Игры дроу

Что-то неуютно мне от его молчания. Знать бы еще, кого он во мне видит и как себя вести, чтобы его не спугнуть.

— Ты не удивлен моим появлением, — осторожно обронила, переступая через порог.

— Я ждал тебя, — спокойно ответил он, проходя за мной и плотно затворяя дверь.

Щелкнул замок, окончательно накрывая ощущением безвыходной западни, и одновременно в комнате вспыхнули несколько свечей, заставив вздрогнуть. Немного нервно оглядевшись, констатировала, что он действительно ждал, а Михельрион очень точно охарактеризовал эту встречу как свидание. Почти все пространство обшарпанной комнатки с отклеившимися в некоторых местах обоями занимал стол, укрытый нелепо праздничной кружевной скатертью, чуть колыхающейся от сквозняка, с изысканной сервировкой на две персоны. Бутылка вина и расставленные повсюду свечи недвусмысленно намекали на романтическую атмосферу, словно Ряхин не жертву в дом привел, а возлюбленную.

Кого же все-таки грифон заставил его во мне увидеть?!

— Располагайся, — галантно предложил Николай и отодвинул для меня стул.

Сразу отчего-то вспомнилась известная фраза: "Я убью тебя нежно". Украдкой передернула плечами. Ну, и ассоциации лезут в голову!

Между тем, моя рефлексия с воспоминаниями нужного лица помогла, хотя и не совсем так, как я рассчитывала. В колеблющемся свете свечей Ряхин уже не выглядел как дроу, его черты лица смазались и будто "плавали", перетекая из одной формы в другую. Смотрелось жутко, но хотя бы образ Райхарса растворился окончательно, что не могло не радовать. Все-таки видеть его, пусть и осознавая, что передо мной другой человек — напрягало без меры.

Николай устроился напротив, разлил вино по бокалам и протянул один мне. Я взяла, не торопясь, повертела в пальцах, наблюдая, как красная жидкость скользит и стекает по хрустальным стенкам. Отпивать остереглась, мало ли какую отраву он туда сунул.

В голове крутилась только одна паническая мысль — почему иномирцы медлят?! — и отчетливое осознание того, что надо тянуть время. Только как? Вдруг ляпну что-нибудь не то, и Ряхин заподозрит подставу? Но и молчать дальше смысла не было.

Он тоже не спешил начать разговор, только смотрел, так внимательно, будто наглядеться не мог и хотел запомнить каждую черточку перед расставанием. Ну, вот точно зазнобу сердца своего во мне видит! Интересно, ее то за что убить хочет?

Еще минута в напряженных размышлениях и я, наконец, решаюсь. Почему бы не использовать шанс, раз уж мне выдался случай? Когда еще удастся поговорить с монстром, созданным той загадочной организацией? Надеюсь, никогда. Поэтому тем более надо воспользоваться возможностью. Я, конечно, не актриса, но...

— Где ты был все это время? — вопрос, на мой взгляд, достаточно безобидный и, как фундамент предстоящего разговора, вполне сойдет, тем более что дает возможность выяснить границы дозволенного любопытства моего образа.

— Скучала? — криво и как-то очень неприятно улыбнулся собеседник.

Не совсем тот ответ, который я ожидала.

Продолжим.

— Ты пропал.

— Видишь ли... — протянул он. А взгляд у него все-таки жутко неприятный, от такого хочется забиться в самый дальний угол. Благо у меня уже иммунитет на пугающие гляделки благодаря Райхарсу, с дроу все равно никому не сравниться. — Там, где я "был все это время", не так просто поддерживать связь с внешним миром.

Удивленно вздернула брови. Как интересно!

— Ты же сбежал из тюрьмы.

Хотя даже там позволяют свидания.

Ряхин усмехнулся.

— В нашем мире, оказывается, есть организации пострашнее тюрьмы.

Да уж знаю! И не в нашем мире, кстати, тоже.

— Вот как? — в голосе только вежливый интерес, он не должен догадаться, насколько мне любопытно. Ну же, расскажи мне!

— Тебе понравится Орден, уверен, — его и без того кривая ухмылка стала совсем безобразной.

