— Хм... — я честно попытался себе представить описанную в последнем предложении картину... — Н-да-а...
— Что «н-да»?!! — почти на грани истерики воскликнула девочка. — Ты пересмотрел тупых шпионских боевиков! Ну кто нас будет подслушивать?! — это она меня убеждает или себя? Если меня, то зачем так коситься на тарелки? Да и этот подрагивающий голосок...
— Аска, — решилась-таки вмешаться Мисато, уже успешно совладавшая с кашлем, — я знаю, Синдзи умеет производить странное впечатление. Он может над тобой издеваться с самым честным и серьёзным видом, а также часто любит в глаза говорить вещи, о которых говорить совсем не принято. Это очень сильно выбешивает. Я знаю. Но вот сейчас он серьёзен. И... вообще-то прав.
— Прав?!
— Да. Хоть и, как обычно, напрочь игнорирует такое явление как «такт», — ухмыльнулась Кацураги, сопроводив это многозначительным, я бы даже сказал — отражающим богатый опыт, взглядом в мою сторону. — Вся информация по Евам строго секретна, и пусть я не очень верю в нарисованную Синдзи картину (хотя от американцев всякого можно ожидать), но всё же подобные вещи лучше обсуждать в штаб-квартире, а не на чужом, пусть и союзном, судне.
— Но вы же вели со мной переговоры из радиорубки! — не желала сдаваться без боя дочь стойкого немецкого народа. — Это наверняка слышала куча людей, и должны были остаться записи!
— Верно, — спокойно подтвердила Мисато, не размыкая сложенных на груди рук. — Но это не значит, что мы должны давать посторонним ещё больше информации. К тому же большую часть операции говорили мы через кабель, а не в общем эфире, лишних людей в рубке не было, а все записи уже изъяты NERV.
— Как это изъяты? — ничего уже не понимая, заморгала голубоглазка.
— Вот так. Если ты не знала, «Венчур» — собственность NERV, вся его команда — сотрудники института, а связисты всегда проходят наиболее тщательную проверку службы безопасности. Так что с этой стороны всё в порядке.
— Вы... Вы серьёзно?
— Более чем, — важно кивнула брюнетка, пряча в глазах смешинки.
— Но... Но почему мне ничего не говорили?! — потухшее было возмущение взяло новую высоту. — Почему ему всё рассказывают, а мне нет?!
— Почему тебе не говорили — не знаю, но Синдзи я ничего не рассказывала, — продолжая давить улыбку, открестилась Мисато.
— А... Чт... Почему? — ох, неудачный у неё день — с утра пораньше уже так бьют по розовым очкам, да ещё на голодный желудок. Но эта растерянная моська... Кавай!
— Ему это неинтересно, — последовал предельно беспечный ответ.
Аска перевела потрясённый взгляд на меня, я молча пожал плечами, мол «так уж получилось».
— Но... Он же знает! — предприняла последнюю попытку перейти в атаку девочка.
На этот раз плечами пожала уже Кацураги.
— Это Синдзи, привыкай.
— Я просто не делаю глупостей, — сжалился я над Сорью. — Обычная логика и здравый смысл.
— Да вы смеётесь...
— В данном случае — ни капли, хотя ты слишком серьёзно всё это воспринимаешь. Лучше представь, что тебе выдали недельный отпуск на море, что-то вроде «только отдых и никаких разговоров о работе». Кстати об отдыхе, у тебя скоро всё остынет, а ведь ты голодная, — при упоминании еды из живота Лэнгли раздался громкий квак, наглядно демонстрируя, что организм девушки крайне недоволен ситуацией, когда о его сытости вместо родной хозяйки думает некий посторонний хмырь.
— Да-да, Аска, кушай, набирайся сил, а потом, может, сходим прогуляться на воздухе. Поболтаем... о разном, — Мисато хитро подмигнула насупившейся немке.
— ... Ладно, — недовольно буркнула та и под продолжающиеся рулады из живота повернулась к тарелкам...
Несколько дней спустя. Токио-3.
