Будь у меня выбор, я бы не стал связываться с Весёлым Шенем ни за какие деньги, даже имея полный резерв и хорошо отдохнув. К несчастью, выбор у меня отсутствовал...
Я двигался быстро. А как увидел сине-чёрные полосы на маске — ещё ускорился. Вот только при виде подмоги ускорился также и отступник. До того скорее лениво игравший со сбившимися в кучку жертвами, он сложил мудру средоточия и накрыл их Огненным Шквалом. Не пожалев влить в Форму добрую четверть своего немалого резерва.
Взревев, пламя почти мгновенно разлетелось громадным языком: на сотню с лишним шагов в длину, не менее чем на полсотни шагов в ширину. Почти белое — Весёлый Шень хоть и не использовал смешение стихий, но усилил Огонь посланным вдогонку Воздухом — оно в считанные мгновения испепелило листву, траву и тонкие ветви, оставив от толстых веток и стволов обгорелые, дымящиеся огрызки. Стоило ему угаснуть, как видимость немедля заткал густой дым; если бы не моё второе хирватшу, я бы не проник сквозь него взглядом. Местами на поражённой атакой площади занялось обычное, немагическое пламя, грозя вскоре перерасти в лесной пожар.
Я не питал надежд: даже правильно подгадав момент и действуя совместно, как на наших тренировках, Шика и Рини не смогли бы спасти себя и своих соратников от настолько мощной Формы, созданной мастером.
А вот Мурена — смогла.
— Ох, ох, ох! — отступник громко издал не смех, а скорее уж кудахтанье. Противный, нарочито ломаный фальцет, искажающий голос до неузнаваемости... ещё одна примета Весёлого Шеня, сложная для подделки и мешающая точному его опознанию. — Какой... умный... детка! Ох! Ох!
Огненный Шквал и дым заслонили поле зрения, поэтому я не видел, кто именно из "деток" оказался самым умным и находчивым. Кто сообразил сорвать с шеи Чиё ленту, мешающую применять магию. Однако остальные тоже не растерялись: в руках у всей моей четвёрки блестело оружие, без слов намекая, что Рензо и Оки остаются заложниками. И что одна Водяная Стена, спасшая их всех, ещё не превратила этих конкретных Мефано и ранее побеждённых Кенсиро в друзей.
— Я, Мефано Ясси Мичио, по праву пленившего обещаю вам свободу! — крикнул я, ради этого даже замедлясь. — В обмен на честные и полные ответы на три моих вопроса — свободу всем троим членам клана Кенсиро!
"А вот теперь посмотрим, что будет делать отступник".
Ему могли оплатить смерть меня и моей команды. Могли оплатить смерть Чиё и её команды. Но вполне могли нанять для более тонкого дела. Например, для того, чтобы осталось тайной имя (или имена) того или тех, кто на самом деле организовал исчезновение двух команд Мефано. В зависимости от неизвестных мне, но вполне поддающихся вычислению приказов отступник должен был поступать иначе в разных случаях.
Чуть ли не худшим вариантом было бы его временное отступление. Хотя бы потому, что оно дало бы мне меньше всего сведений для обдумывания... и потому, что жизнь под постоянной угрозой атаки Весёлого Шеня — чистый кошмар для любого. Даже аякаси не был бы спокоен, столкнувшись с возможностью заполучить такого человека во враги.
"Раа, сможешь?.." — мимолётный вопрос с касанием рукояти танто.
"Нет. Имеет хирватшу. Ощутит/учует/защитится".
Вот же дрянь!
Меж тем отступник принял решение. И разом поломал все расчёты.
Сдвиг — одна из быстрейших Форм. Настоящий мастер магии способен использовать её без сложения мудр, за время, в десять раз уступающее времени, которое проходит между двумя ударами сердца взрослого мужчины, пребывающего в покое. Более того: мастер магии, особенно склонный к стихиям Неба и уже ускоренный одной из предназначенных для этого стихийных Форм, способен совершить Сдвиг ещё быстрее. И, если он достаточно опытен, совместить Сдвиг с атакой, отразить которую из-за её быстроты и непредсказуемости чрезвычайно трудно. Такую атаку трудно даже просто почувствовать вовремя!
