Джон Мейджор слегка побледнел. Его ладонь под столом начала продвигаться к кнопке вызова охраны. Дамблдор, двигаясь с неестественной быстротой, шлёпнул по локтю премьер-министра длинной узловатой палочкой:
— Не надо делать резкие движения и пытаться испортить друг другу день. Вы помните, как я здесь очутился? Я могу точно так же отсюда перенестись. Поймите наконец, вы не можете мне повредить, вы не можете причинить мне никаких неприятностей. А я вам — могу. И всеми силами пытаюсь этого избежать, а вы мне совсем не помогаете!
Рука премьер-министра замерла.
— Я пытаюсь спасти жизни ваших полицейских. Понимаете, для меня две сотни жизней пусть даже таких ущербных созданий, как маглы, — это очень большая цена. Поэтому я прошу вашей помощи. Завершите операцию. Сверните её. Если хотите, я могу поклясться на чём у вас там клянутся, что Сириуса Блэка в окрестностях моей школы нет. Но ваши люди должны покинуть окрестности моей школы и деревни магов в самые кратчайшие сроки, иначе вы просто не оставите нам выбора, и нам придётся их уничтожить. Не волнуйтесь, — Дамблдор доверчиво наклонился к уху Мейджора, — они ничего не почувствуют. Мы умеем убивать мгновенно и безболезненно. Ну, как «безболезненно»... Убитые не жаловались.
Мейджор попытался сжать кулак, но похлопывающая по его локтю палочка, судя по всему, волшебная, остановила его движение.
— Мы не идём на переговоры с террори...
— Ш-ш-ш, не надо. Давайте, мы не будем говорить ничего такого, о чём вы потом пожалеете. Вспомните, что ваша предшественница на этом посту, миссис Маргарет Тэтчер, на публике декларировавшая невозможность каких-либо переговоров с ирландскими террористами, замечательно вела с ними переговоры за кулисами. Например, в июле 1981 года она сумела убедить ирландских заключённых снять требование обращаться с ними, как с военнопленными, а затем пыталась заставить их прекратить голодовку в обмен на смягчение режима.
— Но это же секретные сведения![237]
— Я вижу, вы начинаете понимать.
Джон действительно начал понимать. И тут Дамблдор решил его добить:
— Подумайте, господин премьер-министр. Как следует подумайте. Так ли вам нужно ссориться с нами? Так ли вам нужно идти на этот риск? В конце концов, подумайте о вашей очаровательной жене Норме, о ваших замечательных детишках, Джеймсе и Элизабет... Лиз ведь не чает души в Люке, с которым она познакомилась ещё в школе, верно? А как насчёт вашего старшего брата Терри? И — ах да, Эдвина Карри, бывший министр здравоохранения, такая лапочка... Она вам всё ещё интересна? О, не сомневайтесь, она столько думает о вас[238]... — голос Альбуса стал жёстче. — Две сотни жизней — большая цена, но, не сомневайтесь, я готов её заплатить: ведь это не мои жизни. Однако шесть жизней — намного более устраивающая меня цена. А вот вы — вы готовы её заплатить? Прекратите полицейскую операцию, и никто из вашей семьи и из дорогих вам людей не пострадает. По крайней мере, в этом случае я могу вам гарантировать их неприкосновенность. А если вы решите продолжать свои исследования в Шотландии, несмотря на возможные неприятные последствия для ваших родных и близких... Что ж, я готов уничтожить шесть человек, готов уничтожить две сотни, поэтому как-нибудь и с двумястами шестью справлюсь. Мы поняли друг друга?
Лоб премьер-министра прорезала скатывающаяся капелька пота:
— Я думаю, мы поняли друг друга. Вы угрожаете убить дорогих мне людей, а если это меня не остановит, вы уничтожите всех, кто рискует обнародовать факт существования магов. Или хотя бы подойдёт вплотную к тому, чтобы узнать про их существование.
