Следующий день можно было назвать только «муторным» и никак иначе. Подъём с самого утра, быстрый завтрак — и вот мы едем, и уже не в здание правительства, где получали «висюльки» в прошлый раз, а в резиденцию Императора. Там нас час мурыжила охрана, едва ли не под микроскопом изучая каждую деталь нашего гардероба на предмет чего-нибудь «не того». С одеяниями тоже тот ещё геморрой был, поскольку на награждение надлежит прибывать в «парадном» со всеми уже имеющимися наградами. Не скажу, что у меня их образовалось дофига, но и тушка моя, пусть и несколько «подогналась» под душу, ещё не соответствовала всем параметрам и была не то чтобы совсем мелкой, но… вот реально, начинаю чувствовать себя каким-нибудь Брежневым с целым «иконостасом» на груди. Не сказал бы, что чувство это мне понравилось.
После проверки нас наконец-то запустили в зал, где уже присутствовали различные «гости», состоящие в основном из журналистов, среди которых затесалось несколько вояк и чиновников. Спустя ещё час ожидания, во время которого мы толком и пошевелиться-то не могли, наконец-то началась церемония награждения, и к нам вышел номинальный правитель Японии. Хотя хрен его знает, насколько номинальный, уважаем он всем народом, просто хотя бы потому, что так нужно, реальная власть… по идее — нет, но у британской королевы тоже её «нет», она просто — крупнейший и богатейший землевладелец на не таком уж и большом острове. Японию, конечно, после Второй Мировой сильно прижали, но сейчас-то у нас идёт полноценный ренессанс, и «полноценный монарх» может быть несколько не согласен с «демократически избранным» премьером. Как и с его наличием как таковым. Что же касалось самого венценосного, ну… это был обычный невысокий старик, эдакий сферический «японский дедушка-божий одуванчик» в вакууме: узкие глаза, плоское лицо, кривые ноги (пусть церемониальные одежды это и скрывали). В общем, ничего примечательного — встретишь такого на улице и не узнаешь. Ах да, а ещё у него на голове была традиционная церемониальная шляпа. Эдакая «тюбетейка», только с метровым «хохолком». В голову полезли сейчас неуместные мысли о том, что кто-то из почтенных предков что-то компенсировал, и совсем не факт, что это был только рост.
Выйдя, Император Акихито произнёс продолжительную речь, вновь о возрождении традиций, достойном поколении и всё такое. Я понимал, что это действительно важно и имеет значение для собравшихся людей, но… опять навалилось это чувство досады. Если в прошлый раз это было больше похоже на стыд оттого, что мне вручали символы заслуг, символы настоящих Подвигов, которые для меня таковыми не являлись просто в силу иной природы и возможностей, то сейчас, когда всё делалось вообще «для пиара» и «государственным чиновникам» было откровенно плевать, что и кому там «всучивают», а к Лэнгли, как к «полукровке» и «почти гайдзину», старое поколение «истинных японцев» вообще испытывало плохо скрываемые отвращение и брезгливость… Порой иметь эмпатию довольно паршиво. Пришлось «задерживать дыхание» и не слушать, что не прибавило мне настроения, но, по крайней мере, избавило от желания начинать отрывать головы вот прям здесь и сейчас. В итоге я худо-бедно вытерпел речь, получил положенную звезду с лентой, как положено, крикнул «банзай» — и продолжил терпеть, отстаивая «вторую часть банкета» с выходом на фотографирование. Но вот этот цирк наконец-то закончился, и можно было отправляться в отель — щедрое начальство дало нам аж два дня на «погулять по городу», так что вылет обратно в Токио-3 будет только послезавтра. Хорошо, успею отойти. Не хочу, чтобы Рей чувствовала меня в таком состоянии.
— Ты чего такой… вот такой вот? — Аска просто устала, а вот в ощущениях была вполне довольна. Впрочем, усталость не помешала ей покинуть свой номер и оказаться в моём, а там — сесть на диван и прижаться ко мне тёплым боком.
