Каждый выбирает по себе (книга 2)

   — Юморист... — отозвался Баюн этажом ниже и ворчливо добавил: — Привыкли — "по щучьему хотению, по моему велению, езжайте сани сами". Ан нет, не получится, тут ножками потопать придется.

   — А что так? — догнал его парень уже у самого выхода на улицу.

   — Я ж не чародей, сам ещё туда-сюда, а вот тебя перетащить никак не смогу, придется точки перехода искать.

   — А что, такие существуют?

   — А как же! Ткань времени тонка, как кисея, для знающего где искать, лазейка в мироздании всегда отыщется.

   — А ты хоть знаешь? — Антон с сомнением глянул на Баюна.

   — Интуитивно догадываюсь...

   — А вот мне хотелось бы знать точно, — парень внезапно сообразил, что на улицах города здоровенный кот будет вызывать нездоровый интерес. Хорошо, если их прогулка не закончится в психушке.

   — Не бойся, проблем с этим не будет, — предвосхитил его вопрос кот. — Никто меня вообще не увидит.

   — Хвост случайно не отдавят? — едко поинтересовался Антон, — у нас иногда шибко людно бывает, особенно в час пик.

   — Не бойся, — торопливо поджал под брюхо свою гордость котофей, — они меня подсознательно сторониться будут, как любую нечисть.

   — Может, ко мне зайдем, я переоденусь, деньжат побольше захвачу, документы... — через полчаса, убедившись, что кота действительно никто не видит и суетливая людская река обтекает его вместе с котом, словно заговоренного, спросил Антон. — Твои точки перехода на другом конце света могут находиться.

   — Нет, — Баюн резко свернул и остановился перед светофором, желтый огонек которого энергично мигал. В двух шагах от них нетерпеливый водитель газовал в ожидании зеленого сигнал, от чего мотор стареньких "Жигулей" захлебывался надсадным ревом. — Хочешь, скажу, о чем ты сейчас подумал?

   — Ну?

   — А он неплохо ориентируется в правилах дорожного движения... — Антон скорчил скептическую гримасу. — Да не старайся, у тебя на лице все написано было... Я ж не вахлак какой, под колеса лезть. Механизмы опаснее людей, они ничего не чувствуют, просто выполняют заданную функцию. Им глаза не отведешь... — Котофей едва успел увернуться от толстой суматошной тетки, зигзагами перебегающей дорогу на "красный", и едва не врезавшейся в него. — Вот дура, хоть бы подумала, на тот свет всегда успеешь... — крикнул он ей вслед.

   — Зря стараешься, она ж тебя все равно не услышит.

   — Зато почувствует...

   Действительно, тетка внезапно остановилась, ошалело закрутила головой, схватилась за сердце и медленно, едва переставляя ноги, побрела прочь, абсолютно забыв о том, что она куда-то торопилась.

   — Лихо ты её, тебе в ГИБДД цены не было бы...

   — Да я и без того высоко "котируюсь", — скаламбурил Баюн и длинными прыжками понесся через дорогу перед самым носом замерших автомобилей.

   Антон догнал его только в конце квартала.

   — Стой, куда несешься, я ж не спринтер, за тобой гоняться, от меня уже люди шарахаются, того и гляди, хватать начнут, решат, что от милиции убегаю...

   От быстрого бега пересохло во рту. Парень притормозил у стойки с напитками, кинул девчонке-продавщице две мятых десятки, с наслаждением влил в себя литр минералки, и огляделся. Лоснящаяся черная шкура опять мелькала далеко впереди.

   — А, — махнул рукой Антон, — где наша не пропадала... выкрутимся, если что... — он кинулся вслед за котом, не обращая внимания на недоуменные вскрики прохожих, случайно задетых им.

   Шумный центр города остался позади, и теперь Антон, обливаясь потом, бежал по кривым закоулочкам, спотыкаясь на выбоинах растрескавшегося от времени асфальта, стараясь не потерять из виду кота. Внезапно Баюн нырнул в одну из подворотен и исчез. Парень прошел вслед за ним сквозь воняющую нечистотами арку и очутился в неухоженном дворе-колодце, оглядываясь по сторонам и мучительно соображая, куда же мог деться его провожатый.

