— Вообще, нет. Для подобного должен существовать целый юридический корпус, отдел по работе с населением и кто-то типа пресс-аташе, но это NERV. У нас всё идет через жо… кхм, сложно, — вовремя поправился я. — Сейчас аврал и курьерская служба просто свалила все обращения с претензиями на стол к тому, кто реально решает проблемы. Беда в том, что на весь Геофронт такой стол всего один и он не в кабинете Командующего.
— И что тогда делать? — склонила набок голову Аска.
— По настроению, — пожимаю плечами, — можно направить вниз к нашему ведомству материального обеспечения и пусть сами решают. А можно не тянуть кота за хвост и сразу отказать — у нас военный город и по законам военного положения, что автоматом вводится во время атаки Ангела, проблемы гражданского бизнеса нас не волнуют от слова вообще.
— Понятно… — девочка задумчиво окинула взглядом гору бумаг, о чём-то помолчала с полторы минуты, и отошла к дивану, где и присела на дальний краешек от Рей, продолжая о чём-то думать, только глядя уже на меня.
Тишина…
От увлекательного процесса разбора бумажек и совершенствования своего навыка вежливо посылать людей в пешее эротическое путешествие, разбавляемого редкими вкраплениями действительно нужных задачек, меня отвлёк звонок рабочего телефона Кацураги. Звонил он очень не вовремя, так как убаюканный тишиной и мягким светом души Аянами, я как раз впал в медитативное состояние, лучше всего описываемое японским термином «сатори», когда решения и ответы приходят буквально «свыше», не затрагивая эмоциональную сферу и область мысли, отвечающую за сомнения и неуверенность. Описание весьма грубое, но мне было хорошо, все нужные строки и иероглифы сами собой ложились на бумагу, любой вопрос и проблема были очевидны и ничтожны, а сам я наблюдал за процессом с высоты волн нирваны, перекатывающихся вне сего мелочного тварного мира. Короче, укол досады меня посетил.
— У аппарата лейтенант Икари, — сообщаю в трубку, не отрываясь от работы.
— Хо! — донёсся с той стороны искажённый качеством связи, но знакомый голос. — И что же вы, лейтенант, делаете в кабинете начальника Оперативного отдела?
— Вы звоните по делу, капитан Рёдзи, или знакомитесь с телефонной книгой? — игнорирую вопрос мужчины. А вот Аска, при упоминании фамилии, встрепенулась и вынырнула из своей глубокой задумчивости.
— А ты не из компанейских парней, — протянули на той стороне. И уже на полтона серьёзней добавили: — Я звоню Мисато, можешь передать ей трубку?
— Майор Кацураги сейчас вышла, но я могу передать ей суть вашего дела.
— Не нужно, — голос Кадзи ещё капельку похолодел, — будет лучше, если ты подскажешь мне её мобильный, ты же его знаешь?
— Домашние и мобильные номера сотрудников центрального отделения NERV являются служебной информацией и не подлежат распространению среди лиц не входящих в штат постоянного персонала. Насколько мне известно, ваш перевод из Германии ещё не оформлен.
— Синдзи-кун, откуда такая агрессивность? — капитан постарался придать голосу бархатистые интонации. — Мы же делаем одно дело. Не знаю чем мог задеть тебя при знакомстве, но я бы не хотел чтобы это что-то вставало между нами и мешало совместной работе. Ты же понимаешь, что, как у капитана NERV, бывшего куратором Второго Дитя, у меня могут быть служебные вопросы к начальнику Оперативного отдела?
— Понимаю, но ничем не могу помочь — эти правила придумал не я.
— Что ж, жаль. Тогда будь здоров, Синдзи-кун! — жизнерадостно сообщил мужчина.
— Угу, — эхом откликнулся я, но он уже сбросил звонок.
Повторять его действия я, впрочем, не стал и, зажав трубку щекой, быстро набрал по памяти нужный номер.
— Бухгалтерия слушает! — бодро донеслось с того конца молодым женским голосом.
