Игры дроу

— Я сказала, руку убери!

— Ты хочешь ссснять метку или нет?

— Метку? — недовольство мигом сменилось на настороженность, отвлекая от наглой конечности. — Какую еще метку?!

— Магическую. Ту, что позволит ССКА отссслеживать твои перемешения и повреждения, а при определенного рода воздействии влиять на эмоции и решения.

Вот же с... спецслужба! Следить и контролировать втихаря надумали? Нет уж, я еще ни на что не подписывалась, мне пока и райхарсового стража за глаза хватает!

— Лапать-то меня зачем? — недовольно глянула на руку Михельриона, не желающую лежать спокойно там, где указали. Решил что ли совместить приятное с полезным? Знала бы, не так опрометчиво определяла место.

Ответом мне стал лукавый прищур и дрогнувшие в улыбке губы. Издевается. Определенно.

— Глаза закрой, — повторил он.

Не люблю я, когда комануют! Но послушалась.

— Загляни в сссебя. Найди метку. Она должна ощущаться чем-то чужеродным, — выдал инструкцию крылатый.

Прислушалась к себе, не совсем понимая, как и что в действительности должна искать. Пятка вот чешется. Неприятно, но терпимо. С ощущениями от руки грифона сложнее. Но тоже пережить можно. Еще, кажется, есть хочу. Немного. В остальном вроде все в порядке.

— Внимательнее ищи, — посоветовал Михельрион, почесав пятку именно там, где больше всего ощущался дискомфорт. Угу. Следит, значит.

— Не отвлекайссся, — еще одно наставление.

Пятка чесаться перестала, зато прикосновение Ворона покоя не давало. Убрал бы, а?

— Сосредоточься на нем, — подсказывает.

Да итак вроде. Даже черезчур. И... черт возьми, приятно несмотря ни на что! Это хотел узнать, мозголом проклятый?!

Ласковый фырк на ухо, подозрительно похожий на смешок, раздражает еще сильнее. Ненавижу менталистов! Слышишь, сволочь пернатая?! Ты меня бесишь!

— Я рад, что ты ко мне не безразлична, — довольный шепот все в то же ухо. — Не отвлекайссся.

Нет, он меня реально бесит! Как никогда прежде.

Его ладонь сдвигается в нежном поглаживании, вынуждая сосредоточиться на прикосновении. Пользуется моментом, мерзавец! Впрочем... что-то не так. Царапает. Не грифон, нет. Внутри. Как застрявшая колючка. И чем сильнее я сосредотачиваюсь на том месте, где касания Михельриона тревожат эту колючку, тем явственнее она ощущается.

— Где? — выдохнул грифон. — Точнее.

Показала. На сей раз мысленно.

Тут же почувствовала, как в том месте вонзается десяток иголок. Зашипев от внезапной боли, распахнула глаза и увидела, как от пальцев Ворона, расположившихся на груди, в мое тело уходят тонкие голубоватые нити. Они вынырнули уже через мгновение вместе с запутавшимся в них крохотным солнечным осколком, унося с собой все неприятные ощущения. Так вот ты какая — магическая метка! Выглядит, конечно, красиво, но как представлю, что это было во мне...

Передернула плечами.

— И что теперь? — вопросительно глянула на Михельриона, задумчиво изучающего продукт чужого колдовства, висящего в капкане его нитей.

— Устроим ССКА сюрприз, — каверзно ухмыльнулся он и вдруг повернул голову к двери, которая буквально через пару секунд распахнулась, впуская Райхарса. До крайности раздраженного и сверкающего горящими алыми очами.

Одарив нас невменяемым взглядом, дроу по-звериному плавно перетек к кровати, с которой сразу же захотелось убраться подальше. Когда эльф настолько не в духе, от него лучше держаться на расстоянии. Хотя от него в принципе лучше держаться на расстоянии.

Инстинктивно спряталась за крылом грифона, а он вытянул вперед руку, пошевелил пальцами, демонстрируя солнечный осколок в извивающихся нитях, и, радостно скалясь, сообщил:

— Нашел вот.

Райхарс в отличие от побратима оскалился по-настоящему и утробно зарычал.

— Наглые людишшшки.

— Предусссмотрительные, — не согласился с ним Михельрион. — Покажем им, что они не правы?

