— Редукто! — выкрикнул Джеймс. Искра пронзительно-синего цвета вылетела из кончика волшебной палочки и понеслась по направлению к монстру. Тот щёлкнул зубами на летящий в его сторону огонёк. Один из клыков рассыпался в мелкую труху. Монстр этого, похоже, даже не заметил. Ну конечно, что ему, с его набором клыков, потеря одного — или даже целого десятка...
— Ты ещё здесь? — прорычал Бонд, оглядывая паренька, после купания в грязи приобрётшего равномерно-коричневый цвет. — Беги, быстрее, я не удержу его! Бомбарда Максима!!!
Белая искра была сожрана монстром без очевидного вреда для него. Правда, в его брюхе что-то забурлило, но Джеймс не мог бы поручиться, что это действие заклятия, а не голодное бурчание.
— Экспульсо!!!
Самое мощное заклинание из арсенала взрывных, запущенное Бондом, тоже пропало втуне. Значит, надо действовать иначе... Джеймс смахнул с ресниц дождевые капли, блокируя выпад лапы остатками зонтика. Это последствия адреналинового всплеска, или движения монстра и правда слегка замедлились?
— Информус! — послышалось сбоку. Суперагент рискнул взглянуть. Мальчишка, вместо того, чтобы бежать, достал свою волшебную палочку и присоединился к битве! — Это химера! Мы с ней не справимся, Поттер!
Джеймс мысленно дал себе подзатыльник. Ну конечно, химера, огромная плотоядная кошка с телом козла и хвостом змеи. Бестиарий содержал очень мало информации о химерах... Водится в Греции, интересно, что она жрёт в тамошних горах... Единственный случай победы волшебника над химерой... Беллерофон, сын Посейдона, владелец крылатого коня Пегаса... Он ещё потом с этого Пегаса упал на радостях... Некоторые химеры умеют летать, у них есть крылья, а некоторые умеют изрыгать огонь... К счастью, не эта...
— Ступефай? — предположил Бонд, желая просто выиграть время. Химера брезгливо отмахнулась от парализующего заклинания и напала на суперагента, пытаясь подмять его под себя тяжестью тела. Джеймс отпрыгнул, попутно просеивая свою копилку знаний в поисках чего-нибудь, что может замедлить монстра... Замедлить... Что-нибудь тяжёлое ему на лапы нацепить... Вот оно!!!
— Стилкло[142]! — выкрикнул Джеймс.
Чудовище разочарованно зарычало. Роговые копыта с бритвенно-острыми краями превратились в гигантские жернова из оружейной стали. Тяжеленные копыта глубоко погрузились в размокшую почву. Разумеется, с таким весом на каждой лапе чудовище перемещаться не могло.
— А теперь — ходу! — предложил Джеймс, и вместе с неожиданным соратником они рванули обратно в деревню.
Химера обиженно ревела им вслед.
* * *
Обновление 22.06.14
— Ну что, господа... И дамы, — Эм шлёпнула по столу ладонью, — приступим, помолясь? Раньше сядем — раньше выйдем. Работа не волк, в лес не убежит, а жаль. Кью, а не начать ли с вас?
— Не начать, — твёрдо ответил Кью. — Я жду спутниковые снимки. Эти придурки из отдела неконвенционального использования мирных космических технологий опять спутали координаты. Восемь часов и девяносто четыре минуты телескоп «Хаббл» был наведён на окна стриптиз-бара в Амстердаме! За что мы только платим этим долбодятлам?!
— За то, что они знают, как перехватить управление чужим телескопом и смотреть через него туда, куда надо нам, пока НАСА думает, что этот телескоп направлен на потрясающе важную точку на небосводе, которая к людям никакого отношения не имеет и на нашу жизнь никак повлиять не может, — пояснила Эм, перекладывая бумаги. — Кстати, а что вы скармливали этим звездочётам, пока их телескоп был под нашим управлением?