Прибытия в город я ждал с плохо сдерживаемым нетерпением, ежеминутно обшаривая окружающий духовный фон всеми доступными чувствами. Впрочем, судя по реакции окружающих, на моих внешности и поведении это сказалось исчезающе мало. Да и, откровенно говоря, окружающим было совсем не до разглядывания моей мимики.
Мисато, как начальник Оперативного отдела, ещё до прибытия в порт Син-Йокосуке, с головой ушла в оперативную координацию действий наших хозяйственников и флота сопровождения — после почти суток напряжённых манёвров американцам всё же удалось выловить половинки Ангела и взять их на буксир. У берега же предстояло организовать их дальнейшую транспортировку в Токио-3 на изучение. То же самое касалось и Евы-02. В общем, даже с учётом наличия подходящего транспорта, тех самых гигантских дирижаблей, чей собрат уже тягал Ноль-Первую со дна бухты полигона Токио-1, работа была адская и не предполагающая лишних мыслей.
Аска на меня дулась и подчёркнуто старалась не разговаривать, да и будь это иначе... Встретили нас в порту по полной программе — Акаги не постеснялась сорвать с места половину своего отдела и примчаться прямо к трапу, где и взяла девочку в оборот, так что той стало ну абсолютно не до меня.
Я, конечно, под раздачу тоже попал, но, если честно, пропустил большую часть действа мимо сознания. Ну заставляли лезть в какие-то медицинские агрегаты, ну пытались снять какие-то данные, ну выпытывали подробности совместной синхронизации, первый раз, что ли? Что отвечать — я знал, а остальное... Суета ничем не хуже обычного ожидания.
А я ждал. И жадно тянулся чувствами вдаль, предвкушая, как окунусь в мягкий свет моего личного ангела. Всё остальное, по сравнению с этим, право слово, было такой незначительной мелочью...
Ощутил я её уже после въезда в город, там — далеко в глубине Геофронта, рядом с очень похожим огоньком Евы-00 и спящей силой Ноль-Первой. Маленькая мерцающая звёздочка... Моя...
— Чего это ты такой довольный? — сварливо осведомилась со своего места в медицинском транспорте Аска. Сварливо — так как явно ещё не отошла от пыток, коими прямо по той поговорке — «наука требует жертв!» — её подвергла дорвавшаяся до новой подопытной Акаги.
— Я кое-кого почувствовал, — врать было лень...
— Почувствовал? — рыжик скорчила непонимающую гримасу. Потом, видимо, что-то вспомнила и продолжила: — И кого же?
— Рей, — лаконично ответил я, даже не думая прекращать любоваться переливами приближающегося света. Иначе говоря, остальной мир меня интересовал весьма мало.
Аска замолчала. Как мне показалось на том уровне внимания, что я ей уделял — растерянно. На счастье, сидели мы практически в конце большого полуавтобуса, а от Рицуко с Майей, увлечённо пялившихся в мониторы ноутбуков, нас отделяла почти вся аппаратура, впихнутая в объём машины, благодаря чему любопытства с их стороны можно было не опасаться — говорили мы негромко.
Дальше ехали в тишине, впрочем, недолго — Акаги не стала ждать до центральной проходной, и на одной из улиц мы свернули к ближайшему резервному входу. Хе, вот и второй пилот Евы первый раз попадает в Геофронт через чёрный ход, это может стать традицией. Хмм, хотя возможное продолжение мне не нравится, так что лучше обойтись без блуждания вокруг лифта и особенно — вида перебинтованной Рей.
Въезд в подземный тоннель прошёл штатно, окрасив окна машины нежными алыми красками резервного освещения, фиксацию на подъёмнике мы вообще почти не ощутили, и только начало спуска ознаменовалось лёгким толчком пола под ногами. Переведя взгляд на окно, я стал мысленно отсчитывать пройденные ярусы по числу проскальзывающих рядом ламп — не особо интеллектуально насыщенное занятие, но хоть как-то морально маскирует совершенно постыдное нетерпение, вопреки всем законам здравого смысла всё больше и больше охватывающее меня изнутри.
