* * *
"Ну и морозы же здесь!" — Оргел зябко кутался в тяжёлый меховой плащ. Вокруг лежала пустынная заснеженная земля Нордиса, которая никогда не знала лета, как и народ, живущий на ней, никогда не ведал жалости.
Позади был длинный трёхдневный путь через океан, во время которого ему пришлось побороться со штормом, разыгравшимся у берегов Сарты, и даже схватиться с морским змеем, который вздумал напасть на его судёнышко уже у самой Черты.
Чудовище, видимо посчитала Оргела лёгкой добычей, так что пришлось разубедить его в этом. Для этого Оргел использовать сильнейшее в арсенале бога заклятие Живых Лезвий, рассёкших гигантскую тварь на куски, что отняло немало драгоценных, так необходимых сейчас магических сил сартского царя.
Если бы не божественные способности ему ни за что бы не удалось так быстро достигнуть цели, вызванный попутный ветер, со скоростью, в три раза превышающей обычную, доставил его к месту назначения. Это заклинание отняло много сил, но если задуманное удастся, затраты окупятся сторицей.
Первым обитателем, встреченным богом оказался худой, оголодавший имп. Видимо, сочтя Оргела подходящей закуской, тварь хрипло взревела и бросилась в атаку. Красиво уйдя от броска бестии, царь сартов чётким отработанным движением метнул свой меч, вонзившийся твари аккурат между глаз. Оргел намеренно не использовал магию, силы могли ему понадобиться для отражения возможной агрессии аборигенов, да и демонстрация своих возможностей может оказаться не лишним аргументом для нордисских вождей, уважающих силу и только силу.
Главная деревня северян не была особенно большой. Всего Оргел насчитал около трёхсот каменных построек, сложенных грубо без всякой красоты и изящества, но крепко, и надёжно, для того чтобы выдерживать сильнейшие бураны, нередко бушевавшие в этом суровом краю.
Подходя к строению, которое, по всей видимости, было местом обитания здешних заправил, Оргел так и не встретил ни одного воина или даже простого жителя, что было вообще то странно и означало либо то, что деревня необитаема, либо то, что там его ждала засада. Остановившись напротив сложенной из камня, как и принято, у местного населения, постройки Бог Порядка набрал в грудь побольше обжигающе-холодного воздуха и прокричал заранее заготовленную фразу.
-Воины Нордиса, я, Оргел, Бог Порядка, и царь сартского народа! Я пришёл сюда, чтобы увидеть ваших вождей! я пришёл один, со мной нет ни больше одного человека, я хочу только поговорить!
-Главное, захочет ли наш вождь говорить с тобой. — Раздался в ответ насмешливый грубый голос — или прикажет сперва отрубить тебе, скажем, ноги, чтоб, значит, поразговорчивее был. — Со всех сторон раздался грубый хохот, и, из, казалось бы, необитаемых домов, стали один за другим выходить воины огромного, намного более двух метров роста с жуткой для обычного человека, сине-серой кожей.
— А, может нам не дожидаться приказа вождя и самим с ним позабавиться? — предложил другой, не менее неприятный голос.
— Пропустите его, он вам не по зубам! — голос говорившего был, казалось, проморожен здешними холодами до самого нутра.
Следуй за мной, чужеземец, но не вздумай делать резких движений, иначе, кем бы ты ни был, будешь зарублен на месте!
Дом нордисских вождей внутри совершенно не выглядел таковым: грубые, неровные каменные стены, огромное каменное же кресло в центре, выточенное из цельной глыбы, без всякого намёка на украшения и резьбу, по бокам которого стояли два здоровенных воина, вооружённых громадными секирами, которыми пользовались простые солдаты этого негостеприимного края, знать же предпочитала длинные тяжёлые мечи, с очень толстым, способным расколоть даже самые прочные доспехи, лезвием.
На каменном троне сидел огромный, даже по меркам этого народа нордиссец, который, казалось, размерами мог потягаться даже с огром-людоедом.
