Игры дроу

"Тише!" — шикнул Михельрион.

Что?

"Думай тише!" — раздраженно пояснил он, закутывая вторым крылом. Но я, опомнившись, успела словить заинтересованный взгляд орденского менталиста прежде, чем черные перья окончательно закрыли обзор.

Ой.

Короткая пауза, и довольный возглас мастера Марка:

— Вот как?

Чуть-чуть сдвинув край крыла, выглянула в просвет. Теперь уже оба орденца смотрели в нашу с грифоном сторону.

— Чрезвычайно вовремя! — радостно разулыбался Марк.

Ворон рыкнул, а мне стало не по себе от пристального внимания.

Однако развить тему мастер не успел. Дверь за спинами мужчин отъехала в сторону, и к ним в комнату втолкнули скованного наручниками Мирослава, следом за которым шагнул еще один орденец, полностью закутанный в балахон. Его нити, такого же как у Михельриона лазурного оттенка, сложными узлами опутывали ауру целителя, затеняя ее солнечное сияние.

Еще один менталист?

Грифон что-то пробормотал на иномирском. Явно ругательное.

Мстислав шумно выдохнул. Его нити рванулись к близнецу, но наткнувшись на преграду стекла, беспомощно растеклись по ней, не в силах проникнуть внутрь. Зачарованное?

Мир, сонной сомнамбулой, прошагал до своего создателя и мутным взглядом уставился в никуда. Мастер Марк потрепал загипнотизированного воспитанника по волосам, словно котенка, и с превосходством глянул на второго Северского:

— Я тут подумал... Зачем мне уничтожать такие прекрасные творения? Лучше вас доработать. А мастер Артур, — уважительный кивок новопришедшему, а затем такой же "хозяину жизни", — и мастер Ричард мне помогут.

— Сразу трое мастеров в одной обители Ордена? — удивленно вздернул брови Мстислав, проигнорировав заявление о "доработке". — Затевается что-то грандиозное?

— Четверо, — поправил Марк. — Мастера Лидию крайне заинтересовал ваш агрессивный соратник-иной. Она любит экзотических зверюшек.

— Четверо, — повторил некромант. — Новые поспешные модификации, — кивнул он на моих младших. — Перевербовка агентов, — явный намек на себя с братом, — которая, как мы все знаем, не будет иметь долгосрочного эффекта...

Месть криво ухмыльнулся и презрительно фыркнул:

— Собираете армию камикадзе. В который раз.

Скривился.

— Очередная блажь магистра в попытках уничтожить ССКА!

— О, так ССКА стало известно о наших планах? — расстроился мастер Марк. — Опять пора проводить чистку адептов... Так вот почему вы с братцем решили нанести столь неожиданный визит вежливости? Проверка?

Месть развел руками, мол, так получилось, вы сами облажались.

— Значит, если не вернетесь, то тем самым подтвердите подозрения и лишите Орден эффекта внезапности... Печально, — еще сильнее расстроился орднец. Двое других никак не выражали свои эмоции, казалось, им абсолютно все равно, о чем беседует их товарищ.

Я же почувствовала себя обманутой. Почему Северские сразу не сказали о настоящей цели своего самоубийственного мероприятия? Зачем было прикрываться спасением моих братьев и тем более тащить меня сюда? Секретная миссия? А если так, то какого беса он сейчас выбалтывает все орденцам? Или я чего-то не понимаю?

— Ладно, — вдруг посерьезнел мастер Марк, отбрасывая показное гримасничанье, — поболтали, и хватит. Пора делом заняться.

В своей манере резко обернулся к менталисту в костюме, которого ранее нам представил как мастера Ричарда, вопросил нетерпеливо:

— Где там твой перспективный протеже?

Короткий обмен взглядами.

— Уже здесь, говоришь? — переспросил явно мысленно сказанную фразу мастер Марк и столь же внезапно повернулся к двери. К той, что находилась по нашу сторону стекла.

Она как по заказу отворилась, пропуская очередного орденца в стандартной мантии, и тут же закрылась за его спиной, так что рванувшийся к ней Мстислав не успел ничего сделать. Не зря его внимание отвлекли Мирославом.