Что бы сказала Юрине на моё нынешнее состояние?..
Перед мысленным взором всплыло лицо моей личной Тьмы... Серые глаза без всякого выражения с секунду смотрели на меня... а потом коротко смежились, одновременно с поворотом головы в другую сторону. Картину завершил порыв ветра, на миг взметнувший серебряный шлейф волос, словно плащ развевающийся над неподвижно сидящей, обманчиво хрупкой фигуркой.
Да... Именно так бы она и ответила. Точно так... И сиди потом гадай, что она имела в виду.
Мысль заметно подняла настроение и в то же время успокоила не к месту разошедшиеся нервы. Взглянув на Аску, я отметил, что девочка о чём-то крепко задумалась, так, что, пожалуй, имела все шансы пропустить знаковый момент первого въезда в Геофронт. Хм... Что я там говорил по поводу традиций? Мисато с нами нет, а от Рицуко ждать помощи не приходится, ну что ж, чай, не преломлюсь...
— Аска.
— А? — немка не сразу вынырнула из мыслей. — Чего тебе?
— Советую пересесть ближе к окну — скоро начнётся зрелище, которое ты вряд ли захочешь пропустить.
— С чего это ты взял? — недовольно (и недоверчиво) осведомилась голубоглазка.
— Просто поверь. Если я ошибся — так и быть, угощу тортиком.
— Больно надо! — гордо вскинула носик рыжая, но к окну пододвинулась.
Огромное светлое пространство сменило темноту тоннеля резко, разом, вызвав у девушки непроизвольный вздох — не то от восхищения, не то от неожиданности. К стеклу она прилипла сразу и намертво, едва не выдавливая, чтобы разглядеть что-то внизу. Причём, сдаётся мне, свои действия она не очень-то осознавала, полностью поглощённая зрелищем. Думаю, любой нормальный подросток на её месте отреагировал бы так же. Всё же не каждый день увидишь глубоко под землёй многокилометровое пространство с настоящим лесом, водоёмами и мини-городком, причём глядя на него чуть ли не с высоты птичьего полёта, так, что даже центральная пирамида штаба кажется маленькой. В какой-то степени я ей даже завидую — сам я подобного чистого и искреннего восторга был лишён.
Впрочем, через минуту восторги слегка поуменьшились — девушка вспомнила, где она, что она — личность гордая и независимая, а ещё тренированная и опытная... в чём-то, вслед за чем последовала короткая (секунды на полторы) сцена «восстановления лица». Ну там, отлипнуть от стекла, вернуть на лицо сурьёзное выражение, расправить плечики, сесть прямо, поправить волосы, бросить на меня опасливый зырк — заметил ли? И, конечно, продолжить просмотр с видом, достойным благородной леди в театральной ложе.
Выглядело чертовски забавно, но так как во мне неожиданно проснулось чувство такта (а может, это была лень), я сделал вид, что сцену пропустил.
До штаба мы добрались без проблем и даже ни в каких коридорах не заплутали. Радоваться, однако, было рано, ибо подозрительно радостно сверкающая очами Акаги этак мягко, вроде как между делом, сообщила, что осмотр пилота после боя — это обязательная процедура, не имеющая ничего общего с научными экспериментами. А так как «нормально» (слово было выделено — голосом, взглядом и сочувственным видом Майи, скорчившей умоляющую моську за спиной начальства, чей смысл можно было интерпретировать примерно как: «ну потерпите, ну пожалуйста, у нас всё равно нет выбора — это Судьба, её не избежать») нас обследовать до сих пор не удавалось (у бедняжки Лэнгли в этот момент натурально отпала челюсть), нам необходимо немедленно идти в Научный отдел, а всё остальное подождёт.
— Но вы же нас всю дорогу просвечивали этими вашими рентгенами! — справедливо возмутилась ошалевшая немка, только утром пережившая четырёхчасовой марафон по дисциплине «залезь вот в эту хрень, в награду получишь право залезть в хрень другую».
