Класс, усыплённый терминами «электромагнетизм» и «коронный разряд», молчал.
— Ну, подумайте, — умоляюще попросил профессор Флитвик. — Без активатора заклинания будут работать быстрее, и они будут невидимы, если только действие самого заклинания не производит какой-то визуальный эффект. Противнику будет сложнее на них реагировать. Так зачем нам нужны активаторы?
Молчание.
— А по какой траектории будет распространяться заклинание без активатора? — рискнул спросить Джеймс Бонд, рассматривая ярко-оранжевый шар, изображённый на доске.
— По прямой, — улыбнулся профессор Флитвик.
— А если по пути будет поставлен Протего?..
— Двадцать баллов Гриффиндору за превосходное понимание материала! — расцвёл гоблин-квартерон.
— А вы обещали пять, — обиженно пробасил сбитый с толку Крэбб.
— Совершенно верно, мистер Поттер, — продолжил профессор, по-прежнему игнорируя Крэбба. — Без активатора заклинание будет распространяться по прямой. Но, если использовать активатор, его можно закрутить, направив в цель кружным путём! — Филиус Флитвик сделал выпад волшебной палочкой. — Возьмём, для примера, обезоруживающее заклинание, экспеллиармус. Видите, как я смещаю кончик моей волшебной палочки в самом конце выполнения инициирующего жеста, добавляя подкрутку активатора? Таким образом, я могу изменить траекторию полёта созданного активатора, направить его по дуге, и, даже если бы мой противник выставил перед собой плоский прямой щит Протего, закрученный активатор имеет весьма неплохие шансы его обойти — и обезоружить противника!
По классу пробежал восхищённый шёпоток, окончившийся ещё одним звучным всхрапом.
— Запомните, правильно закрутить магический активатор очень сложно, — продолжил своё шествие по классу Флитвик. — Во-первых, потому, что вы используете движение магического концентратора главным образом для того, чтобы дать вашим мидихлорианам понять, какое, собственно, заклинание вы от них ждёте. Вам надо совместить подкрутку и инициирующий жест. Во-вторых, потому, что скорости полёта активаторов разных заклинаний разные, и поэтому подкрутка одного из них не сработает для другого. В-третьих, в зависимости от подкрутки дуга может получиться весьма крутой, и вы, правильно выполнив активирующий жест, но перемудрив с подкруткой, можете промазать мимо цели. Но все эти трудности компенсируются одним неоспоримым преимуществом: хорошо закрученный активатор может обойти любой плоский щит и всё-таки попасть в намеченную вами цель, а магов, умеющих создавать защитный купол в горячке магической битвы, можно пересчитать по пальцам.
Профессор прошёлся по классу, развернулся и выпустил обезоруживающее заклинание, эффектно его закрутив. Ярко-алый шарик вылетел из учительской палочки, пронёсся над головами учеников по очень крутой дуге, под восхищённые ахи подростков сделал два витка вокруг головы Невилла Долгопупса, после чего рассыпался ворохом алых искр.
— А без активатора?.. — пискнул лихорадочно записывающий Бонд.
— А без активатора меньше шансов, что противник поймёт, каким заклинанием вы в него метите, но больше шансов, что выставленный на всякий случай плоский щит Протего заблокирует вашу атаку, которая будет распространяться строго по прямой, — наставительно поднял палец профессор Флитвик. — Приходится делать выбор. И, по личному опыту, с активатором всё-таки проще.
Профессор вернулся за кафедру.
— Последний аспект, касающийся магических активаторов, который мы будем разбирать на сегодняшнем уроке, — это их поведение при контакте с материальным телом, не являющимся легитимной целью для заклинания. Кто-нибудь догадывается, что происходит с активатором в таком случае?
— Он взрывается! — пискнула Парвати Патил.
