— Батыр из Джерры против Фреира с острова Нордис!
Последняя пара участников была, пожалуй, самой экзотичной. Батыр был невысок ростом, как, за редким исключением, и все джеррийцы, гол по пояс, отрывая взорам пирующих своё мощное, хотя и слегка грузноватое тело. Традиционные широкие шаровары и бритая голова с длинным чубом на затылке довершали его облик. Его соперник был и вовсе примечательной личностью заслуживающей отдельного описания.
Во время одного из походов нордиссцев на баронство Кварис, Фреира взяли в плен дружинники барона. Для того чтобы удержать и связать гиганта, понадобилось пять тоже далеко не маленьких кварисских воинов.
По началу варвар яростно рычал, грыз цепи, в которые его заковали, так как обычные, даже самые прочные верёвки его бы просто не удержали, но, узнав из разговоров дружинников, что его продадут Богу Света, как элитного гладиатора, где тот будет сражаться, получая за это вдоволь еды, выпивки и женщин, он тут же потребовал снять с него кандалы, утверждая, что от такой райской жизни может сбежать только полный идиот.
Как впоследствии оказалось, гигант не лгал и вскоре стал любимцем публики. На момент турнира он убил в поединках уже пятерых человек, причём последнего разорвал напополам голыми руками к немалому восторгу зрителей.
Прозвучал сигнал гонга, и противники начали сближаться. Джерриец искусно вертел над головой длинную саблю из специальной, очень гибкой стали. Северянин же опирался на чудовищную обоюдоострую секиру, которая верой и правдой служила ему ещё в Нордисе. Битва опять оказалось недолгой, каким бы искусным воином не был джерриец, сталкиваться с противником, который был в два раза больше и тяжелее его ему ещё не доводилось. Яростно взревев, Фреир нанёс страшной силы удар секирой сверху. Растерявшийся Батыр не придумал ничего лучше, как попытаться встретить тяжеленный топор северянина своим оружием. Итог оказался неутешительным, сабля степняка переломилась надвое, и секира, не встретив больше никаких преград, снесла джеррийцу полголовы. Восторгу зрителей не было предела.
Неспешно поднявшись со своего трона, Имморталис вскинул руку призывая пирующих у тишине.
-Итак, участники второго тура определились. Сейчас сделаем получасовой перерыв, а, затем продолжим!
Веселье в зале дворца Бога Света закипело с новой силой.
* * *
Горгон насмешливо разглядывал лагерь мятежников. Если это можно было назвать лагерем. Вырвавшихся из Мерона оказалось немногим более двух тысяч. Погоня за ними продолжалась около трёх суток. Бунтовщики даже сумели договориться с паромщиками о переправе через реку Хрон, но, в итоге, опасаясь уходить в Харбрад, где их точно ждала бы гибель, расположились неподалёку от болот, прилегающих к Роще Кошмаров. Дальше отступать было некуда. Здесь они либо победят, либо, что, конечно, вероятнее всего, найдут свою смерть.
Две тысячи измождённых усталых людей, многие из которых никогда и не были воинами против четырёх тысяч элитных бойцов империи, не ведающих жалости, да ещё и с полубогом во главе. Моргус устало прикрыл глаза левой рукой. Правую, пострадавшую в битве пришлось отнять два дня назад, когда там уже началась гангрена.
Всю дорогу Моргуса тащили на сделанных, на скорую руку носилках верные друзья Корт и Даг. Сейчас атаман уже мог более или менее твёрдо стоять на ногах, и даже держать оружие, правда, работать им левой рукой, правше было не слишком сподручно. Но, теперь это не имело уже никакого значения. Моргус прекрасно понимал, что им всем не пережить этой битвы. Единственное, что им оставалось, это умереть, как и полагается мужчинам с оружием в руках. Или, как в его случае, в руке.
