— Но она же не может проверять все камины одновременно, — мозг суперагента лихорадочно работал, возводя вокруг центрального ядра замысла бастионы отвлекающих манёвров, эскарпы прикрытий и контрэскарпы дымовых завес. — Особенно если её что-нибудь отвлечёт...
— Безумие, — покачала головой Гермиона, и её каштановые волосы рассыпались по плечам. — Она поставила контролирующие чары во все камины... Ну, разве что, кроме слизеринского. Любое слово, произнесённое во время сеанса связи с помощью камина, станет ей известно.
— Нет, не любое, — возразил Джеймс. — Она же в логове врага! Герми, разве ты не понимаешь? Она должна периодически общаться с Корнелиусом Фаджем и докладывать ему о своих успехах. Делать она это может только через камин, потому что покидать школу для неё чревато, — мало ли кто на неё нападёт, пока она находится вне школьных стен; сочувствующих и обязанных Дамблдору немало, — а переписка с помощью сов может контролироваться не только Генеральным Инспектором, но и директором, ведь это же школьная связь. Вот и получается, что вести конфиденциальные разговоры с министром она может только через камин. Но если она установит подслушивающие чары на собственном камине, то Дамблдор, сунувшись в её кабинет, пока она инспектирует кого-нибудь, сможет взломать эти чары и получить в руки первостатейный компромат против неё и министра! Ты хоть представляешь себе, какую бурю может поднять публикация такого компромата, особенно если его признают несфабрикованным независимые эксперты?
— Ты хочешь сказать, что на её камине нет подслушивающих чар?
— Я хочу сказать, что, будь я на её месте, то камин в моём кабинете был бы единственным, который я оставил бы свободным от подслушивающих чар.
Гермиона поразмыслила немного, играя прядкой волос.
— Возможно, ты прав. Ведь ты же всё равно пойдёшь проверять, тебя не отговоришь. Тогда подумай о том, как узнать у Малфоя, какой камин находится рядом с ним. И ещё один вопрос заключается в том, как ты будешь отвлекать Амбридж.
— Ну, последнее — вообще не проблема. Маховика Времени у неё больше нет, и новый она ещё не получила, — начал загибать пальцы Джеймс, — ведь с тех пор, как мы с тобой её навещали, она не получала ни одной посылки, и на шее у неё нет соответствующего ожерелья. Кроме того, она перестала одновременно инспектировать уроки, проходящие в одно и то же время. Это позволяет осторожно предположить, что в каждый момент она может находиться только в одном месте. И если её кто-нибудь отвлечёт... О, Фред, Джордж, можно вас на минуточку?
* * *
Эм обвела тяжёлым взглядом интеллектуальную элиту MI6. То, что в эту интеллектуальную элиту входила мисс Манипенни, не добавляло Эм уверенности в своих силах.
— Ну, гении, умники и умницы, что у вас есть сказать по поводу просмотренных роликов?
Билл тяжело вздохнул. Хоть формально он и был агентом-«три нуля», фактически он остался администратором, и, как администратор, он прекрасно понимал, что, когда начальство ищет жертву, для всех будет лучше, если начальство найдёт её как можно скорее, включая саму жертву. С этими мыслями Билл сжал кулак и поднял руку.
Эс встрепенулся и попытался отцепить от своего рукава цепкие пальцы Таннера, удерживающие руку молодого специалиста вертикально, но было поздно:
— О, я вижу, молодёжь готова броситься грудью на амбразуру!
— Да ни в жизни! — в ужасе открестился Эс. — Я вообще...
— Вы вообще могли бы суммировать извлечённые нами из видеороликов сведения, — предложил Билл, испытывая нечто, отдалённо похожее на угрызения совести. — Начните с фразы «Мы просмотрели несколько записей, касающихся прошлого Тома Риддла», и пляшите оттуда.
— Мы просмотрели несколько записей, касающихся прошлого Тома Риддла, — послушно повторил Эс, — и выяснили, что он психопат, абсолютно поехавший на идее превосходства магов над нами, нормальными людьми. Более того, его психопатия тщательно подогревалась и развивалась Дамблдором, который сейчас делает вид, что он вообще светоч во мраке и единственная надежда Британии на свободу от Волан-де-Морта, которого он сам взрастил.
— Это с чего же это мы сделали такой вывод?! — опешила Эм, которая пришла к совершенно противоположным умозаключениям.
— У мальчика было тяжёлое детство, — начал выдвигать обоснования для своего мнения Эс. Он выполнил короткую увертюру на вынутой из-под столешницы клавиатуре, и на опустившемся из-под потолка экране возник стоп-кадр из одного из просмотренных ранее воспоминаний. — Дурная наследственность. Вы обратили внимание на обстановку в доме Мраксов? Отсутствие даже таких базовых удобств, как центральное отопление, газовая плита, кондиционер! Всего три комнаты на троих членов семьи! Дети росли в условиях ужасной антисанитарии! Вы видели дохлую змею на двери?
