Билл Таннер, Эм, Ар и Изабелла Крулл выждали, пока потенциально любопытные уши отодвинутся на безопасную дистанцию.
— Отлично, Билл, я ценю ваш стимпанковский эпатаж, — решилась Эм, когда последние рабочие покинули площадку. — Не могли бы вы теперь объяснить мне, что мы здесь делаем? Что это вообще такое? Выглядит, как устройство из фантастического фильма[209].
— Это тоннелепроходческий комплекс, — пояснил Билл. — Вот эта штука с обратной стороны усеяна резцами. Они срезают грунт, размягчают его, собирают вот на эту ленту транспортёра, и по ней собранные куски земли вывозятся из забоя. А ещё тут есть устройство, — вот оно, — устанавливающее круговую крепь из бетонных арочных сегментов, чтобы туннель не обвалился.
— Гениально, — поджала губу Эм. — Я должна расчувствоваться и пустить слезу, благоговея перед человеческим гением, соорудившим это чудовищно шумное уродство?
— Мэм, тут основной вопрос не в том, что эта штука делает, и даже не в том, как она это делает, а в том, где она это делает, — заметила Изабелла Крулл.
— Я примерно так и предполагала, — кивнула Эм. — Если я не ошибаюсь, мы начали со станции метро «Воксхолл», сделали пересадку на «Грин-Парк», проехав прямо под Букингемским дворцом, и закончили в туннеле около «Найтсбридж». Таким образом, мы потратили почти сорок минут на путь, который пешком проделали бы минут за двадцать.
— Совершенно верно, мэм, — встрял Ар. — И не забывайте о деньгах на билеты!
— Сейчас мы находимся в боковом оборотном туннеле станции «Найтсбридж», — продолжил Билл, умело оттирая Ар плечом. — Точнее, в служебных туннелях, прилегающих к этой станции. Как вы знаете, руководство лондонского метрополитена собирается построить перегоны между станциями «Виктория» и «Найтсбридж», а также между «Слоун-сквер» и «Гайд Парк Корнер». С этой целью на все четыре станции были доставлены вот такие вот проходческие комплексы, — Билл похлопал по детали гигантского устройства. — Затем, после установки и настройки щитов, четыре бригады начали двигаться навстречу друг другу.
— Зачем? — нахмурилась Эм. — Я хочу сказать, с точки зрения «Лондон Андерграунд» это строительство бессмысленно. С любой из этих станций можно добраться до любой другой из этих станций за несколько минут с одной пересадкой. Строительство имело бы смысл, вздумай они построить ещё одну линию, от «Кеннингтона» под Вестминстерским аббатством куда-нибудь к «Кенсал Грин». Тогда отрезок «Виктория»—«Найтсбридж» мог бы стать частью этой линии. Но даже в этом случае вторая линия никогда не окупится, к северу от «Гайд Парк Корнер» станции подземки натыканы на каждом углу. На строительстве этих туннелей «Лондон Андерграунд» просто теряет деньги.
— Нет, не теряет, — терпеливо объяснил Билл, — потому что за строительство платим мы.
Стальная леди, руководящая самой могущественной спецслужбой Великобритании, потеряла дар речи. Пользуясь моментом, Билл Таннер подсунул ей под руку планшет с картой:
— Видите, «Гайд Парк Корнер»—«Слоун-сквер»... «Найтсбридж»—«Виктория». — Билл провёл пальцем по линиям. — Получается грубый крест. Заметили, что на пересечении?
— Белгравия, — выдохнула Эм.
— Мы знаем, что Министерство магии расположено где-то в Белгравии, это нам сообщил агент Купальница, а эти сведения он узнал во время поездки на вокзал Кингс Кросс.
— Надо заметить, что эти сведения мы проверить не смогли, — ввернулась в беседу Изабелла. — Официальные публикации Министерства выходят без адреса в шапке документа. Переписка с Министерством магии ведётся с помощью сов, совам тоже не нужен адрес. Учитывая сеть каминов летучего пороха, аппарационные заклинания и порталы, вполне возможно, что даже посетители могут не знать, где точно расположено Министерство.