Горгон не стал, предлагать мятежникам сдаться. Воины Света никогда не брали пленных, да и ему самому хотелось вновь почувствовать восторг и упоение битвой, которые за прошедшие тысячелетия ничуть не ослабели в его душе. Сейчас он довершит начатое, и окончательно втопчет врагов в грязь!
-В атаку! Никакой пощады! Смерть всем святотатцам! — Шеренги воинов Света дрогнули и начали своё движение на врага.
-Вперёд! Покажем ублюдкам, как умирают мужчины! — И бойцы Моргуса с яростью, так непохожей на безмолвное движение солдат противника ринулись в бой.
Битва была недолгой. Ярость бунтовщиков быстро разбилась о расчётливое хладнокровие воинов Света. Мятежникам не удалось порвать их шеренги и тем самым открыть себе дорогу к спасению. Превосходящие силы противника стали медленно, но верно брать бойцов Моргуса в кольцо. Сам предводитель сражался наравне со всеми, в первых рядах. Поначалу всё складывалось неплохо. Даже с одной левой рукой ему удалось убить одного врага, занятого поединком с каким-то из его воинов. Но затем ему не повезло. Меч одного из вражеских воинов глубоко вошёл ему в живот. Падая на землю, Моргус подумал, что во всей своей непутёвой жизни он сумел совершить лишь один правильный поступок. Он смог достойно умереть.
Здоровяк Даг сражался как бешеный. Даже самые опытные воины противника падали как подкошенные от ударов его дубины, сделанной из цельного ствола молодого дуба. Заметив силача, явно выделявшегося своим ростом и силой среди остальных мятежников, и, с такой лёгкостью расправляющегося с его солдатами, Горгон пришёл в ярость и начал с остервенением пробивать себе дорогу к богатырю. Красные лучи из его глаз косили бунтовщиков направо и налево, но Дага, полубог жаждал прикончить именно в рукопашной схватке, хотя легко мог бы это сделать и при помощи магии.
Наконец, прорубившись к силачу, полубог поймал его взгляд. Мгновенно поняв, что ему бросили вызов, Даг, яростно взревев, пошёл в атаку. Сейчас он страстно желал отомстить за увечье своего атамана, к которому он всегда старался держаться поближе во время битвы. Но круговерть и хаос сражения всё-таки разлучили их, и богатырь не знал, что Моргус погиб.
Будучи сыном простого мэртисского крестьянина, Даг, не пожелав мириться с ролью простого смерда, подался в разбойники. На этом занятии его поймали тёмные братья. Они долго истязали, потом, пытаясь узнать, где находятся остальные члены шайки. Так ничего и не добившись от упрямого парня, палачи в ярости вырезали ему язык, объяснив это тем, что раз он не хочет ничего говорить, то и язык ему без надобности.
Затем его, как и всех других бандитов, попадавшихся в руки властям, поставили перед выбором: либо смерть, либо высылка на остров Насилия. Силач выбрал второе. Недюжинная сила и железный характер богатыря помогли ему выжить в этом жутком месте. А потом он сбежал. Прокрался под покровом ночи на корабль, патрулирующий остров. Для этого ему пришлось проплыть почти пять километров в холодной воде, а затем ещё и незаметно пробраться в трюм.
Невероятно, но его затея увенчалась успехом. После, корабль отправился в один из многочисленных портов Мэртиса за провизией, где Даг незаметно его покинул. Затем были долгие скитания по провинции, он опять занялся привычным делом и, вскоре встретил шайку Моргуса, с которым очень быстро нашёл общий язык и не расставался уже никогда.
Будучи далеко не глупым человеком, Даг понимал, что справиться с полубогом ему будет нелегко, но не догадывался насколько. Горгон двигался со скоростью молнии и грацией горного леопарда, что водится в Южных горах. От мощных атак богатыря он легко уходил, проводя в ответ быстрые выпады своими парными клинками. У силача уже было рассечено запястье и проткнуто бедро. Последняя рана особенно беспокоила Дага, мешая ему нормально двигаться. Полубогу же только это и было надо, он резко ушёл в сторону от противника, и тот, пытаясь развернуться за ним, неловко переступил на больной ноге и рухнул на землю. Горгону осталось лишь добить его, что тот и не преминул сделать, вонзив одного из "весёлых братьев" прямо в висок богатыря.
