Тем временем полутора километрами ниже этой драматической сцены Джеймс Бонд собирался на очередную прогулку. На сей раз ему предстояла операция, намного более опасная, чем проникновение в кабинет директора. Аналитики с Воксхолл запросили, ни много ни мало, образцы высокоактивных магических субстанций из личного склада мастера зельеделия. Джеймсу предстояло обчистить кабинет человека, который его ненавидит, в то время, когда хозяин кабинета спит в соседней комнате. А кто сказал, что работа разведчика — это скучно?
Джеймс разложил на кровати своё снаряжение и начал придирчиво отбирать то, что может пригодиться. Тазер... Светошумовые гранаты... Пакеты для образцов... Суперагент взвесил на ладони свой любимый «Вальтер ППК», пожал плечами и засунул его за поясницу. Комплект одноразовых перчаток... Маска из чёрной ткани, чтобы затруднить опознание... Ещё одна маска, розовая, в виде шлема Дарта Вейдера, чтобы получить преимущество в бою, пока противник будет подбирать челюсть с пола... Карта Мародёров...
— Я, Гарриот Джеймс Поттер, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь, что замышляю шалость, только шалость и ничего, кроме шалости!
Карта покрылась коричневыми разводами, сложившимися в изображение стен и переходов замка. Джеймс без труда обнаружил личные покои Северуса Снегга. Зельевар, увы, находился в своей комнате; возможно, спал, а возможно, сидел, сжимая в руке большую дубинку, и поджидал незваных гостей. Работа школьным учителем не способствует излишнему человеколюбию... Ведя пальцем по пересечениям коридоров, суперагент начал прокладывать маршрут, стремясь избежать встреч с патрулями.
Палец суперагента добрался до гостиной Гриффиндора, как вдруг одно из пятнышек рядом с его ногтем зашевелилось и выбросило протуберанец с написанным внутри именем...
— Добби?!
— Гарри Поттер, сэр, не сердитесь на Добби!
Джеймс Бонд глубоко вздохнул, закрыл глаза и начал считать про себя до ста. Этому способу его обучили ещё в академии: если ты хочешь кого-то убить, сначала посчитай до ста. Если желание не пропадёт, по крайней мере, у тебя будет время придумать, куда девать тело.
— Скажите только слово, сэр, и Добби сейчас же накажет себя!
«Восемь», — мысленно произнёс Джеймс и разомкнул губы:
— Добби, ты хоть понимаешь, что был на волосок от смерти?
Домовой эльф с облегчением махнул рукой:
— Добби не боится пустых угроз, сэр. Предыдущий хозяин Добби угрожал убить его столько раз, что если бы Добби получал кнат за каждую угрозу, Добби уже купил бы себе «Гринготтс».
Суперагент покачал головой и опустил пистолет:
— На этот раз, Добби, это была не пустая угроза. Ты правда был на волосок от смерти. Не подкрадывайся ко мне так, а то в какой-то момент я могу не успеть совладать со своими рефлексами.
— Добби накажет себя позже, сэр, — униженно поклонился эльф и помахал длинными пальцами, перевязанными грязными бинтами. — Добби засунет ухо в мясорубку.
Домовик появился напротив суперагента, с другой стороны кровати, но всё ещё в пределах балдахина. Длинные острые уши были просто увешаны чем-то, что издалека походило на вязаные презервативы. Тело домового эльфа было скрыто под старой наволочкой, подпоясанной отрезком бельевой верёвки. Зато на ногах красовалось четыре носка. Суперагент спрятал «Вальтер» и протёр глаза: это и впрямь были четыре носка, а не две пары; три на левой ноге и один на правой.
— Разве тебе не будет больно, если ты засунешь ухо в мясорубку? — поднял бровь Джеймс.
