На этой ноте я вышел из зала. За мной вышли также соклановцы. Вышли наши союзники. Но ими дело не закончилось. Встали и вышли в полном составе Асатэ, не желая присутствовать на собрании, коим — пусть даже формально — заправляют Тэннобу-Ни. Встали и вышли, к немалому моему удивлению, Кенсиро. А дальше начали вставать и уходить вообще все... ну, кроме только соклановцев Рэнзо. Столь приятного единодушия я не ожидал; вернее, оценивал возможность полного распада Общего Совета не выше одной третьей. Судя по всему, я недооценил единодушие магов, с которым они встретили притязания Тэннобу-Ни на господство в Ниаги.
Увы, крушение планов спесивца и честолюбца Рэнзо не только доставило мне много быстротечного удовольствия. Оно также стало признаком окончательного раскола, ничего доброго всем людям княжества — не только лишь магам! — не сулившего.
Поскольку за любое удовольствие надо платить, пришлось заплатить и мне. Не одни только старшие поколения Мефано выразили недовольство событиями на Общем Совете, сочтя, что я уж слишком легко и быстро сдался под давлением врагов клана. Среди выпускников моей Усадьбы тоже нашлись маги, склонные считать мою речь и последовавший развал ошибкой. Правда, не в пример старшим, что в основном пеняли мне за урон всё той же самой "чести клана", учившиеся под моим присмотром смотрели глубже. Им не нравился именно раскол, отсутствие возможности встречать новые угрозы со стороны затаившегося врага единым строем.
К счастью, нашлись у моего решения и защитники — да такие, что мне не потребовалось самому объяснять свои мотивы.
— Вы не понимаете! — горячился тринадцатилетний Кишо*, постоянный член кружка по игре в го и не менее постоянный докладчик на открытых лекциях по истории и стратегии. — Вот вы осуждаете главу за то, что он сделал. А начните с основ! Представьте, что глава НЕ сделал того самого, за что его сейчас обвиняют. Представьте, что почётным главой Общего Совета стал...
/* (яп.) — "имеющий голову на плечах". Ещё одно говорящее имя, да./
— Кто?
— Да кто угодно, кроме Мефано! Пусть даже не из стана наших прямых врагов, вроде Хига или Кенсиро. От одного намёка на передачу прав к Тэннобу весь Совет разбежался. Если бы права отдали Асатэ, уже Тэннобу вышли бы из Совета. А не вышли, так парализовали любую работу. У более слабых нейтралов просто не хватило бы возможностей сглаживать противоречия между членами "большой шестёрки"...
— А если бы почётным главой стал лидер У-сё? Дипломат, как-никак. И клан не из слабых.
— Это было бы ещё хуже! — Кишо рубанул рукой воздух.
— Почему?
— Да именно потому, что У-сё — дипломаты. Переговорщики. Они бы смягчали и смягчали положение... внешнее... пока внутри копилось всё больше напряжения. И в итоге вместо мирного роспуска Общего Совета, которого достиг наш Владыка, получился бы взрыв! Хаос и война!
— Да ну...
— Ну да. К этому всё шло даже при Сусуми-сама, спокойного ему посмертия. Сейчас хотя бы сама идея Общего Совета остаётся незапятнанной, и при любых внезапных изменениях можно собрать его снова, причём в полном составе. Да и само взаимодействие меж разными кланами так резко и неожиданно оборвалось, что многие наверняка ощущают некую неполноту. Желание пусть в иных формах, но продолжить взаимодействие. И Мичио-сама не упустит шансов его наладить. Всё-таки он очень умён! Хотел бы я вырасти таким же...
Увы, при всех своих способностях и честно заработанном ранге посвящённого, причём сильного, Кишо всё ещё отчасти оставался ребёнком. И потому не понимал, как мыслят некоторые (вернее, большинство!) главы кланов, как они понимают слова "межклановое взаимодействие". Я, к счастью, это понимал прекрасно. И готовился к худшему.
Каковое не замедлило воспоследовать.
Одной из целей, которые я преследовал, была провокация Тэннобу-Ни Рэнзо. Вряд ли он мог оставить безнаказанными мои действия — соклановцы попросту не поняли бы, если бы он не ответил на мою "беспримерную дерзость" или даже ответил недостаточно быстро.