— Но Министерство совершенно точно не может быть невидимым зданием, построенным где-то на территории Белгравии, — подхватил мысль Билл. — На протяжении последних двух месяцев мы наблюдали за распространением пыли с добавкой фосфора-32, чей период полураспада составляет две недели. Фактически, мы наводнили воздух над городом радиоактивной пылью. Это позволило нам нанести на карту воздушные потоки Большого Лондона. Мы обнаружили несколько интересных мест, но конкретно в Белгравии воздух двигался в точном соответствии с планом городской застройки. Я заявляю с полной ответственностью: в Белгравии нет никаких лишних зданий.
— А те, которые есть, начнут светиться по ночам, — покачала головой Эм. — Вы совсем с ума сошли, облучать целый город? А если об этом кто-нибудь узнает?
— Ну вот вы узнали, — хмыкнула Изабелла. — И что?
— Это фосфор-32, — махнул рукой Ар. — Его постоянно используют в ботанике и в медицине, особенно в онкологии. Распад фосфора-32 производит высокоэнергетические бета-частицы, то есть обычные электроны, и совсем не производит гамма-лучей. Защититься от электронов можно чем угодно, даже слоем фольги. Особенно если сложить её в виде шапочки... Свободный электрон блокируется слоем воздуха толщиной в один метр, поэтому я сомневаюсь, что кто-нибудь вообще заметит наши игры с радиоактивной пылью. Второй продукт распада — обычная сера, стабильная и не радиоактивная.
— Кроме того, мы уже организовали утечку данных о неисправном фильтре на заводе, на котором производится фосфор-32, — добавил Билл.
— Погодите, — покачала головой Эм. — Вы выпустили в воздух радиоактивную пыль, все продукты распада которой незаметны уже с расстояния в метр, — и всё равно утверждаете, что получили какие-то данные? Как?
— Ну, там при распаде ещё создаётся электронное антинейтрино, которое практически ни с чем не взаимодействует, — пояснил Ар. — Но именно что «почти». Мы их отлавливаем, препарируем, находим место их образования, и...
— ...И вдобавок проверяем концентрацию частиц серы на пылевых ловушках метеостанций, — закончил Билл. — Что обходится значительно дешевле, и, оказывается, намного точнее и практичнее.
— Хорошо, ваши исследования показали, что Министерство магии не занимает невидимое здание в Белгравии, — покачала головой Эм. — И что из этого следует?
— Ну, если агента Купальницу не ввели в заблуждение, и Министерство и правда находится в Белгравии, и его нет над землёй, логично поискать его под землёй, — Билл постучал костяшками пальцев по детали горнопроходческого комплекса. — Мы установили сейсмодатчики на границах Белгравии. Горнопроходческие щиты при работе создают вибрацию, причём каждый из них настроен на свою собственную длину волны. Сейсмодатчики её улавливают. Затем мы сравниваем результаты. Что-то вроде компьютерной томографии, только с четырьмя источниками и с двадцатью восемью стационарными детекторами.
— Кроме того, проходческие щиты — это достаточно сложные приборы, с кучей полупроводников, — заметила Изабелла. — Если такой прибор окажется поблизости от источника квантовой нестабильности, он сломается.
— Там дело не в квантовой нестабильности, — начал Ар, но Эм оборвала его властным движением руки:
— Ар, теоретическое обоснование будете излагать в офисе, и не мне, а Кью, в рамках программы аттестации персонала. Ну что, мы нашли что-нибудь?
— Нашли, — и Билл развернул перед Эм огромную «гармошку» плана. — Вот тут показаны обнаруженные нами пустоты под Белгравией.
Директор MI6 уставилась на изображение перевёрнутой рождественской ёлки в изометрической проекции. То тут, то там с ёлки свисали игрушки, выглядящие так, словно их дизайнер прослушал пару лекций Кью, а потом попробовал забыть услышанное с помощью галлюциногенных грибов, но в разгар прихода ему в руки сунули карандаш и попросили нарисовать мюонное нейтрино.