Между тем вошедший не проявлял агрессии, он даже не смотрел по сторонам. Опустился на одно колено и склонил голову перед мастерами.

— Это? — презрительно переспросил Марк, возвращая недовольный взор Ричарду. — Не адепт и даже не неофит. Ты хочешь поручить всю работу не модифицированному кандидату?

Тот вместо ответа бесстрастно поглядел на коллегу.

Опять молчаливый диалог! Я, кажется, уже говорила, что ненавижу менталистов?

"Да неужели?" — ехидно хмыкнул Михельрион, отвлекая на себя мое настороженное внимание к новому действующему лицу.

Ну, хорошо, — вынуждена была согласиться, — не всех. К самому грифону я давно переменила отношение, и он прекрасно осведомлен об этом.

"Не так прекрасно, как хотелось бы", — посетовал он.

Да неужели? — спопугайничала.

"Я же объяснял, все сокровенное остается при тебе".

Надо же, какой тактичный! Ведь мог бы, я уверена.

"Мог бы, — не стал отрицать он. — Но не буду. Сама расскажешь, когда захочешь".

Было бы о чем.

И вообще, лучше бы у орденцев в мозгах шарился, а не в моей постоянно ошивался!

"Я и их слышу", — огорошил пернатый.

Да? Еще и талантливый, похоже.

"Сомневалась?" — самодовольно.

Ничуть.

Михельрион мысленно фыркнул — не поверил. И, не дожидаясь больше вопросов, выдал справку о происходящем на ментальном уровне:

"Те двое мастеров обсуждают перспективность нашего гостя для завершения ритуала над твоими братьями. Ричард почему-то делает упор на легкую подконтрольность своего протеже, через которого он сможет завершить процесс модификации. Сам протеже — действительно чересчур управляемый, прямо клад для менталиста — думает, как бы не провалить задание мастера-кумира, на которого мечтает стать похожим. Третий мастер активно взламывает защиту ССКА на целителе, а целитель в свою очередь только притворяется, что покорился контролю менталиста, и ведет по особому мысленному каналу занимательный диалог с некромантом, разыгрывающим тревогу за братца. Кстати, не у всех близнецов бывает настолько сильная связка, чтобы такой способ общения появился. И я думаю, у мастера Артура ничего не получится, слишком топорно и неуклюже действует. Кто их тут нити плести учил? Дилетанты".

Ого! Да здесь оказывается не так спокойно, как кажется на первый взгляд! То-то я думаю, чего все молчат и бездействуют? Думают, оказывается. Коллективно.

"Хочешь послушать?" — искушающе так, вкрадчиво предлагает Ворон, что у меня аж мурашки по спине побежали от нахлынувшей волны азарта.

Еще бы мне, любопытной, не хотелось! Только как?

"Ты же — универсал, сможешь научиться. Следи за моими нитями, я буду тебя направлять".

Разве могла я отказаться?

Но если бы только знала, на что соглашалась!

Сначала задача вообще показалась непосильной. Потому что я банально не могла разглядеть тех нитей, о которых говорил Михельрион. Казалось бы, инициация позади, и я должна видеть! Но реальность магии оказалась несколько сложнее. У каждого направления своя специфика. У ментального вот — сложность в "зрительном" восприятии. Способные проникать в чужое сознание нити нужно еще научиться распознавать в пространстве, слишком уж они прозрачны и тонки — максимум с волосок. Мне потребовалось немало времени, чтобы опознать хоть одну, и то без подсказок грифона вряд ли бы я что рассмотрела. По его словам со временем и достаточной практикой я научусь не видеть, а чувствовать их именно ментально или, по крайней мере, интуитивно. Но увидеть нити — еще полбеды. Управлять ими — вот настоящая сложность! Вы когда-нибудь пробовали плести кружево из волос? Учитывая, что при любой попытке зацепиться за нить она выскальзывала между пальцев и вовсе не хотела принимать тот вид, который я пыталась ей придать под руководством грифона. А уж переплести его нити со своими, не в пример более толстыми, которые еще приходилось истончать... Хорошо, Ворон помогал не только словами, без него я бы точно не справилась.

