Собственно, отчёт, который он дал мне, может оказаться одной из таких проверок.
Казалось бы, что тут такого? Ну, помню прошлые жизни. Ну, умею больше, чем положено по возрасту и статусу. Я всё равно остаюсь Оониси Акено, законным отпрыском своих родителей и наследником люай. Единственным наследником, прошу заметить. Так? Всё так... но не всё так просто. И если установившимися с отцом отношениями я не особо дорожу, а на слуг мне и вовсе практически плевать, то вот Аи... ощущать изменения в её чувствах в мою сторону мне не хочется. Совершенно. Испытывать её любовь на прочность без очень веской причины? Нет уж!
Опять же, храмы. И маги. И соседи, в конце концов. То, что я не злоумышленник и, скорее всего, всё-таки не демон, не значит, что открытие моего настоящего возраста и положения не повредит семье. У отца хватает недоброжелателей (ещё бы, с его-то поганым характером!), хватает и желающих подвинуть его с занимаемого поста. Так что пусть всё идёт, как идёт. Не хочу и не буду откровенничать, слишком опасно это.
Вот с таким настроем и предстал я перед Макото на следующий день после обеда. Молча протянул ему свиток.
— Неужели наконец-то запомнил? — напоказ удивился он.
— Ещё вчера, господин мой отец, — с подобающей скромностью ответил я. — Не так уж и длинен этот отчёт.
— Почему же ты не вернул его сразу, как запомнил содержание?
— Потому что хотел хорошо поразмыслить над... содержанием.
— Так. И что же ты намыслил, сын мой?
Я начал перечислять по пунктам, не забывая держать отца в фокусе своего хирватшу. Ну, по мере возможности. Сфокусироваться так, чтобы проникнуть в его мысли, мне ещё ни разу не удавалось даже и в лучших условиях — вероятно, из-за того, что я просто не догонял нормальную для Макото скорость мышления. И потому Духовным Взором полноценно настроиться на него не мог. А теперь, с таким отвлекающим фактором, как необходимость отчитываться о задании, вообще следовало удовольствоваться углублённым восприятием его эмоций.
Первым я упомянул скромный объём работы, несоразмерный времени на выполнение, кое-какие нюансы формулировки задания — в общем, объяснил, почему я решил, что свиток дан мне не просто для запоминания. Перешёл к особенностям начертания, по которым определил место не то рождения, не то обучения писца, рассказал, почему считаю составителя отчёта жителем южной столицы. (По мере рассказа привычно-кислое выражение лица Макото застывало всё сильнее, а хирватшу улавливало в его душе понемногу растущую радость с гордостью и каплей азарта). Как только я упомянул, что к расчётной части отчёта придраться нельзя, так как даже двукратная сверка всех выкладок не выявила нестыковок, радость отца поутихла. И снова разгорелась, когда я предположил, что над отчётом — его численной составляющей — поработал люай.
— Что-то ещё? — бросил Макото, стоило мне перевести дух. Тон его речи и прищур глаз не оставляли сомнений: он ничуть не удивится, если добавить мне нечего. Однако внешние признаки лгали, и Духовный Взор свидетельствовал: на самом деле отцовский азарт накалился втрое против того, что я ощущал раньше, дополнившись... надеждой?
— Да, есть некоторые... вопросы. Например, в отчёте старательно упомянута низкая урожайность земельных участков, находящихся на северных склонах холмов, которую якобы усугубила плохая погода. Я верю, что плохая погода не улучшила размеры княжеской и храмовой пятин. Но мне с трудом верится, что участки на западных и восточных склонах дали в среднем всего на шестнадцать сотых, а участки на южных склонах — на тридцать сотых больше продуктов. Насколько я помню по урокам землеведения, в Чигау холмы переходят в настоящие предгорья; это значит, что склоны там круты — примерно так же, как в ближних окрестностях Ёро, где крестьянствует родня нашей поварихи, Каэде-сан. Я задал ей несколько вопросов и выяснил, что разница в урожайности между землёй северных и южных склонов может быть и полуторной, и даже двукратной. Смотря по крутизне наклона. Это если даже не считать того, что иногда там, где на северных склонах не успевают снять двух урожаев в год, на южных снимают три.