— Это примерный план административного комплекса Министерства магии, — пояснила Изабелла.
— Мы обнаружили подземное помещение со сложной многоуровневой структурой. Общая высота — или, наверное, лучше сказать «глубина» — этого комплекса составляет около ста пятидесяти футов. Чётко выделяются одиннадцать главных уровней, площадь которых уменьшается сверху вниз. Поскольку мы не знаем наверняка, какая технология используется при обслуживании этого бункера, мы исходим из наших, человеческих аналогий. — Билл провёл пальцем вдоль центрального ствола: — Это центральная шахта, которая у нас использовалась бы для систем вентиляции, водо— и электроснабжения, канализации, энергоснабжения и лифтов. Обратите внимание, края круглые, насколько мы можем судить. Если там и есть лестница, то она винтовая, но, возможно, маги просто не утруждают себя хождением по лестницам. Дальше. Поднимать канализационные воды с такой глубины — то ещё удовольствие, но мы не обнаружили шума насосов. Мы также не обнаружили шума кондиционеров, а ведь воздух там должен обновляться.
— Искусственная или нет, но это прежде всего большая пещера, — пояснила Изабелла. — Пещеру сложно проветрить, понимаете? Воздух в пещерах влажный, застоявшийся. Без принудительного проветривания с контролем влажности и температуры там непременно образуется плесень.
Эм ткнула пальцем в свисающие с «ветвей» «игрушки»:
— А это что?
— Помещения той или иной конфигурации. Мы не знаем, для чего они нужны, и представления не имеем о том, что в них хранится. Может быть, это место для клерков. Может быть, склады писчего пергамента и цистерны для чернил. Вот эта череда лоханей на десятом уровне — скорее всего, какие-то большие залы; посмотрите, у них высокие потолки. В складах такие потолки не нужны, тем более что доступ к этим залам производится по вполне стандартным коридорам. Мои аналитики предполагают, что это залы заседаний.
— А это, на восьмом уровне, что?
— Скорее всего, это их вестибюль, — озвучил общую мысль Билл. — Да, я знаю, что делать вестибюль на восьмом уровне под землёй — идиотизм, но мы о магах говорим, помните? В центре, похоже, работает фонтан. По крайней мере, палитра шума соответствует воде, выстреливаемой вверх и собирающейся затем в большой чаше.
— Тогда дежурные охранники тоже должны находиться неподалёку.
— Совершенно верно. Мы практически уверены, что никто не будет ждать нас вот в этом угловом помещении пятого уровня, куда приведёт траектория этого проходческого щита через сто футов.
— Только смотрите, чтобы они ничего не заметили!
— Не волнуйтесь, не заметят. Ближе к месту нам придётся перейти на отбойные молотки, а саму стену будем пробивать обычными кувалдами и кайлом. Работать мы будем по ночам, контролируя перемещение охранника с помощью звуковых датчиков. Но зато какой шикарный рождественский подарочек мы устроим магам!
— О, шикарный. Кстати, о рождественских подарках. Покажите-ка мне, куда направляются другие щиты?.. О, я так и думала. Не могли бы вы объяснить мне, почему траектория проходческого щита, вышедшего с «Слоун-сквер», оканчивается в сокровищнице Букингемского дворца?
У Билла хватило такта скромно потупиться.
— Дело в том, — продолжила Эм, — что на последнем балу у королевы я присмотрела пару интересных подвесок... Франция, первая треть семнадцатого века[210]...
* * *
Робкий стук пронзил тишину кабинета. Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор с сожалением отвлёкся от пергамента, пощекотал шею Фоукса и сделал неприличный жест в сторону входной двери. Дверь, повинуясь магическому пассу, отворилась.
— Ты звал меня, Альбус?
Минерва МакГонагалл, щеголяющая изумрудно-зелёной мантией, проскользнула сквозь приоткрывшуюся створку и замерла на пороге, подобно ученице, вызванной к директору.
— Да, Минерва. Присаживайся, располагайся поудобнее. Лимонную дольку?