— О, Гарри Поттер такой добрый! — Домовик шумно высморкался в собственную наволочку и начал вытирать кулаком слёзы. — Гарри Поттер беспокоится, что Добби будет больно! А Добби никогда даже и не думал плохо о Гарри! Добби зачаровал бладжер, чтобы тот переломал Гарри все кости, чтобы его отправили в больницу святого Мунго, подальше от школы, где ему грозила опасность! А ещё Добби заколдовал торт с кремом, чтобы Гарри вышибли к чертям из «Хогвартса», сломали его волшебную палочку и выгнали с позором из волшебного мира к мерзким, тупым маглам, исключительно из желания спасти жизнь мистера Поттера, сэр! А Гарри Поттер за это попросил Добби никогда больше не спасать ему жизнь! — Добби захлюпал носом.
Джеймс Бонд рассматривал домовика с выражением лица, которое появляется у энтомолога, обнаружившего новый, особо мерзкий вид насекомых.
— Так ты, говоришь, спасал мне жизнь методом переламывания костей и изгнания из волшебного мира?
— И ещё перлюстрацией писем, сэр, — с широкой улыбкой закивал Добби, радуясь, что Гарри Поттер наконец понял всю гениальность плана.
Джеймс Бонд обдумал открывающиеся перспективы.
— А сейчас ты тоже пришёл меня спасать? И если да, то что ты придумал на этот раз? Отравление? Отрубание головы? Расчленение? Предупреждаю, я буду сопротивляться.
Добби замахал ушами так энергично, что несколько вязаных презервативов слетели со своих мест и разлетелись вокруг кровати:
— Нет, сэр, нет! Гарри Поттер запретил спасать себя, сэр! Теперь никаких переломов, перлюстраций и исключений! Как максимум, гематомы, поверхностные ожоги второй степени и полостные кровотечения, и только в целях продемонстрировать неверующим, насколько героичен Гарри Поттер, и насколько велика сила его воли!
— Обойдёмся без демонстраций, — твёрдо ответил Бонд.
— Гарри Поттер запретил спасать себя, но не запрещал спасать его сову, — и домовик протянул суперагенту Хедвигу.
Джеймс одним прыжком перелетел через кровать. Хедвига добродушно ухнула и, выражая свою радость, ущипнула хозяина за нос.
— Гарри Поттер беспокоится о своей птичке! — прослезился Добби.
Хедвига проявила своё участие попыткой отжевать у домовика кусок уха.
— Что с ней?
— Уже ничего, сэр, — развёл руками домовой эльф, стоически принимая укусы полярной совы. — Добби нашёл её у забора школьной территории. У неё было ранено крыло. Добби отнёс птичку профессору Граббли-Дерг, и та её вылечила.
Джеймс осторожно погладил крылья совы. Хрупкие полые кости, казалось, были в полном порядке. Хедвига поймала взгляд суперагента, сделала вид, будто дёргает шнурок у себя на лапе, и величественно развернула крылья, изображая взрыв.
— Умница ты моя! — расплылся в улыбке Джеймс. — Надеюсь, им хорошо досталось, а?
Хедвига втянула голову в плечи, создавая впечатление пожимания плечами, и помахала крыльями, символизируя, что она убиралась оттуда сломя голову и не интересуясь происходящим позади неё.
— Добби, ты сможешь отнести Хедвигу в совятню? — попросил Джеймс. — Я не могу покидать гостиную после отбоя. И потом, совятня совсем в другой стороне от того места, куда я собираюсь.
— Конечно, сэр! — Добби вытянулся во фрунт и осклабился в довольной улыбке. — Гарри может положиться на Добби, сэр! Добби доставит вашу птичку в лучшем виде! Если Гарри потребуется что-нибудь ещё, ему достаточно только кликнуть Добби, и Добби тут же начнёт отправится помогать ему, сэр!
— Кликнуть? — поднял бровь суперагент.
Добби вздохнул, показал на Карту Мародёров, на облачко с именем «Добби» в одной из спален факультета Гриффиндора:
— Просто быстро щёлкните по моему имени дважды, сэр.
— Я понял, — кивнул Джеймс, сворачивая Карту. — Странно, но я примерно так и представлял себе кликание.
— Я вам больше не нужен, сэр? — осведомился Добби.
— Нет... Хотя постой. Ты ведь домовой эльф, так?
— Наблюдательность Гарри Поттера делает ему честь, — настороженно ответил Добби.
— То есть ты примерно представляешь себе, что есть в этом замке.