Так вот оно что! Вовсе не убить он свою зазнобу хочет, а утащить к сумасшедшим экспериментаторам, чтобы они сделали из нее монстра под стать ему. Бедная девушка!

— Орден?

Неужели фанатики? Помешанные на религии ученые куда страшнее просто помешанных ученых.

— Ты не пьешь вино, — вместо ответа заметил он, устремляя внимательный взгляд на бокал в моих пальцах, который я продолжала ненавязчиво раскачивать, играясь с плещущейся внутри красной жидкостью.

Нехорошо, что он обратил внимание. Значит, в нем точно что-то подмешано.

— Я не люблю вино, — осторожно отговорилась от напитка, поставив бокал на стол.

— Попробуй, — пока еще вежливо попытался настоять Николай, но глаза его уже неприятно сузились, выдавая зарождающееся раздражение.

Вот теперь я точно не стану его пить! Слишком явная угроза читалась во взгляде.

— Не хочу, — и милая улыбка, чтобы смягчить отказ.

Не прокатило.

— Очень жаль, — хотя сожалением в его голосе и не пахло, — потому что тебе придется выпить.

— Зачем? — главное, побольше недоумения и обиды в интонациях.

Нет, не быть мне актрисой. Точно не быть.

Ряхин резко подался вперед со зверским выражением лица, заставив испуганно отпрянуть и вжаться в спинку кресла, и жестко приказал:

— Пей!

Вот же упрямый психопат! Развелось командиров на мою голову!

— Нет.

— Не хочешь по-хорошему... — угрожающе процедил мужчина.

Я отчетливо увидела, как пришли в движение окружающие его прозрачные ленточки — те самые, что примерещились мне на улице.

— Пей! — повторный приказ, и ленточки устремляются ко мне.

Когда к тебе тянут руки с нехорошими намерениями — это неприятно. Но когда к тебе с той же целью тянут бесплотное нечто, от которого даже отмахнуться нет возможности — это пугает не на шутку.

Мгновенный выброс адреналина в крови, и я толком не успеваю понять, что произошло. Только ощущаю, причем как-то странно, по-новому. Резкая вспышка, скорее осязаемая, чем видимая, отбрасывает тянущуюся ко мне гадость, и внезапно накатывает непосильная усталость, буквально пригвоздив к креслу. А Ряхин смотрит с таким недоверием...

— Как тебе удалось?! — потрясенно выдохнул он.

Самой бы кто объяснил.

Я даже ответить не могла, настолько обессиленной себя чувствовала. И дезориентированной полностью. Что, бес побери, произошло?!

Николай отошел от потрясения первым.

— Ты все равно выпьешь это чертово вино! — постановил он, и ко мне снова потянулись его жуткие бесплотные нити. — С остальным разберемся в Ордене.

Вот теперь и меня шок оставил. На его место пришла паника. Не знаю, что это была за вспышка и откуда взялась, но чувствовала, что второй раз она не повторится.

Когда ленты под аккомпанемент завывшего стража соприкоснулись с теми, что окружали меня, и к ужасу моему стали просачиваться сквозь них, от окна раздался укоризненный голос Михельриона:

— Девушка же сссказала, что не хочет.

Прозрачные ленты дернулись, как испуганные змеи, и отпрянули, втянувшись в Ряхина, в тот же момент, когда он развернулся на голос.

Ворон вальяжно сидел на подоконнике с небрежно накинутым на плечи пальто, едва прикрывающим сложенные за спиной крылья.

— Ты еще кто? — недружелюбно вопросил Николай.

— Грифон в пальто, — серьезным тоном признался незваный гость, но уголки его губ дрогнули в еле сдерживаемой улыбке.

Нашел время острить!

Понятное дело, такой ответ совершенно не устроил Ряхина, и он окинул Михельриона более пристальным взглядом, заметил нашивку на упомянутом пальто и зло скривился.

— Так вот в чем дело! ССКА все никак не уймется, — понятливо протянул он и бросил презрительный взгляд на меня: — Вот, значит, откуда у нее способности.