— Это первая половина двадцатых годов! — возмутилась Эм. — Какие кондиционеры? Какая газовая плита, в магической-то хибарке?! Они же там все поголовно как в каменном веке живут, вон, агент Купальница рассказывал, — газовое освещение в центре Лондона, в конце XX века...
— Это у нас конец XX века, — поправил педантичный Кью. — А они вполне могут в самом деле в каменном веке жить.
— Дохлая змея — верно, непорядок... — продолжила Эм, не обращая внимания на главу научно-технического отдела. — Но надо же детям с чем-нибудь играть.
— А его отношение к представителям закона? — не сдавался Эс. — Огден был официальным представиелем Министерства, начальником группы обеспечения магического правопорядка! И схлопотал за это в нос! А это, между прочим, больно, и граничит с проявлением неуважения к должностному лицу!
— Я думала, у магической полиции будет красивая форма с аксельбантами, эполетами и сверкающими пуговицами, — разочарованно протянула мисс Манипенни. — Украшенная полумесяцами, звёздами и непонятными знаками, показывающими звание и выслугу лет. А у него всего лишь старый замызганный сюртук.
— Так это он просто в штатском, — сообразила Изабелла Крулл. — Наверняка парадную форму они только на парадах и носят. Зато уж на парадах-то!.. — и две женщины впали в прострацию, воображая стройные ряды молодцеватых подтянутых волшебников в униформе, в такт поигрывающих своими десятидюймовыми волшебными палочками.
Джейкоб Дауни негромко откашлялся:
— Я один не понял связь между Волан-де-Мортом и этими мерзкими Мраксами?
— Всё просто, — объяснил своему подчинённому Таннер. — В самом начале воспоминания мы видели указатель на Грейт-Хэнглтон и Литтл-Хэнглтон. Эс, будьте добры, промотайте-ка... Из Литтл-Хэнглтона происходит семья Риддлов, мы уже обсуждали этот вопрос. Мы знаем, что мать Тома Марволо Риддла не отвечала хоть каким-либо стандартам красоты, в отличие от отца. По косвенным данным, включая словесные портреты, второе имя, данное в честь деда, и описание медальона, мать мальчика — Меропа Мракс, та самая ведьмочка, которую мы видели у очага. А отец — тот парень, сын местного лендлорда, которого мы слышали во второй части воспоминания.
— Его мать — вон та замухрышка?! — ужаснулся Джейкоб. — Да на неё и крокодил не позарится, даже из гастрономических соображений! Она же страшная, как игра нашей национальной хоккейной сборной[309]!!!
Феминистическая натура мисс Манипенни не позволила ей пропустить этот выпад:
— Да вы сами на себя посмотрите! Манжеты расширены, так уже целый сезон никто не носит! — взорвалась она. — Клетчатый свитер цветов «осень-зима» 1993 года к джинсам из летней коллекции 1994-го! Они же диссонируют, как сиреневый и фиолетовый! И я уже не говорю про туфли! Чёрные блюхерсы под джинсы?! Да это же верх бестактности[310]!
Дауни поёжился. Он и не думал, что своим внешним видом нарушает столько неписаных канонов. Его сегодняшний гардероб был тщательно подобран по принципу «возьму, что ближе к двери висит».
— Её помыть, причесать, приодеть, накрасить, — она не хуже тебя будет! — безапеляционно закончила мисс Манипенни. — Ну, по крайней мере не хуже неё, — и секретарша покосилась на свою начальницу.
— Но в 1925 году не было ни такой косметики, ни таких средств по уходу, ни даже пристойных тканей, доступных женщинам из её социальноэкономической группы, — возразил Дауни. — Так как же она смогла привлечь хорошо выглядящего и обеспеченного сына местного землевладельца?
Участники совещания переглянулись.
— Магия, — наконец, высказал общую мысль Кью. — Я уже выяснил для себя: если случается что-то необычное, нарушающее все законы природы, необъяснимое, то в этом замешана магия. Или Бонд.
Билл Таннер зашелестел своей записной книжкой:
— Она могла опоить Тома Риддла-старшего каким-нибудь приворотным зельем. Делов-то — дождаться, пока он поедет мимо, наслать на него жажду и выйти к нему с водой. Он бы и не заподозрил ничего. Есть такая штука, амортенция...
— Тогда почему они потом разбежались? — потребовала Эм. — Ведь у амортенции нет ограничения срока действия?
— Амортенция — довольно дорогое средство, — пожал плечами Таннер. — Может быть, у неё не было средств на ингредиенты, я уж не говорю про конечный продукт. И тогда ей пришлось пользоваться чем-то более слабым, и в какой-то момент она забыла дать мужу новую порцию. Или у него выработалась резистентность к средству. Или она не пользовалась зельем, а наводила чары, и мы все помним, какой великой волшебницей она была, ведь у неё даже Репаро не работал...