— Пожшшалуй, — кивнул дроу, и недовольство на его лице сменилось недобрым превкушением.

Я же тем временем не могла отвести взгляда от ауры Райхарса. Он не давал себе труда прятать ее, по-крайней мере сейчас. И то, что я видела... пугало. В отличие от Ворона и агентов, сплетающиеся вокруг эльфа нити не были призрачными и полупрозрачными. Они казались почти материальными и... еще более жуткими, чем у Северского-некроманта. Потому что до отвращения напоминали кровавые струи, бесконечно текущие и пульсирующие, обвивающие Зверя вокруг живой сетью, но какой-то неполной, будто порваной в нескольких местах.

Райхарс протянул раскрытую ладонь к руке Михельриона, остановив ее в нескольких сантиметрах от опутанного солнечного осколка. От жуткой ауры дроу отделилась одна из кровавых струй и, раздробившись на несколько более мелких, медленно стекла по его пальцам, проходя сквозь грифоновы нити и обволакивая метку Северского непроницаемой пленкой, полностью погасившей теплое сияние. Спустя мгновение пленка впиталась в осколок, изменив его цвет на темно-алый, распространяющий вокруг себя тусклый свет того же оттенка. Райхарс мотнул рукой, словно стряхивая невидимые капли, и расслабленно ее опустил, с удовлетворенной улыбкой взирая на сотвореное. А я отметила, что та струя не вернулась на место, оставив в ауре эльфа небольшую, будто молью выеденную, прореху. Подумать о том, что бы это могло значить — не успела, Ворон ловко выудил меня из-за своего крыла свободной рукой и поднес измененный осколок к тому месту, откуда извлекал.

— Нет! — воскликнула в панике, вырвавшись и скатившись с кровати, оставив дроу и грифона по другую ее сторону.

— Верррнисссь на месссто! — раздраженно рявкнул Райхарс.

Ага, аж два раза! Во что бы он ни превратил эту гадость, я не имела ни малейшего желания становиться ее носителем.

— Милая, так надо, — попытался мягко настоять Михельрион.

— Нет!

Зверь зарычал, но, удивительное дело, не произвел этим никакого впечатления. Перспектива получить внутрь странную магическую фиговину с неопределенными свойствами страшила больше агрессии неуравновешенного дроу.

— Миррроссслафа.

Никогда бы не подумала, что имя может звучать как приказ.

— Нет!

Знаю, что у меня нет ни единого шанса против двух иномирцев, но... На всякий случай отползла подальше.

— Чего ты так переполошиласссь? — мягкий голос грифона. — Никто не причинит тебе вреда.

Ну конечно, я прямо всей душой верю!

Особенно после требования разозленного Райхарса:

— Иди сссюда! Быссстррро!

Не сдержалась:

— Засуньте эту мерзость себе в... Себе, в общем!

Дроу и грифон переглянулись.

Понять не могу, почему они медлят. Терпение — не в характере Зверя, и раньше он особо со мной не церемонился и время на уговоры не тратил: не послушалась с первого раза — применял силу.

— Будет лучше, если ты подойдешь добровольно, — предупредил Ворон.

Лучше не будет в любом случае. Поэтому я не пошевелилась.

Райхарс снова рыкнул. Михельрион вздохнул, потом вдруг лукаво улыбнулся и пригрозил:

— Подойду сссам — поцелую.

Теперь дроу фыркнул, но смолчал, а я посмотрела на него и возразила:

— Не посмеешь.

Потому что была уверена — Райхарс не позволит. Он с самого начала четко обозначил свою позицию относительство домогательств побратима к своей игрушке.

— Проверим? — провокационно протянул крылатый и перевел взгляд синих глаз на эльфа, тот зыркнул в ответ не слишком любезно. Несколько мгновений продолжалась борьба взглядов, сопровождающая, как я подозревала, мысленный диалог, после чего Михельрион ухмыльнулся и...

Я не успела понять, что произошло, как оказалась в капкане крыльев и хвоста. Конечно же, испугалась, и, как следствие, сверкнула уже знакомая вспышка, в очередной раз оставив без сил. Самое обидное, что Ворону совсем ничего не сделалось, он, как стоял, спеленав меня ненормально лишними конечностями, так и остался возвышаться надо мной, поддерживая свободной рукой, чтобы окончательно не распласталась на полу.

