Игры дроу

Прелесть какая! Теперь только Мишкой звать и буду. Про себя, естественно, вслух ему такое сказать не рискну.

А что у нас про эльфа пишут?

Раскрыла второй паспорт и недоуменно нахмурилась, не сразу опознав в человеке на фото загримированного дроу. Только резкие черты лица и длинные белые волосы напоминали об истинном облике Зверя. И это при том, что грим был похож на тот, какой делала я. Только более профессиональный.

В графе ФИО значилось: Василий Иванович Райхарс.

Интересно, это совпадение такое, или имя специально выбрали то, каким я нечаянно назвала дроу в разговоре с сестрой? И кто вообще выбирал имя? С отчеством явно не заморачивались, поставили самое распространенное и обоим сразу. А вот фамилия, доставшаяся эльфу, свидетельствовала о том, что в выборе, определенно, участвовал он сам. Вряд ли нормальному человеку взбрело бы в голову оставить такую, слишком уж не по-русски звучит. Так неужели Васей обозваться надумал сам Райхарс? Выходит, мое мнение что-то да значит?

— Остальные документы будут готовы позже, — прервал мое занятие Северский.

Это какие же?

Однако переспрашивать не стала, просто кивнула. Им там, в государственных конторах, виднее, каким перечнем бумажек должен обладать полноправный гражданин.

— У меня и для Вас есть подарок, — неожиданно заявил агент и сдвинулся в сторону, позволяя увидеть стоящую позади скамейку. На ней сиротливо лежал мотоциклетный шлем. Симпатичненький такой, разукрашенный в красно-черные тона, явно женский.

Он издевается?

— Не стоит ездить на мотоцикле без защиты, — вопреки ожиданию, в голосе мужчины не было ни намека на иронию или сарказм. — Не безопасно.

О да, а кататься на мотоцикле с таким водителем, как Райхарс — безопасно! Да и жить с ним прямо верх надежности и спокойствия!

И куда я вообще шлем дену в разгар рабочего дня?

Сделал из меня сапожника без сапог.

— Спасибо, — что тут еще скажешь?

— Мирослава Алексеевна, будьте осторожны, — на прощание посоветовал мужчина и оставил меня наедине со своим подарком.

Не понимаю.

Северский сам на себя не похож. Пусть я знаю его не так долго, да и видела раньше всего пару раз, но на заботливого и доброго он прежде никак не тянул. Сегодня он показался каким-то "теплым", а в прошлую нашу встречу один лишь взгляд пробирал холодом насквозь. Словно два совершенно разных человека.

Шлем все-таки пришлось тащить на работу. Не оставлять же его на улице?

На обед я уже безбожно опоздала, так что решила вовсе не идти в столовую. Ничего, разгрузочные дни иногда тоже полезны. Для фигуры.

Максим моего мнения не разделял. Честно сказать, встреча с ним у дверей бухгалтерии стала неприятным сюрпризом, даже несмотря на то, что он со свойственной ему заботой принес пирожки, чтобы я не голодала.

Что за день такой? Всем особям мужского пола почему-то взбрело в голову заботиться обо мне. Максим вот о желудке печется, Северский — о моей сохранности, Барсик — о безопасности. Райхарс, и тот до работы подвез. Хотя, подозреваю, что вот его-то мотивом был банальный контроль. Интересно, что Михельрион учудит?

— Ты не пришла в столовую, и я подумал... — Макс протянул мне пакет со столовской кондитеркой.

Что он там подумал, уточнять не стала. Сдается мне, не слишком-то лестное, иначе сказал бы.

— Ты за шлемом ходила? — покосился парень на подарок агента спецслужбы.

В некотором роде.

— Да.

— Он даже о такой мелочи подумать не мог? — раздраженно скривился Гордеев.

Приступ ревности, похоже, за полдня ничуть не утих. Не замечала раньше за бывшим подобного. Люди, и правда, меняются.

— Я уже сто раз говорила и повторю в сто первый. Это не твое дело, Максим.

Парень шумно выдохнул и зло сощурился.

— Мое. Очень даже мое, — возразил он, угрожающе нависнув надо мной. — Ты была моей и моею останешься! Я не отдам тебя какому-то байкеру, который не гнушается поднять руку на девушку. Он тебя не достоин, Мира!

А то я не знаю.

На запястье нехорошо завозился и тихо заворчал страж. От греха подальше накрыла его другой рукой и попыталась мысленно направить змею волну спокойствия. В конце концов, маг я или где? Должна же хоть что-то уметь, раз меня упорно убеждают в том, что способности есть.

Барсик не реагировал.

Вот и на что мне чертова магия, если я ею пользоваться не умею?! Только всяких нахлебников привлекать, вроде иномирных гостей!

— А ты, стало быть, достоин? — иронично вздернула бровь.

Когда он успел настолько перемениться? Откуда эта вспышка агрессии у моего нежного и покладистого Макса?

Не моего, нет.

Он давно уже не мой.

Потому и бесится.

Ну, так сам виноват!

— Достоин, — кивнул Гордеев, склоняясь ниже.

Пришлось надавить на Барсика сильнее, чтобы тот не вздумал броситься на Максима, как на Северского.

— Вспомни, Мира, нам же было хорошо вместе, — принялся убеждать бывший.

— Было, Макс, именно было, — сделала акцент на прошедшем времени. — Ты первый забыл, а я не хочу вспоминать. Давай закончим на этом. Забудь обо мне, оглянись вокруг и найди себе другую девушку, ты же это умеешь! Обрати, наконец, внимание на Лизу, она давно по тебе сохнет.

— Не нужна мне никакая другая, и тем более Лиза! — отмахнулся Макс. — Мне ты нужна!

Звон посуды заставил обернуться обоих. В нескольких шагах от нас стояла Елизавета, а у ее ног лежали две чудом уцелевшие чашки в луже разлитого чая. Девушка, вспомнив старую традицию тех времен, когда мы еще дружили, решила наведаться ко мне на посиделки за чашечкой ароматного напитка. Видимо, у нее назрел ко мне серьезный разговор. А тут такая сцена! Да еще и неосторожно брошенные Максимом слова...

Морозова окатила меня ненавидящим взглядом, и, резко развернувшись на каблуках, сбежала.

Я устало выдохнула и закрыла глаза. Санта-Барбара, блин.

У меня дома живут самые настоящие убийцы, которые даже не люди, за каждым шагом следит секретная служба специфической направленности, а за пазухой лежит приговор об убийстве... Какого беса я должна еще и чужие проблемы с разбитыми чувствами решать?! Мои бы кто пожалел.

Когда открыла глаза, Макс стоял все на том же месте и внимательно смотрел на меня.

— Ну, что ты стоишь? — не сдержалась. — Иди и догони ее!

— Зачем?

Боже, как я могла раньше быть настолько слепа, чтобы влюбиться в такого идиота?

— Поставь себя на ее место. Как бы ты отреагировал, если бы я на твоих глазах признавалась в любви другому, да еще и отмахивалась от тебя, как от назойливой мухи?

— А разве ты не так поступаешь со мной? — набычился Гордеев.

Ну, да. Неправильную тактику выбрала. Ладно, зайдем с другой стороны — надавим на жалость.

— Ее успокоить надо, а то еще, не дай Бог, сделает с собой что-нибудь.

Например, обозлится вконец и потом обоих нас со свету сживет.

— Она сейчас только тебя послушает. Неужели ты не понимаешь?

Судя по взгляду и упрямому выражению лица, не понимает.

— Иди, Макс! — отчаявшись достучаться до парня, просто приказала. Раньше всегда действовало.

Сейчас тоже подействовало. Недовольно поджал губы, но пошел.

Слава Богу! Избавилась.

Если уж ему так хочется повыяснять отношения, то пусть трепет нервы Лизе.

Едва успела спрятать шлем в шкафу, как явилась Тоня и сразу подсела ко мне за столик, любопытно блестя глазами.

Как же они мне все надоели!

— На свиданку ходила? — сразу взяла быка за рога коллега.

— На деловую встречу, — поправила ее.

— Они теперь так называются? — усмехнулась Антонина.

— Не понимаю, о чем ты, — неопределенно пожала плечами.

— Да ладно, подруга, хватит уже, колись, кто он!

Агент секретной службы по контролю аномалий Слава Северский. Не думаю, что Белова готова к таким откровениям.

К счастью, вернулась Галина Ивановна, что избавило меня от необходимости отвечать Тоньке, а в конце рабочего дня я банально сбежала, отговорившись, что тороплюсь. Краем глаза заметила, какое неизгладимое впечатление произвел мотоциклетный шлем на Антонину и на начальницу. Завтра, определенно, стоит ждать новую волну слухов.

Я почти даже не удивилась, обнаружив Райхарса у выхода. Сама же без вопросов и напоминаний взгромоздилась на мотоцикл за его спиной, предварительно натянув подаренный шлем, оказавшийся как раз впору. Мне было по-прежнему страшно, но я понимала, что спорить бесполезно — дроу со свойственным ему деспотизмом все равно усадит на железного коня, а устраивать сцены перед всей честной компанией спешащих домой коллег желания не имелось.

Дома ждал Михельрион. И ужин. Эдак он меня совсем разбалует! Впрочем, я не против. Все лучше, чем готовить самой, там более под надзором Райхарса.

Полученные от Северского документы и конверт решилась выложить только после ужина. Паспорта не произвели впечатления на иномирцев, они восприняли их как должное, даже не удивились стоявшим в них именам, что еще раз подтвердило мою теорию их участия в выборе русских псевдонимов. Зато конверт воодушевил, особенно после того, как я пояснила, что в нем "заказ".

Райхарс нетерпеливо выхватил у меня из рук сверток, распотрошил его и вывалил содержимое на стол. Какие-то фотографии с пометками и без, листы бумаги, исписанные текстом и графиками...

Отвернулась, не в силах смотреть на подробности жизни приговоренного. Не хочу ничего знать ни о нем, ни о его смерти!

Моя реакция не осталась без внимания. И если грифон тактично притворился, что не заметил, то дроу, сверкнув злым алым взглядом, подошел и развернул меня лицом к вороху бумаг.

— Ссморрри, — приказал он. — И запоминай!

Зачем?

— Ты идешшшь ссс нами, — ответил на невысказанный вопрос эльф.

Что?!

— Зверь, — укоризненно взглянул на него Ворон. — Ей еще рано.

— Не вмешшшивайсся! — шикнул на него дроу.

— Я не претендую на твои права, — примирительно поднял руки крылатый. — Но она не готова.

Не знаю, что именно имел в виду Миша, но я была с ним согласна. Я не готова. Ни к чему, что связано с моими иномирцами и их темными делишками.

— Она пойдет! — отрезал Райхарс и, подтолкнув меня к столу, повторил приказ: — Сссмотрри!

Нет уж. У меня тоже, между прочим, мнение имеется!

Развернулась и встретилась взглядом с алыми очами. На мгновение испугалась, но быстро взяла себя в руки. В конце концов, он постоянно чем-то раздражен, и эта краснота выглядит почти привычно.

— Не пойду! — заявила со всей твердостью, на какую была способна, и даже руки на груди скрестила в знак того, что мое решение окончательное и обсуждению не подлежит.

Кто бы сомневался, что Райхарса мое мнение не устроит?

— Миррроссслафа! — угрожающе прорычал мне в лицо.

— Не пойду! — упрямо повторила и гордо вздернула подбородок.

Пусть хоть убивает, но на этот раз ему не подчинюсь! Слишком большая цена поставлена на карту, и я не готова ее заплатить. Коленки, конечно, дрожали, и сердце билось где-то в пятках, но отступать не собиралась. Дело принципа. Да и пора уже начинать отстаивать свои интересы, иначе произвол будет продолжаться бесконечно. Тем более что убивать он не станет. Теперь я знаю точно. Я нужна им.

Удивительно, но вместо ожидаемого проявления насилия, дроу лишь зло усмехнулся и с еще большей уверенностью, чем у меня, пообещал:

— Пойдешшшь.