— Совершенно верно, — кивнул Флитвик. — Дело в том, что электромагнитное поле, из которого в основном состоит активатор заклинания, заключено в устойчивую, но хрупкую форму стазиса, разрушающуюся при контакте. Эта форма сформирована тем же самым электромагнитным полем; фактически, активатор удерживает в замкнутой форме сам себя. Но при нарушении целостности формы вся запасённая в активаторе энергия высвобождается наружу, и, если она не используется для трансляции самого заклинания,.. Бум!
Гоблин-квартерон раскинул руки, словно рыбак, описывающий вчерашний улов.
— В свете чего хочу вас предупредить, ребята, — не учитесь закручивать магические активаторы без помощи профессионалов, — подмигнул профессор. По классу пронёсся разочарованный стон, заглушённый звонком.
— К следующему уроку приготовьте, пожалуйста, сочинение на двенадцать дюймов, описывающее свойства магических активаторов, — потребовал профессор Флитвик, — выскажите теорию зависимости скорости полёта магического активатора от тех параметров заклинания, которые придут вам на ум, проверьте вашу теорию и задокументируйте результаты проверки, а также опишите свойства электромагнитного поля, как оно преподнесено в учебнике.
— Где поле? — проснулся Симус Финниган. — Квиддич? А почему меня не предупредили?
— Поле ему подавай... Спи, агроном, — ласково пробасил Гойл и со всей дури огрел Симуса учебником.
— Пять баллов со Слизерина за недостойное поведение в классе!!! — взорвался от ярости профессор.
— Профессор, вы обещали двадцать! — включил заезженную пластинку Крэбб.
— Разве?! Ну, ладно. Колдун сказал — колдун сделал, — и профессор Флитвик улыбнулся гадкой, не предвещающей ничего хорошего улыбочкой.
* * *
— Профессор, подождите минутку!
— Что вам, мистер Поттер?
— Этот урок... Это просто потрясающе! Замечательно! Изумительно! Вы с такой лёгкостью отвечаете на вопросы, которые я ещё даже не подумал задавать...
Профессор Флитвик был взрослым, разумным на три четверти человеком, но с восхищённым отношением учеников ему приходилось сталкиваться не чаще, чем Филчу. Он ещё не успел отрастить себе носорожью кожу, способную справиться как с грубой лестью, так и с утончённым подхалимажем. Поэтому профессор ограничился смущённой улыбкой и скромно потупленными глазками в пол:
— Ох, мистер Поттер, вы, право слово, хватили через край...
— Разрешите задать вам ещё пару вопросов?
Грубая лесть сделала своё чёрное дело: профессор размяк и потерял форму, поэтому не сумел немедленно отреагировать на столь коварный выпад:
— Ну, э-э-э...
— Спасибо. Меня так заинтересовал ваш рассказ об активаторах, что я решил узнать о них побольше. Вы не могли бы порекомендовать какую-нибудь монографию на эту тему?
— Так сразу и не упомнишь, — нахмурился профессор, окончательно теряя самоконтроль. — Я думаю, вы смогли бы начать с фундаментального четырёхтомника герра Штудгетона Нихьтферштейна «Zaubern Aktivatoren und Grundzauberstab Beschwörung Aktoren», в котором рассматриваются аспекты создания активаторов. Затем можно перейти к трудам Кебаба Аль-Гемаля, в частности, «المحركات عصا سحرية», но, если для вас это слишком сложно, начните с «Введения в практическое волшебство» Генриха Крамера[154]. — Тут Флитвик, наконец, осёкся, наблюдая, как сноровисто Джеймс Бонд записывает арабскую вязь.
— Мистер Поттер, я хотел у вас спросить...
— Минутку, ещё один вопрос, профессор... — Джеймс быстро перебил профессора, дописывая названия. — А вот когда заклинание накладывается с помощью предварительно зачарованного артефакта, магический активатор тоже присутствует?
— Конечно, — важно кивнул Флитвик. — Для заклинания используется запас энергии, хранящийся в артефакте, но его всё равно накладывают мидихлориане. Более того, магический активатор в случае артефакта будет двигаться строго по прямой, потому что подкрутить его невозможно.