Весёлый Шень, конечно же, обладал нужным опытом. И, как оказалось, тоже мог использовать Сдвиг не просто без сложения мудр, но ещё и без якоря. Семьдесят, а может, и все семьдесят пять лет практики в магическом искусстве отточили его контроль сеф до уровня, для обладателя настолько внушительного резерва почти невероятного. В сравнении с ним Мурена казалась... ну да. Именно что муреной — оказавшейся рядом с тигровой акулой*.
/* — для сравнения: мурены могут вырастать до трёхметровой длины и 50 кг живой массы, тогда как для тигровой акулы даже масса в полтонны — не предел. Не говоря уже о разнице во внешнем виде. Мурены — угреобразные и смахивают на змей, благодаря чему смотрятся, конечно, опасно... но вовсе не так опасно, как торпедообразные акулы./
Первый шаг: с того же места, откуда он запустил Огненный Шквал, отступник испускает волну направленной яки. Пугает и дезориентирует, словно собираясь создать ещё одну мощную Форму с эффектом воздействия на большое пространство.
Второй шаг: рывок в атаку и тут же Сдвиг. Из которого он выходит в тридцати локтях над группой своих противников. Клубы дыма скрывают его, скорость и маскировка сеф, искусно пущенная в ход, углубляют эффект внезапности.
Третий шаг: Весёлый Шень запускает широким конусом сверху вниз Секущую Сеть. Причём, как с Огненным Шквалом, не жалея сеф. И это вновь Форма мастерского уровня, притом созданная стихией, против которой защитные Формы на основе Воды — даже мастерские Формы — не очень-то эффективны. Как ни старайся, разрежет.
А я всё ещё находился слишком далеко... в семи десятках шагов...
На экипировке своих подопечных я не экономил. Особенно на защитной экипировке. Если цем-печати Ослабления Стихий и Незримой Брони, укрепляющие её, не имели контуров самозарядки — то лишь потому, что их наполнение энергией служило частью тренировок на рост резерва. И перед одним из своих первых боевых заданий все четверо, разумеется, влили в защиту столько, сколько она вообще могла выдержать — до порога насыщения. Но искусство цемора, увы, не ключ к всемогуществу. Моё первое хирватшу ловит импульсы, распознать которые легко. Люди там, впереди, испытывают боль. Без ран явно не обошлось. Возможно, даже смертельных ран...
Я рвусь вперёд, разогнанный Молнией. И всё равно я адски медлителен: до Весёлого Шеня мне осталось шесть десятков шагов... пять десятков... ещё меньше, скоро можно будет...
Находясь в воздухе и медленно-медленно падая, отступник натягивает Покров Бури. Я едва верю своим чувствам, но факт остаётся фактом: мой враг создал эту Форму — одну из сложнейших, если вообще не самую сложную из доступных магам Воздуха! — до того, как я подобрался к нему на дистанцию, с которой уже можно было бы попытаться достать его Копьём Грома. Точнее, я мог бы по нему ударить этой Формой уже с шести и даже с семи десятков шагов; вот только с такого большого расстояния получилась бы именно попытка, не более. Даже если отступник не владел начертанием цем-знаков сам, то уж наверняка не поленился прикупить хорошую цем-защиту. Полвека в роли всеобщей дичи, которую так и не удалось поймать никому из охотников. И не иметь по-настоящему хорошей защиты от магии? Не бывает!
Поэтому я решил пустить в ход Копьё с двадцати шагов, не больше. Чтобы наверняка.
Но не успел.
А теперь, под Покровом, Весёлый Шень сравнялся со мной в скорости и манёвренности. Нет! Он стал быстрей. Просто потому, что я только что поучаствовал в бою на истощение, а он свеж, находится на пике своих способностей. Ну, немного растратил резерв... я растратил гораздо больше. Это при том, что мой резерв даже совершенно не растраченным был бы вдвое меньше, чем есть у отступника прямо сейчас.