— Опять со вкусом хины?
— Нет, моя дорогая, совсем нет.
Минерва отважно протянула руку и взяла липкую засахаренную мармеладку.
— Что послужило поводом для этой беседы, Альбус?
— Мне надо посоветоваться с тобой, Минерва. Но сначала расскажи, как там продвигается дело с Невиллом?
— Плохо, Альбус. — Минерва задумалась, подыскивая слова, и машинально откусила кусочек лимонной дольки. — Тьфу! Кхе! Что это за мерзость?
— Молотый чёрный перец, чилийский перец и соус «Табаско», — ответил Дамблдор, бросая в рот сразу несколько долек и широко улыбаясь. — Помогает сосредотачиваться на беседе. А что, тебе не понравилось?
— Ну, не то чтобы совсем не понравилось, — тактично сплюнула в платочек профессор МакГонагалл. — Просто вкус очень стойкий. Я бы сказала, едкий. Смотри-ка, платочек дымится... Чем ты отчищаешь его от ткани, Альбус?
— Ничем, — пожал плечами директор. — Его ничем не отчистить от ткани.
Минерва бросила безнадёжно испачканный платочек в мусорную корзину.
— Тьфу, ну и мерзкий же вкус... О, прости, Альбус, это я не про твои мармеладки, это я вспоминаю обед, который мне подали в 1953-м... Ну настолько отвратительный... Просто твоя лимонная долька превзошла даже тот обед... О, прости, Альбус.
Дамблдор, сложив ладони домиком, подождал, пока Минерва окончательно смутится и затихнет, а затем сумрачно осведомился:
— Продолжим? Так что там с Невиллом?
— У мальчика отсутствуют лидерские качества, — с готовностью начала Минерва, наивно полагая, что быстрым ответом она загладит своё отношение к непревзойдённым кулинарным талантам директора. — Он абсолютный тюфяк. До дрожи в коленках боится Северуса Снегга. Должна признаться, Северус боится его не меньше; по его словам, юноша, который может заставить морозильное зелье расплавить оловянный котёл, опасен для человечества. Так сказать, в целом.
— Каковы его боевые навыки?
— Альбус, ты что?! Это же Невилл! Самый боевой из всех его навыков — плюхаться на колени и истошным голосом орать: «Тревор! Тревор! Вы не видели мою жабу?»
Дамблдор нахмурился. Приведённая характеристика его не устраивала. Однако Минерва ещё не закончила:
— Мы с Северусом обсуждали мальчика пару дней назад. Северус попытался вызвать агрессию, — ну, ты знаешь, в своём стиле. Унижал его перед всем классом, насмехался над ним, издевался над его работой. Но вместо того, чтобы стукнуть кулаком по столу, обложить учителя матом и облить его кислотой, Невилл разнюнился. Там ещё Гарри Поттер и Гермиона вмешались, слово за слово, и как-то так получилось, что кулаком по столу стучать, матом всех крыть и кислотой плескаться начал Северус...
Дамблдор помрачнел ещё больше.
— Ну ты хотя бы попробовала развить в нём боевой дух?
— Я поговорила с ним о его родителях, — покачала головой Минерва. — В конце предложила ему представить себя обезоружившим Беллатрису. Вот он стоит, нацелив палочку на человека, лишившего разума его родителей. Никого вокруг нет, никто не узнает о его решении, даже если он решит её заавадить... Знаешь, что он ответил? «Я вызову авроров, и наш справедливый суд приговорит её к тюремному заключению!»
— Уже приговорил, — дёрнул углом рта Дамблдор. — И где она сейчас, хотел бы я знать?
МакГонагалл встрепенулась:
— То есть ты не знаешь?!
— Нет, Минерва, я не знаю, и, если честно, меня это не то чтобы сильно заботит... Ладно, раз уж мы заговорили о том, что меня заботит, — ты помнишь, я спрашивал тебя о маглах, ошивающихся вокруг школы? Я хочу, чтобы ты прочитала вот эту статью.