— Не люблю я эти награждения и прочее… — говорить девушке всю правду, в том числе и рассказывать про эмпатические ощущения от толпы спесивых чинуш, не стоило. Ей такое внимание нравилось и льстило, а ещё недостаточно развитая псионика не давала понять истинное отношение людей. Вот и пусть порадуется, а прочувствовать, насколько в мире много дерьма, она в любом случае ещё успеет, от этого никуда не убежать.
— Опять твоя меланхолия в смеси с пессимизмом и любовью ко всему миру? — немного взбодрилась девушка, выпустив на лицо улыбку и потыкав меня пальчиком в бок.
— Это называется «понимание мира» и «реализм», — поправил я буйную валькирию, приобнимая её за плечи.
— В твой «реализм» входит сентенция «я хочу, чтобы этот мир сгорел», — уличили меня.
— Нет, это относится к любви и человеколюбию, — продолжил я источать Серьёзность. Эдакую показную.
— Угу, конечно… — Лэнгли чуть поёрзала на диване, устраиваясь поудобнее под моей рукой. — Ну… чем займёмся?
— Хм-м-м…. У тебя есть какие-то конкретные предложения? — моя рука огладила плечи девушки.
— Ха, я знаю, о чём ты сейчас подумал! Не дождёшься! — гордо фыркнула она, при этом прекрасно зная, что фривольного в моих мыслях не было, потому я не мог удержаться.
— То есть мы не пойдём сейчас в ресторанчик внизу, потому что ты зажмёшь меня в уголке и начнёшь домогаться?
— Ты не можешь не выпендриваться, да?! Чёртовы телепаты… — притворно возмутилась Аска, пришлось это возмущение «купировать», прижав к себе и коротко чмокнув в маняще приоткрытые губки. И сделал я это как нельзя вовремя. Почему? Потому, что к нам как раз нагрянула Кацураги.
— Так-так, устраиваем разврат с собственной подчинённой? Ка-а-ак нехорошо... А как же Рей?
— М-мисато! — бедную рыженькую фройляйн едва ли не подбросило на диванчике. — Э-это…
— Рей знает и полностью одобряет, — я сохранял невозмутимость, заодно удерживая Аску от убегания вообще и в целом в положении «прижата к мальчику».
— Какой же паршивец! — прозвучало восхищённо. — Развратил коллектив, устроил из отряда пилотов личный гарем — и на лице нет даже тени сожаления! — а ещё от майора тянуло ревностью. Чуть-чуть, но тянуло.
— Чтобы сожалеть, нужно считать себя неправым, — веско отметил я. — А я окружён множеством прекрасных цветов и был бы неправ, не прояви я к этому никакого внимания. Ты, кстати, тоже шикарная и красивая девушка, командир.
— И-икари! — задохнулась Аска. Кацураги же, с учётом наших отношений, вообще на мгновение запаниковала, но быстро взяла себя в руки. Однако по глазам вижу — мне будут Мстить. И потребуют извинений. Очень долгих и активных.
— Да-да, а ещё есть Майя, которую ты хотел купить у Рицуко, и если бы не тот взрыв Ядра… Ну хоть в этом ты нормальный подросток, — закатила глаза госпожа майор.
— Мисато! — бедная, бедная Аска. Пусть она уже и пообвыклась в нашем коллективе, но теперь, с «новым уровнем отношений», уровень неоднозначных шуток тоже повысился, хотя скорее уровень восприятия девушкой этих шуток. — У-у-у… — в меня уткнулись носиком и вообще спрятались от такого жестокого и злобного мира, источая забавный коктейль из веселья, смущения, довольства и ещё целой гаммы чувств, испытывать которые одновременно могут только женщины.
— Хи-хи, — рассмеялась госпожа майор, прикрыв улыбку ладошкой и продолжая разглядывать открывшуюся ей картину, для чего даже чуть наклонилась и подалась вперёд.