Ну, он и ответил.
Вариантов у него опять-таки хватало, но я поставил на то, что смогу просчитать ответные ходы. Не ошибся. Пользуясь родственными связями, Рэнзо вызвал подмогу из ветви Тэннобу-Ён. Не многочисленную — она начиналась и заканчивалась на одном Йоширо. Таким образом Рэнзо как бы подчёркивал, что против Мефано как клана ничего не имеет, но так как некий Мефано Мичио имел наглость выступить против Великого клана Тэннобу, то вот ему вполне достойные противники: ДВА Владыки Неба.
Когда я отрабатывал со своими воспитанниками, достигшими мастерства, действия против Владыки Неба (ну, и сам тренировался, не без того), обнаружилось, что против мага моего ранга годится в основном одна лишь тактика. Та самая, что описана в тридцать шестой стратагеме. Правильное, хорошо рассчитанное отступление, сменяемое точно так же хорошо рассчитанными контратаками, позволяло группе из десяти-пятнадцати мастеров, владеющих Воздушной Тропой, прихлопнуть противостоящего им Владыку...
Но только при соблюдении ряда условий.
Части мастеров, а вернее, большинству группы, приходилось жертвовать собой. Покров Небес позволял догонять их, несмотря на попытки разлететься в разные стороны, ну а дальше итог прискорбно ясен. Немало сложности добавляла необходимость не разлетаться слишком далеко: ведь одиночный мастер всё равно не мог противостоять Владыке Неба, но при этом не мог заставить его держать быстро истощающий Покров Небес. Одна из тактических задач как раз состояла в балансе между прямо противоречащими требованиями: не разлетаться, чтобы заставить своего грозного противника истощать свои силы, и вместе с тем не скучиваться, чтобы не оказаться накрытыми в одном месте.
Надо сказать, если бы я пользовался своими тёмными фишками, вроде Вестников Тени или ещё кое-каких страшненьких и потому секретных навыков, я бы выступил без особого страха даже против вдвое большего числа мастеров — потому что имел бы предпочтительные шансы на победу. А вот в "честной" драке я успевал "убить" от восьми до дюжины противников до того, как те всё-таки одолевали меня числом, умноженным правильной командной работой. И пусть пара Шочи — Йоширо могла превзойти меня резервом только и именно парой; само число противостоящих мне Владык создавало проблему. Ведь ничто не мешало, например, тому же Шочи налетать в Покрове Небес, истреблять сколько успеет моих соклановцев, а затем отступать под прикрытие свежего, с полным резервом Йоширо. Дай им срок, и эта пара могла бы перебить хоть всех Мефано!
Понятно, что меня такой исход совершенно не устраивал. Мне не хотелось ни понемногу терять "своих" от тактики "бей — беги", ни с гарантией лишаться десяти и более мастеров магии во время засадной охоты на чужих Владык. Тем более, что засадная охота вполне могла провалиться: не пошлют же Тэннобу своих Владык без подобающего прикрытия? Надо отдать должное Рэнзо, он смог меня просчитать и отрезал все выходы, кроме самого неудобного лично для меня: попытки выйти в одиночку против двоих равных противников, и...
А вот дальше начиналось самое интересное.
* * *
Вероятно, моя судьба как-то особенно переплелась с судьбой Ёро. Иначе невозможно объяснить, почему так много значимых для меня событий произошло именно в летней столице Ниаги либо её окрестностях. Вот и теперь я вновь ставлю на круг всё, что имею, в... хм... более чем представительном обществе.
За моей спиной — полтора десятка мастеров магии клана Мефано. Причём из этого числа дюжина — молодёжь, ковавшая свою силу в Усадьбе. Лишь трое не входят в их число: Каэде, Амайя и Санго. (Ох, не хотел я пускать жену на предстоящее действо! Не хотел... но уломала-таки, хитрюга). Впереди — целых полсотни Тэннобу-Ни. Но по-настоящему брать в расчёт надо только два десятка их мастеров. Ну, и, само собой, Шочи с Йоширо. Вон они, стоят по разные стороны от Рэнзо, напротив меня, выдвинувшегося навстречу им в одиночестве: "свой" Владыка справа, "приглашённый" — слева.