Вокруг моей команды и тройки Кенсиро с шелестом сомкнулся купол Водяного Пристанища. Не знаю, кто его создал. Меня волновало иное.
— Ох! Ох! Теперь твоя один. Совсем. Боишься, детка?
"Боюсь. Только болтать с тобой на отвлечённые темы не стану. Тебе ведь только того и надо, что окончательно истощить меня, добить раненых под куполом и сбежать...
Но что делать?"
Мгновенным перебором я отбросил всё, в чём уступал, равно как то, в чём имел паритет, после чего сосредоточился на атаке. Той, которая одна могла принести мне победу... а могла и не принести. Вот только с остальными доступными способами нападения, от оружия и уловок до иллюзий и Форм, шансов оставалось ещё меньше. Даже так я мог надеяться на успех в основном потому, что в глазах отступника промедление казалось более выгодным, чем мгновенный удар всеми силами. И ему, и мне в равной степени требовалось поддерживать ускоряющие Формы, причём из-за разницы в резерве Весёлый Шень побеждал простым выжиданием. Кроме того, приходилось быть осторожным, так как ему — в отличие от меня — как отступнику, не имело смысла ждать подкреплений. Сохранив резерв, он при необходимости мог использовать его для ускоренного отступления. Также он не видел, чем, кроме внезапного спасения появившимися Мефано, ожидание могло быть выгодно для меня.
"Эта слепота, вызванная неведением, может стать моим спасением".
...вот так впервые за пять жизней я использовал Юрэй-нина для нанесения настоящего вреда.
Внутренний мир Весёлого Шеня встретил меня воротами поместья типичной для материкового Цао постройки. Чем-то это место напоминало мой собственный мир. Во всяком случае, высокая ограда выполняла ту же роль, какую у меня играли скальные стены кратера, внутри цвёл сад — только что персиковый, обрамлённый бамбуковой рощей, а не чисто сливовый, и даже имелся пруд с лениво кружащими в нём золотистыми карпами.
Впрочем, на поверку отличия превышали внешнее сходство.
Так, вместо природного средоточия сил, символизируемого у меня водоворотом, у отступника переход на второй уровень таился где-то в подвалах поместья. Я не видел этих подвалов, но буквально чуял их: ни цветущие персики, ни влажный запах пруда, ни ароматы плодородной земли и живой листвы не могли полностью забить смешанную вонь гнилого мяса, дерьма, тухлой мочи и свежей крови, сочащуюся из подземелий. Кроме того, мой пустынный кратер даже с учётом демонов-побратимов никак не мог сравниться в числе обитателей с поместьем Шеня, полном суетящихся слуг: садовников, поваров, прачек, разнорабочих, а также многочисленных хозяев с гостящей роднёй. Вот только вся эта толпа, разнящаяся возрастом, полом, статусом и вообще всем чем только можно, вплоть до одеяний и манер, была на одно лицо. Настоящее лицо Весёлого Шеня, надо полагать. Деловитая суета этих... одноликих... дружно и совершенно одинаково улыбающихся, дружно жмурящихся (но всё равно каким-то образом видящих, что их окружает), дружно молчащих...
Ей же ей, в компании нику нингьё мне было бы уютнее!
Прикрытый самой лучшей иллюзией незаметности, какую только мог вообразить, я скользил мимо этих движущихся манекенов к своей цели. О, я догадывался, куда мне нужно — и изо всех сил своей души надеялся, что догадка моя верна. Когда я обнаружил на заднем дворе тренировочные площадки и упражняющихся там бойцов, — почти уверился в справедливости своих догадок.
— Глубже выпад! Да, вот так. А локоть вниз, вниз. Когда в руке цзянь, локтю пристало быть крепким, плечу сильным, запястью же — гибким. И мягче, мягче шаг! Но чётче. Запом... кха? Кха!