— Интересное... наблюдение. Ещё что скажешь?
— Самое очевидное, — я позволил себе улыбку. — Убытки от магии. Странно уже то, что некие Югао Рафу и Тэннобу-Го Нибори устроили драку не где-нибудь, а посреди лучшего сада белого тутовника. Словно другого места не нашли. При этом кланы Югао и Тэннобу-Го не находятся в состоянии вражды, более того: Тэннобу-Го практически никогда не нападают первыми, Югао же имеют очень спокойный, сдержанный нрав. Но предположим, что драка действительно имела место, ведь всякое бывает, и нейтральные отношения кланов не отменяют личной вражды или там споров из-за благосклонности симпатичной ведьмы...
Духовный Взор донёс всплеск насмешливости. Наверняка Макото хотелось бы выдать что-то вроде "а не рано ли тебе, сын, рассуждать о симпатичных ведьмах?" Но он сдержался. И даже не слишком изменился в лице.
— Интересно другое. Как всего двум магам удалось подчистую уничтожить аж пять полей* тутовых деревьев? Они что, решили, что противник — это армия и били по площадям? Или же они дрались до истощения резерва, потом восстанавливали его и снова дрались? Не покидая всё того же злополучного тутового сада, хочу заметить. И да: так аккуратно, что окружающим посадкам не повредили, пострадал только тутовник. Или Рафу с Нибори — на самом деле не ученики и не посвящённые, а полноправные мастера, которые действительно способны несколькими Формами уничтожить всё и вся на пяти полях земли? Но пусть, примем на время вдоха, что да, мастера. Всё равно остаётся вопрос, почему в отчёте в этом случае аккуратно указано снижение выхода шёлка-сырца и приготавливаемой из ягод местной наливки, но не указан доход от продажи древесины. У тутовника она тоже весьма ценная, всем известно. Неужели пара магов не поленилась размолоть деревья в щепу? Или спалить в пепел. Маг, использующий Формы Льда и маг, использующий, скорее всего, обычную для Тэннобу-Го Молнию. В пепел. Хм.
/* — здесь: поле — мера площади, несистемная, разумеется. 1 поле ~ от 2,3 до 2,6 га./
Отец удержал лицо, но во взгляде его всё равно промелькнула усмешка, которую я даже и не пытался скрыть.
— Понятно. Есть что добавить, сын?
— Нет, господин мой отец. Ничего... столь же интересного.
— И менее интересного ничего?
Я молча поклонился.
— Хм. Хм. Приемлемо, — изрёк Макото. — Для неопытного люай... почти хорошо. Да. Я тобой доволен, Акено. — Многозначительная пауза. Я снова кланяюсь, делая вид, что хочу утаить широченную улыбку, но позволяя отцу её заметить. — Однако ты упустил... по неопытности, да, но упустил... несколько нюансов.
И на протяжении примерно пяти малых черт, показавшихся бы настоящему сыну люай большими, он методично указывал на те места в отчёте, которые должны непременно привлечь внимание настоящего люай своей сомнительностью. Кое-что из им перечисленного я и сам заметил, только озвучивать не стал; но более половины всех сомнительностей прошли мимо моего внимания. Да, всё же люай — очень... особенная профессия.
Закончив опускать уровень моего самодовольства после скупой похвалы, Макото соизволил взять паузу, после чего сказал:
— Итак, сын, ты можешь сказать об этом отчёте ещё что-нибудь?
— Да, — я поднял взгляд и посмотрел отцу в глаза. — Это не настоящий отчёт.
— Неужели?
