, что не убил, а ведь мог... Меня Гай-сенсей спас... Зайдем? Сейчас тут тихо, нет никого... Но через месяц будет куча народу, ведь скоро второй этап этого полугодия. Было бы здорово, если бы вы к нам приехали... В этом году сдают Конохамару и Моэги. Многообещающие генины. Так и Гай-сенсей говорит.

Охрана у входа без лишних вопросов пропустила нас. Водя меня по трибунам, Ли размахивал руками и в лицах показывал, что произошло, когда Орочимару под личиной Казекаге проник в Коноху. Про нападение его змей и шиноби из Суны. Про то, как был сорван финальный бой Саске и Гаары...

— Он как закричит: 'Это кровь! Моя кровь!'. Ей-богу не до смеха стало. Я уж думал все, конец нашему гению... Меня дрожь прямо до костей пробрала. И лапа из кокона этого ка-а-ак полезет! О, а вот тут, видишь, кладка еще не до конца потемнела... Это Гай-сенсей в стене дыру проделал, чтобы Наруто и Шикамару с Саске за Гаарой и его семейством отправились. Здорово им пришлось попотеть. И Шино тогда тоже отличился.

Я слушала и не верилось, что это все натворил тот Гаара, который лишь прошлой ночью называл меня котенком и вообще... Все ветры пустыни, Ли прав, я совсем не знаю его. Одно дело, когда кто-то неблизкий тебе рассказывает небылицы про кровожадного мальчишку, который детям руки отрывает и кушает их на завтрак... И совсем другое, когда то же самое делает один из самых близких друзей любимого человека, на поверку и оказывающегося тем самым кровожадным мальчишкой. Бр-р-р...

— Ой, а какую он трепку Наруто устроил! Любо-дорого смотреть было, когда его в соседнюю со мной палату уложили, — мы завершили обход гигантской площадки и уже возвращались к воротам. — Я тогда и жалеть себя перестал. Зато потом прибыли Сакура с Саске и я понял, что со мной Пустынный просто пошутил немного. Это же надо столько чакры иметь, чтобы четверых шиноби отправить на больничную койку!

— Нашел чем восхититься, — притворно фыркнула я. — Он же Джинчурики. Был.

— Да ладно, он и без этой твари, кого хочешь побьет... — вступился за друга черноглазый. — Ну, может быть, кроме Наруто... — рассудительно добавил он. — Зато когда мы попали в переделку с той четверкой, что за Саске пришла, они здорово нас выручили! Темари Наре помогла, да так, что до сих пор расстаться не могут. Вот это я понимаю, чувства! Зато Узумаки облажался с Кимимаро, а Гаара все-таки его сделал... Знаешь, это, наверное, просто цирк был... Я тогда из палаты сбежал. И вместо своего лекарства прихватил саке Тсунаде-сама. А мне алкоголь вообще противопоказан! Я от него впадаю в состояние, хм-м-м... бешенства что ли. Ну так вот, в середине схватки с Кагуей я вспомнил, что не принял лекарство. Мой противник оказался столь любезен, что позволил мне его выпить... Ну и началось! Правда, большей части я не помню, но Пустынный потом рассказывал, что мне удалось изрядно измотать оппонента. Хотя, он, скорее всего, это сделал, чтобы меня не обидеть. Пожалуй, тогда-то мы и подружились. До Конохи ближе было, вот их всех и поместили в госпиталь на плановое обследование после тяжелой миссии. Тогда, конечно, все жутко за Чоджи и Нейджи переволновались. Шика даже плакал... Считал, что это он виноват в том, что Чоджи досталось, они ведь лучшие друзья!

И Прекрасный Зеленый Зверь из Конохи все рассказывал и рассказывал... И как им насолили Акацки, и как они им потом перцу на хвост насыпали... И про невероятные успехи Узумаки и суперские техники Сакуры и Сая... И про возвращение Саске и про многое еще. Мне изредка удавалось вставить пару словечек, но и то хорошо. Я ведь не умею вот так запросто все выложить... Да и моя жизнь могла показаться серым полотнищем в сравнении с той яркой картиной, что широкими мазками набрасывал передо мной Рок Ли. В голове не укладывалось то, с чем этим, в сущности, еще детям, пришлось столкнуться... Все ветры пустыни, какое безликое и в то же время безоблачное у меня было детство. Какие глупости меня занимали, покуда они... решали судьбу мира, в котором я живу. Без преувеличения, если хочешь почувствовать гордость за своего избранника — послушай Ли. И если хочешь ощутить себя полным ничтожеством — сделай то же самое.

Мы погуляли еще немного и Ли, извинившись, ушел. Ему было пора на очередное обследование в госпиталь. Я огляделась. Оказалось, мы забрели в какой-то тихий парк. Где-то слышались голоса детей, листья на некоторых деревьях уже начинали желтеть. Плиточная дорожка довела меня до каменной лавочки. Впереди сквозь резные кружева листвы проступали кремового цвета стены какого-то здания. Напрягая зрение, я разглядела и вывеску: 'Учебные классы'. Ясно, это место недалеко от местной академии. В наушнике раздался какой-то звук, привлекший мое внимание. Открывалась дверь... Необычно дрогнувший голос любимого произнес: