Игры дроу

— Мирослава Алексеевна, — позвал агент.

Опасливо покосилась на мужчину, не зная, чего еще от него ожидать.

— Ваша аура сияет как солнце. Это нормально для только прошедшей инициацию. Но прежде, чем выходить на улицу, Вам надо научиться ее маскировать, иначе... — он не договорил фразу, помолчал, и только после красноречивой паузы продолжил: — Слишком яркое сияние не может не привлечь внимание видящих. Вы ведь уже знаете про Орден?

Это не было похоже на вопрос — Северский скорее уточнял для себя, но я все равно кивнула.

— И вряд ли захотите угодить к ним на эксперименты?

Избави боже!

— Почему сразу на эксперименты? — не смогла не спросить. Просто из любопытства. Того самого, что вечно меня губит, как ту кошку из пословицы.

— Мирослава Алексеевна, — насмешливо искривил губы мужчина. — Вы думаете, неофиты и адепты подчиняются магистру по доброй воле? Да они, не более чем зомбированные слуги, готовые жизнь отдать за своего хозяина, которого никогда не видели.

— Как же он ими управляет, если они его не видят?

— С помощью мастеров — узкого круга приближенных лиц. И ритуалов, соответственно.

— Ритуалов?

— Красивое название для серии операций и психологического воздействия, полностью подавляющих и подчиняющих волю, ну и искусственно наделяющих магической силой.

Меня передернуло. Сразу вспомнился рассказ Ряхина во всех подробностях.

— Хотите сказать, Орден начнет за мной охоту?

— Нет, если не попадетесь им на глаза, или будете защищены контрактом с ССКА.

Не богатый выбор.

— Почему Вы не говорили мне об этом раньше?

— Вы не были инициированы.

То есть банально не представляла никакой ценности ни как маг, ни как исследовательский материал. Обычный человек, коих вокруг миллионы.

Странно, Михельрион говорил, что именно из-за того, что не использовала дремлющие во мне способности, я сияла подобно маяку, что их и привлекло. Северский заявляет совсем другое. Кому верить?

— А если я научусь маскировать ауру?

— Риск быть замеченной, конечно, станет меньше.

Но останется.

Секретная служба по контролю аномалий тоже не сможет гарантировать полную защиту, что бы ни говорил Северский. Разве что защиту от посвящения в Орден, но в таком случае я, скорее всего, попаду в их черный список, как Николай Ряхин в ССКА.

Что-то мне уже не хочется избавляться от иномирцев. Райхарс хоть и самодур, но с ним я хотя бы могу не беспокоиться за свою жизнь — этот махровый собственник никому не позволит сломать свою игрушку... пока я ему нужна. Надолго ли?

— Хотите, чтобы я подписала контракт?

— Мне лично все равно. Подумайте, чего хотите сами.

Он уже давно вернулся обратно за стол и вновь взялся за чашку с остывшим кофе, но не пил его — смотрел на меня. Испытующе, пристально. И вежливо улыбался, как в первую нашу встречу.

— А чего хочет ССКА?

Северский красноречиво выгнул бровь и не ответил.

Ну, да, глупый вопрос. Если агент здесь и говорит мне про контракт, ненавязчиво, но расчетливо подталкивая к принятию определенного решения, то выводы касательно желаний его нанимателей напрашиваются сами собой. Только я не готова бросаться в омут с головой. ССКА может оказаться не лучше Ордена, я ведь про них совсем ничего не знаю. Одно ясно точно: меня теперь никогда не оставят в покое. Пока я могу прикрываться иномирцами, а дальше? Что меня ждет потом?

— Я подумаю.

— Думайте, — кивнул мужчина и, наконец, ушел. Сказал напоследок уже на пороге: — Вам срочно нужен учитель. Вы сейчас опасны для окружающих и для самой себя. Понадобится помощь, звоните. — И вручил мне телефон. Я таких никогда не видела — маленький, безликий, с эмблемой ССКА вместо марки производителя.