— Ну вот, ты окончательно её засмущала, — погладил я немку по волосам. — Однако я подозреваю, что сюда ты пришла не для сего, без сомнения, интересного и благого дела.
— Угу, разврат и доведение окружающих — это твоя прерогатива, не смею на неё покушаться, — подтвердила Мисато. — Но вообще, коль мы оказались в Токио-2, то как вы смотрите на то, чтобы пойти прошвырнуться по округе? — хм-м-м, интересно, это был изначальный план или начальница Оперативного отдела сейчас импровизирует, а истинной целью посещения номера одинокого скучающего парня было что-то иное? Нет, вряд ли, Мисато умеет в конспирацию и так рисковать и подставляться бы не стала — слишком много вокруг левых людей, желающих раскопать что-нибудь интересное о пилотах и NERV в целом, да и самих нервовцев, тоже левых, хватает.
— Я не против. А ты как, Аска?
— Только никаких торговых центров! — буркнула фройляйн Цеппелин, явно вспомнив, чем кончился наш прошлый поход.
— Согласна, — покивала Кацураги.
— И баров! — продолжила давить рыжая, искоса зыркнув на госпожу майора, не отрывая при этом лица от моей груди.
— Эй, за кого ты меня принимаешь?! — это уже было возмущённо.
— За человека, у которого в одном холодильнике живёт пингвин, а во втором — пиво, — тут уже и я внёс свою лепту.
— Эй! Это не значит, что я потащу двух несовершеннолетних в бар! — прозвучало трагично и с надрывом.
— … Дурдом, — устало констатировала немка.
— Но он тебе нравится, — озвучил я истину, после чего приподнял её чуть выше и вновь чмокнул этого ёжика, правда, дабы лишний раз не раздражать Кацураги, просто в щёку.
— Паршивец! — синхронно высказались девушки, пусть и по разному поводу, но… не суть. Что же, отдых после трудовых подвигов на почве пиара нафиг не нужных мне людей начинался.
* * *
В Токио-3 я возвращался в относительно приподнятом настроении: мало того, что удалось сгонять во время отдыха до Киото и там морально отдохнуть (пусть и не встретив никаких ёкаев и прочих представителей нечисти, что, по легендам, облюбовали город), так ведь и Аску в процессе удалось приятно позажимать в укромных уголках, под полное не то что одобрение, а самую что ни на есть инициативу девушки. В смысле, по мере прогулки общие виды и атмосфера навели её на мысли о романтике, а дальше девочке захотелось попробовать все атрибуты нормального свидания. Я это прекрасно чувствовал и был совсем не против подстроиться именно под её настроение и эмоции, так что прогулка очень быстро дошла до мороженок, держания за руки, потом под руку, а в конце и «секретных» поцелуев украдкой, пока Мисато не видит. Мисато, конечно, всё видела и понимала, но в целом отдохнуть действительно получилось.
Ну а уже в Токио-3 нас встретил мой личный ангелочек, и всё стало совсем хорошо, разве что под конец дня Сорью немного поворчала на тему того, что ей опять топать в одинокую квартиру и как она нам завидует. И хотя ворчание действительно сопровождалось завистью, но основная его цель была разжалобить Мисато и придать ускорение теме переезда в наш дом. Вылилось это в то, что, отбившись от пробивной немецкой валькирии общими словами и обещаниями вида «да-да, конечно, я помню», Кацураги добралась до машины и всю дорогу домой усиленно морщила лобик, о чём-то думая. Ну а уже в квартире меня настигло высочайшее порицание:
— Вот что ты мне предлагаешь делать? — мрачно сидя за столом на кухне, поджав под себя ноги, девушка задумчиво качала пивную банку с одного края донышка на другой.
— Ты о том, что Аска по-любому заметит наши отношения? — накладывая по тарелкам свежесваренный супчик с лапшой, уточнил я.
— Угу, — банка прекратила покачивания и была поднесена ко рту для короткого глотка. — Вас-то с Рей она приняла, но вот моё участие будет для неё шоком… Я и сама до сих пор в шоке оттого, что в этом участвую.