Ну-ну. Посмотрим.

Обстановку разрядил Михельрион.

— Мне кажется, я его где-то видел, — задумчиво сообщил грифон, внимательно разглядывая одну из фотографий.

Ох, уж это любопытство, будь оно неладно!

Ведь не хотела смотреть. Не хотела.

Тем не менее, не сдержалась. Наугад взяла фото со стола, взглянула на него... и застыла.

Правильно говорят, любопытство кошку сгубило. Меня — чуть не довело до сердечного удара.

Лучше бы я не видела. Или ослепла. Недаром интуиция подсказывала держаться подальше от сведений о приговоренном.

Предчувствие не обмануло.

Но как же так?! Почему он? Чем он мог не угодить ССКА? Ведь это же абсурд!

Ясные светло-карие глаза смотрят внимательно, но по-доброму. Коротко стриженные русые волосы зачесаны в модную прическу. Губы кривятся в ласковой улыбке, от которой на щеках появляются милые ямочки. Он стоит в пол-оборота, не замечая снимающего его объектива, и крутит в руках ключи от своего Форда. На нем любимые потертые джинсы и черная футболка с нарисованным смайликом... которую я подарила ему еще в то время, когда мы были счастливы вместе.

Максим. Человек, которого я когда-то любила. Теперь я должна стать соучастницей его убийства.

Фотография выскользнула из онемевших пальцев и медленно опустилась на стол. А я все смотрела на нее, не в силах оторвать обезумевший взгляд, и вспоминала слова Богданы о том, что принесу беду. Черт подери старую ведьму, она была дважды права! Моя магическая энергия, или как там это называется, привлекла иномирных убийц, и моя неосмотрительность, из-за которой пострадал Влад, обратила на нас внимание секретной службы. Я виновата в том, что стану соучастницей убийства близкого человека. Я принесла ему беду.

На плечи опустились чьи-то руки и легонько сжали. Мне было все равно, шок не отпускал.

— Видишшшь, она не готова, — как сквозь вату прозвучал голос грифона, хотя я прекрасно чувствовала, что он стоит очень близко за моей спиной и говорит едва ли не в самое ухо.

Шипение-рык Райхарса тоже послышалось будто издалека, хотя вот он дроу — только руку протяни. Что он сказал, я не поняла, но вряд ли что-то хорошее.

Ладони с плеч медленно, невероятно нежно поползли вверх, чужие пальцы очень бережно коснулись висков. На мгновение окутал синеватый свет, окатив приятной прохладой... и очертания на фотографии, которую продолжала буравить остановившимся взглядом, дрогнули. Образ молодого человека поплыл, его черты стекали словно маска, обнажая совершенно другое лицо. Незнакомое, неприятное. Но главное — не его, не Максима! Такие же светло-карие глаза, но злые с презрительным прищуром. Темные, почти синие круги под ними. Щеки впалые. Каштановые волосы всклокочены, беспорядочными прядями падают на высокий лоб, порезанный тонким шрамом, который беспрерывной линией вьется над густыми бровями. Я никогда раньше не встречала этого человека.

Перевела совершенно обалдевший взгляд на внимательно всматривающегося в меня Райхарса. Выдохнула непонимающе:

— Как?

Но вместо дроу ответил Михельрион:

— Иллюзия.

Резко развернулась, уткнувшись носом в грудь грифона, при этом его руки соскользнули обратно на мои плечи и приобняли, привлекая ближе к нему. Я спустила ему эту вольность, слишком поглощённая смыслом услышаного. Подняла голову и удивленно заглянула в завораживающие синие глаза, недоверчиво возразила:

— Но это же фотография!

— И шшто? — насмешливо фыркнул за спиной Райхарс.

Совсем растерялась. Как "что"? Иллюзия — это же что-то такое внушаемое, связанное с обманом зрения и чувств, как я понимаю. А как можно обмануть фотоаппарат?

— Думаешь, иллюзию нельзя запечатлеть на сссторонних носителях? — догадался Ворон.