Надо сказать, не очень-то они похожи. Глава буйноволос, усат, с тяжёлыми надбровьями и густыми, широкими бровями над тёмными глазами неопределённого оттенка — не то карего, не то серого, не то вовсе зелёного. Выступает в парадной ярко-алой лакированной броне, высоких сапогах и с парой цзяней за широким чёрным поясом. Прямо потомственный буси, а не маг. У Шочи внешность более типичная для Тэннобу: волос тоже чёрный, но гладкий, лицо вытянутое, нос с горбинкой, на подбородке даже не ямочка, а почти щель, делящая его пополам. Глаза светло-серые, как у очень и очень многих его соклановцев. Одежда лёгкая — одна юката да узкий пояс. Ни брони, ни оружия. Ну, Владыка Неба сам себе и оружие, и броня. Что до Йоширо, то он мне почти ровесник, разве что на два-три года старше. Те же гладкие чёрные волосы, что у Шочи, те же светло-серые глаза, тот же раздвоенный подбородок. Только лицо покруглее и губы как будто в трубочку готовы вытянуться; да ещё большая родинка на левой щеке — почти как нарисованная слеза, только хвостиком вправо-вниз. Из брони у него нагрудник и наручи, причём не парадные, а боевые, с засечками и царапинами. Из оружия... о, а вот это особенно интересно...
Погода ясная, тихая. Небо чисто от облаков. Только воздух тяжёл и душен, как это обычно бывает перед тем, как с океана Чудищ налетает на равнины Сацуто, стремясь разбиться в своём яростном порыве о стену горного хребта, очередная буря. От этого Рэнзо в его тяжёлой броне явно неуютно, по лицу течёт пот, что заставляет его хмуриться ещё сильнее.
Хорошая техника — Духовный Двойник. Можно переговариваться с главой Тэннобу-Ни об условиях предстоящего поединка Владык, причём (о, мелочность!.. но ведь хочется порой мелко напакостить у всех на глазах и так, чтобы ровно никаких последствий...) затягивая спор. Пусть как следует пропотеет, креветка броненосная. И — одновременно со всем доступным разговором вести иной, тайный, причём с собеседником, так скажем,.. внезапным.
Точнее, собеседницей. Да.
— Что-то не пойму я, кто ты такой, — хитро щурится она. Хотя насчёт хитрости — это лишь привычная часть образа, ожидание, которое вполне может обманывать. Как увидишь перед собою обладательницу человеческого тела, но рыжих, как у эгамари, волос, острых и широких мохнатых ушек-на-макушке торчком, а также целых пяти хвостов (два оттенка рыжего, серебристо-седой, серебристо-серый и серебристо-чёрный, самый красивый), так и подумаешь: кицунэ! А как только подумаешь, сразу вспомнишь про хитрости, иллюзии с мороками да легендарное лукавство. Но я-то вижу разделяющую мой образ и её обличье ледяную сеть — зримое воплощение тюремной цем-печати, заточившей демоницу в неподатливом металле катаны. Той самой, которую заткнул за пояс Йоширо. И очень может быть, что тюремная печать ограничивает чувства многохвостой — вот она и щурится, силясь понять, с кем свела её судьба.
А хитрости... я и сам не простак.
— Мне подобных вы обычно называете йобидаши, кицунэ-сан.
— Вот как?
— Разве вы не умеете распознавать обман? Или... эта клетка ограничивает даже столь простые способности?
— Как будто ты сам не знаешь, что она делает, — проворчала многохвостая, прекращая щуриться. Её глаза — большие, заметно больше человеческих, с белёсо-голубыми радужками, каких у лисиц не бывает, но с вертикальными нелюдскими зрачками — неподвижно уставились вдаль. Так, словно их хозяйка слепа.
— Я этого не знаю, кицунэ-сан, — заметил я вежливо. — Могу только предполагать. Видите ли, в самом скором времени мне предстоит сойтись в бою с носителем вашего, так сказать,..
— Моей тюрьмы? Не завидую я тебе, йобидаши. Ама-но хабакири-отото* принадлежит Владыке Неба из клана Тэннобу-Ён.
