Никто из ошарашенных свидетелей так и не догадался задать себе вопрос, почему Бог Света, который всегда любил, чтобы ему оказывали почести, так легко отказался от них на этот раз. И уж конечно никому и в голову не пришло спросить, да и не знали они об этом, почему прибытие к ним правителя Мэртиса как раз совпало с выступлением в поход армии генерала Тайка.
* * *
А в это же время намного южнее и западнее Санариса всадник на чёрном коне возвышался напротив существа, аналогов которому не было больше нигде в Силоре. Тонкое, светло-зелёное, похожее на стебель гигантского цветка тело, гнущееся, как и конечности, похоже во всех направлениях. Последних было, как и у всех разумных этого мира было четыре, выглядели они точно также как и торс, только были более тонкими, причём и верхние, и нижние конечности были одинаковой длины и толщины. Конические ладони напоминали огромные листья непонятного растения и были лишены всякого намёка на пальцы. Уродливая башка той же формы, огромные сиреневые буркала и чудовищная пасть на пол головы, усеянная бесчисленными зубами довершали облик твари.
-Как идут дела в Роще, Шеол? — Насмешливо рыкнул всадник.
-Пока хъорны и лианы подчиняются мне, но вот надолго ли, я сказать не могу. — Прошипел в ответ жуткий, нечеловеческий голос, отдалённо похожий на смесь шуршания листвы и треска гремучей змеи.
-Да, полубогу непросто удержать в повиновении целую рощу.
-Так сделай же меня богом! Ты же видишь, я могу принять эту силу! — Со страстной мольбой, так не вязавшейся с его кошмарным обликом, и от того казавшейся еще более жуткой, вновь прошипела тварь.
-Для начала, расскажи-ка мне, что здесь произошло? Как именно этот предатель Воронвэ смог справиться с твоим отцом?
-Он, видно с самого начала ожидал подвоха, успел взлететь в воздух до того, как его схватили лианы. Шамбахак прыгнул за ним, за что и поплатился! — Бестия залилась отвратительным хохотом.
-А не ты ли помог ему в этом? — голос всадника не предвещал, твари ничего хорошего — Ведь я знаю, ты давно метил на место отца. Может, ты и помог убить его, что бы потом занять его место?
-Я ненавидел Шамбахака, не отрицаю, но я не убивал его, можешь спросить хъорнов.
Самхейн мгновенно потерял всякий интерес к разговору. Живые деревья не способны лгать, но способны хранить абсолютно всю информацию, что прошла через них. Стереть воспоминания или подделать их у твари не хватило бы ни опыта, ни сил, а это значило, что она не обманывала.
Но, он всё же потянулся своей силой к разуму спящих стражей Рощи Кошмаров. Картинки в голове Бога Хаоса мелькали со скоростью молнии, и через минуту он уже знал всё. Воронвэ действительно удалось победить лишь чудом, и вины Шеола в этом не было никакой.
-Что ж, ты сказал правду, но будешь ли ты верен мне?
-Пока ты будешь, честен со мной, я буду, честен с тобой. — Шипела тварь — Мне не нужна власть над людьми и другими, подобными им, я хочу лишь править в своей Роще.
Хорошо, но ты будешь обязан давать в моё войско своих тварей, да и самому тебе придётся сражаться с моими врагами.
-Да, да, я согласен! — В радостном предвкушении забилась тварь — Ну же дай мне силу!
-Ты будешь владеть Силой Роста, как и твой отец.
-Да, да! — Бестия билась в экстазе, издавая звуки, напоминающие сипение смертельно больного.
Самхейн сосредоточился и направил незримые нити силы к неподвижно замершему Шеолу. Ему предстояло перенаправить энергетические потоки внутри существа таким образом, чтобы оно могло напрямую управлять обещанной силой, задача непростая даже для Старшего Бога, требующая от него предельной концентрации. Но Самхейн был уверен в себе, далеко не в первый раз ему доводилось проделывать подобное, и он всегда добивался успеха. И вот, наконец, он позволил себе расслабиться. — Ну что, ты чувствуешь изменения?