К тому моменту, когда у меня получилось нечто сносное, я уже готова была плюнуть на все и остаться в неведении относительно чужих разговоров.

Да только и это оказалось не все.

Едва мои нити сплелись с грифоновыми, я словно провалилась. Гул голосов ударил оглушающий волной, а в вихре эмоция я буквально потерялась — слишком уж много ощущений сразу, причем совершенно разных, иногда совсем не сочетающихся. И почти сразу следом, как покрывалом, опустилось удивительное умиротворение, отрезая от гвалта и вихря чужих эмоций, а голос-эмоция Михельриона успокаивающе прозвучала, казалось, сразу со всех сторон и в то же где-то в голове:

"Тише, сокровище мое, тише. Не так быстро. Я помогу, только доверься".

Разве у меня был выбор? Я уже давно ему доверяю, даже сама не заметила, когда начала.

Попыталась расслабиться и полностью сосредоточиться на успокаивающем ощущении Ворона рядом с собой. Не сразу, но получилось.

"Умница".

Сквозь покрывало умиротворения постепенно начали просачиваться другие чувства, и я с удивлением поняла, что они принадлежат крылатому. Напряжение готового сорваться в атаку хищника, тревога, раздражение, желание защитить, странная нежность и...

"Любопытная!" — укоризненно, и Михельрион закрывается, мягко направляя в другую сторону.

До меня, наконец, долетают обрывки мысленных разговоров:

-...если он не справится, потеряем всех...

-...я стану адептом!..

-...некромант удержит... шантажировать братом... будет сотрудничать...

-... мы умерли, Кир?..

-...Мир, не смей...

-...стану адептом, и она примет...

-...завершить ритуал... любой ценой... нет права на ошибку, Ричард!..

-...а как бы ты на моем месте поступил, Месть?..

-...не хочу умирать, Ник...

-...она тоже примет веру Ордена!.. вернется ко мне...

-...справлюсь, Марк!.. недоверие оскорбляет...

-...знаешь, что будет, Мир... не делай...

-...начинай...

-...я должен...

-...вернется...

-...не умрем...

-...ррразвлекаешшшься?..

Вздрогнув, порвала нить и широко распахнула глаза, пугливо отстраняясь от чужих мыслей и возвращаясь в реальность.

Последняя мысль явно принадлежала Райхарсу. Я узнала его нечеловеческий голос, такого больше ни у кого нет.

Ошалело посмотрела на Михельриона. Он лишь пожал плечами:

"Зверь рядом".

Ни тени беспокойства. Даже, наоборот, какое-то нездоровое предвкушение.

А мне вот страшно...

Между тем, пока грифон поводил со мной мастер-класс по ментальной магии, оставшийся на удивление незаметным для других, они не только мысленными диалогами занимались. Я настолько погрузилась в мир нематериальный, что совсем перестала следить за реальным, и не заметила, как изменилась ситуация. Возможно, присутствующие даже что-то обсуждали вслух, только я все пропустила.

Новопришедший орденец уже не стоял, преклонив колено, он обретался в изголовье операционных столов с моими братьями, рядом с Мстиславом, раскинувшим сеть извивающихся черных нитей над Киром с Ником. В кои-то веки меня совсем не напугала и не заинтересовала некромантская аура... потому что все внимание сосредоточилось на орденце, изволившем снять капюшон и явить свой лик.

Лучше бы не являл, честное слово!

Я столько сил приложила, чтобы оградить его от мистической стороны жизни. От Райхарса. От себя. Даже когда узнала, что он сам рвется в Орден, все равно искала выход, чтобы не пустить, уберечь!

Ну, зачем, Макс, зачем ты лезешь все глубже в этот отстойник с упорством барана?!

"Дурак потому что, — иронично прокомментировал Ворон, — одержимый".