Захлопнув за спиной агента дверь, заперлась на все замки и перевела дух. Как-то без него дышать сразу стало легче и свободнее. Хотя слабость по-прежнему валила с ног. Не став ей сопротивляться, легла спать — все равно уже поздний вечер. С Северским я была готова согласиться пока только в одном: мне нужен тот, кто научит контролировать эти странные выплески силы... иначе я рискую проспать всю жизнь.

Иномирцы вернулись под утро. Шумно хлопнула балконная дверь, выдернув из глубокой дремы, послышались голоса — сразу не разобрать довольные или злые, но беседа звучала оживленно. Говорили, на удивление, не на их иномирской тарабарщине, а на понятном русском... и голосов, кажется, было три: отрывистый рычащий Райхарса, мягкий шипящий Михельриона и нормальный человеческий баритон.

Кого еще они притащили?!

Прислушалась.

— Бесссполезно! Вссе ваше барррахло бесссполезно! — рычал дроу. Похоже, уже не в первый раз.

— Не слишком ли рано делать выводы? — мягко возразил голос. Удивительно знакомый, между прочим.

— Дейссствительно, Зверь, — поддакнул грифон. — Мы же только начали.

Короткий раздраженный рык вместо ответа, и на некоторое время воцаряется тишина, нарушаемая только монотонным шорохом торопливых шагов.

— Мне нужен матеррриал, — немного спокойнее заявил эльф.

— Мы пока не можем его предоставить.

Откуда же я знаю этот голос? Как будто даже совсем недавно его слышала.

— Мне не нужно ррразрешшшение! Сссам доссстану!

— Это нарушение договора.

Снова рык. И решительное:

— Миррроссслафа тоже подойдет.

Ох, как-то мне резко поплохело от его слов!

— Это тоже нарушение договора.

— Она — моя! — еще грознее зарычал Райхарс. — Вы не можете запррретить мне иссспользовать ее так, как я ссзахочу!

— Полегче, Зверь, — вступился Михельрион. — Мирослава — не исследовательский материал, ты сссам же потом пожалеешь.

— Я не могу шшждать!

— Шандрагал не придет так скоро, — снова возразил Ворон. — У нас еще есть время.

Дроу фыркнул.

— Я поговорю с начальством, — третий голос. — Мы найдем для вас материал, в Ордене его много.

— Поторрропитесссь. Миррроссслафа еще нужна, не хотелосссь бы пускать ее в рррасход.

От сердца немного отлегло, но глубоко в душе затаилась тревога. Куда ни плюнь, всюду маньяки! На выбор, так сказать. Зря я надеялась на защиту Райхарса, от него же первого надо бежать. Осталось решить куда — в Орден или ССКА. Почему-то я равно не доверяла обеим организациям.

Опять воцарилась молчаливая пауза, а я...

Любопытство не доводит до добра, я знала по опыту. Но, в конце концов, не выдержала и осторожно выглянула через слегка приоткрытую дверь. Не давал мне покоя этот третий гость. Грифон, растекшись по дивану и распластав крылья, откровенно зевал. Райхарс нервно расхаживал из угла в угол как недовольно мечущийся по клетке зверь. А у дальней стены стоял... Северский. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять — это не тот человек, с которым я говорила чуть ранее. В волосах опять появилась седина, взгляд чуть мягче, но главное — аура. Если знать, куда смотреть, то ее видно сразу. Все та же едва заметная полоска, но цвет... Я даже не сразу подобрала название. Он казался таким теплым, таким... солнечным. Да, исключительно солнечным и никак иначе.

— Я бы не советовал Вам причинять вред Мирославе в любом случае, — вновь заговорил агент. И только теперь я поняла, почему не узнала его сразу. Тот же тембр голоса, но не те интонации — более мягкие, добрые, светлые, как он сам, не то, что у его холодного насквозь двойника с жуткой темной аурой.