— Ясно, — Джеймс тщательно спрятал кусочек пергамента с записанными названиями. — Профессор, скажите, а упомянутые вами книги — они ведь находятся в нашей школьной библиотеке?
— Да, кроме инкунабулы Крамера, её надо заказывать через межбиблиотечную систему, — кивнул Флитвик. — Но я по-прежнему не понима...
— И вы считаете, что мне следовало бы ознакомиться с этими и с другими книгами по теме? — Джеймс скрестил пальцы за спиной.
— Ну, в общем, да, но...
— Спасибо, сэр, вы мне очень помогли! — суперагент радостно забросил сумку с учебниками на плечо. — Простите, сэр, но сейчас очень короткая перемена перед следующим уроком... А, кстати, вы не знаете случайно, как накладывается заклинание временного помутнения сознания?
— Конфундус? Ну, это очень легко. Активирующее движение волшебной палочки представляет собой фигуру, похожую на зеркальное изображение вопросительного знака; инициирующая мнемоническая формула произносится так, чтобы её последний слог совпал с последним движением палочки, указывающим на того, кого необходимо запутать. — Профессор Флитвик протёр очки. — Я удивлён, мистер Поттер, что вы, на пятом курсе, этого ещё не знаете. Вот в мои годы пятикурсники постоянно отрабатывали это заклинание на первоклашках...
— Огромное спасибо, профессор, вы меня невероятно выручили, — горячо поблагодарил профессора Джеймс и вприпрыжку припустил по лестнице. Теперь Флитвик будет думать о Конфундусе и забудет о необычайных способностях Гарри Поттера к языкам. Запоминается последняя фраза, — это Бонд вывел для себя, словно математическое доказательство. Теперь, если Флитвика спросят, кто к нему обращался и зачем, он наверняка ответит, что обращался к нему Поттер, и спрашивал о заклинании Конфундус.
За углом Джеймс резко сбросил скорость и свернул в тёмную нишу за рыцарскими доспехами. Под ногами зашуршали фантики от конфет, заброшенные сюда школьниками, которым было лень топать десять ярдов до мусорного бака; очевидно, эльфы-домовики обленились, и думают, что если что-то не видно, то и убирать там незачем.
— Ну? — требовательно прошипел Джеймс в темноту.
Пустые рыцарские доспехи с лязгом подняли кольчужной рукавицей забрало шлема.
— Всё в порядке, — зашептал Пивз изнутри. — Как вы и просили, шеф, вот ваше разрешение на доступ в запретную секцию. На самом деле, должен сказать, работёнка была та ещё. Чего только стоило наложение соответствующих заклинаний, чтобы устное «да» Флитвика было воспринято пергаментом как полное разрешение на неограниченный доступ, и проявилась бы соответствующая подпись...
Джеймс Бонд, который органически не переваривал шантажистов, насупился и протянул руку. Пивз мгновенно сменил тон:
— Но да, это было довольно поучительно, плюс я сдал зачёт по магическим подделкам, когда копировал печать Флитвика. А вот сургуч самый настоящий, я потом ему в сургучницу ещё дохлых пауков подсыпал... Хотя то, как вы сняли отпечаток его большого пальца с ручки двери, и правда впечатляет!..
Бонд выразительно прочистил горло. Пивз тут же просунул сквозь открытое забрало шлема туго свёрнутый пергамент.
— С печатью, с оттиском большого пальца, и всё такое, — суетился полтергейст. — Всё как положено. Даже больше, чем положено.
Джеймс развернул пергамент и быстро пробежался глазами по тексту.
Согласно новому заданию Центра, суперагент должен был найти всю необходимую информацию о других разумных и псевдоразумных видах, обитающих в магическом мире. Бонд, разумеется, первым делом засел за каталоги книжных магазинов, щедро тратя галеоны на заказ соответствующей литературы с доставкой «на дом». По уже отработанной схеме, книги эти передавались аналитикам, и те радостно потрошили их в поисках столь нужной информации.