   — И долго ворон считать будем? — котофей возник словно из-под земли. — Догоняй... — он вильнул хвостом и...

   Но тут уже Антон не сплоховал — вцепился в загривок кота:

   — Э, нет, постой... — тот дернулся, но парень держал крепко, — изволь объясниться, куда ты так несешься?

   — Да тут уже близко... — заюлил котофей, упираясь лапами в землю и стараясь помаленьку ослабить захват. — Вот туточки через калиточку и почти на месте будем...

   — Учти, я ведь и передумать могу, — предупредил Антон, отпуская Баюна. — Теперь ты решай, как тебе быть...

   — Ага, — слишком поспешно согласился тот, отпрыгивая назад.

   Калиточка оказалась узкой щелью в полуразрушенной кирпичной стене, через которую, опасаясь испачкаться, брезгливо пролез Антон и сообразил, куда так несся котофей. Они оказались на задворках центрального рынка, а, точнее, около мясных рядов. Тучи мух роились над колодами для рубки мяса. Рядом на обитых железом столах лежали приготовленные для разделки коровьи туши. Неподалеку неспешно курили два мрачного вида мужика в некогда белых фартуках. Специфический запах убоины витал над всем этим великолепием.

   — Печёночку попроси, а? — умильно заглядывая парню в глаза, мяукнул внезапно засуетившийся кот. — И пару-тройку килограммов от почечной части...

   — Про запас хочешь взять? — оценивающе глянул на своего спутника Антон.

   — Зачем про запас? — не на шутку обиделся тот, — сейчас поесть хочу, свеженького...

   — Ну, ты даешь, — хмыкнул парень и пошел договариваться с рубщиками, прикидывая, хватит ли денег.

   Денег хватало не только на мясо, но и на шаурму для Антона. Мясник оказался сговорчивым — мелко нарубил купленную мякоть аккуратными небольшими кусками, покромсал меленько печень, пока покупатель пытался объяснить, что они с друзьями решили пожарить шашлыки.

   — Мне по барабану, что ты с ним будешь делать, хоть сырым ешь... — ухмыльнувшись на прощанье, вручил парню пакет с покупкой. Тот облегченно выдохнул и поспешил покинуть территорию рынка проторенным путем, через пролом в стене.

   Пока Баюн насыщался, урча над первыми крупными кусками говядины и задумчиво медитируя над мелко нарезанной печенью, Антон в мгновение ока проглотил лепешку с начинкой и теперь сидел на лавочке во дворе дома, медленно потягивая через соломинку холодный чай "Нестле".

   Мир снова стал прекрасен...

   — Ну, что, теперь куда? — парень огляделся в поисках урны, потом зашвырнул опустевшую бутылку в ближайший куст сирени, потянулся и встал.

   — Обратно...

   — В каком смысле? А точку перехода искать?

   — А чего её искать, она не мышь, по норам не шмыгает, на одном месте всегда, недалеко от дома бабки твоей, — проболтался разомлевший после еды кот.

   Вот тут Антон пожалел, что поторопился выкинуть бутылку, а как иначе выразить шустрому котофею свое "фи"?

   Прохиндей, сообразив, что брякнул лишнее, отскочил подальше от изменившегося в лице парня.

   — Подумаешь, прогулялся слегка, тебе для здоровья полезно, а вот мне поесть надо было...

   — Обо мне, значит, заботишься? Чтоб форму не потерял? А просто попросить не мог, там рядом магазинов полно.

   — Ещё чего не хватало, всякую дрянь, сто лет назад замороженную, есть, — возмутился Баюн, — ты бы мне ещё курицу-гриль предложил!

   — А что? Нормальная еда...

   — То-то и оно, что "нормальная", непонятно чем напичкана. Ну да вам-то что, привыкли...

   — Обратно на автобусе поедем, — без возражений заявил парень и побрел искать остановку. Этот район он знал плохо, а прохожих, уточнить дорогу, не попадалось.

   — Мне там лапы оттопчут, — ныл кот, но без фокусов плелся сзади. Хитрец понимал, что слишком наглеть не стоит. Антон ему нужен. Без него Бабу-ягу ни в жизнь не отыскать, ну да об этом подумают, когда на месте окажутся, чего сейчас зря голову забивать.

   — О, повезло, — обрадовался парень, когда набитый битком автобус, шедший от рынка, опустел через несколько минут. Люди как-то внезапно вспомнили о неотложных делах и, словно горошины из стручка, посыпались на улицу и устремились кто куда.

   — Ага, — буркнул рядом кот, целую остановку ехавший плотно притиснутый к двери, так что та едва открылась, когда автобус притормозил на остановке, — сам о себе не позаботишься, никто не догадается... — и влез на переднее освободившееся место для "детей и инвалидов".

   Антон, устроившись радом, смотрел на проносящиеся мимо дома, машины, деревья, но воспринимал их, как фантомные виденья. Мысли его неотвязно крутились вокруг пресловутой "точки перехода". Как-то слабо верилось в то, что она действительно существует в их густонаселенном городе, и никто до сих пор на нее не наткнулся. Он хмыкнул, может, кто и находил дыру в другое измерение, да рассказать никому об этом не успел... А что? Пропадают же люди бесследно, вон сколько объявлений на стендах около отделений милиции висит "Помогите найти... Ушел их дома и не вернулся...", а человека уже нет. Нигде — ни в этом мире, ни в этом времени... Ему ещё повезло, что вернулся. И опять, словно по кругу, завертелось в голове — а стоило ли возвращаться? Ведь если бы он остался, может, сестра и не пропала бы? Вдруг она его искать кинулась?

*

   — Ушел? — вскользь поинтересовался Птах.

   Людмила вздрогнула и нехотя кинула.

   — Насовсем?

   — Думаю, да... — она отвернулась от бесенка, сморгнула, чтобы тот не заметил слезинки, предательски повисшей на реснице. От обиды сжалось сердце. — Даже не попрощался...

   — А ты что ж? Вроде как звал с собой?

   — А как я тебя без присмотра оставлю? — отшутилась ведьма. -Тебя толком не вЫходила. Пропадешь ведь... Опять же, дом на кого брошу?

   — Хозяйственная, — одобрительно протянул Птах. — Похвально, конечно, только ты о главном упомянуть забыла... — Людмила удивленно изогнула бровь. — Для чего ты тут поставлена, больно уж приманчивое место. Сам удивляюсь, как до сих пор никто на него глаз не положил.

   — Почему? А Кащей, запамятовал?

   — Да нет, такого как забудешь... Сколько живу у тебя, все удивляюсь, как никто из ведьм на место Хранительницы не посягнул, такую силу в руках иметь кто откажется?

   — Потому и не рискуют, что боятся с этой силой не совладать, — самоуверенно заявила Людмила, — не хочу больше об этом говорить. Мне и Бессмертного во врагах хватило, хочу пожить, не таясь ни от кого.

   — Это как? — усмехнулся бесенок. — В люди выйти, что ли? Общения захотелось? Так тебя там и ждут... с распростертыми объятиями...

   — Нет, просто хочу спать спокойно, не просыпаясь еженощно в холодном поту от каждого стука в стену, не вздрагивать от каждого звука за спиной. Знал бы так, каково мне дались эти годы постоянного страха?

   — Да, а я и не заметил.

   — А нельзя мне расслабляться было. Баюн мне сразу сказал — врагов здесь у меня немеряно, вопрос только в том, кто первый до меня доберется. С колдуньями я как-то поладила, а вот Кащей... — Людмила передернулась от отвращения. — Ну хоть в лес безбоязно ходить буду, а то у меня уже скоро все припасы закончатся, что насобирала. Кимря, — позвала ведьма домовиху, — а пошли-ка мы с тобой ревизию устроим, глянем, что у нас там из трав-кореньев осталось, да прикинем, о чем в первую очередь позаботиться надо.

   Лучшее лекарство от тоски — работа, кропотливая, утомительная, а изнурительней занятия, чем подсчитывание и перекладывание с места на место бесконечного количества мешочков и узелков с компонентами зелий для всяческих потреб, Людмила не знала. Разве что дрова колоть, да в этом нужды особой нет, лето пока на дворе, год только на вторую половину перевалил.

   День в трудах пролетел так незаметно, что Людмила спохватилась только к вечеру, когда в избе совсем стемнело, и вспомнила, что она сама не ела и о семье забыла. И тут же сообразила, что кормить ей особо некого... Опять стало до крайности тоскливо. Слабая надежда на то, что брат вернется, все-таки теплилась в душе, но, видно, не судьба им жить вместе...

   Среди ночи вскинулась. Услышала, как, старательно приглушая голос, чтобы не потревожить её, разговаривает с кем-то Антон. Узнала ломкий басок Тимофея, обрадовалась. Воротились, однако... Надо хоть чаем травяным напоить... Она вскочила, накинула на рубаху шаль, вышла на кухню. Никого... А, во дворе сидят. И то дело, ночи теплые.

   Распахнула настежь входную дверь и увидела, как удаляются прочь от дома два расплывчатых силуэта, едва заметные в слабом свете только народившегося месяца.

   — Антон, вы куда? — Даже не обернулись. Неладно...

   Споткнулась в потемках о брошенную кем-то бадью, пока, ругаясь сквозь зубы, потирала ушибленную ногу, парни скрылись в лесу, и почти сразу же оттуда донесся полусдавленный вскрик мальчишки: — "Пустите, гады...".

   Людмила, формируя в руках боевое заклинание, кинулась на помощь.

*

   Войдя во двор Людмилиного дома, парень побрел через газон по протоптанной такими же, как он, торопыгами, тропинке к подъезду.

   — Куда? — Антон обернулся на возмущенный мяв Баюна. — Нам в другую сторону...

   — Задумался...

   Кот обогнул дом с торца и остановился у обитой проржавевшим железом дверцы. На ней уродливой блямбой "красовался" не менее ржавый амбарный замок.

   — Сколько хожу, ни разу этой двери не видел, — удивился парень, — а ведь мы с пацанами все здесь излазили, даже в подвалах дома были, подземный ход искали, хоть и влетело нам тогда безбожно.

   Давным-давно Санька, Антонов друг детства, под страшным секретом поведал, что дед ему сказал (врет, верней всего просто подслушал!), что в доме есть подземный ход, куда он ведет, никто толком не знает, боятся потому что заходить далеко, там странные вещи творятся, и предложил самим проверить так ли это. Все с жаром ухватились за эту идею — летние каникулы, духота стоит неимоверная, даже на реку лень идти по такому пеклу, а в подвале по любому прохладнее, чем на улице. Санька потихоньку стащил у бабки ключи и вся ватага ломанулась на разведку. Обжитой оказалась только часть подвала, поделенная на маленькие клетушки, где рачительные жители дома хранили припасы на зиму, разные соленья-варенья, но это было не интересно. Куда больше манила другая половина, нехоженая, скрывавшаяся за высокой двустворчатой дверью, закрытой тяжеленной поперечиной. Но для любопытных пацанов это не преграда, поднатужились втроем, кое-как выдрали из прогнившего косяка ржавый костыль, удерживающий засов, и очутились в широком проходе, с низким полукруглым сводом. Прошли немного дальше по коридору и вернулись — остановила темень вокруг, света от слабой лампочки, падающего из обжитого подвала, было явно недостаточно. Вооружившись толстыми стеариновыми свечами, воодушевленные предстоящим приключением пацаны на следующий день снова отправились на поиски подземного хода. И угораздило же их взять с собой мелкого Вальку, что неотвязным хвостом ходил за своим старшим братом! Серега потом оправдывался: — "А что я мог сделать? Он мамке грозился нас сдать, тогда вообще бы в подвал не попали". Попали... Так попали, что по сей день вспоминать не хочется...