— Добрый вечер, Имаи-сан, — здороваюсь с младшим сержантом, несмотря на гордое слово «бухгалтерия», по факту входившей в штат Оперативного отдела, — лейтенант Икари беспокоит.
— Господин лейтенант! — девушка на том конце явно встрепенулась и даже поднялась со стула, настолько изменились эмоции в её голосе.
— Подскажи, пожалуйста, капитан Рёдзи уже обращался за получением списка служебных номеров нашего отделения?
— Никак нет, сэр. Он появлялся только забрать ключ-карту на полученную в рамках командировки служебную квартиру.
— Очень хорошо. Когда попробует получить — действовать строго по инструкции. Выдавать только после получения документов о полном переводе или письменной санкции командования не ниже начальника Оперативного отдела.
— Поняла, — в трубке зашуршало, будто её обо что-то трут, видимо, девушка записывала. — Не беспокойтесь, всё будет в лучшем виде, я немедленно всех предупрежу.
— Очень хорошо. Кстати, можешь передать сестре и её ненаглядному, что их прошение об отпуске я только что заверил.
— Большое вам спасибо! Непременно передам! — обрадовалась девушка, чья сестра из отдела сертификации с неделю назад расписалась с коллегой и теперь жаждала отправиться на медовый месяц куда подальше от этого дурдома.
— Вот и славно… — быстро попрощавшись с девушкой, я положил трубку и приготовился к реакции Аски. Реакция не заставила себя ждать:
— Что за дела, Икари?! — девочка подскочила с места и в два прыжка упёрлась руками в столешницу напротив меня. — Кто тебе дал право так говорить с моим Кадзи?!
— Твоим? — подняв глаза к Лэнгли, с выражением вскидываю бровь.
— Да! У нас всё впереди! — как на духу сообщила мне эта оторва. — Что за муха тебя укусила?! А если он хотел сообщить Мисато-сан что-то важное?!
— Аска, ну сама подумай: откуда человеку, что только прибыл в Токио-3, знать что-то важное? Он даже не встроен в командную вертикаль.
— Откуда тебе знать? Вдруг документы с его назначением просто задерживаются?!
— Где? Ты была зачислена в штат ещё до того, как мы с Мисато вылетели тебя встречать, а его присутствие даже на эскадре сопровождения не предполагалось.
— Да с чего ты взял?!
— С того, что я читал список персонала, переводимого из Германии в японское отделение вместе с Евой-02.
— А вдруг что-то поменяли?
— То, что поменяли — очевидно, но пусть даже капитана Рёдзи оформят к нам задним числом, это не превратит его сейчас в человека владеющего оперативной информацией, банально потому, что он никак в оперативных мероприятиях, проходящих сейчас, не задействован. Будь иначе — и о его назначении на один из участков работы нам бы сообщил ещё Аоба во время экскурсии, да и сам Рёдзи тогда бы знал, чем именно сейчас занята Мисато, но он даже этого не знает. Я уже молчу о том, что он не стал бы темнить, а прямо сказал по какому вопросу он звонит. Но он не сказал, отсюда я делаю вывод, что звонил он совсем не по работе.
— А почему ещё? — сбавив тон и даже отразив на лице нечто вроде согласия с доводами, но всё равно недовольно спросила Аска.
— Он — бывший парень Мисато, а теперь вспомни как он вёл себя с ней на флагмане. Теперь он звонит ей и хочет получить номер её мобильного телефона. Думаю, мы оба понимаем, что это значит, но я ему, в этих играх, не помощник, да и ты… с учётом озвученных планов, — выразительно смотрю ей в глаза, — сильно сомневаюсь.
— Ф! — то ли фыркнула, то ли всё-таки шикнула девочка, разворачиваясь ко мне боком. — Не твоё дело!
— Да как тебе сказать… — подпускаю в свой бесстрастный тон неуверенных ноток. — У тебя всё-таки очень красивая спинка…
— Икари!!! — вспыхнула как маков цвет эта мелкая валькирия. — Ты — озабоченный японский отаку!
