— Вариант третий: я промазал со временем, ощущения из которого вытягивал, и попал не в конец июля, а в другой момент, более ранний. Что вызывает массу вопросов, таких, как «кто пытал нашего ученика и почему мы об этом не знали?» Причём, по уже упомянутой причине, это не может быть битва с Тёмным Лордом. Я, вроде, ничего не упустил?
Дамблдор дёрнул себя посильнее и добавил:
— Есть ещё три варианта, Северус. Это может быть ложная память, и тогда нам жизненно необходимо узнать, что она скрывает. Либо эта память истинная, и тогда ложно вот это, — директор поднял свиток с отчётом о той ночи, в которую возродился Волан-де-Морт. — В таком случае, мы понятия не имеем, что произошло той ночью, и в самом ли деле Тёмный Лорд восстановил своё тело, потому что показания единственного свидетеля опровергаются его же памятью. Можешь представить себе, что по этому поводу скажет Министерство?
Снегг побледнел.
— Но есть и последний вариант, — зашипел Альбус, наклонившись над Снеггом. — Память истинная, и показания тоже истинные. Но мальчик другой. Кто-то подменил нашего Поттера между концом прошлого учебного года и началом этого, и разрушил тем самым все мои планы. И, клянусь бородой Мерлина, если это в самом деле так, я найду того, кто это сделал, и уничтожу его и весь его проклятый род до двенадцатого колена!
Металлическая пластинка в основании фигурки Корнелиуса Фаджа на столе директора подрагивала в унисон со звуками его голоса.
* * *
Долорес Амбридж величаво взмахнула пухлой рукой, давая знак Симусу Финнигану продолжить речь. Тот откашлялся и с выражением произнёс:
— Таким образом, в пятнадцатой главе Уилберт Слинкхард убедительно доказывает, что любое заклинание, направленное на мага с целью причинить ему вред, является нарушением закона о добропорядочной магии и требует незамедлительного вмешательства органов охраны магического правопорядка, даже если это заклинание предназначено для самозащиты.
— Почему? — Долорес ткнула пальцем в направлении Лаванды Браун.
— Потому что только компетентные органы, профессионально занимающиеся защитой магического правопорядка, могут рассмотреть тонкую грань между адекватным, пропорциональным, ограждающим действием с целью защиты потерпевшего и непропорциональным, асимметричным отпором, являющимся, по сути, спровоцированным нападением и ведущим к дальнейшей эскалации конфликта! — отбарабанила девушка.
Сколь-нибудь умелый учитель заметил бы полное отсутствие мысли в остекленевших глазах Лаванды и заподозрил бы, что произносимый ею текст передаётся из конспекта в рот, минуя мозг, — как оно и было на самом деле. По счастью или к сожалению, но Долорес Амбридж учителем не была. Она слышала то, что хотела услышать, и считала на этом свою миссию завершённой.
— А кто может мне сказать, чем так уж плохи провокации?
В воздух взметнулось четыре руки. Амбридж выбрала Невилла:
— Тем, что, поддаваясь на провокацию, маг даёт повод нападающему расширить конфликт, что приведёт к использованию ещё более могучих чар, а это, в свою очередь, даст незаслуженное преимущество более сильному магу и послужит установлению режима «Сильный всегда прав», тогда как на самом деле идеальным решением конфликта было бы «Мудрый всегда прав»!
— А мудрый — это кто?