— Я сомневаюсь, что в настоящем отчёте можно отыскать столько следов всякого воровства, подлогов и прочего... непотребства. Это, — указующий жест, — учебный свиток.
— О! — Люай впервые соизволил улыбнуться открыто. — Если ты так считаешь, то ты определённо недооцениваешь людскую глупость... и жадность. Однако же в случае этого свитка... ты совершенно прав. Это действительно изменённый в учебных целях черновик. Верная догадка.
Я вернул отцу улыбку.
— Что ж, — он словно ненадолго задумался. — Раз ты успешно... сравнительно успешно... справился с первым заданием, держи следующее. Жду твоих соображений по содержимому завтра в это же время. Ступай... люай Акено.
Поклон. Принять новый свиток. Разворот. Выход из кабинета...
Прислониться к стене на дрожащих ногах. Поморгать, приходя в себя.
Клянусь корнями мира! Всего ничего времени прошло, а я уже совсем иначе смотрю на своего родителя. И при этом я... почти счастлив?
Да. И возможно даже, без всяких "почти".
Оборот третий (3)
Как определить свою стихию? Если знать дюжину дополнительных мудр, ничего сложного: складываешь по очереди шесть чётных мудр — тех, что отвечают за внешнее преобразование — и тщательно пытаешься эти мудры напитать сеф. Та, с которой опыт наиболее успешен, выявит врождённую стихийную принадлежность. (В начале жизни Рюхеем я никаких мудр не знал, однако с лёгкостью сумел напитать и подчинить своей сеф воду, налитую в щербатую глиняную плошку — потому и определил, что снова, как в первой жизни, сродственен Воде).
Как развить стихийное сродство? Это тоже легко. Маг использует сначала чётную мудру дополнительного набора, соответствующую его выявленной стихии. Маг Камня рисует узоры на песке, маг Воды вызывает волны на глади налитого в сосуд, маг Дерева начинает с травы. Маг Воздуха, конечно же, пытается вызвать дуновение ветра, а огневик раздувает своей сеф угли. Затем во второй части упражнения используется нечётная мудра. Часть сеф в системе круговорота приобретает стихийные свойства. "Сеф Камня укрепляет, сеф Воды очищает, сеф Дерева питает, сеф Воздуха направляет, сеф Огня ускоряет". Потом в ход идёт чётная мудра, и цикл повторяется.
Хочешь развить дополнительное сродство? Используй парные мудры, соответствующие второй стихии. Времени и усилий уйдёт больше, но ничего невозможного. А там и о третьей стихии можно будет подумать.
Но мне досталась Молния. Молния! О тренировках которой я не знал почти ничего. Как-то не торопились в прошлой жизни просветить принятого те представители Старшего Клинка, что имели в основных или дополнительных стихиях этот элемент. Отыскать в природе пять других стихий особого труда не составляет; в общем-то, Молнию отыскать тоже можно, только вот если излишне близко с ней... познакомиться, рад этому не будешь. И вообще уже не будешь. Молния, что в природе — страшнее пожара, смертельнее тайфуна. Разве что уничтожает свою цель сразу, а не медленно, как пожар и тайфун.
Есть, конечно, помимо молнии небесной — искры, рождающиеся, если погладить кошку или потереть кусочком окаменевшей смолы полоску шёлка. Вот только искры эти, как и небесная их тётушка, — считай, мгновенны. Я неоднократно пробовал вкладывать в них свою сеф, но... не успевал. Или искры ещё нет и вкладывать некуда, или искра уже проскочила, так что вкладывать снова некуда. Поэтому чётная мудра Молнии мне не помогла. Использовать же нечётную мудру... ну, я попробовал и это. В окончании приведённой выше поговорки маги добавляют, что, мол, "сеф Молнии озаряет". Однако же меня нечётная мудра наградила вместо озарения сперва лёгкими покалываниями, потом лёгкими же мышечными судорогами, а потом снова судорогами, но уже НЕ лёгкими. Не удивительно, что я предпочёл использование внутренней сеф Молнии прекратить.