— А ещё я очень жадный, — безропотно киваю в ответ на это утверждение и возвращаю взгляд к документам, — так что буду тебя ревновать ко всяким подозрительным капитанам, так и знай.
— Ничего мой Кадзи не подозрительный! На себя посмотри, извращенец чёртов!
— Аска, — немного наигранно, но с чувством, вздыхаю, — он умудрился разочаровать Мисато, когда та была безответственной студенткой-раздолбайкой… то есть в десять раз более безответственной раздолбайкой чем сейчас, и в те же десять раз менее притязательной. Он априори не может быть не подозрительным.
Такая постановка вопроса вогнала начинающую нимфоманку в глубокую задумчивость, в простонародье именуемую «ступор». И, не прошло и минуты, как в кабинет вошла Мисато, будто только того и дожидаясь. Я бы сказал, что это было очень подозрительное совпадение, но при виде состояния девушки все крамольные мысли выветрились из головы сами собой. Как и положено при аврале, ковыляла она с языком на плече и явным желанием завалиться куда-нибудь просто полежать, и если это была актёрская игра, я готов был стоя снять перед ней шляпу.
— Хм… — обведя кабинет тяжёлым взглядом, Кацураги остановила его на моей скромной персоне, — вы уже отбились от Майера? Что-то он сегодня рано.
— Мы уже полтора часа как «отбились», Мисато. Посмотри на часы, — со всей возможной мягкостью отозвался я, активно пользуясь тишиной для возобновления работы.
— О! — секунд двадцать позависав над циферблатом, выдала наконец-то госпожа майор, — надо бы отправить вас домой…
— Судя по твоему виду, если кого и надо отправить спать, то это тебя.
— Бумаги… — всей позой выражая полное согласие с моим тезисом, но стоически борясь с соблазном, возразила брюнетка.
— Дай мне ещё сорок минут и со срочными темами я закончу. Полежи пока. Что тебе надо будет посмотреть я отложил.
— … — ещё двадцать секунд на осознание и… к потолку вознёсся глас души: — Господи, почему ты создал всех мужчин из обезьян и только одного из человека?
— Пхе! — вопрос вернул на нашу грешную землю Лэнгли, но вряд ли сделал ей лучше.
— Ты жалуешься? — интересуюсь из академического интереса.
— Да! — решительно и чуть-чуть игриво тряхнула головой Кацураги. — Потому что, узнав тебя, мне теперь есть с чем сравнивать и от этого всё вокруг становится ещё хуже!
— Вот это как раз на тему «раздолбаистости»… — просветил я рыжего младлея.
— Он опять обо мне какие-то гадости рассказывал? — мигом сменила милость на гнев госпожа майор, нехорошо прищурившись. — Знай, Аска, он всё преувеличивает! У меня в квартире был просто небольшой беспорядок! Я сама недавно переехала и ещё не успела навести уют! Рассказы про разумную плесень и двадцать килограмм пустых упаковок заварной лапши — это всё враки! Их было, максимум, пять!
— Э-э-э-э…
— Вы ошибаетесь, Кацураги-сан, — вступила в беседу Рей, — лейтенант Икари просто назвал вас раздолбайкой и сделал предположение, что во время учёбы в институте вы были ещё куда более… — школьница на миг задумалась, — серьёзной раздолбайкой.
— Ну… — майор беззаботно запустила пальцы в шевелюру на затылке и сделала вид, что она — пай-девочка, — тогда у меня была пора подросткового бунта… Эй, минуточку… — Мисато моргнула, недоверчиво покосившись на Аянами. — Синдзи, неужели твоя ненаглядная тебя сдала начальству? — сколько подсердечного изумления в голосе... Вот теперь точно играет на публику, не может же она на самом деле так искренне отказываться принимать такую вероятность?… Или может?… Как вообще наши отношения с Рей выглядят со стороны?
— Рей? — переадресовал вопрос я, уйдя в анализ собственного.