— Я, Круэлос, верховный вождь детей севера. Говори, что хотел сказать, Повелитель Стали. Не удивляйся, наш народ знает и уважает тебя. Ты сильный воин, но помни, в Нордисе не любят пустословия!
— Как и в Сарте. — тонко усмехнулся Оргел. — но дело, которое я хочу обсудить, касается всего вашего народа... и моего тоже.
-Я сам решу, стоит ли твоё дело того, чтобы посвящать в него остальных. Итак, я слушаю тебя.
— Вы, нордиссцы, считаетесь лучшими воинами этого мира, так же, как и мы, сарты. Но сейчас нам противостоит враг, для победы над которым мы должны объединится чтобы не быть уничтоженными по отдельности. Я говорю о Самхейне и его неисчислимых войсках.
-Насколько мне известно, он угрожает вам, при чём здесь мы, дети севера?
-Сарта единственная страна на Ардонисе которая до сих пор ему не покорилась. Как только он завоюет нас, как думаешь, куда он направит свой взор? Или ты думаешь, что на этом Бог Хаоса успокоится?
-Почему ты так уверен, что следующим будет именно Нордис? Разве в этом мире мало других мест, которые намного легче захватить?
-Потому что вы своими постоянными набегами разоряете земли Ардониса, его земли. Мои разведчики, присутствовавшие на его военных совещаниях, прекрасно слышали, как он говорил о том что с вами давно пора посчитаться.
-А где гарантия, что ты не лжёшь мне чтобы привлечь на свою сторону?
-Я даю тебе слово сарта, что всё сказанное мной тебе чистая правда.
Круэлос задумчиво умолк, всем было известно, что слово любого сарта больше его жизни, и что он не нарушал его даже под страхом смерти, так что даже самые законченные циники из числа других народов никогда не посмели бы высказать ни малейшего сомнения по поводу этого.
-Что ж, хорошо, я услышал тебя, но как я понимаю, ты просишь выступить на твоей стороне весь наш народ, а такое решение могут вынести лишь наши боги. Я передам им наш разговор.
-Я тоже хотел бы говорить с ними.
-Я сказал тебе, что передам наш разговор.— Уже жестче повторил вождь северян. — Если они захотят говорить с тобой, то это будет происходить здесь. Чужакам нет хода в Священную Обитель, такого никогда не было в прошлом, не будет и впредь, пока жив хоть один из детей севера! У нас нет специального дома для гостей, поэтому пока побудешь здесь. Если захочешь есть или пить, не стесняйся, спрашивай. Хрор! Ригнар! Глаз с него не спускать! — и, обернувшись к Оргелу, добавил — Помни, чужеземец, хоть ты и бог, нам найдётся, чем удивить тебя, если вздумаешь что-нибудь выкинуть.
* * *
Каждый раз приходя сюда, Круэлос испытывал неконтролируемое чувство щемящего восторга, что вообще то не было свойственно его суровой, огрубевшей в битвах душе. Священная Обитель Лодрейн поражала своим великолепием. Как будто тонкий ледяной стилет величиной с гору, какой-то титан невообразимых размеров, забавляясь, вонзил в и без того многострадальную плоть мира Силоры, да так и оставил в ней, увлёкшись более интересным делом.
Взбираясь по величественной ледяной лестнице и в очередной в который уже раз чувствуя себя частью чего-то по настоящему великого, Круэлос одновременно испытывал нечто, что не давало ему как всегда насладиться пребыванием в этом чудесном месте в полном объёме.
Правя нордиссцами уже почти две тысячи лет, он каждый год доказывал своё право на лидерство в смертельных поединках с другими воинами претендующими на его место и ни разу не испытывал страха.