Воплощение моей воли, клинок вошёл точно в грудь говорящего. Со спины, мимо левой лопатки и рёбер, да точно через сердце, слегка высунув окровавленный кончик впереди. А через мой образ духа к моему образу силы от чужого — полилось... нечто. Не совсем энергия, не совсем дух, не совсем память... что-то разом и большее всего этого, и меньшее.
Но энергия и память там были. Точно.
И поток ускорялся, заставляя весь остальной мир почти замереть. Впрочем, это не помешало мне сосредоточиться, пометить тренировавшихся бойцов с лицами Шеня, а затем хлестнуть по ним старой, многажды испытанной Цепью Молний. После чего идущий сквозь меня поток ускорился ещё сильнее. До пределов, доступных осознанию — и дальше, больше, сметая преграды.
Кажется, я орал.
Кажется, меня ломали судороги.
Кажется, ещё что-то случилось... не уверен. Да и не хотелось бы мне знать точно о... таком. Ибо знание это явно из числа опаснейших: когда человек делает что-то, доставляющее ему такую смесь жестокой муки с тянущим, запретным наслаждением — делание это не к добру. Явно не к гармонии ведут такие пути, нет, не к гармонии...
Вот только едва ли у меня оставался выбор. В памяти убитых мной отражений Весёлого Шеня имелось кое-что на сей счёт; поэтому я уже знал, причём знал точно, без тени сомнения: поединок мой во внутреннем мире не закончен.
А фишку внезапной атаки я уже разыграл. И теперь сущность отступника про меня знает.
Хозяева, гости, слуги поместья — все эти многочисленные отражения Шеня в дружном порыве бросились на меня. Молча. Одинаково щурясь и скалясь. Кто с подручными средствами, норовя хлестнуть по глазам скруткой мокрой простыни, как одна прачка, или насадить на вилы, как садовник. Кто просто с голыми руками. Отражения атаковали в лоб, пытались зайти за спину, даже напрыгнуть сверху (как особо яркое пятно в кошмаре: здоровенный конюх, буквально швырнувший в мою сторону с крыши какую-то пигалицу лет двенадцати или чуть больше). Кто-то из слуг опрокинул почти мне под ноги жаровню, полную пылающих углей — и пламя взметнулось почти как полноценная боевая Форма. А воздух чужого мира почти с самого начала пытался спеленать меня, и приходилось тратить особые волевые усилия на преодоление его сопротивления.
В мире обычном, материальном, толпа не имела бы шансов против обученного мага. В чужом мире я прошёлся по краю. Да какое там по краю — меня несколько раз подловили-таки и ранили, пусть даже легко. Если бы первым ударом я не расправился с отражением Шеня как мага и его отражениями как воина... что тут скажешь. Смесь расчёта и везения вновь привела меня к успеху.
Но когда отражения наверху закончились, я всё равно дышал так, словно пробежал сорок тысяч шагов без вложения сеф. И руки мои дрожали, ноги подгибались, сердце в груди колотилось так, словно желало разорваться на куски... а воздух так и норовил застрять в слишком узком горле, точно плотный кляп. С моего клинка и с меня самого ручьями текла чужая кровь, а сквозь меня горным потоком с бурунами и перекатами текла, ревела, хохотала — Сила. Память. Душа. Густая до комковатости смесь с осколками чужой сущности внутри.
"Наверно, именно так становятся демонами..."
Я вновь втянул в себя сопротивляющийся воздух. Не то с всхлипом, не то с клокотаньем.
"А ведь и это — не конец..."
— Ха. Ха. Ха. Х-ха!
В материальном мире Весёлый Шень начал разгоняться, направляясь в мою сторону. Хм. Мне это кажется, или разница в наших резервах действительно изменилась — причём в мою пользу?
Не важно.
Меня ждут подвалы поместья. Я-во-внутреннем-мире махнул рукой, и вал раскалённой до слепящей синевы Плазмы с рёвом и грохотом слизнул наземную часть строений. Воздух чужого мира, как будто испуганный этим актом (на который в обычном мире у меня не хватило бы ни резерва, ни контроля, ни здоровья), присмирел. А мой образ духа вочеловеченной Молнией прянул вперёд и вниз.