— Позаимствовали у нашего штатного мозгоправа картинки для теста Роршарха, перемололи их в кофемолке и загрузили в «Хаббл» фотографию результата с увеличением в тридцать тысяч раз, — рассеянно ответил Билл Таннер. — Астрономы из гринвичской обсерватории уже объявили об открытии новой спиральной галактики. Пользуясь случаем, хочу заявить, что мы и так уже создали некоторый перекос в количестве спиральных галактик. Учёные всего мира теперь считают, что шестьдесят процентов всех галактик — спиральные.
— А на самом деле? — полюбопытствовала мисс Манипенни.
— Плюс-минус треть, — отмахнулся Таннер. — И наш повар, у которого мы постоянно воруем кофемолку, жалуется, что кофе приобрёл какой-то мерзкий бумажный привкус.
— А он не сказал, как ему удалось обнаружить разницу во вкусе по сравнению с нашим обычным кофе? — заинтересовался Кью.
— Я предполагаю, что наш повар просто проходил специальные курсы садистов, и там ему рассказали, каким должен быть вкус по-настоящему скверного кофе, — снова пожал плечами Билл. — Может быть, это даже есть в какой-нибудь кулинарной энциклопедии, типа «Тысяча и один способ заставить клиента выпить чашку помоев за его счёт».
— А что мы будем делать с галактиками? Пусть так и остаются спиральными?
— Вот когда Межгалактический Конклав заявит свой протест, тогда и займёмся восстановлением исторической справедливости, — отрезала Эм, которая была прежде всего прагматиком. — Или когда нам выделят деньги на нормальные спутники-шпионы. Если тенденция, выраженная в предложенном мне Джонни Мейджором проекте бюджета на следующий год, сохранится, я думаю, что эти события произойдут одновременно. А до тех пор мы будем по мере необходимости помогать зарабатывать докторские степени людям, строящим карьеру на глубокомысленном созерцании крайне далёких и совершенно не интересующих нас пятнышек в небе.
— Но эти наблюдения крайне важны для науки! — слова Эм настолько задели Кью, что тот потерял инстинкт самосохранения. — Самонадеянно утверждать, что далёкие звёзды никак не могут повлиять на нашу жизнь!
— Это не самонадеянность, это физика, — снова хлопнула по столу Эм. — Школьный курс, третий закон Ньютона. Звёзды влияют на нас точно так же, как мы влияем на них. Кью, я неприятно поражена, как вы могли не знать таких азов! Кстати, к вам, Ева, это тоже относится, я видела у вас на столе гороскоп. Так, закончили обсуждать современную науку и начали обсуждать современную магию! Если бы ещё кто-нибудь смог объяснить мне разницу... Кью пропускает ход, следующий по часовой стрелке у нас мистер Таннер. Билл?
Мисс Манипенни выпила стакан воды. Билл Таннер размял ладони и хрустнул пальцами.
— Во-первых, мы нашли дом семейства Люпин.
Аналитик проворно раздал присутствующим пачку фотографий.
— Архитектурный тип дома позволяет датировать его постройку серединой восемнадцатого века. Это каркасный дом с фронтонным камином и ложным дымоходом на другом конце дома, размерами 42 на 20 футов, крыша высокая, двускатная. Одна из внутренних стен капитальная, остальные — каркасные с кирпичным наполнением. Над спальней имеется деревянный настил для чердака[143]. Однако кладка внешних стен немного выделяется из общей картины, — она кирпичная, в два с половиной кирпича.
Эм раздвинула пальцы, прикидывая толщину стен. Пальцев не хватило, пришлось использовать руки:
— Билл, два с половиной кирпича — это же почти два фута. Они там от артиллерии скрывались?!
— Кирпичи были взяты на анализ, — продолжил Билл. — И выяснилось, что кирпичи восемнадцатого века, а вот раствор между ними — двадцатого. Если быть более точным, из третьей четверти двадцатого века.
Зрачки Эм сузились:
— Подозрительно знакомая дата...
— Эм, вы совершенно правы. Напоминаю: в 1966 году Альберт Люпин организовал облаву на хищников. Укрепление внешних стен дома сразу после облавы не могло быть случайностью. Они разобрали какое-то подсобное помещение на кирпичи — или несколько помещений, учитывая необходимое количество кирпичей; мои ребята сейчас роют носом землю в поисках фундаментов — и укрепили этими кирпичами стены дома.