-О, да! Теперь я стал богом! — Восторгу твари не было предела.
-Ну, всё, осваивай свои новые возможности, а меня ждут дела. — Усмехнулся Бог Хаоса и добавил уже другим более жёстким тоном. — И помни о данном мне слове, равно как и том, что бывает с теми, кто его нарушает.
* * *
И вновь чёрный конь скачет по дорогам Инфротерры, точнее не скачет, а летит, едва касаясь земли.
Когда-то давно он был джеррийским скакуном, одним из лучших даже среди своей породы, но скверный характер жеребца не давал никому даже близко подойти к нему, не рискуя попасть под острые копыта упрямца. Его пытались приручать: били кнутом, неделями не давали овса, но всё было бесполезно.
Коня уже хотели забить на мясо, но так случилось, что в Джерру приехал для принятия присяги местных правителей на верность Самхейн, уже тогда бывший повелителем большей половины континента. Ему и решили преподнести скакуна необычайной красоты. Бог Хаоса тогда долго и пристально всматривался в глаза жеребца, а потом одним движением вскочил в седло и помчался на нём в степь. Их не было полдня, а когда они появились, то не сразу узнали в кошмарной бестии, сопровождавшей Самхейн красавца Таргана (так звали жеребца). С тех пор они были всегда вместе, и весь континент содрогался от ужаса при звуках копыт чёрной твари и громового хохота её жуткого наездника.
Бог Хаоса торопился, ему пришлось оставить командование армией на Имморталиса, а этот идиот в любой момент мог совершить какую-нибудь глупость. Единственный, на кого Самхейн мог положиться был Сахмет, но тому пришлось срочно направиться в Сархалион. Невероятно, но на этот раз беда пришла воистину, откуда не ждали. Гномы взбунтовались. Сначала отказались отдавать только что выкованное ими оружие, предназначавшееся для армии Инфротерры, а затем и вовсе разгромили карательный отряд, посланный главнокомандующим султаната, уничтожив его до последнего человека.
"Ничего — Недобро усмехнулся про себя Бог Хаоса — "Вы ещё очень пожалеете об этом! Жалуетесь, что на ваших рудниках вечно не хватает рабочих рук? Вот сами на них и поработаете во славу Тёмной Империи! Прав тогда был Дерван, нечего было изначально давать вам поблажек! Но ошибки никогда не поздно исправить. Главное вовремя их осознать". — Обуреваемый примерно такими мрачными мыслями Владыка Инфротерры продолжал путь.
* * *
Кертос не верил своим глазам. Такое на его памяти случалось впервые. Невероятно, но мэртиссцы с двадцатитысячным отрядом приближались к городу с явным намерением атаковать. Это даже нельзя было назвать глупостью, это было безумием. Полнейшим безумием. Конечно, Кертос был крайне невысокого мнения о вражеских полководцах, но он прекрасно понимал, что настолько грубый просчёт не смог бы совершить ни один, даже самый недалёкий командир.
Сначала, он заподозрил ловушку, но когда разведчики, наблюдавшие передвижение противника с самого его вступления на территорию Сарты, доложили, что кроме этого отряда никаких сил противника замечено не было, он по настоящему растерялся. Такого просто не могло быть, это противоречило всякой логике, всякому здравому смыслу, но, тем не менее, это было. Никаких оснований не доверять докладам разведки у него не было, информация была получена из пяти, не зависящих друг от друга источников, перекупить их всех враг просто не имел возможности. Значит, оставалось одно, показать захватчикам, что такое знаменитое сартское гостеприимство, а там будь, что будет! Если это и была какая-то западня, то её суть была выше понимания военачальника. В это мгновение он очень жалел, что рядом нет его господина и друга. Оргел бы точно сумел разобраться в происходящем. С момента отсутствия сартского царя прошло уже около пяти дней, и, неизвестно было, сколько пройдёт ещё времени, прежде чем он вернётся.