— Я предупреждал, — с широкой ухмылкой напомнил он, и его губы накрыли мои.

Все-таки он обманул. Я бы не назвала его действия поцелуем, очень уж сильно они напоминали то, что случилось при нашем знакомстве. Только теперь нечто эфемерное не из меня вытягивалось, а наоборот насильно впихивалось внутрь. Восстанавливая ушедшие со вспышкой силы. В какой-то момент ладонь Михельриона накрыла грудь, и знакомое ощущение десятка впившихся в кожу иголок принесло четкое осознание, что сволочь крылатая все-таки вернула на место измененную метку. Болезненно дернулась и укусила настойчивые губы, добившись этим только соленого привкуса во рту. Дернулась снова и, уперев руки в грудь Ворона, попыталась его оттолкнуть. Меня прижали крепче, и вот теперь начали целовать по-настоящему, прекратив приток живительной энергии.

— Доссстаточшшно! — прошипел Райхарс.

Грифон отстранился сразу, выпустил из капкана рук, крыльев и хвоста, даже отступил на шаг. Демонстративно медленно слизал с прокушенной губы размазанную кровь и совсем уж неожиданно озорно подмигнул.

"Столько страсти, милая, я восхищен!" — внезапно прозвучал его насмешливый голос, хотя я точно видела, что губы его не шевелились, значит, вслух он ничего не произносил.

Менталист проклятый! Мало ему того, что шлялся в моих мыслях, как у себя дома, так теперь я еще должна слышать его голос в голове?! Да чтоб он провалился...

"...к тварям Той Стороны", — дополнила нехватающий адрес чужая мысль.

От неожиданности и возмущения все собственные мысли пропали.

"У нас так говорят, когда хотят кого-то послать", — пояснил в голове голос Михельриона, причем ментально он звучал совсем без акцента.

Ну, вообще замечательно! Ему теперь и физического контакта не надо, чтобы знать все, о чем я думаю?

"Магия крови творит чудеса, — веселый смешок, а после совершенно серьезное: — Не стоило меня кусать".

Да если б я знала!

Захотелось немедленно отплеваться, а то и желудок прочистить.

От импульсивных действий отвлекло повторное шипение позабытого Райхарса. Оглянулась на него и поежилась. Красные глаза недовольно сужены, губы поджаты, ноздри яростно раздуваются, и злобным взглядом он буравил нас с грифоном, молча уставившихся друг на друга.

Если столь неприятно наблюдать произошедшую сцену, почему допустил?

"Для пользы дела".

Брысь из моей головы!

— Что ты сделал с меткой? — вопрос адресовала исключительно дроу.

Тот, естественно, промолчал в свойственной ему манере.

— Михельрион? — оглянулась на крылатого.

Грифон покосился на побратима и... тоже промолчал. А эльф пресек дальнейшие расспросы, погнав на тренировку. Нас обоих. Миша поворчал, но больше для вида, потому как вскоре самозабвенно отдался физическим упражнениям, причем выполнял их, явно красуясь. Что могу сказать? Несмотря на всю неприязнь к крылатому после случившегося, я оценила и хищную грацию движений, и рельеф развитой мускулатуры. Правда, долго получать эстетическое удовольствие не позволил Райхарс, наградив болезненным тычком и "настоятельно порекоммендовав" не отвлекаться. После этого я не то, что по сторонам глазеть — за собой следить не успевала и сполна оценила, насколько дроу пребывал не в духе. Он поистине зверствовал, видимо, позабыв мой уровень подготовки, и хотя я занималась с ним тренировками уже не первый день, сегодня учитель превзошел сам себя. Заработав новый рисунок из синяков на недавно исцеленной коже, я уже спустя пятнадцать минут готова была ползать от усталости и молить о снисхождении, которого мой личный тренер предоставлять не собирался.

Спустя полчаса, оказавшись распластанной на полу, наверное, уже раз в сотый, поняла, что больше не смогу подняться.

— Вссстать!

— Не могу.

— Шшшто? — тихое такое, яростное, и через мгновение я лицезрею над собой весьма недовольное лицо дроу.