— И остановить меня вы не в силах, — подчеркнул Альбус, пряча палочку. — Всё ваше оружие, все ваши бомбы и ракеты неспособны пробить мой Протего. Я могу возникнуть посреди комнаты, заполненной вашими охранниками, и уничтожить их всех прежде, чем хоть один из них снимет с плеча пищаль. Я буду появляться, наносить удар и исчезать, оставляя вас рыдать среди трупов, пока не добьюсь своего. Вот теперь, по глазам вижу, мы другу друга поняли.
Альбус встал и поправил свою мантию:
— Ариведерче, господин премьер-министр. Я ещё встречусь с вами. Ради всеобщего блага надеюсь, что вы сумеете принять верное решение!
* * *
Эм задумчиво кивнула и крутнула пальцами, побуждая Джона продолжать. Джон вздохнул:
— Фотография, которую он мне продемонстрировал... Эти охотники, которые, по его словам, пугают местных жителей. Должен признаться, они и меня бы испугали. Вы специально увешиваете их арсеналом, с помощью которого можно захватить какую-нибудь страну из тех, что поплоше? Единственное, чего им не хватает, — это танков!
— Верно, но мы работаем над этим, — оправдался Билл и получил шлепок от Эм.
— Что эти бойцы делают вокруг деревни магов? И их там не один, не два, не десяток и даже не взвод. Их там реально много. Ребята, во что вы меня втравили? — губы политика снова задрожали. — А ещё есть вертолёт! Боевой вертолёт, блин, настоящий «Апаш[239]»!
— Во-первых, не «Апаш», а «Апач», а во-вторых, это был не AH-64 «Апач», а RAH-66 «Команч», — поправил педантичный Кью, делая записи в своей папке. — Да и сколько он там летал, Господи. Всего несколько вылетов. Это несерьёзно.
Эм выдала профилактический шлепок и начальнику техников тоже.
— Да хоть DUH-68 «Могиканин»! — взорвался Джон, не обращая внимания на действия Эм. Они засекли вертолёт над своей деревней и, разумеется, всполошились! Они решили, что мы собираемся их атаковать!
— Это вам Дамблдор сказал? — зрачки Эм сузились.
— Именно так! — отчаянно кивнул Мейджор. — Он показал мне журнал, в котором описывались действия волшебника, отогнавшего вертолёт от деревни! Вы понимаете, что это значит, — журнал!
— Я сниму шкуру с Изабеллы, — прошипел Джейкоб. — Она должна была отдать приказ уничтожить того волшебника!
— И тогда у них были бы доказательства враждебных намерений, — осадил его Билл. — Сейчас это, по крайней мере, только предположения. Сэр, — обратился шеф аналитиков к премьер-министру, — Дамблдор сказал что-нибудь ещё? Попытайтесь вспомнить, не упустили ли вы чего.
— Он сказал... — Джон в очередной раз промокнул лоб, развернул носовой платок и скривился, пытаясь отыскать на нём сухой участок. — ...Он сказал, что если мы, в смысле — маглы, не предпримем немедленных мер по обеспечению безопасности магов, то маги предпримут эти меры сами. И что нам, маглам, они могут не понравиться. В частности, лично нам с вами. — Джон ухватил за руку Билла: — Понимаете, он знает, кто где живёт. Он знает всё о моей семье. Дамблдор может пройти сквозь любую охрану... Да что Дамблдор, этот Кингсли может в любой момент вытащить пистолет... Свою палку... И сделать всё, что угодно. Понимаете? С любым! С каждым! О Господи, мои дети, Джеймс, Лиз... Операцию надо немедленно остановить! Немедленно...
Премьер-министр разрыдался. Огромные количества поглощённого им спиртного наконец-то сделали своё дело, подточив железное самообладание политика, закалённое в сотнях схваток в Парламенте, и Джон Мейджор, одновременно рыдая и хохоча, повалился на полированную поверхность стола.
Эм подождала несколько минут, затем пощёлкала пальцами перед носом Мейджора. Мейджор, блаженно улыбаясь, смотрел в пространство; из его глаз текли слёзы.
— Отключился, — констатировала Эм. — Ладно, пусть полежит пока тут. Ну, гении, у кого что есть сказать?