— Так уж и в шоке? — передав Рей её тарелку, кошусь на прекрасную брюнетку.
— Я не знаю, как назвать это ощущение другим словом, — пожала она плечами. — Но когда я задумываюсь о ходе событий, я не верю, что всё это могло произойти со мной. Это сюжет для какого-нибудь старого бразильского сериала, но не для реальной жизни.
— Реальная жизнь зачастую куда закрученней, чем выдумки фантастов. Фантастам надо думать о правдоподобности сюжета, а реальной жизни не надо думать вообще, — ставлю перед ней источающую пар тарелку.
— Если ты такой умный — придумай выход! — воинственно наморщили на меня носик, отставив банку.
— Обмывание наград, хорошее вино, внезапная развязная групповушка для нас четверых, — уже присаживаясь за стол перед своей порцией, предложил я план.
— Отличный план! — саркастично ответила девушка. — Ты решил добавить к шоку, что испытает Аска, океан стыда, потрясение и нервный срыв!
— Я не настолько плох в постели, — потребовал я не возводить клевету с максимальным достоинством и спокойствием на лице.
— Рей, ущипни его за меня, — попросила помощи союзных сил бравая майор.
— Хорошо, — безропотно ответила Аянами и, отложив столовые приборы, повернулась ко мне, чтобы неторопливо поднести руку к моей щеке и медленно оттянуть кожу до соскальзывания пальцев и возвращения её в прежнее положение. — Достаточно? — посмотрела она на Мисато.
— Он не был против, да? — сразу поняла расклад Кацураги.
— Синдзи нравится, когда я его трогаю, — с предельной серьёзностью подтвердила моя голубовласая прелесть.
— Ох… — печально вздохнула женщина и, потянувшись за ложкой, глотнула чуть-чуть бульона. — Сама-то что думаешь обо всём этом? — карие глаза госпожи майора поймали взгляд красных.
— Я не уверена, — степенно вернувшись к еде, ответила Рей. — Я не всегда понимаю, что чувствует Аска. Мне сложно понять, о чём она думает и как станет реагировать на те или иные ситуации.
— Но делать-то что-то надо, — подалась вперёд Кацураги, покачав на меня ложечкой. В смысле, ткнув ей в мою сторону и совершив качательное движение. — Одно дело, когда мы встречаемся только на работе и всё можно списать на твои шуточки, но ведь если она поселится рядом, тут не надо быть оракулом, чтобы предсказать, что большую часть времени она будет проводить у нас. А это значит, что она всё очень быстро поймёт. Да и эта телепатия ваша через стенки же действует.
— Ну, — подцепив из тарелки лапшу палочками, всасываю ту в рот, — положим, я могу скрыть от неё те моменты, когда забираюсь в твою комнату…
— Это ни черта не выход! — зарубила идеи на корню девушка.
— Ну а чего ты хочешь? — наклоняю голову вбок, ловя взгляд красавицы с фиолетовым отливом волос. — Скрывать от Аски реальное положение дел всё равно неправильно. К тому же пусть формально мы ей ни в чём не признавались, но на уровне эмоций она вполне в курсе ситуации: вспомни, сколько раз она тебе жаловалась, что мы и на тебя «мурчим»?
— Э-эм… — Кацураги вильнула глазками в сторону. — Син, одно дело — симпатия, а отношения — это совсем другое…
— Вы с ней в этом так похожи, — покачав головой, выпускаю на лицо мягкую улыбку. — Так стесняетесь всего, что касается общественных приличий…
— Ой, вот не надо мне тут корчить из себя гуру, который выше всего этого! — вернула улыбку девушка, только у неё она получилась ехидно-кривоватой. — Сколько бы ты ни заявлял себя самым презирающим общественные нормы человеком в галактике, на деле ты нарушаешь их только тогда, когда тебе это выгодно, а не постоянно!