Но сейчас Круэлос боялся, боялся, хоть ему и стыдно было в этом признаться. Боялся не за себя, а за свой народ, потому что он солгал Оргелу, сказав, что ни один чужеземец не вступал в твердыню Богов Холода. Однажды это всё же случилось, святотатцу удалось не только пробраться туда, но и похитить величайшую реликвию их народа Жемчужину Льда, убив при этом, одного из тех, кому народ Нордиса поклонялся как богам. И этим святотатцем был Самхейн, в ту пору обычный бессмертный, не ставший ещё сильнейшим богом этого мира.
В зале приёмов царила тишина, которая, казалось, царила здесь ещё до Краха Времён. Да и сама цитадель казалась вечной, существующей как бы вне времени. На троне выточенном из огромного куска горного хрусталя восседал мужчина, который был наголову выше гиганта нордиссца.
Снежно-белые волосы незнакомца ниспадали на широченные плечи, он весь был, казалось, сделан изо льда, но в отличие от окружавших его подобных существ, был не лишён своеобразного изящества и красоты пропорций тела и черт лица, он отличался от них как людской аристократ отличается от неотёсанных смердов, которые во множестве обитают на территории бывшей Империи Света. Мужчина кутался в белую меховую накидку сделанную из шерсти импов, громадных, свирепых хищников, обитающих на Нордисе.
-Что привело тебя на этот раз? — вопрос был задан мощным красивым голосом, в котором одновременно слышались мелодичное журчание горного ручья и мощь сходящей снежной лавины.
-Великий, на наш остров прибыл необычный чужеземец, и он принёс очень необычные вести.
-Сие ведомо мне, бог сартов не из тех, кто будет говорить по пустякам и от чьих слов можно отмахнуться. Что конкретно он сказал тебе?
-Он предложил нам союз против общего врага.
-Что это за враг?
-Самхейн.
После этих слов лицо ледяного бога итак не отличавшееся излишней выразительностью, и вовсе, казалось, превратилось в каменную маску. — Передай Повелителю Стали, что мы согласны.
-Но, Великий...
-Мои приказы не обсуждаются! Этот союз необходим нам в той же мере, в какой и сартам! И если ты этого не понимаешь, то тебе, как вождю пора подыскивать замену! Надеюсь, ты меня понял, пока ещё верховный вождь?
-Да, Великий, я понял. Прости мне мою невольную дерзость, но наши воины могут и не поддержать этот союз.
-Поддержат, не сомневайся. Уж я об этом позабочусь!
— И ещё, Великий. Чужеземец просил тебя об аудиенции.
-Передай ему, что я встречусь с ним в доме вождей, нам нужно будет обсудить план совместных действий.
* * *
Оргела сложно было чем-либо удивить, но суровость и простота быта детей севера, озадачила даже его. Насколько он знал, этот народ жил здесь ещё со времён эпохи Хаоса. В самых древних хрониках магов Атонфересса уже встречались упоминания о "громадных северных чудовищах свирепых обликом и сердцем".
Нордиссцы жили тем, что добывали в военных походах против иных рас. Скудная северная земля не смогла бы прокормить, то количество северян, которое проживало на ней сейчас. Женщины Нордиса пытались выращивать зерно на твёрдой, промёрзшей земле острова, но урожаи были крайне скудными, если не сказать смехотворными.
Из дичи здесь водились в основном лишь крупные северные олени, да мелкие пушные, напоминающие песца зверьки, мясо которых было малопригодно в пищу. К тому же, у нордиссцев имелись конкуренты, которые тоже претендовали на добычу. Огромные, шестисоткилогаммовые импы, смахивающие на помесь полярного медведя и гигантской обезьяны, которая, говорят, обитает где-то на землях Иммарги, зачастую уводили дичь прямо из под носа северных охотников из-за белого меха, который так хорошо сливался со снегом, в изобилие присутствующем на земле Нордиса.
Порой, северяне и сами становились жертвами громадных хищников, слишком поздно заметив последних, и тогда на импов устраивали облавы. Обычно с загнанным зверем выходил сражаться один на один самый сильный из загонщиков, вооружённый лишь тяжёлой нордисской секирой. Дети севера уважали этих тварей, считая, что они, как и вражеские воины, доказавшие своё мужество в бою, достойны чести умереть в поединке.