— Нет, сэр, Гарри Поттер ошибается. Добби знает абсолютно точно, что есть в этом замке, — поправил домовик, по-прежнему стоя навытяжку.
— Мне нужно место, где подростки... Школьники... Примерно тридцать человек, могли бы заниматься физической подготовкой. Ну, знаешь, турники, тренажёры, штанги, гири, может, пара перекладин, гимнастический конь и всё такое. И желательно, чтобы рядом была душевая, — шмыгнул носом Джеймс.
Добби задумался, но почти сразу подпрыгнул и весело тряхнул ушами. Ещё несколько вязаных презервативов закатились под кровать.
— Добби знает чудесное помещение, сэр! Добби услышал о нем от других эльфов, когда прибыл в «Хогвартс». Оно называется Комната Так-и-Сяк, сэр, иначе — Выручай-комната.
— Почему? — полюбопытствовал Джеймс.
— Потому что в эту комнату можно войти, только когда по-настоящему в ней нуждаешься. Иногда она есть, а иногда её нет, но когда она появляется, то обставлена так, как требуется нуждающемуся. Добби воспользовался ей, — с виноватым видом сказал эльф, понизив голос, — когда моя подружка Винки сильно напилась. Он спрятал её в Выручай-комнате и нашёл там опохмелители от сливочного пива и хорошую кровать размера «эльф кинг-сайз», на которой Винки отсыпалась. И Добби знает, сэр, что мистер Филч нашёл там чистящие средства, когда у него кончился запас, и...
— И если вам очень нужно в туалет, — перебил Джеймс, вспомнив, что рассказывали Рон с Гермионой про речь Дамблдора на прошлогоднем Святочном балу, — она будет уставлена ночными горшками?
— Добби полагает, что да, — серьёзно ответил эльф. — Это весьма удивительная комната.
— Сколько народу о ней знает?
— Очень мало, сэр. Люди натыкаются на неё, когда очень нужно, но потом не могут её найти, — им невдомёк, что она всегда есть и только ждёт, когда её призовут на службу.
— Блестяще, если так. — Сердце у Джеймса забилось учащённо. Значит, волшебная комната, о которой никто не знает, и которая содержит то, в чём открывший её по-настоящему нуждается? — То, что нужно, Добби. Когда ты мне её покажешь?
— В любое время, сэр Гарри Поттер, — сказал Добби, обрадованный его энтузиазмом. — Если хотите, можно пойти сейчас же!
Бонда подмывало так и сделать, но аналитики по-прежнему ждали образцы препаратов из личных запасов Снегга.
— Не сегодня, — сказал он, скрепя сердце. — Это серьёзное дело. Я не хотел бы напортачить. Надо все хорошенько продумать. Слушай, ты можешь для начала сказать мне, где именно находится эта Выручай-комната и как туда попасть?
— О, сэр, это очень просто, — ответил домовик. — На восьмом этаже, напротив гобелена с Варнавой Вздрюченным, которого пялят тролли. Там напротив этого гобелена пустое место, глухая стена, сэр. Вам нужно пройти мимо неё трижды, сосредоточенно думая о том, какая именно обстановка в комнате вам понадобится. На третий раз в стене появится дверь, и комната не исчезнет и не изменится, пока кто-нибудь находится внутри неё, сэр.
— Отлично, Добби, ты очень мне помог, — Джеймс обнял домовика, следя за тем, чтобы не сдавить Хедвигу, и Добби чуть не потерял сознание от счастья:
— Гарри Поттер прикоснулся к Добби и поблагодарил его! О, сегодня замечательный день, сэр! Я буду рад помочь вам, если понадоблюсь, вы знаете, как позвать меня!
— Последний вопрос, — Джеймс поднял ладонь в тщетной попытке заткнуть радостное словоизвержение. — Ты сейчас отнесёшь Хедвигу на совятню, проверишь, чтобы у неё был корм и питьё, а потом пойдёшь на кухню, совать уши в мясорубку?
— Именно так, сэр, — посерьёзнел домовик. — В вопросах самодисциплины домовые эльфы никогда не врут. Если я не накажу себя, как обещал, мне будет очень стыдно, и я не смогу выполнять свою работу, сэр. А свободный эльф, нарушающий договор с работодателем, — это очень, очень плохо, сэр. Поэтому я должен пойти и наказать себя.