— Ты ошибаешься, Аска, мы не использовали рентгеновские аппараты, — даже бровью не повела блондинка. — Наше оборудование куда более сложное и снимает совершенно другие параметры...
— Да хоть какие! — не стала с ходу сдаваться девушка. — Ещё-то раз зачем?! Ведь только что всё было! — Рицуко посмотрела на Аску так... предвкушающе, что ли. Идущая рядом Майя незаметно вздохнула и, чуть опустив плечики, отвела взгляд.
— Только что мы использовали переносное оборудование, а оно куда менее точное и мощное, нежели стационарное в лаборатории, — менторско-командным тоном принялась пояснять Акаги. — Его использование было обусловлено опасениями потерять часть данных за время пути. Будь моя воля — и вас бы вообще выдернули сюда сразу после боя, первым самолётом, — в голосе послышалось раздражение, — но сделано это не было, и часть бесценной информации уже безвозвратно потеряна. Сейчас наша задача сохранить хотя бы то, что осталось, а для этого необходимо всестороннее исследование.
— Ещё четыре часа?!
— Нужно будет — и пять, — категорично отрезала доктор.
— Нам хоть поесть можно? — источая бурю негодования, осведомилась Лэнгли. Прямо таки образ — стойкий немецкий солдатик не желает признавать безоговорочного поражения.
— Разумеется, нет — пища повлияет на результаты анализов.
— Кхм, — решил напомнить о своём существовании я, ибо это уже был совсем наглый произвол.
— Вы что-то хотели сказать, лейтенант? — зелёные глаза с выражением тигра перед добычей впились в моё лицо.
— Документы на командировочные уже подготовлены?
Рицуко сверлила меня взглядом долгие тридцать секунд, на время которых мы все дружно остановились. Аска ничего не поняла, но предпочла подождать развязки. Ибуки сделала попытку спрятаться за папкой с бумагами, опасливо поглядывая то на меня, то на обожаемого сенсея. Наконец зеленоглазая девушка медленно моргнула, вдохнула и... Последовал двадцатиминутный разнос на тему важности исполнения каждым сотрудником NERV своих обязанностей, уважения к субординации и необходимости тщательных исследований всего связанного с Евангелионами для будущего человечества.
Незаметно когда и как (для себя незаметно) оказавшаяся рядом со мной, причём в роли равнозначно отчитываемого, Аска уже бросала в мою сторону... переосмысляющие взгляды. А при особо закрученных оборотах научной мысли — даже немного ностальгические, с оттенком симпатии.
— Из монолога, — вклиниваюсь, дождавшись, наконец, паузы, — я делаю вывод, что ответ «нет». Пойдём, Аска, — разворачиваюсь и топаю в сторону лифта.
— Ты куда это? — почти растерянно (почти) окликнула меня Акаги.
— В столовую, — отвечаю с максимальным спокойствием и лаконичностью.
— Я же сказала, что нельзя!
— Не смешите мои тапочки — мы много раз ели после боя, если это на что-то влияет, то вы всё равно безнадёжно опоздали.
— Лейтенант Икари! — вот это уже был злой окрик оскорблённой женщины. Эх, ладно, оборачиваюсь.
— Доктор, — изображаю усталый взгляд, — ну если даже я понимаю, что информацию по двойной синхронизации лучше брать во время и сразу после неё, то уж вы-то не притворяйтесь. Всё равно же уже завтра уломаете моего папашу разрешить вам запустить нас в Еву-02. Так что сейчас мы идём обедать, вы можете пойти с нами и тоже наполнить живот чем-то кроме кофе, а можете совершить трудовой подвиг и найти Мисато, после чего убедить её дать мне официальный приказ проследовать в вашу лабораторию. Я даже обязуюсь его выполнить, просто из уважения к проделанной работе... Но всё равно уже после обеда, так как раньше вы не успеете, — да-да, давай — найди Мисато и оторви её от транспортировки Евы, объясняя, что это нужно ради какой-то бумажки, позволяющей тебе получить немножко лишнего кайфа от любимой работы. Я посмотрю, как у тебя это получится.