Однако беда пришла, откуда не ждали: справочной литературы по многим разумным видам, делящим Британские острова с магами, в открытом доступе просто не существовало, а оценка некоторых видов была потрясающе неадекватной. Например, Бонду так и не удалось найти ни одной книги, в которой признавалось бы существование хотя бы зачатков разума у акромантулов, хотя Рон Уизли и Форд «Англия» в один голос утверждали, что эти гигантские пауки разумны и не уступают в своём развитии Хагриду. (Суперагент предпочёл не выяснять точное значение этой характеристики, ибо из неё с равной вероятностью следовало как то, что гигантские пауки обладают интеллектом прямого потомка кровожадных гигантов, в сравнении с которыми даже Крэбб кажется Эйнштейном, так и то, что разум Хагрида остановился на уровне развития паука, — обе перспективки не из приятных). Кентавры, небольшая группа которых тоже обитала в Запретном Лесу, со скрипом признавались «существами, обладающими интеллектом, близким к человеческому», но больше никакой информации о них не было. Очевидно, кентавры крайне неохотно рассказывали о себе. Лучше всех из магических существ были изучены домовые эльфы, но и они держались скрытно, и о своей численности предпочитали помалкивать.
Литературы о вампирах и баньши было значительно больше, но большей частью она сводилась к захватывающим описаниям, полным погонь, готичных гробов в подвалах, вбиваемых колов и повсеместно развешиваемого чеснока. Иногда в повествование вплетались полные страсти любовные линии, из которых следовало, что вампиры все поголовно обладают железобетонной харизмой в два дюйма толщиной и безудержной мужской силой. Как ни парадоксально, но именно тщательное изучение описаний моментов страсти позволило аналитическому отделу MI6 заключить, что описанные в этих книгах события — вымысел, от начала до конца, (все книги несли подзаголовок «основаны на реальных фактах»). Причём вывод аналитиков подтверждали как Эм, исходящая из своего личного опыта матери двоих детей, а потому кое-что понимающая в страсти, так и Кью, суждение которого, к его глубокому сожалению, основывалось исключительно на специализированной медицинской литературе.
В результате напряжённого мозгового штурма мудрецы аналитического отдела внешней разведки пришли к потрясающему по своей очевидности выводу: если нужных сведений нет в открытом доступе, может быть, повезёт найти их в библиотеках с закрытым доступом? Такая библиотека в непосредственной близости от внедрённого агента была, — запретная секция библиотеки «Хогвартса». На этом месте аналитики сочли свою задачу выполненной и понаставили себе синяков на плечах от радости. Джеймсу Бонду было передано новое поручение: незаметно проникнуть в запретную секцию, всё внутри переворошить, все найденные материалы доставить куда следует, и незаметно её покинуть, сделав на прощание ручкой, можно без жертв и даже без слишком уж больших разрушений.
Составив эту задачу и передав её Бонду, аналитики улеглись почивать на лаврах. Эти титаны разума не задумывались над столь мелкими и незначительными загвоздками, как, например, каким образом Джеймс Бонд должен попасть в запретную секцию библиотеки. Это было оперативно-тактической проблемой совсем не того уровня, на котором парили выдающиеся стратеги аналитического отдела. Должен — и точка.
Как ни странно, самого Джеймса такое положение вещей вполне устраивало: он терпеть не мог гиперопёки из Вавилона-на-Темзе и крайне ценил возможность самостоятельно распутывать загадки. Поэтому Бонд начал решать поставленную задачу с обычной для агента его уровня обстоятельностью. Каким образом легче всего проникнуть в охраняемое помещение? — Совершенно законно, с полным правом войдя туда через главный вход, пинком распахнув перед собой дверь и помахивая зажатым в руке пропуском. В данном случае это означало, что ему предстоит получить подписанное каким-нибудь профессором абсолютно легальное разрешение на доступ в запретную секцию. Что, разумеется, не исключало возможности получить это разрешение каким-нибудь не слишком легальным путём. По небольшому размышлению, Джеймс Бонд решил это разрешение подделать.