Кертос устало вздохнул, и отдал приказ уже давно приведённому в боевую готовность десятитысячному отряду отборных воинов приказ встретить врага.
* * *
Отряд Тайка без помех продвигался внутри вражеской страны, по пути им не встретилось ни одного воина, или даже простого жителя. Скот и припасы сарты также вывезли, поэтому отряду приходилось, есть то, что они взяли с собой, однако еды пока ещё хватало, а на обратный путь никто и не рассчитывал.
Воронвэ тоже шагал вместе с остальными, при его опыте, ему бы не составило труда дезертировать из отряда, пока его бы хватились, он был бы уже далеко. Но одно обстоятельство мешало ему сделать это. Слово, слово, данное сотнику ещё два месяца назад. С товарищами по десятку бывший бог быстро поладил, правда, Хнар и Остин иногда злобно поглядывали на него на привалах, но, вопреки ожиданиям Воронвэ, этим дело и ограничилось, а после того как Остина повесили за попытку подстрекательства к бунту, его товарищ, вообще, казалось, потерял к ненавистному калеке всякий интерес.
Всю дорогу опальный небожитель напряжённо размышлял над смыслом того похода, в который волею судьбы оказался вовлечён. Он ни на секунду не сомневался, что слова их генерала о том, что приказ о наступлении был отдан Имморталисом, соответствуют действительности. Воронвэ хорошо знал своего бывшего друга и прекрасно понимал, что это не могло быть простым военным просчётом.
Да, Бог Света был плохим военачальником, но не настолько же! Не видеть очевидной абсурдности приказа мог только полный безумец. А безумцем правитель Мэртиса никогда не был, и это могло означать только одно: Морт ведёт какую-то свою, непонятную бывшему богу игру, и они были в ней простыми пешками. Пешками, которых вот-вот сметут с шахматной доски. И, скорее всего эта игра направлена против Самхейна, потому, что каким бы зверем не был Владыка Инфротерры, просто так посылать на смерть своих воинов он бы не стал, не в его характере.
Эх, Морт, Морт, горько усмехался про себя Воронвэ, как получилось, что мы стали теми, кого всегда ненавидели в бытность свою людьми? Тиранами и угнетателями. А ты, к тому же, оказался ещё и предателем своего народа, отправив лучших его сынов на верную смерть, сделав то, чего не сделал бы даже Самхейн, который сам никогда не был человеком.
* * *
Битвой это было назвать нельзя, скорее это походило на избиение. Армии стояли друг напротив друга. Сартов было вдвое меньше, но их противники не обманывались своим, казалось, весомым числены превосходством. Один сарт стоил, как минимум троих хорошо обученных воинов, а таковых в отряде была едва ли половина. Тайк грамотно построил отряд, поставив по центру легионеров, как всегда облачённых в свои знаменитые стальные панцири, своей формой повторяющие тело человека, так что, издали, казалось, что люди, облачённые в них, сделаны из металла. Кроме того, на легионерах были широкие металлические шлемы с открытым лицом, поножи и наручные боевые браслеты, которыми при желании можно было даже отразить прямой удар мечом. Фланги генерал оставил на менее обученных воинов из числа санариссцев, многие из которых имели кольчужные рубашки и шаргрских ополченцев, не имевших доспехов вовсе.
Противник выстроился как всегда в виде несокрушимой фаланги, непробиваемой даже для тяжёлой мэртисской кавалерии. Тайк обречённо смотрел на неестественно стройные ряды безукоризненно сложённых воинов противника. Лишённый всякой магической поддержки, не имея в резерве конницы, при таком соотношении сил его отряд был обречён на гибель.
Вот неестественно ровные шеренги качнулись, и "железные лбы" как всегда молча, безо всяких боевых кличей пошли в атаку. Ещё в далёкой юности генералу, который был тогда совсем ещё зелёным новобранцем, довелось увидеть, каковы сарты в сражении. Армия Инфротерры тогда вчетверо превосходила численностью своего противника и на их стороне были и маги, и большой отряд лёгкой кавалерии.