— Не могу, — покорно повторила и закрыла глаза, ожидая закономерной кары.

Секунда. Другая. Ничего не происходило.

Удивленно открыла глаза и увидела все то же темнокожее лицо с выражением крайнего неодобрения. Только теперь к нему добавилось еще и точно такое же лицо грифона.

— Что? — поразилась еще сильнее.

Когда я упала в прошлый раз и попыталась саботировать продолжение тренировки, то получала немилосердные пинки до тех пор, пока не встала на подкашивающиеся ноги, а Михельрион, наблюдавший за всем безобразием, и не думал вмешиваться.

— Хххилая. Всссе еще, — раздосадованно констатировал Райхарс.

С начала тренировок меньше месяца прошло. Он думал что ли, что я за столь короткий срок терминатором стану?

— Она — человек, — напомнил товарищу Михельрион. — Они крепнут дольше.

Темный эльф скривился. Глаза его, кстати, уже сменили окрас на спокойный желтый, что не могло не радовать.

— Поэтому я и не люблю людей, — заявил он, отворачиваясь и исчезая из поля моего зрения. — Ссслишком хрррупкий и недолговечный матеррриал.

Передернула плечами, вспомнив его недавние слова про использование, тихо буркнула под нос:

— Я — не материал.

Услышал, снова склонился надо мной.

— Ты — игрррушшшка. Моя игрррушшка.

И именно эта фраза, как ни странно, впервые не разозлила, а успокоила. Я, действительно, для него игрушка, а не исследовательский материал, поэтому он не будет использовать меня, как грозился, поддавшись плохому настроению.

— Да, — улыбнулась, — игрушка.

— Моя, — прищурился дроу.

Собственник чертов! Обойдешься.

— Иди ты... к тварям Той Стороны!

Райхарс зарычал и замахнулся.

Сверкнули черные когти.

Я даже зажмуриться в страхе не успела, первым отреагировал Михельрион, перехватив руку, угрожающую изуродовать мое лицо.

— Люди хрупкие, — многозначительно намекнул он побратиму.

Зверь рыкнул еще раз, вырвал страшную когтистую руку из захвата и стремительно исчез из поля зрения.

Хлопнула дверь.

— Дурочка, — в синих глазах сияло осуждение. — А есссли бы меня не было рядом?

Пожала плечами. Несдержанного Райхарса не следует провоцировать, особенно в предверии полнолуния, я знала, но почему-то не смогла промолчать. Шрамы девушек не украшают — тоже прописная истина, но ведь теперь есть Северский-целитель, а убивать бы дроу меня не стал. Так что не сильно-то я и рисковала, в общем. Разве что боль пришлось бы потерпеть. Ну, так не впервой.

— Мазохистка, — фыркнул крылатый.

Зато непокоренная.

Он снова фыркнул и осторожно подхватил на руки, поднимаясь вместе со мной. Донес до кровати, аккуратно опустил на нее, лег рядом, по-хозяйски положив руку на талию, опоясав ноги хвостом и укрыв крылом как одеялом.

— Не хочу спать, — спокойно возразила, по опыту зная, что ругаться и вырываться бесполезно. Да и сил не было даже на то, чтобы просто пошевелиться.

— А я хочу.

— Спи, — великодушно разрешила. — Я-то здесь причем?

— Не при чем, — согласился он, уткнулся носом мне в шею и, кажется, мгновенно провалился в сон.

Шикарно! Я ему вместо мягкого медвежонка что ли?

Часы уныло мигали восьмеркой на циферблате, сообщая, что в первый трудовой день рабочей недели я безбожно опаздала. Вздохнув, высвободила руку из-под перьевого одеяла и, пошарив по прикроватной тумбочке, с трудом отыскала телефон, чтобы последовать совету Северского и сообщить на работу о том, что некоторое время буду на больничном. Где я его потом возьму — дело десятое, а вот рисковать своей жизнью совсем не хотелось. Начальница сообщению, конечно, не обрадовалась, но посочувствовала и выразила надежду на мое скорейшее выздоровление. Разочаровывать ее не стала, хотя прекрасно понимала, что обуздать открывшийся дар будет непросто, а значит, на улицу, как и на работу, я выйду еще не скоро.