Да, я уже догадалась, кому адресовалась та заезженная пластинка из обрывков мыслей с надеждой на возвращение некоей загадочной особы, ради которой орденский кандидат жаждал стать адептом. Поверить не могу, что Максим действительно верил в то, о чем думал! Как ему только в голову забрела идея, что я приму его модифицированным фанатиком?! Хотя в Ордене, как мне говорили, умеют промывать мозги. Гордеев всегда легко поддавался чужому влиянию. Клад для менталиста — так, кажется, охарактеризовал его Михельрион.

Макс не замечал меня, надежно скрытую под крыльями Ворона. Бывший только чуть диковато косился на самого грифона, но изо всех сил старался сдерживать удивление необычностью хвостато-крылатого существа и сосредоточиться на важном деле. Он положил раскрытые ладони на головы Никиты и Кирилла и выжидательно посмотрел в сторону мастеров. Его взгляд с готовностью перехватил Ричард, и оба одновременно закатили глаза. Я — подозреваю не без помощи грифона — отчетливо увидела, как молнией сверкнула тонкая ниточка, натягиваясь между ними. Мастер Ричард пошевелил пальцами, подобно заправскому пианисту, и Максим синхронно повторил его движение, зарываясь в русую шевелюру близнецов. Совсем как живая марионетка.

Я не смогла сдержать отвращения. Даже зомби Северского, и те больше свободы движений имели!

"Неплохо, — снова вставил свой комментарий крылатый. — Но грубовато. Так и мозг парнишке сжечь мог, если бы у того порог сопротивляемости хоть чуточку выше был".

Ч-что?

"Двух... нет, даже трех зайцев одним махом хотят убить. Перелить силы через сторонний носитель, чтобы вытянуть твоих братьев, тем самым подтолкнув к изменению ауры сразу всех задействованных лиц. А некромант не пустит неготовые к губительному воздействию души За Грань. Масштабно работают, хоть и грубо. Шандрагалу бы пришелся по нарву такой эксперимент".

Что ты несешь, иномирец ощипанный! Какой к чертям собачьим эксперимент?! Там же мои братья и... и...

"...и любимый человек?" — неожиданно зло закончил мысль Михельрион, когда я запнулась, подбирая характеристику Максиму.

Опять ревность?

"Имею право!" — столь же резко прокомментировал грифон, окончательно выбивая из колеи.

Какое еще право?!

Нет, не важно! Не сейчас! Надо же что-то делать, как-то спасать братьев и Макса!

На сей раз пернатый не ответил. Бережно поставил на пол, придержал за талию, когда я покачнулась от слабости, отстранился и...

Не знаю, чем бы все закончилось, но именно в этот момент открылась дверь в комнате по ту сторону стекла. Она чудесным образом приковала к себе внимание всех присутствовавших.

На пороге появилась женщина. Я не успела толком ее рассмотреть, но по удивленному возгласу мастера Марка, окликнувшего Лидию, поняла, что нежданная гостья — та самоубийца, рискнувшая устроить охоту на Райхарса. Не издав ни звука, она буквально ввалилась в помещение, впечатавшись лицом в пол. Из спины Лидии живописно торчала рукоять кинжала, по которому фантастическим образом стекались вверх из раны ручейки крови и, собираясь на конце, фонтаном брызгали в темноту коридора.

Не дав опомниться, на то место, где только что стояла женщина, шагнул Райхарс.

Выглядел дроу поистине феерично.

В первую очередь в глаза бросалась его жуткая аура, разросшаяся до неимоверных размеров. В ней почти не осталось рваных проплешин, а та кровь, что вытекала из мастера Лидии, быстро заполняла оставшиеся. Но нити Райхарса надолго не задержали мое внимание. Куда удивительней смотрелся он сам.

Если раны Михельриона, несмотря на спортивное сложение и нечеловеческие атрибуты вроде крыльев, еще как-то вписывались в общую куртину мира в моем сознании из-за его нормальности в плане проявления чувств, отчего грифон казался живым, настоящим, то состояние Зверя полностью рушило стереотипы. За время нашего не самого приятного знакомства его образ в моем представлении успел сформироваться в нечто почти всесильное, неуязвимое. Такое, что способно противостоять всему на свете, не моргнув глазом. Ну, вроде робота. Или монстра из кошмаров.