Столкнувшись с пехотой, "железные лбы" с лёгкостью рассекли её порядки, магия на сартов действовала либо очень слабо, либо не действовала вовсе, чародеи погибли тогда одними из первых, и лишь конница смогла ненадолго задержать фалангу, и спасти остатки пехоты от полного истребления. Среди выживших тогда оказался и юный Тайк. И, сейчас, словно в насмешку, судьба вновь свела его на узкой тропинке с этим странным народом. Разница была лишь в том, что теперь бежать было некуда, да и не стал бы старый командир этого делать. Бросить солдат и пойти против своей совести генерал попросту не мог.
В этот раз всё началось, как и тогда тридцать лет назад. Сарты перед самым столкновением с шеренгами врага с резким криком— выдохом метнули свои страшные копья. Первые ряды мэртиссцев просто выкосило: сила "железных лбов" намного превосходила человеческую. Копья пробивали щиты и доспехи, но всё же не теряли при этом своей убийственной силы и добирались до тел воинов.
Над полем повис многоголосый стон раненых. Многие из рядов ополчения в ужасе побросали оружие и бессильно опускались на землю, закрыв голову руками и тихонько подвывая от страха. Но остальные лишь плотнее сбили ряды, выставив длинные пики, которых, к сожалению, в отряде было немного. За два шага до строя мэртиссцев передние ряды наступающих сартов упали на одно колено, а вторые, оттолкнувшись от первых, как от трамплина высоко взлетели в воздух.
Не ожидавшие этого, мэртиссцы на мгновение растерялись, и не все из них успели поднять свои пики вверх. Многие из "железных лбов" оказались в самом центре отряда, сея смерть направо и налево. Их менее удачливые товарищи повисли на длинных копьях воинов Тайка, но, и, будучи смертельно ранеными, успевали забрать с собой одного, а то и двух врагов.
Сартские копья были намного короче мэртисских, но орудовали ими "железные лбы" гораздо более умело. Считалось, что один сарт стоит трёх обученных бойцов из числа людей. Какое там! Иной "стальноголовый", прежде чем упасть мёртвым, успевал зарубить с десяток воинов, только легионерам хаоса ещё худо-бедно удавалось сопротивляться.
Сражаясь с одержимостью обречённых, они пытались нанести урон противнику даже уже лежа умирающими на земле, тратя свой последний вздох не на то, чтобы шепнуть прощальное слово своим близким и возлюбленным, оставшихся где то там далеко, а на то, чтобы вонзить уже слабеющей рукой свой клинок хотя бы в ногу ненавистного врага.
Воронвэ сражался наравне с остальными, да ещё и успевал приглядывать за старым десятником, которому в силу возраста, приходилось нелегко. Впрочем, нелегко ныне приходилось всем. Сотник Фаргус погиб ещё в самом начале сражения. Сартское копьё пробило навылет его шею, едва не отделив голову от тела. Командование тут же принял Фрабр, будучи самым старым и опытным десятником в их сотне.
Один раз бывший бог чуть было не пропустил удар копьём в живот, но он оказался отбит стоящим рядом легионером. Повернувшись, калека с изумлением узнал в нём крепыша Хнара. Пусть в мирной жизни они были врагами, но в бою от их слаженных действий зависела жизнь друг друга, и они оба хорошо это понимали.
-Чё рот разинул, держи строй! — Грубо рявкнул Хнар и исчез в круговерти битвы, которая всё ещё вовсю кипела вокруг.
Вот какой-то стальноголовый рассёк живот смешливому голубоглазому пареньку Мэту своим широким мечом и оказался один на один с бывшим богом. Последнему тут же пришлось уйти в глухую оборону, так как увечье мешало ему сражаться в полную силу. Правда Воронвэ и здесь нашёл выход, закрепив ещё перед битвой ремнями на правую искалеченную руку, щит легионера, который с трудом, но всё же выдерживал атаки противника.