/* — Ама-но хабакири, что переводится как "рубящий небесные крылья" — одно из имён легендарного меча бога ветров Сусаноо, более известного как Тоцука-но цуруги; катана Йоширо, таким образом, названа младшим братом этой легенды. Не без претензий, что тут сказать./
— Вообще-то я и сам, в числе прочего, Владыка Неба. Причём посильнее того, что носит ваше вместилище, кицунэ-сан.
— Вот как.
— Однако большого желания сражаться насмерть у меня нет. Предпочёл бы если не вовсе мирно разойтись, то разрешить спор без лишнего кровопролития. И с выгодой... хотя бы для себя и для вас.
Многохвостая оскалилась. Зубы у неё (не все, но клыки уж точно) оказались длинноваты и островаты для человечьих.
— Давай, йобидаши, предлагай. А я послушаю.
...закончились наконец-то переговоры с Рэнзо и Йоширо (Шочи реплик не подавал). Они затянулись сверх меры, поскольку я выдвинул отдельное условие: в случае моей победы катана — да-да, вон та... Ама-но хабакири-отото? Ясно, запомню... станет моим трофеем. Или так, или Тэннобу обязуются не использовать её силу во время боя. По-моему, всё честно: если уж против меня выставляют не просто двух Владык Неба, а двух Владык и аякаси, пусть даже запечатанного, я имею полное право на возмещение. Ах, вы не согласны? Этот меч является реликвией клана Тэннобу-Ён? Передаётся из рук в руки от Владыки к Владыке уже три сотни лет? Ну, тогда не рискуйте. Оставьте это сокровище на земле, и, как я уже говорил...
Затянулась говорильня. Да. Однако всё рано или поздно заканчивается. И мне даже удалось выторговать тюрьму кицунэ как мой будущий возможный трофей. Тэннобу чуяли подвох, но согласились-таки пойти навстречу моим требованиям.
Здравствуй, небо. Я вернулся.
Здравствуйте, враги. Готовьтесь к смерти.
Я тоже к ней готов. Но сегодня я сюда явился не умирать, а побеждать. Да и выполнить мой тайный договор с кицунэ нужно: не люблю, когда не удаётся сдержать слово...
Йоширо сходу пустил в дело оружие. С сильнейшей фишки начал. От извлечённого из ножен клинка словно пролился свет-не-свет — дрожащий, неверный, завораживающий. Он легко вызвал помутнение в голове; под его лучами цепенели мысли, ускользал контроль над сеф.
Впервые против меня обращали наследное икирьёватшу внучки самой Широгицунэ. И не могу сказать, что мне это понравилось.
Морок стал для меня не такой уж большой проблемой. И дело не только в моём до краёв заполненном резерве (как известно, иллюзии и сходные трюки действуют тем хуже, чем больше объём и выше плотность сеф у их цели). Нет. Что-что, а лисье наваждение, особенно созданное аякаси, вполне способно овладеть магом моего ранга... по крайней мере, на те несколько ударов сердца, которые и отделяют победу от поражения в бою магов. Однако на моей стороне сыграло наличие Духовного Двойника, умноженное на присутствие аж двух хирватшу и важнейший факт: на меня пыталась наложить морок не сама кицунэ, а заимствующий её ватшу клинок.
Представьте на миг, что рукой художника, действительно способного рисовать изящнейшие картины, рукой, к которой кое-как, лишь бы покрепче, привязана смоченная тушью кисть, водят не слитые воедино воля, воображение, навык и глазомер художника, а чужая рука, грубой силой ухватившая первую за запястье. Лисьи наваждения — это тонкость, это гибкость, это игра на самых тонких, самых чувствительных струнах души. Это прямая противоположность моему давнему, ещё времён третьей жизни, приёму с внедрением стихийной сеф в систему круговорота — Каре Небес. Если бы меня пыталась заморочить сама пятихвостая, не поручусь, что смог бы уверенно и быстро сбросить морок. Самое малое, что мне грозило бы в этом случае — непрерывная борьба двух воль, двух умов, двух душ. В которой преимущество могло оказаться не на моей стороне, даже несмотря на помощь Духовного Двойника из внутреннего мира.