— Это тот, кто не поддаётся на провокации и готов поступиться иллюзорными преимуществами победы в схватке ради сохранения мира! Вот, например, Корнелиус Фадж! — хором выкрикнули несколько голосов с задних парт. Бонд услышал истеричные нотки в голосе Дина Томаса и улыбнулся. Дину по-прежнему трудно давалась задача нести чушь в ответ на вопросы, которые не предполагали настолько бредовых ответов. Джеймсу пришлось использовать весь свой авторитет, чтобы убедить истинного гриффиндорца, что куда важнее не нарываться на конфликт с министерской жабой... По крайней мере, прямо сейчас. Особую пикантность событиям придавал тот факт, что, по сути, гриффиндорцы действовали в строгом согласии с принципами, декларируемыми Слинкхардом и Амбридж: уступали в мелочах, избегали преждевременной эскалации конфликта, и тем самым сохраняли силы для решающей битвы, которая маячила в перспективе, как дымящийся вулкан на горизонте. Но Амбридж не была не только учителем, она также не была вулканологом. Не имея никакого опыта преподавания в частности и общения с подростками вообще, Розовая-Жаба-Под-Чёрной-Мухой самонадеянно решила, что она сумела сломить самый важный курс «Гриффиндора», — курс, на котором обучался Гарри Поттер, посмевший выступить против самого министра Фаджа.
— Ну что ж, я вижу, вы хорошо выучили пятнадцатую главу, дорогие мои детишечки, — расплылась в довольной улыбке Великая Розовая Жаба. — К следующему уроку будьте добры подготовить конспект шестнадцатой главы учебника. Особое внимание уделите проработке ситуаций неожиданного нападения. Я хочу получить сочинение на два свитка, разбирающее ситуацию, в которой на вас кто-нибудь нападает. Расскажите о природе предполагаемого нападения, о том, как вы должны были бы защищаться, и о том, к каким последствиям привело бы то, что вместо правильной защиты вы начали бы бездумно швыряться заклинаниями.
— Это, например, кто на нас может напасть? — поинтересовалась Лаванда, не подняв руку. Амбридж полыхнула в её сторону взглядом, но снизошла до ответа:
— Ну, вы можете предположить, что на вас нападает какой-нибудь антисоциальный тип. Тот, который не верит в соблюдение установленных Министерством и опубликованных Слинкхартом правил. Который отказывается их соблюдать, который отказывается подчиняться голосу разума. Более того, который замышляет против Министерства вообще и против нашего обожаемого Министра магии в частности. Например, Альб...
— Например, Сириус Блэк?
— Ну, этого тоже можно, да, — со скрипом согласилась Амбридж.
Джеймс буквально на долю секунды опоздал и не успел припечатать к столу взметнувшуюся руку Томаса:
— Профессор, мы говорим о Пожирателе Смерти, который разорвал на клочки дюжину маглов, который пробрался в «Хогвартс» и располосовал полог над кроватью ученика, несмотря на охрану из дементоров? Мэм, а каким именно образом мы должны растянуть на два свитка слова «Он меня убьёт»?
Бонд издал тоскливое негромкое мычание. Несмотря на очевидное недоверие к предмету «Прорицание», суперагент обнаружил в себе талант к некоторым практикам, позволяющим заглянуть за завесу времени и предвидеть ближайшее будущее. В частности, Джеймс мог бы с точностью предсказать, чему он станет свидетелем в ближайшие минуты: «Сейчас Долли сорвётся на Дина, а виноватым опять выставят Гарри Поттера».
Лицо и доступная обозрению часть шеи Долорес Амбридж медленно покрывались бордовыми пятнами:
— Вы можете быть спокойны. Сириус Блэк не явится сюда, пока я здесь!
— Мэм, но вы же сами предложили представить себе ситуацию, когда он...
— Молчать! Министерство совершенно точно знает, где находится Сириус Блэк, и схватит его в ближайшие сутки-двое! Не беспокойтесь из-за него! Предположите, что на вас нападает кто-то другой!
— Например, Лестрейнджи? — ввернул Симус. — Кстати, а Министерство знает, где они?
Долорес захлебнулась воздухом.
— Да!!! — заорала она, справившись с последовательностью вдохов и выдохов. — Министерство знает, где Лестрейнджи, и где Долохов, и где все остальные! И мы всех их схватим!!!
MI6 еженощно проверяло доклады аврората Министру магии, поэтому Джеймс знал, что знания Министерства относительно местонахождения сбежавших Пожирателей Смерти суммируются фразой «Где бы они ни были, они находятся на Земле, и это третья планета от Солнца». Либо Амбридж была неверно информирована, либо у неё были собственные источники информации, либо она напропалую врала своим ученикам.