Победивший такую бестию охотник приобретал огромное уважение у соплеменников, ибо это было очень непросто сделать. Как правило, победителем в такой схватке становился зверь, и тогда их отпускали восвояси, как доказавших своё право на жизнь. Именно этим и объясняется тот факт, почему импы, которые никогда не были особенно многочисленны, до сих пор не были истреблены за бесчисленные века пребывания нордиссцев на этой земле.
Женщины и дети Нордиса занимались собирательством природных растений, редко где, но всё же произраставших на этой скудной земле. Также, они пытались заниматься земледелием, но из этого, как я уже сказал, мало что выходило, поэтому подростки частенько оставались и вовсе без еды, устраивая из-за неё драки, зачастую заканчивающиеся смертью участников.
Взрослые воины победителей за это не наказывали. Пусть молодняк с детства приучается отнимать чужую жизнь, закаляет характер. Всё это им потом очень пригодится в походах, когда надо будет отбросить всякую жалость, и убивать для того, чтобы не убили тебя, и чтобы женщины твоей семьи смогли, есть досыта, когда ты вернешься, домой с богатой добычей, или не вернешься, и тогда твои товарищи сами решат., выделить ли долю награбленного родственникам погибшего, или оставить всё себе. Решение, как правило, принималось исходя из личности покойника и той пользы, которая была от него в его последнем походе.
Мясо северного оленя, которое преподнесли Оргелу, было лишено и намёка на какие либо приправы, не было даже соли, которая так широко использовалась в сартской кухне. К мясу подали большую кружку местного эля, который отличался крепостью и неприятным запахом, напоминающем запах плесени.
А ведь он прекрасно понимал, что Круэлос, никогда бы не осмелился проявить неуважение к гостю такого ранга как он. И дело тут было даже не в том, что "повелитель стали", как называл его этот сумрачный народ мог жестоко отомстить за оскорбление, просто он нутром чувствовал, что в вожде северян, при всей его жесткости и суровости нет места подлости, и он никогда не опустится до того, чтобы таким низким, мелочным способом издеваться над кем бы то ни было, пусть даже над злейшим врагом.
Так что, наблюдая повседневную жизнь аборигенов, Оргел начинал понемногу понимать, почему нордиссцы, с незапамятных времён загнанные в эту ледяную пустошь, проявляли столь дьявольскую жестокость по отношению к другим народам.
Ожидание длилось не более часа, массивная, под стать своим хозяевам дверь распахнулась, и в неё вошло самое удивительное существо, которое доводилось видеть Оргелу, а видел он многое. Тот, кто каким то чудом имел бы возможность наблюдать разговор Круэлоса в Священной Обители, узнал бы его величественного собеседника.
-Ты хотел поговорить с богами этой земли? Я, Льдан, верховный бог острова Нордис. Я в общих чертах, в курсе вашей с Круэлосом беседы, сейчас он, по моему приказу собирает всех воинов перед домом вождей, ты получишь возможность обратиться к ним со своим предложением, если ты убедишь их, то мы выступим на твоей стороне. Я согласен с тобой, объединение сейчас необходимо как никогда.
-Почему же ты просто не прикажешь им выступить? Ведь, я знаю, это в твоей власти.
-Ни одного нордисского воина нельзя силой заставить сражаться. Мы были, есть и будем свободным народом. Я хочу, чтобы они сами приняли это решение.
В помещение просунулась голова молодого воина. — Великий! — голос юноши звенел от волнения. — Дети севера собрались по твоему приказу!
-Отлично. — Улыбнулся Льдан. — Я сейчас выйду. Ступай к остальным — и когда дверь за воином закрылась, добавил, обращаясь уже к Оргелу — Помни, от твоих слов сейчас зависит, получишь ли ты помощь, или уйдёшь ни с чем.