— Зверь так шутит, — успокоил Северского грифон, и вдруг скосил красноречивый взгляд на дверь, за которой я пряталась. Заметил. Впрочем, чего ожидать от менталиста? Он, наверное, давно в курсе, что я подслушиваю и что по этому поводу думаю. Только меня своими словами он все равно ничуть не убедил. Нет у Райхарса чувства юмора! Никакого, даже черного. Тем более, я прекрасно видела решимость дроу, и понимала, что говорил он о моем использовании на полном серьезе.

Медленно отступила на шаг вглубь комнаты. Еще на один. Забралась под одеяло, стараясь не шуметь, чтобы не выдать себя еще и дроу. Снова прислушалась.

— Она спит? — неожиданный вопрос Северского заставил вздрогнуть.

— Ссспит, — после короткой паузы уверенно ответил Михельрион, и была в его голосе не то угроза, не то рекомендация, которая — не сомневаюсь — адресовалась мне.

Мне не сложно притвориться. Знать бы еще — зачем?

— Я должен быть уверен, что она не проснется.

Как-то не очень доброжелательно прозвучало. Теплый и солнечный, как же!

— Она спит, — повторил грифон. Категорично так.

Не люблю я такие игры. Особенно, когда не уверена, кому выгоднее подыграть.

Раздался тихий шорох приближающихся шагов, и дверь бесшумно распахнулась. Спустя мгновение явственно почувствовала, как надо мной кто-то склонился. На лоб легла теплая ладонь.

— Удивительно, — прошептал... наверное, Северский — по шепоту сложно понять. — Вы знали, что так будет?

— Конечшшно, — самоуверенное шипение дроу, который и не подумал понижать голос.

— Мы сделали всссе, чтобы было именно так, — расшифровал ответ побратима Ворон, тоже не утруждая себя убавлением громкости.

Неприятно не понимать, о чем говорят, когда знаешь, что говорят о тебе.

— Она нестабильна. Не справится, — Северский.

— Спррравитссся, — Райхарс.

— Мы проконтролируем и обучим, — Михельрион.

— Делай, шшто должен и уходи, — снова эльф. Раздраженно и нетерпеливо. — Хфатит медлить!

— Не торопи меня.

Рык.

— И не мешай.

Снова рык.

Тяжелый вздох и укоризненное от грифона:

— Зверь!

Рычание стало чуть приглушенней, но не стихло совсем.

Ладонь на лбу пошевелилась и сползла на глаза. Еще через минуту накрыла губы. Потом легла на шею. Ключицу. И то место, где билось сердце. Стала нагреваться. Тепло быстрыми ручейками поползло от руки Северского, пока полностью не окутало все тело. Уютный такой кокон, что и сопротивляться ему не хочется. Но не зря, думаю, Михельрион пожелал, чтобы я осталась в сознании, поэтому вместо того, чтобы наслаждаться ласковым теплом, внимательно прислушивалась к ощущениям. Если бы не это, я бы скорее всего не почувствовала, как слегка кольнуло над сердцем, когда теплая волна начала сползать, возвращаясь к Северскому.

— Все, — прокомментировал агент, убирая руку. — Вы ее совсем не бережете. Вся в гематомах.

— Не тфое дело, — огрызнулся Райхарс.

Спорить мужчина не стал. Раздались удаляющиеся шаги, звук захлопнувшейся двери.

Открывать глаза я не спешила. Прислушалась.

Матрац прогнулся под чьим-то весом, заставив вздрогнуть от неожиданности. Я думала, они все вышли.

— Можешь перессстать притворяться, — голос Михельриона, и ласковое прикосновение к волосам. — Я знаю, что ты не спишь.

Кто бы сомневался.

Ворон улыбался. Не сказала бы, что довольно, скорее одобрительно. Рад, что доверилась ему?

— Очень, — подтвердил он.

Ну, так выбор-то не богатый. Не на Северского же полагаться?

— Почему нет? Он тебя защищал перед Зверем.

Это крылатый о том разговоре, что я подслушала? Так не по доброте душевной защищал, а по долгу службы, тут и ежу понятно. Цели же ССКА пока слишком туманны, чтобы сходу принимать их сторону и сомнительное покровительство.

— Зачем ему надо было, чтобы я не проснулась, пока он... Кстати, что он сделал?