— Я ему сейчас кофе сделаю, — пообещала мисс Манипенни. — У меня такой кофеёк получается, что после любой попойки будешь как огурчик. Зелёненьким и в пупырышках. Зато трезвеешь почти мгновенно. Сейчас принесу.
Секретарша выпорхнула за дверь.
Джейкоб перелистал свои записи:
— Мэм, судя по всему, маги пока ещё не знают о том, что Статут о Секретности нарушен.
— А что это за Статут-то такой? — полюбопытствовал Ар.
— Да ерунда, — махнул рукой Билл, — в 1689 году маги на международном уровне приняли стратегическую инициативу уйти в подполье. Они боялись, что маглы их раскусят и уничтожат. Должен признаться, в те годы нам это удалось бы неизмеримо меньшей ценой: у нас просто не было инфраструктуры, которую маги могли бы разрушить.
— И что, прямо-таки один раз приняли закон — и растворились в туманной дали? — не поверил научник.
— Нет, там было всё сложно, — вздохнул Таннер, снова обращаясь к своей знаменитой записной книжке. — Фактически, принятие Статута о Секретности означало лишь, что маги перестали всем подряд рассказывать, что они волшебники. Часть маглов была подвергнута заклинанию «Конфундус», в результате чего они — в смысле, маглы — думали, что их соседи такие же обычные люди, и не обращали внимания на их явно магические пристрастия. В больших городах образовались группы магических семейств, защищающих и поддерживающих друг друга. Фактически, началось расслоение доселе единого общества на магов и нормальных людей. Статут о Секретности неоднократно изменялся и дополнялся. И, разумеется, неоднократно нарушался. В 1749 году произошло самое крупное нарушение, для сокрытия этого факта была организована пивоваренная компания «Scottish & Newcastle».
— Интересно... — протянула Эм. — Знаете, что мне это напоминает? Евреев.
— Что?! — внезапно охрипшим голосом спросил Таннер.
— Евреев! — терпеливо повторила Эм. — Группа, объединённая особым качеством, искусственно отдаляется от остального населения. У магов это Статут о Секретности, у евреев — их строгие правила, запрещающие ассимиляцию, и эти странные кулинарные пристрастия, вроде варить козлов в молоке...
— «Не вари козлёнка в молоке матери его», Исход 23:19, — блеснул Джейкоб.
— ...И не есть мучные пироги со свининой после шести вечера, — продолжила Эм. — Евреи, чтобы найти себе правильную пищу, вынуждены были организовывать группы, сообщества, и поддерживать друг с другом контакт. Это способствовало укреплению связей внутри еврейской общины. Маги, искусственно изолировав себя от внешнего мира, вынуждены организовывать группы, сообщества, и поддерживать друг с другом контакт. Это способствует укреплению связей внутри магической общины.
Над столом воцарилась тишина. Затем её прервал громовой удар кулака: Мейджор, выхлебав полчашки напитка, который Ева называла «кофе», был готов сорвать ярость на ком угодно:
— Так что, маги — это жиды?!
Ар, сбежавший в науку из иудейской религиозной иешивы, улыбнулся премьер-министру тонкой, не предвещающей ничего хорошего улыбкой.
— Нет, нет! — взволнованно замахала руками Эм. — Просто аналогия! А «Протоколы сионских мудрецов» — это ни разу не магический трактат! Но, если мы всё-таки воспользуемся этой аналогией... Евреи пытались сохранить свой народ от ассимиляции. А чего пытаются достичь маги?
— Тоже защититься от ассимиляции? — предположил Билл. — Бритва Оккама.
— А он что, тоже жид?! — подозрительно прищурился Мейджор.
— Вильям из Оккама? Побойтесь Бога, чистокровный англичанин из Суррея!
— Защититься от ассимиляции... — Эм попыталась вернуть разговор в продуктивное русло. — А как у евреев относятся к полукровкам? А как у магов относятся к...
— К грязнокровкам? — слово вылетело из уст Джейкоба быстрее, чем он успел осознать его смысл.