Мятежники безнадёжно проигрывали битву. Половина их уже была мертва, а оставшихся вот-вот должны были взять в кольцо и тогда они были бы обречены. Поняв это, Корт решил, что попробует в очередной раз обмануть "старуху с косой", как он уже неоднократно делал.
-Отступаем в болота! Туда они за нами не сунутся! — Расчёт разбойника был верен, даже воины Света не решились бы преследовать их там, но это была палка о двух концах. Болота пользовались очень дурной славой, говорили, что никто из случайно забредших туда не возвращался назад.
Корт решил рискнуть. Между неизбежной гибелью и неизвестностью, он выбрал второе. Успев проскочить между уже почти сомкнувшимися рядами противника, чудом увернувшись от вражеского клинка, разбойник быстро побежал в сторону болот. За ним последовало ещё десять— пятнадцать мятежников, также успевших вырваться из окружения.
-Господин, они уходят! — Воин Света вопросительно смотрел на полубога, ожидая приказаний.
-Пусть. — Горгон жестоко усмехнулся — Им всё равно не выйти оттуда живыми.
Тем временем Корт со своими товарищами достигли, наконец, как им казалось, спасительных болот, но их радость была недолгой. Всего в десяти метрах от суши из трясины высунулись омерзительные тёмно-фиолетовые головы, сплошь покрытые слизью. Беглецы в ужасе замерли на месте. Тварь, между тем, не теряя времени даром, выпустила в лицо ближайшего человека струю ядовитой жёлто-зелёной жидкости. Бедняга, корчась и крича от невыносимой боли рухнув болотную грязь. Кожа и мясо на его лице моментально растворились, обнажая кости. Он ещё пару раз дёрнулся и затих.
Между тем, справа и слева от мятежников вынырнули ещё два подобных создания и ринулись на желанную добычу. Каждая тварь имела сразу по пять голов на длинных змееобразных шеях, сросшихся у основания и, образовав мощное туловище чудовища, а мелкие острые зубы созданий были также ядовиты, как и слюна.
Но самое страшное заключалось в том, что этих бестий нельзя было убить обычным оружием. Головы, отрубленные клинками мятежников, с поразительной скоростью отрастали вновь. Да и сами головы не умирали, а отращивали себе новое туловище!
Таким образом, люди, сражаясь с ними подобным образом, лишь увеличивали количество своих врагов. Кто-то из бунтовщиков попытался вернуться обратно, почитая смерть от рук себе подобных лучшей участью, чем быть заживо сожранными этими порождениями ночного кошмара, но всё было тщетно. Твари не выпустили добычу, так редко попадавшуюся им. Корт погиб одним из последних, продолжая рубить чудовищ, даже тогда, когда они оторвали ему обе ноги. Слова Горгона оказались пророческими. Ни один из бунтовщиков не покинул болота живым.
* * *
-Ну, что ж, я думаю, вы достаточно отдохнули, и успели сделать ставки, Продолжаем турнир!
Пирующие поддержали небожителя радостным рёвом, большинство из них было уже до краёв залито вином, но жажда чужой крови в них всё никак не хотела ослабевать.
— Второй тур! Фальк из великого Мэртиса против Харбана с гор Ужаса! — Церемониймейстер нарочно награждал родную провинцию лестными эпитетами, он знал, что его хозяину это нравиться. Вознося Мэртис над остальными провинциями, он, как бы, возвышал себя над другими богами.