— Давайте предположим, — поднял руку Джеймс, пытаясь успокоить разбушевавшуюся преподавательницу, — что на нас напал некий Пожиратель Смерти-одиночка, который ещё формально не примкнул к остаткам гвардии Того-Кого-Нельзя-Называть, и поэтому о котором вездесущие осведомители Министерства ещё не доложили? Какой-нибудь одичавший оборотень?
Долорес Амбридж набрала в грудь воздуха, раздувшись вдвое, и медленно выпустила его через нос, став похожей на закипающий розовый чайник.
— Поттер, мне нравится ваша идея. Пять баллов Гриффиндору за оригинальное домашнее задание. Деточки, к следующему уроку подготовьте мне сочиненьице на два свиточка о том, как вы должны действовать, если на вас во время своей ежемесячной проблемки решит напасть ваш предыдущий преподаватель Защиты от Тёмных Искусств, бывший профессор, а ныне просто антисоциальный оборотень с интеллектом, почти равным человеческому, Римус Люпин.
На сей раз Джеймс успел перехватить Томаса и не позволил ему повторить свой вопрос про два свитка и три слова.
* * *
— Хагрид и Трелони получили испытательный срок!
Эта новость распространилась по школе, как пожар. Отныне каждое занятие по прорицаниям и по уходу за магическими животными проходило в присутствии профессора Амбридж, тщательно конспектирующей действия преподавателей во время урока.
Большинство учеников восприняли грядущее отстранение Хагрида с неподдельным энтузиазмом: мало кому хотелось общаться с животными, которых профессор-лесничий выбрал в качестве учебных пособий. В отличие от Хагрида, на защиту которого не встал почти никто, кроме маленькой группки абсолютно потерявших инстинкт самосохранения гриффиндорцев, возглавляемой Роном Уизли, испытательный срок профессора Трелони широко обсуждался учениками, и большинство учениц школы были против увольнения профессора прорицаний.
Джеймс Бонд, так и не решивший, есть ли в прорицаниях хоть какое-то зерно истины, подошёл к вопросу с другой стороны. Он какое-то время чертил графики, советуясь с Луной Лавгуд и с Захарией Смитом, а потом отозвал Гермиону в сторону и показал ей кипу исчёрканного пергамента:
— Герми, попробуй выслушать меня и скажи, прав я или нет. — Суперагент развернул свиток из середины кипы. — Занятия по зельям у нас проходят два раза в неделю по два академических часа, это сдвоенные уроки, Гриффиндор учится со Слизерином, Когтевран — с Пуффендуем. Зельеделие — обязательный предмет для курсов с первого по пятый, на шестом и седьмом этот курс становится дополнительным, и количество учеников сильно снижается, так что можно объединить на одном занятии всех учеников шестого курса и всех учеников седьмого курса. Получаем, что для зельеделия нам нужно четыре академических часа в неделю для двух факультетов, восемь — для всех четырёх факультетов одной параллели. Учтём необходимость преподавать у пяти обязательных параллелей, это даёт нам сорок академических часов. Кроме того, нужно ещё четыре часа для шестого курса и четыре часа для седьмого, всего сорок восемь академических часов в неделю, — ты следишь за моими вычислениями?
— Пока да, — созналась Гермиона.
— Распорядок учебного дня у нас следующий: в девять утра начинается первая пара, затем есть короткий перерыв и ещё одна пара. Затем перерыв на обед. В час дня учёба возобновляется на третью пару, потом снова переменка, и последняя пара длится до четырёх тридцати, — продолжил Бонд. — У других факультетов расписание точно такое же, я проверил. Итого восемь академических часов в день. У нас пятидневная учебная неделя, суббота и воскресенье предназначены для отдыха и самостоятельной работы. По субботам нас выпускают в Хогсмид, а по воскресеньям проходят матчи школьного кубка. Но пять учебных дней по восемь академических часов в каждом дают нам сорок академических часов в неделю, — один час астрономии раз в неделю я не считаю, она проходит поздно вечером, и то если погода позволяет. Так как же Снегг может в эту же неделю тратить сорок восемь академических часов на преподавание?