— Я проинформировала вас по вашему же запросу, — отрываясь от планшета, прямо посмотрела в лицо Кацураги моя ангелочек, — однако, с учётом известных мне данных, я допускаю вероятность того, что лейтенант Икари сам вывел беседу на этот вопрос и сейчас использует данную ситуацию для дальнейшей провокации…
— Си-и-ин? — Мисато жалобно-жалобно повернулась ко мне.
— Не бойся, я унял свою жажду издевательства над окружающими на Рёдзи, так что просто хотел тебя немного растормошить, — внутренне придя к выводу, что всё дело в усталости Кацураги, успокаиваю девушку.
— И что этому засранцу понадобилось? — тут же нахмурилась брюнетка, переходя на серьёзный тон.
— Он не сказал, но очень хотел получить твой номер мобильника…
— И-и-и? — она уже поняла и теперь жаждала подробностей.
— Поскольку у меня нет информации о том, что он допущен до четвёртого уровня секретности в рамках базовой штаб-квартиры NERV… — небольшая драматическая пауза, во время которой я черкнул пару пометок на полях, — я его послал…
— Неплохо, — покивала она, задумавшись о чём-то своём. — Но надолго это его не остановит.
— Да, но вот наши милые девушки из бухгалтерии… — ещё одна пауза для написания пометки, — совершенно случайно, конечно же, получили напоминание, что работать нужно строго по инструкции.
— Синдзи, ты — злоде-е-ей! — растянула губы в мечтательной улыбке Кацураги.
— Мисато-сан! — не вынесла издевательств пламенная душа потомка тевтонских рыцарей, — вас совершенно не волнует, что ваш подчинённый называет вас раздолбайкой и саботирует работу переведённых специалистов?
— Аска, — вздохнула майор, вернувшись с небес на землю, — я знаю этого человека с восемнадцати лет, и могу представить слова «Кадзи Рёдзи» и «работа» вместе только через глагол «отлынивает» или его аналоги менее печатного содержания. Единственное, что он всегда хорошо умел, это молоть языком и втираться в доверие, ни на что другое он не способен, уж извини. Если бы ему действительно что-то было бы нужно по работе, он бы меня нашёл через дежурного по штабу или изложил суть проблемы моему заместителю, но, как я поняла, он просто хотел выклянчить мой номер телефона, чтобы потом названивать и приглашать «вспомнить былое» или ещё какую подобную глупость в его стиле. Так что Синдзи всё сделал совершенно правильно.
— А раздолбайкой, Мисато-сан!? — девочка явно оскорбилась за своего «опекуна»-кумира и жаждала справедливости.
— Аска, хорошенько запомни! — серьёзный вид Мисато несколько дрогнул под напором дружеской улыбки замершей в уголках губ и наставительно поднятого подбородка. — Человеку, который готовит тебе завтрак и ужин можно и даже нужно прощать некоторые недостатки. И, поверь моему опыту, шутки Синдзи — это ещё не самое страшное, что может случиться в жизни. Через пару месяцев ты привыкнешь и даже начнёшь получать удовольствие.
— А вы… — лицо Сорью пошло пятнами, а ноздри затрепетали, — а вы знаете, что у Икари есть ключи от вашего кабинета?!
— Ну… — Мисато не сразу сообразила в чём дело, с удивлением глядя на голубоглазую немку. — Он же как-то сюда вошёл…
— Он взял ключи из ящика вашего стола! Без спроса!
— Ах, вот ты о чём, — дошло до Кацураги и девушка приняла озабоченно-глубокомысленный вид.
В этом состоянии она подошла к столу и присела на краешек столешницы, открывая моему взгляду весьма соблазнительно очертившую её нижние достоинства юбку. На это, впрочем, никто не обратил внимание, в том числе и сама начальница Оперативного отдела, что уже извлекла из разобранной стопки верхнюю папку и начала пробегать глазами подписанные бланки внутри, вдумчиво пожёвывая губу.