Тем временем гладиаторы начали сражение. Преимущество сразу же оказалось в руках человека. Будучи быстрее своего соперника, и, превосходя последнего в длине рук, он легко уклонялся от атак молота, и в свою очередь наносил быстрые удары, от которых онглон просто не успевал защититься, получая лёгкие, но весьма болезненные ранения. Всего на второй минуте поединка Харбан был уже весь в крови. Левый глаз плохо видел, так как его постоянно заливала кровь, непрерывно бегущая из рассечённой клинком мэртиссца брови. А Фальк, войдя во вкус начал уже просто издеваться над беспомощным карликом.
В очередной раз, увернувшись от могучей, но неуклюжей атаки, он, уйдя в сторону, попросту отвесил провалившемуся противнику мощный пинок в область пониже спины. Онглон споткнулся и растянулся на полу залы под издевательский хохот пирующих. Багровый от ярости и невыносимого стыда от полученного оскорбления, Харбан взревел как сто пещерных медведей и бросился на обидчика, уже совершенно не думая о защите.
Мэртиссец, сохранивший, в отличие от соперника, абсолютное спокойствие, в очередной раз, уйдя с его линии атаки, исхитрился вонзить свой короткий меч прямо в основание шеи карлика. Тело онглона было ещё на ногах, но сам он был уже мёртв. Оно упало лишь тогда, когда Фальк, подойдя к нему, хладнокровно выдернул свой клинок из стоявшего трупа.
-Фреир с острова Нордис против Грока из Харбрада!
За этим поединком наблюдали с особенным интересом. И орки, и северяне слыли отменными воинами, не ведающими жалости. Ставки, сделанные на них, были особенно высоки.
С первых секунд боя стало понятно, что зеленокожий сильно уступает нордиссцу. Его удары он парировал с большим трудом, к тому же рана, полученная от эльфа совсем немного, но стесняла движения орка. Поэтому никто не удивился, когда голова Грока слетела с плеч, начисто срубленная чудовищной секирой Фреира.
-А теперь... — Церемониймейстер выдержал паузу для того, чтобы подчеркнуть особую значимость момента — ...финал! Могучий Фреир с острова Нордис — толстяк не скупился на комплименты — против непобедимого Фалька из божественного Мэртиса!
Противники шагнули на арену, зрители напряжённо замерли. Эта битва обещала быть украшением вечера, остались двое лучших из лучших, и только один покинет этот зал сегодня живым. Второго вынесут отсюда вперёд ногами. Если он, конечно, не лишится их в процессе.
Фальк начал бой осторожно, приноравливаясь к манере боя соперника. На его стороне был колоссальный опыт и двадцать выигранных поединков за плечами, но нордиссец был в три раза тяжелее пятидесятикилограммового воина, и это не могло не сказаться на характере сражения.
Фреир радостно вращал секирой. Для него любой бой был всё равно, что праздник, и настроение северянина было соответствующим. Мэртиссец скупо уклонялся, стараясь, в отличие от противника, беречь силы и выжидая удобный момент для контратаки.
Но гигант, весящий немногим меньше двух центнеров, был опытным воином и не давал своему противнику приблизится на расстояние действия его клинков. Отчаявшись добиться результата, Фальк решил испробовать другую тактику.
Когда нордиссец в очередной раз попытался подсечь ему ноги, он сделал мощное сальто назад, и приземлился...аккурат на один из пиршественных столов. Гости остолбенели, но Фреир, ничуть не растерявшись, бросился к ускользнувшему противнику и обрушил свою секиру сверху вниз, стремясь рассечь проворную малявку, которая уже успела ему порядком надоесть. Но Мэртиссец опять умудрился избежать атаки и топор северянина, глубоко врубившись в стол, намертво застрял в нём. Пытаясь выдернуть своё оружие, варвар не сразу почувствовал, что по его правому боку что-то стекает, а когда заметил, было уже поздно. Клинок Фалька вонзился в него по самую рукоять, повредив печень.
Фреир ещё попытался схватить проклятую блоху, оказавшуюся такой прыткой, чтобы раздавить её в своих медвежьих объятьях, но ноги отказались служить своему хозяину, и исполин рухнул на грязный пол, угодив лицом в чью-то пьяную блевотину.