— Ты на полном серьёзе собираешься искалечить себя? Но это же будет очень больно, — обескураженно ответил Джеймс.
Домовик тяжело вздохнул, подобно учителю, собирающемуся объяснять непонятливому ученику прописные истины.
— Гарри Поттер не должен волноваться за Добби, сэр. Добби обещал засунуть уши в мясорубку — Добби это сделает. Добби не обещал, что мясорубка при этом будет работать.
* * *
Обновление 22.11.14
Тишина в ночном школьном коридоре не является чем-то необычным. Более того, школьные коридоры славятся своей пустынностью по ночам. Будем откровенны, в них и днём-то мало кого заманишь; дети обычно посещают школу лишь потому, что на этом настаивают их родители. Впрочем, учителя в школу тоже не рвутся; часто они удостаивают школу своим присутствием исключительно из меркантильных побуждений.
Не все, конечно. Далеко не все учителя выбирают работу в школе из-за необходимости оплачивать свои покупки в нашем мире потребления и понтов. Некоторые учителя, по их собственным утверждениям, любят учить детей. А отдельные личности, очевидно, любят детей мучить, и идут работать в школу ради удовлетворения своих садистских наклонностей.
Но вернёмся в конкретный школьный коридор. Он был пуст, как и полагается уважающему себя школьному коридору в середине ночи. Однако некоторые косвенные признаки подсказывали, что этот коридор был более пуст, чем любой другой, потому что в нём происходили странные, необъяснимые явления, тогда как самый внимательный глаз — исключая глаз Аластора Грюма — не обнаружил бы в нём ни единой живой души.
Сначала чуть-чуть колыхнулось пламя факела, потрескивавшего в держателе на стене. Затем еле слышно звякнула кольчуга доспехов, скалящихся островерхим шлемом из ниши. А несколькими секундами позже послышался звук столкновения плоти с каменной тумбой под вазой с искусственными цветами, незаметной на фоне серой стены, и отчётливое зубовное скрежетание. Если бы в коридоре кто-нибудь присутствовал, можно было бы решить, что он, запутавшись в накинутой на голову материи, впечатался мизинцем в вышеупомянутую тумбу, и теперь срочно решает, так ли уж ему важна скрытность, или можно облегчить душу громогласными проклятиями. Но в коридоре по-прежнему никого не было.
До определённого момента. А когда этот момент наступил, воздух рядом с тумбой заколыхался, струясь в стороны, и из ничего соткался Джеймс Бонд. Суперагент жадно хватал ртом воздух, в глазах его стояли слёзы, левая рука придерживала сорванную с головы мантию-невидимку, а правая разминала мизинец поджатой ноги.
Суперагент был обут в тонкие матерчатые туфли с подошвой из вспененной резины. Они идеально глушили звук шагов, но, к сожалению, их разработчики пожертвовали защищённостью в угоду скрытности. Специалистам из отдела технического обеспечения в голову не могло прийти, что разработанную ими обувь для сверхсекретных миссий будет носить школьник, несущийся по территории школы с присущим всем подросткам умением не замечать объекты окружающего мира, пока они не подвернутся под ноги. Буквально.
Джеймс набрал побольше воздуха в лёгкие и тихонько стравил его через нос. Боль в мизинце отлегла, и суперагент нашёл в себе силы повернуться к тумбе и несколькими общедоступными жестами объяснить ей, насколько неприемлемым было её поведение, а также выразить уверенность в том, что она практикует элементы половой жизни, предосудительные по меркам самых либеральных предметов мебели. Облегчив таким образом душу, Джеймс снова закутался в мантию и аккуратно обошёл тумбу по широкой дуге.
Мантия пахла плесенью, лежалой отсыревшей материей и ветхой пылью. Джеймс сначала дышал через специально оставленную для этого складку, но потом посмотрелся в зеркало, чуть не заорал при виде летящего по воздуху носа и героически законопатил воздуховод. С тех пор суперагент старался вдыхать как можно реже.