— Ну, не надо так зверствовать, мистер Таннер, — вскинула бровь Эм. — Мисс Манипенни, запишите, чтобы наши интенданты выдали ребятам Билла сапёрные лопатки и носовые платки.
Мисс Манипенни отставила в сторону стакан с водой и быстро записала в блокнот несколько фраз.
— Укрепление стен означает, что охота, сколь успешной она ни была, не дала нужных результатов, и мистер Люпин опасался мести, — подал голос Кью.
— Не просто опасался, а ожидал её и был уверен в том, что ему будут мстить, — согласился Билл. — Однако, как вы помните, в 1977-м Альберт Люпин и его жена Ребекка были загрызены внутри дома. Что подводит нас к неопровержимому выводу, косвенно подтверждающему данные, полученные от Бонда.
Билл откашлялся, выдерживая театральную паузу:
— Во-первых, оборотни существуют. Во-вторых, они умны, по крайней мере настолько, чтобы спастись во время широкомасштабной облавы с собаками, уйти от преследования, а затем проникнуть в дом, где их атаку ждали и были к ней готовы, и совершить убийство волшебника. В-третьих, они злопамятны и мстительны. Эти оборотни отомстили за облаву спустя одиннадцать лет! Причём мне даже не удалось выяснить, сумели ли охотники подстрелить хоть кого-нибудь, так что я не знаю, было ли убийство местью за гибель одного из своих, или оборотни просто мстили за то, что их травили собаками, как обычных волков.
— Погодите, но если бы охотники сумели хоть кого-нибудь подстрелить, то они не перестали бы похваляться трофеем, — заметила мисс Манипенни, наполняя свой стакан вновь. — Я знаю наверняка. Дедушка одного моего ухажёра ездил в Африку охотиться на львов. Так вот, у него на полу лежала настоящая львиная шкура, на нижней стороне которой была этикетка кейптаунского комбината искусственных кож, а на стене висела фотография, на которой этот охотник поставил ногу на льва с такой силой, что у того из пасти полезла набивка...
— Логично, — согласилась Эм. — Билл?
— Нет, никто ничем не похвалялся, — покачал головой аналитик. — Из чего напрашиваются два возможных вывода: либо результаты охоты были такими, которыми никак нельзя гордиться, потому что они так никого и не пристрелили, либо они были просто вусмерть пьяными, и сами не до конца уверены, подстрелили ли они хоть кого-нибудь.
— Пьяными? — поднял бровь Кью.
— Дело происходило у самого западного участка границы Англии и Шотландии. Судя по всему, мистер Люпин хорошо подготовился к охоте, — подал очередной листок Билл. — Он заказал в ближайшей винокурне — «Бладнох», город Уигтаун, — для этой самой охоты сорок шесть бочек готовых к розливу изделий. Вот выписка из учётной книги производителя. Обратите внимание, формально счёт выставлен на сумму во много раз ниже себестоимости, с пометкой, что часть оплаты производилась услугами по стандартным расценкам. Как по-вашему, наше министерство торговли регламентирует расценки на услуги волшебников? Вот ещё кусочек пиццы для размышления: винокурня, всего за два года до этого проданная за бесценок, устанавливает два дополнительных котла для перегонки, — и именно в 1966 году[144]!
Эм сжала кулачки:
— Я надеюсь, его прижали к ногтю?
— Там сейчас резвятся аудиторы[145]. Проблема в том, что винокурня сменила четырёх владельцев с тех пор, и концов сейчас не найти. Но это не причина не пытаться.
— Сорок шесть здоровенных бочек. Должно быть, это была та ещё охота, — покачал головой Кью.
— А тамошняя бражка что, и правда была забористой? — поинтересовалась Эм.
Сидящие за столом переглянулись.