Вместо ответа Михельрион нагло стянул с моего плеча одежду. Возмущение застряло в горле, когда взгляд упал на обнаженную кожу. Точно помню, что там багровел отвратительный синяк, сейчас же его не было. Отпихнув руку Ворона, заглянула в вырез футболки, в которой спала вместо ночной сорочки. Сбросила одеяло и внимательно изучила руки, затем ноги и вообще все, что могла осмотреть, сильно не обнажаясь перед грифоном, с интересом наблюдающим за моими торопливыми действиями. Ни-че-го. Ни однойго малюсенького синяка, ни одной царапинки, даже не очень старые шрамы исчезли. Вместо них ровная белая кожа. Чудеса!

— Он меня... ммм... исцелил? — с трудом подобрала правильное слово.

Миша кивнул. Заправил упавшую мне на лицо прядь за ухо и проскользил пальцами по всей длине волос, не торопясь их отпускать. В другой ситуации я бы отстранилась, но сейчас слишком мучило любопытство, чтобы обращать внимание на мелочи.

— Зачем?

— Полагаю, по личной инициативе.

Не поняла.

— Что же тогда он должен был сделать? — нахмурилась.

— Провести полную диагностику твоих ссспособностей, физического и психического состояния. Для отчета в ССКА.

Все равно не понимаю. Почему этого не мог сделать тот, другой Северский? И почему необходимо было, чтобы я непременно при этом спала?

— Другой Северский? — насторожился Михельрион, дернув прядь волос, которую все еще перебирал в пальцах.

Физический контакт для лучшего чтения мыслей, как я могла забыть!

Отобрала у него свои волосы и поморщилась, когда крылатый сцапал вместо них мою руку. Попыталась высвободить — не отпустил.

— Не сопротивляйся, — предостерег, крепче стискивая кисть в плену своей ладони.

— А не пойти бы тебе... — договорить не успела, перебил:

— Пойду. Когда узнаю всссе, что мне нужно.

Вздохнула.

— Северский приходил, пока вас не было. Не тот, что был с вами. Другой. У него нити черные.

Грифон покривился, кажется, весьма недовольный несанкционированным визитом агента. Презрительно рыкнул:

— Приссслужник сссмерти!

Не слишком-то лестная характеристика. А, между тем, он его так уже называл. При первой встрече.

— Кто?

— Некромант.

Поежилась. Знаю, читала о таких. Ох, и неприятная же профессия!

— А... этот?

— Целитель, — с какой-то странной иронией ответил Ворон, сразу поняв, что спрашивала о втором Северском.

Значит, мне не примерещилось, их действительно двое. Не меньше двух, — тут же поправила себя. Мало ли скольких Северских я еще не видела?

— Так почему я должна была спать?

— Чтобы не вссстретиться с ним, — охотно пояснил грифон. — По официальной версии.

Почему-то сразу закрались нехорошие подозрения, и я на всякий случай уточнила:

— А по неофициальной?

— А вот это ты мне и скажи! — огорошил крылатый.

Приплыли.

— Что именно?

— Для начала, что ты чувссстовала?

Тепло. Уют. Почти эйфория.

— А кроме?

Ничего. Хотя... Вспомнился едва различимый укол, словно что-то царапнуло внутри.

— Где? — сразу подобрался Михельрион, сверкнув синей вспышкой глаз.

Ну, я и показала, приложив руку к груди. Совершенно без задней мысли.

— Будем убирать, — решительно заявил Ворон и...

Ощущение от его ладони на моей груди было... специфичным. Учитывая, что он не просто ее туда положил, а еще и погладить в процессе умудрился. И вовсе не целомудренно и по-деловому, а очень даже интимно. Не то, чтобы прикосновение показалось противным или неприятным, скорее разозлила наглость.

— Уберрри! — прорычала, подражая Райхарсу. Получилось не столь убедительно, как у него, конечно, но смысл уловить грифон должен.

— Так надо, — невозмутимо возразил он, совсем не проникнувшись моим недовольством. — Закрой глаза.