При этом я отлично знал, что маги активно используют эту стихию. Вспомнить хотя бы Тэннобу-Го или хоть тех Имахоши, встреча с которыми привела к смерти Рюхея. Также я почти не сомневался, что, скорее всего, просто упускаю из вида некий важный нюанс. Тут уже мне живо вспоминалась моя первая встреча с Сорой и её подсказка насчёт цели упражнения. Одно указание — и то, что раньше представало неразрешимым, сразу же получилось! Вот и с Молнией наверняка та же история. Одно неясно: в каком направлении искать подсказку?
Шлифовать выполнение базовых Форм мне давно надоело, к тому же явную пользу там мог принести только прогресс в использовании Сдвига (уже три шага в любом направлении без сложения мудр и использования якорей!), остальное и так делалось на высоком уровне. Повторять раз за разом заученные комплексы движений рукопашного боя (где бы спарринг-партнёра найти?) — тоже. Тренировки в метании тормозило отсутствие подходящего оружия (ну, зато наловчился отправлять точно в цель даже не приспособленные для метания вещи, от серпов до кухонных тесаков!). Наконец, отношения с отцом потеплели не настолько, чтобы он дал мне почитать свитки об искусстве цемора. Поэтому вопрос развития стихийного сродства с изучением Форм стихий встал остро, как никогда.
Вот тут я и пожалел о своей скрытности. В клане искать советчика или даже полноценного наставника мне пришлось бы не долго... а теперь что делать? В историях мамы встречались, конечно же, маги, вооружённые Молнией — вот только даже расплывчатых советов по овладению ей найти там не удавалось. Самое большее, что я извлёк из этого источника, — пассаж примерно следующего вида: "В восемь лет маг клана Тэннобу-Ни по имени Юудай* приступил к освоению стихийных Форм, и к двадцати годам наставники его дружно признали, что владение Юудая силами Молнии безупречно".
/* (яп.) — Великий Герой./
Да чтоб горе-сочинителям истории Юудая демоны вырвали с корнем большие пальцы! Где подробности? Подробности — где?! Как именно осваивал этот маг свою стихию?
Тьфу.
В итоге я попробовал подойти к решению задачи как люай, и незамедлительно обнаружил, что в "магической" области моих познаний тоже зияет множество дыр — прямо как в знаниях о демонах. Безответные вопросы посыпались целой чередой. Например, почему человек может освоить либо стихии Триады Земли, либо стихии Триады Неба, но не может освоить одну оттуда и вторую отсюда? Положим, Вода и Огонь действительно не уживаются вместе, как и Молния с Деревом; но почему нельзя развить одновременно сродство к Воде и Воздуху — они ведь не противостоят напрямую? Или вот такой интересный вопрос. Да, маг преобразует свою сеф в сеф стихии... а как это происходит? Что именно меняется в сеф при таком преобразовании?
И, коли на то пошло, что вообще такое — сеф? Я прекрасно умею превращать эту энергию в ци и суго, равно как и наоборот, увеличивать количество сеф за счёт суго (за счёт ци — не с моим нынешним здоровьем, но тоже можно). Да только вот, если вдуматься, я не знаю, как именно происходит превращение энергий. Я могу ощущать их и различать их, но самая суть недоступна мне. Так рыба, всю жизнь прожившая в воде, не ведает природы Воды...
Удивительное и жутковатое открытие.
Задумавшись, я вновь сложил чётную мудру Молнии и направил сеф давно отработанным усилием воли. В пальцах тотчас возникло особое покалывание. Такое, словно около моих кистей разбухает шар — упругий и одновременно колючий. Наглядно подтверждение того, что Молния -действительно моя стихия в этом воплощении. Вот только
благие небожители какой же я идиот!
давно надо было понять
что ж лучше поздно чем никогда