— Односолодовый виски на основе 72%-ного спирта двойной дистилляции, выдерживаемый в хересных бочках из испанского дуба от десяти до тридцати лет, — причмокнул Кью. — Да, бражка должна быть довольно забористой. Мисс Манипенни, почему вы позеленели? А, вспоминаете вчерашнее...
Эм попыталась представить себе охотников, наклюкивающихся элитным вискарём. Дальше желания предъявить им обвинение в преступной растрате ценного ресурса дело не пошло. Потом она вспомнила, что речь идёт о волшебниках, для которых в порядке вещей отпустить проигравшего войну неприятеля в добровольную ссылку в собственноручно спроектированный, хорошо укреплённый замок, даже не выставив охрану у ворот, и тяжело вздохнула.
— Принимаем в качестве рабочей гипотезы, что они уже во время сбора перед облавой лыка не вязали, — резюмировала Эм. — Поэтому и не попали ни в кого. Если бы попали, обязательно хвастались бы. Тогда вопрос — почему оборотни возмутились и решили мстить? Тем более через 11 лет. Как-то нелогично получается, разве нет?
Присутствующие попытались представить себя на месте разумных существ, каждое полнолуние обрастающих шерстью и совершающих попытки жестоких убийств с последующим поеданием жертвы. Получалось плохо.
— А я слышала, что оборотней нельзя убить обычным оружием, — поделилась с остальными откровенно скучающая мисс Манипенни.
— Да, я тоже об этом читал, — оживился Кью и достал из принесённого с собой портфеля пухлую растрёпанную книжку, ощетинившуюся закладками. — Вот, страница 472: «Пусть тот отважный рыцарь, кто решится выйти на бой с оборотнем, полагаясь на своё обычное вооружение, запасётся также храбростью и благословлением. Авось хоть это ему поможет, придурку; ведь простое оружие не способно повредить оборотню».
— А как можно убить оборотня? — нахмурилась прагматичная Эм.
Кью сноровисто зашуршал страницами:
— Есть несколько предположений... Всё на основе бездоказательных домыслов, легенд и слухов; оборотни по какой-то причине не стремились принимать участие в экспериментах... Никакой ответственности перед наукой!.. Вот, слушайте: вроде бы, оборотни чувствительны к ранам, нанесённым серебром. Оно действует на них так же, как железо — на обычных людей. На странице 315 предлагают сжигать пойманного оборотня живьём. А ещё можно нанести ему гарантированно смертельную рану, например, отрубить голову. Предполагается, что если отрубить оборотню голову, а тело сжечь, это его почти наверняка убьёт.
— Это любого убьёт, не только оборотня, — проинформировал собравшихся Билл.
Над столом снова воцарилась тишина. Шеф аналитиков и начальник технического отдела напряжённо думали. Эм тоже напряжённо думала, пытаясь сообразить, о чём думают Билл и Кью.
— А я вчера в баре была, — протянула мисс Манипенни, чтобы как-то развеять обстановку. — Меня Джон пригласил. Или Джим? Я их всё время путаю. Мы с ним выпили такой забавный зелёный коктейль... Абс... Не помню названия. Горький, но Джон туда накапал карамели. Или Джим?.. Очень романтично получилось: он окунул кубик сахара в жидкость, поднял над бокалом на специальной ложечке и поджёг его[146]. Такое красивое синее пламя... Сахар плавился и капал вниз... Но, увы, шестой бокал этого коктейля слегка ударил мне в голову, и я больше ничего не помню. Джим был такой милый. Или Джон. Он мог бы воспользоваться моим беззащитным состоянием, но галантно свалился под стол, чтобы не порочить мою репутацию, и отключился. Настоящий джентльмен... Хоть и Джон. Или Джим. Пришлось искать кого-нибудь другого, кто смог бы воспользоваться моим беззащитным состоянием...
Зрачки Кью внезапно расширились:
— Тридцать восемь процентов!
— Чего?!
— Напиток будет гореть, если содержание этилового спирта в жидкости выше тридцати восьми процентов, — лихорадочно поделился знаниями Кью. — В абсенте семьдесят процентов спирта, поэтому он горит. А в виски больше сорока, поэтому оно тоже горит!