— Есть ещё один интересный момент, — добавила Изабелла Крулл. — Том Риддл и Меропа Мракс обвенчались. В смысле — реально обвенчались, как полагается, в церкви. У нас есть запись в приходской книге. Ей пришлось «восстанавливать» документы, причём сделала она это очень красиво: нашла на кладбище, неподалёку от которого жили Мраксы, могилу девочки, Ангелины Патриции Хэнсом, умершей в возрасте нескольких лет; затребовала копию её свидетельства о рождении; на основании этой копии в другом графстве потребовала восстановить утерянное удостоверение личности; с этим удостоверением личности Ангелина Патриция Хэнсом совершенно законно изменила имя и фамилию на Меропу Мракс, — и получила ещё одно, совершенно легальное удостоверение личности, со своими настоящими данными и на своё настоящее имя. Выписка из приходской книги показала, что ни Меропа Мракс, ни Ангелина Хэнсом не выходили замуж, Том Риддл тоже не был женат, и священник англиканской церкви счёл невозможным отказать очевидно влюблённой паре в таинстве венчания[311].
Минуту все присутствующие в комнате молчали. Высшее руководство MI6 осмысливало схему легализации магов, которой, очевидно, маги неоднократно пользовались, раз мало общавшаяся с маглами Меропа Мракс сумела с такой лёгкостью обойти систему. Мисс Манипенни всё ещё дулась на Джейкоба.
— Нам надо найти всех зомби, — нарушила молчание Эм. — Если кто-то сначала умер, а потом получил удостоверение личности, я хочу это знать. Джейкоб, это по вашей части, займитесь.
Джейкоб Дауни отчётливо заскрипел зубами, но промолчал.
— Итак, в какой-то момент открылись у Тома Риддла глаза, обратил он взор свой на жену свою, назначенную ему на небесах, — нараспев продекламировал Эс, — и разверзлись уста его, и издал он вопль жуткий от ужаса неимоверного. И понял он, что не любил её всё это время; что чувства его были наваждением магическим. И отказался он от жены своей, и простёр десницу свою и шуйцу свою, и сказал: «Да чтоб я ещё раз взял стакан воды от эдакой ведьмы!» И подал он на развод, а поскольку в начале двадцатого века женские права немногим отличались от прав домашних животных, оставил он жене своей только то, что было у неё, когда брал он её в жёны. И пошла она, солнцем палима, в Лондон, и родила там сына, и назвала его Томом в честь отца и Марволо в честь деда, передала ему всё своё имущество и умерла в приюте через час после рождения. Её сына оставили в этом же приюте.
— Интересно, почему его не вернули отцу? — проскрипел Ар. — Она ведь зарегистрировала имя отца. По идее, в интересах государства было вернуть ребёнка родственникам. Это ведь обошлось бы сильно дешевле, чем растить его в приюте за государственный счёт.
— Точные причины отказа неизвестны, — пожала плечами Изабелла Крулл, — но мы выяснили, что дело об опёке рассматривал некто Джеймс Уотсон. И в 1926 году он приобрёл домик на побережье Уэльса, а банковские записи семейства Риддлов отражают снятие наличными суммы примерно такого же порядка. Я думаю, это отвечает на ваш вопрос? Отец мальчика был готов отвешивать целые груды фунты стерлингов, лишь бы забыть о его существовании.
Ар скривился. Он терпеть не мог коррупцию среди должностных лиц, потому что он никогда не был настолько важным должностным лицом, чтобы поучаствовать в ней самому.
— Если вы не против, я вернусь к разбору записей, — захватил инициативу Эс. — Итак, Тома Марволо Риддла распределили в приют Вула в Лондоне. Отец мальчика отказался от него. Фактически, всё, что составляло его собственность, — это дырявая пелёнка, которой, судя по её внешнему виду, больше подошло бы название «пропись», распашонка на вырост и пинетки, один шестого, другой восьмого размера[312]. Медальон, как мы знаем из показаний Карактака Бэрка, был куплен им у Меропы за десять галеонов. И мы потихоньку переходим к воспоминанию самого Дамблдора...
Эс отстучал на клавиатуре ещё несколько команд и вывел на экран кадры из второго воспоминания. На экране появился сам Альбус Дамлблор, каким он был в середине тридцатых. Мисс Манипенни оценила тёмно-лиловый бархатный костюм и хрюкнула, едва сдерживая смех.
— Показания заведующей приюта мисс Коул: Том Риддл пугает других детей, — продолжил Эс, пытаясь удержать дискуссию хоть в каком-то подобии русла. — Повесившийся кролик Билли Стабса... Эми Бенсон, Деннис Бишоп... Кстати, они так и не оправились от того случая в пещере. Моё мнение: мальчик рано осознал свою магическую силу. Поскольку он не мог похвастаться отменным здоровьем и физическими данными, он применял магические способности для того, чтобы защищать себя.
— И терроризировать остальных, — добавила мисс Манипенни. Будучи воспитанной британской девушкой, она не доверяла людям, не удаляющим кутикулу с ногтей. Или с когтей, в случае Волан-де-Морта.
— Просто мальчик с детства осознал, что лучшая защита — это нападение, — возразил Джейкоб Дауни. В отличие от Эс, Джейкоб считал Тома Риддла жертвой обстоятельств.