Способности? Та вспышка — мои хваленые магические способности? А прозрачные ленточки, выходит, вовсе не галлюцинация, а энергетические нити, о которых рассказывал грифон?

— Передай своему начальству, что Орден будет недоволен, — продолжал тем временем мужчина, обращаясь к Мише, и кивнул в мою сторону: — А ее я все равно заберу!

В следующую секунду он, несмотря на тщедушность комплекции, легко перевернул в сторону разделяющий нас стол, и метнулся ко мне. Почему-то с ножом, предусмотрительно захваченным все с того же стола. Я только и успела беспомощно отгородиться руками в защитном жесте, а с моего запястья, где ютился Барсик, полыхнул короткий всполох огня прямо в лицо приближающемуся убийце. Ряхин взвыл, хватаясь свободной рукой за опаленную кожу, а я в обалдении уставилась на змея, из пасти которого вилась тоненькая струйка дыма. Нет, он — не змей. Он — самый настоящий дракон!

— Ах, ты — тварь! — прошипел Николай. Совсем не похоже на акцент Райхарса или Михельриона, так — бледная пародия, и совсем не страшно. А вот то, что теперь он решил ножом своим воспользоваться прицельно — испугало. В очередной раз.

Короткий замах, и убийца снова вскрикнул, роняя оружие, когда в его запястье вонзился знакомый кинжал.

— Тебя не учшшили не ломать чужие игрррушшшки? — раздался от двери голос со столь привычным акцентом, но я итак уже догадалась, кто там стоит, по необычному двойному лезвию прилетевшего клинка, поэтому не обернулась, а с каким-то мстительным удовольствием рассматривала, как алые капли стекают по раненой руке и падают на старый отслаивающийся паркет.

Ряхин бросил затравленный взгляд на вновь пришедшего, потом поочередно на все также сидящего на подоконнике Михельриона и на меня. Его лицо исказилось в совсем уж безумной злобе, и он, стиснув зубы, левой рукой проворно вытащил кинжал. Замахнулся. Но снова не успел. Второй клинок повторил подвиг близнеца, вынудив Николая повторно выронить оружие с новым криком боли. Однако и это не заставило его сдаться. Мужчина потянулся нитями к покалечившему его вторую руку кинжалу. Бесцветные ленты туго обмотали рукоять, выдернули клинок из раны и развернули в мою сторону, но кинжал в тот же миг просто растаял в воздухе вместе со своей парой, чтобы в следующий миг оказаться в руках хозяина. А Ряхин словно обезумел, зациклившись на моей персоне, и вот он уже кидается на меня без всякого оружия... но оказывается неумолимо сметен мощным черным крылом.

— Баран упертый! — фыркнул Ворон и оглянулся на меня через плечо, окинул внимательным взглядом и, удостоверившись в отсутствии видимых повреждений, вернул внимание несостоявшемуся убийце, к горлу которого уже прижимал острие кинжала Райхарс.

— Выбирррай, как ты хочешшь умеррреть, — предложил дроу, сверля Ряхина недобрым алым взглядом. — Повфесишьссся, утонешшшь, перррережешшшь вены?

Мда, ССКА же требовала имитации ненасильственной смерти.

— Ты сегодня щедрый, — усмехнулся грифон. — Может просссто остановка сердца?

— Ссслишком пррросто, — не согласился эльф.

— Вы же — не агенты, — вдруг вмешался в их спор Николай, смотря на иномирцев расширенными от ужаса глазами. Догадливый какой, смотрите-ка! — Вы же — наемники.

— И шшшто?

— Я заплачу за свою жизнь в два раза больше.

Райхарс и Михельрион переглянулись. На миг стало страшно, что они согласятся, но слаженный смех тут же унес неуместные сомнения. Действительно, зачем им деньги? Они ведь не из-за них подрядились на ССКА работать.

— Информация! Вам ведь нужна информация по Ордену? — принялся торговаться Ряхин. — Только не убивайте! Я расскажу всё!

Иномирцы снова переглянулись и посмотрели на мужчину одинаково снисходительными взглядами.

— Нет, — категорично ответил за обоих Райхарс. — Выбрррал сссмеррть? Или выбрррать мне?