Против собственной воли, девушка оказалась заинтересованной скучными выкладками.
— И как же?
— Я обратился к комбинаторике, — продолжил Джеймс, — и нашёл там решение этой загадки. Понимаешь, согласно принципу Дирихле, если некоторое количество голубей распихать по меньшему числу ящиков, то неизбежно получается, что хотя бы в одном ящике окажется больше одного голубя. Это при условии, конечно, что количество голубей целое, положительное и действительное[281]. Так вот, если в сорокачасовую учебную неделю Снегг умудряется преподавать больше сорока академических часов, значит, неизбежно, в какой-то из этих часов Снегг преподаёт дважды. Снегг двоится, понимаешь?
Гермиона задумчиво смотрела за окно, где вился, кружился и двоился январский снег.
— Понимаю. Невиллу не рассказывай, ему и одного-то Снегга много будет... Ты думаешь про Маховик Времени?
— Я пока не знаю, о чём думать, — дипломатично ответил суперагент. — Ты считаешь, речь о Маховике?
— Это логично, — пожала плечами девушка. — Когда у меня возникла необходимость присутствовать более чем на одном уроке одновременно, мне выдали Маховик Времени. Почему, когда у Снегга возникает необходимость присутствовать более чем на одном уроке одновременно, ему должны были выдать что-то другое? А ведь ему ещё учебные планы составлять, домашки проверять, да и классную работу тоже...
— Ну, насчёт учебных планов, — это ты хватила, — с сомнением протянул Джеймс. — Вся подготовка Снегга к уроку заключается в том, чтобы открыть книгу рецептов на оглавлении, зажмуриться и методом слепого тыка выбрать зелье, которое мы будем варить на следующем занятии. Ты помнишь хоть один случай, чтобы профессор Снегг нормально объяснил нам новую тему?
Гермиона задумалась, но признала, что такое редкое событие она уж как-нибудь запомнила бы.
— Но какое отношение имеет Маховик Времени, который, предположительно, есть у Снегга, к инспекциям Хагрида и Трелони?
— Самое прямое, — ответил Бонд. — Я обратил внимание, что уроки прорицания никогда не располагаются в сетке расписания с утра. Очевидно, глубокие поиски истины в кулинарном хересе, проводимые профессором Трелони ежевечерне, негативно сказываются на самочувствии многоуважаемой пифии поутру. Чакры связываются в узелки, третий глаз заплывает и закатывается, а голова болит не по фен-шую. Приходится поправлять здоровье... Но тогда она должна плотно использовать послеобеденные часы, потому что кем бы Дамблдор ни был, он не доверит технологию управления временем безответственной пьянчужке. — Суперагент развернул ещё один свиток, не обращая внимания на посыпавшиеся на пол куски пергамента: — Обрати внимание, «Уход за магическими существами» в этом году у пятого курса Гриффиндора по средам, после обеда. А вот расписание третьего курса Пуффендуя. Видишь, «Прорицание» в среду, после обеда? — Джеймс показал две сетки школьного расписания бок о бок. — Но ведь профессор Амбридж обязана присутствовать на всех уроках преподавателей, получивших испытательный срок. Я спрашивал у ребят, она присутствовала.
— И что? — не поняла Гермиона. — Ты намекаешь на то, что у Амбридж тоже есть Маховик Времени? Вполне возможно. Амбридж тоже профессор, точно такой же, как Снегг, только некомпетентный. В смысле, ещё более некомпетентный. На самом деле, по положению она даже выше Снегга, потому что у неё ещё и осталась волосатая лапа в Министерстве. Уж у неё-то точно нет проблем добыть себе устройство из Отдела Тайн.