Эм щёлкнула пальцами:
— Вот! Начинайте копать. Я думаю, мы много чего сможем найти! Джонни, знаешь, в чем была слабость еврейской общины? — обратилась она к премьер-министру.
— В том, что они купили только половину мира? — поднял бровь тот, потихоньку зеленея, — напиток Евы оказывал своё воздействие.
— В том, что они были вынуждены селиться вместе, чтобы поддерживать друг друга, — ответила Эм, — а значит, они не могли в полной мере воспользоваться всеми преимуществами местности, в которой проживали. Их община не была замкнутой! Их продовольственно-товарный цикл не был замкнут, их община не могла существовать на самообеспечении! У их общин был импорт и был экспорт! Руда для ювелиров, драгоценные камни, продукты, напитки, одежда, — хоть что-то евреи обязательно покупали у неевреев!
— Принципиальные исключения из закона элементарных трансфигураций Гэмпа! — понял Билл. — Маги не могут создавать еду!
— Правильно! — Эм показала Биллу большой палец. — Может быть, все остальные товары они могут создать самостоятельно. Но еду они создавать не могут. Магов, по оценкам Бонда, от десяти до двенадцати тысяч человек. Это означает примерно сорок тысяч фунтов еды в день, или около 18 тонн. При этом огород есть только у Уизли, и то это не основной источник продуктов, а побочный; маги в Британии сельским хозяйством не занимаются, и ничьих сельскохозяйственных угодий у нас тоже нет. Даже если допустить, что все сорок тысяч фунтов еды британские маги получают из-за границы, это значит, что где-то в мире есть наша, человеческая фирма, которая продаёт им пищу. Таннер, Дауни, берите своих аналитиков и поднимайте данные по всем производителям сельскохозяйственной продукции в мире; проверяйте зерновые, мясную и молочную промышленность. Где-то есть производство еды, которая потом бесследно исчезает в море бюрократии. Найдите мне этих производителей!
Билл и Джейкоб склонили друг к другу головы, планируя свой поиск.
— Эй, а мне-то что делать?! — вскрикнул Джон, наливаясь изумрудным цветом и стараясь не слишком сильно трясти головой. — Вы не забыли, что у меня семья в опасности?
— Не забыли, — успокоила его Эм. — Оцепление с окрестностей «Пасеки» мы, конечно, снимем. В смысле, отведём на безопасное, не внушающее подозрений расстояние. Но у меня тоже есть дар прорицательницы: там аэропорт неподалёку, так вот, я предрекаю, что на нём в скором будущем появится лётная школа, у которой не будет отбоя от желающих научиться летать на «Сессне». И, так уж получилось, учебный квадрат этой школы будет расположен ровнёхонько над интересующей нас местностью. А в учебных самолётах будет не продохнуть от разведывательной аппаратуры. Не волнуйся, Джонни, твоей семье ничего не угрожает: мы сворачиваем оцепление. Попутно мы, со своей стороны, попробуем прищемить магам хвост!
— Чисто технически, мэм, то, что мы можем прищемить магам, это не совсем хвост, — указал на ошибку Кью.
— Неважно, — отмахнулась Эм. — Передайте новое задание агенту «Купальнице»: пусть попробует выяснить пути поставки еды в магическое сообщество! У него же, вроде, был источник информации на кухне?
— Так точно, мэм, был. Только, мэм, он сейчас не на «Пасеке».
— А где?!
— В больнице.
В кабинете повисла гнетущая тишина. С громким звоном раскололся об пол кофейник, чёрная жижа плеснула по натёртому полу; Ева Манипенни осела на свободное кресло:
— То есть как в больнице?!
* * *
Обновление 29.06.15
Все события, описанные в этом обновлении, происходят в течение одного дня, 19 декабря 1995 года, на следующий день после нападения Нагини на Артура Уизли.
Джеймс, повинуясь просьбе чрезмерно мудрого волшебника с растами, плотно прижал палец к старому чайнику. В следующий миг Дамблдор сказал: «Три!» — и суперагент почувствовал, как в его солнечное сплетение вонзилась богатырская палица, вышибая остатки боевого духа вместе с воздухом.