— Подожди, — остановила я.

Все трое оглянулись: дроу раздраженно, грифон заинтересовано, а их жертва с надеждой.

Знаю, что Николая Ряхина все равно придется убить, и после случившегося, в общем-то, не имею ничего против. Но если он готов говорить, то надо же дать человеку выговориться? Тем более что информация действительно интересная и в некотором роде даже полезная.

Сглотнула. И с чего я взяла, что они меня послушают? Если с Вороном еще можно договориться, то со Зверем...

— Подожди, — повторила уже не так уверенно. — Я хочу узнать про Орден.

— Сссзачем? — лаконичное от Райхарса.

Замялась. Простой каприз здесь не прокатит.

— Да ладно тебе, Зверь! — неожиданно вступился за меня Михельрион. — Пусссть потешит любопытство. Согласисссь, сегодня она заслужила.

Дроу фыркнул, но промолчал. Стало быть, не возражает.

Вот и славно.

— Рассказывай, Коля, — строго уставилась на их... хотя нет, пожалуй, уже нашу жертву.

Коля рассказал. Рассказал такое, что у меня волосы на голове зашевелились, и ком к горлу подкатил.

Орден — не просто название. Это сама суть организации. Закрытое оккультное общество со строгой иерархической системой, подчиняющейся возведенному чуть ли не в ранг бога магистру, которого никто никогда в глаза не видел. Общество со своим бесчеловечным сводом правил и устоев, со своим религиозным учением. Общество, живущее лишь одной целью — создание идеального по их извращенным меркам мира и сверхлюдей.

История Ордена началась в средние века, в самый разгар охоты на ведьм. Но в отличие от инквизиторов, адепты не жгли обвиненных в колдовстве. Они их исследовали. Ряхин не вдавался в подробности, лишь упомянул, что в хрониках, по которым его учили, описание обрядов вызывало отвращение даже у него, и он искренне считал, что несчастным жертвам лучше было угодить на костер, чем в руки адептов. Если так считал даже безжалостный убийца, то что же тогда там творили с людьми? Страшно представить. Да и не хочется, в общем-то.

С окончанием темных времен охоты на ведьм Ордену пришлось затаиться. Его адепты действовали уже не так открыто, но своих исследований не оставили. Без вести пропавшие люди случались всегда. Открытые и массовые исследования Ордена получили свое законное продолжение во времена Второй мировой войны. В концлагерях. Вот уж где адепты смогли разгуляться! Несметное число жертв, бесчеловечные опыты над пленными... Тогда исследователи уже не заморачивались связью изучаемых с колдовством или их одаренностью. Тогда вообще пленные не были людьми, а лишь расходным материалом. Жуткое время. Мне однажды доводилось читать, что творили ученые в концлагерях. До сих пор мутит и бросает в дрожь, до сих пор не могу понять, откуда в людях может браться такая жестокость. Особенно мне запомнились опыты над близнецами, проводимые в Освенциме. Наверное, потому что у самой есть братья-близнецы...

Ряхин сильно не углублялся в исследования Ордена. Он вообще оказался на редкость непосвященным. Лишь неофит, а не адепт, как он выразился. А потому многих тайн Ордена еще не знал. Но он все равно успел рассказать достаточно, чтобы я поняла — ночью мне не удастся уснуть из-за кошмаров.

Хуже всего, что в наше время Орден продолжал творить беспредел. Адепты научились создавать таких как Ряхин — наделенных сверхспособностями монстров. Но как они это делали! Николай охотно поделился своим личным опытом. Под конец красочных описаний того, что с ним и еще десятком коллег по несчастью, из которых выжили лишь двое, творили ученые Ордена, я почувствовала, что задыхаюсь. Мужчина все продолжал говорить, переключившись уже на те события, которым ему довелось стать свидетелем. В какой-то я момент перестала различать произносимые им слова. Нет, я отчетливо видела, как шевелятся его губы, слышала его голос, но суть слов просто ускользала, вся речь слилась в монотонный "белый шум". А потом... Потом я позорно разрыдалась, подобрав под себя колени и уткнувшись в них лицом.