Игры дроу

Перья странно топорщились и выглядели до крайности непрезентабельно: запыленные, тусклые, выщипанные клоками в некоторых местах, но удивительно знакомые и почти родные.

— Михельрион?

Моя личная галлюцинация обернулась, и я встретилась с обеспокоенными синими очами.

— Цела? — взволнованным голосом вопросил грифон.

Прислушавшись к ощущениям, кивнула, в растерянности разглядывая Ворона.

Бровь и губа его были рассечены. На скуле, где раньше тянулся тонкий шрам, расплывался багровый синяк. Волосы растрепались и мокрыми от крови прядями облепили лицо грифона, только странные вихры, так напоминавшие мне всегда звериные уши, бодро топорщились по бокам. Все тело под располосованными лохмотьями одежды покрывали глубокие царапины, из которых сочилась кровь. Плечо вообще все было изодрано, словно Михельриона грыз дикий зверь.

Красавец! Это его так в Ордене потрепали?

— Уссспел, — облегченно выдохнул Ворон, расплываясь в счастливой улыбке.

Из уголка его рассеченной губы вытекла струйка крови и резво пробежала по подбородку. Именно она-то и вывела меня из оцепенения.

Господи, да он же меня спас! Закрыл собой!

— Ты ранен?! — переполошилась, потянувшись к грифону, но замерев в нерешительности.

Зато он робостью никогда не страдал, уверенно притянул меня к себе и обнял.

Барсик возмущенно мявкнул и из-за пазухи перебрался на плечо, а оттуда вообще на голову.

Мне же впервые не захотелось сопротивляться рукам Ворона и вырываться, даже несмотря на то, что он был весь перепачканный и мокрый от крови. Меня никогда раньше так самоотверженно не защищали, и это было чертовски приятно!

Только... по-моему, сейчас не лучшее время обниматься.

— А по-моему, сссамое то, — не согласился Михельрион, утыкаясь носом мне в шею и начиная мурчать. Чего это он?

И вообще, какие обнимашки, там же мастер Марк!

Грифон вздохнул и немного отстранился, позволяя выглянуть из-за своего плеча.

Орденец застыл в глупой позе, словно его поймали в движении и заморозили. Взгляд голубых глаз затуманено смотрел вдаль, не замечая ничего вокруг.

— Пусссть подумает над своим поведением, — хмыкнул Миша, вновь притягивая меня к себе и опять утыкаясь в шею.

— Что ты с ним сделал? — удивилась, с неодобрением косясь на черноволосую макушку. Далась ему моя шея! Опять какие-то вампирские замашки... Не даром наставник у них — вампир!

— Он в трансе. Надо же мне было притормозить этого вертлявого громовержца, — пояснил Михельрион, глубоко втягивая носом воздух и медленно принюхиваясь.

— Ты чего? — не выдержала его странного поведения, ежась от щекотного дыхания.

Грифон не ответил.

Барсик молча топтался на голове, приятных ощущений не добавляя и почему-то не реагируя на домогательства Михельриона.

— Кто тебя так? — спросила, проводя пальцем по одной из царапин, до которой смогла дотянуться, чтобы хоть как-то отвлечь Ворона от его непонятного занятия.

Прикосновение вызвало дрожь в теле мужчины и резкий выдох мне в шею.

— Беспокоишьссся, милая? — промурлыкал он. — Приятно.

Конечно, беспокоюсь! Потому что подозреваю, что травмы получены из-за меня. Так ведь?

— Так, — не стал отрицать менталист, касаясь кисточкой хвоста щиколотки и проводя ею выше по ноге.

Меня начинает напрягать его настроение!

— Это Райхарс сделал? — специально надавила на царапину, надеясь, что боль вернет Михельриону здравость ума.

Он вздрогнул, поморщившись, и промолчал, не подтверждая и не отрицая мою догадку. Значит, Райхарс.

— Почему?

— Интересссы не поделили, — признался Ворон, возобновляя движение хвоста.

Так вот, чем они занимались, пока я с Северскими готовилась штурмовать Орден — интересы делили! Меня то бишь?

Черт! Северские!

Отпихнув Михельриона, что получилось чрезвычайно легко, потому как невольно снова попала ему по ранам, бросилась к ближайшему близнецу.

Мирослав пребывал без сознания, но пульс прощупывался отчетливо. Я, конечно, не врач и о первой помощи имею достаточно смутные представления, но осторожно ощупав агента на предмет переломов, не обнаружила явных повреждений.

— Ну, и что ты делаешшшь? — недовольно осведомился грифон.

— Помог бы лучше, — раздраженно рявкнула, совершенно не представляя, что дальше делать с целителем и как привести его в чувство.

— Вот еще! — возмутился Ворон. — Собственноручно свернул бы шею обоим за то, что потащили тебя в ссстоль опасное место!

— Это я их потащила.

— Не имеет значения! Тоже мне защитнички!

— Да уж получше некоторых! — фыркнула и тут же осеклась, осознав, что перегнула палку. Уж не того, кто закрыл меня собой, мне упрекать. Хотя, вообще-то, я имела в виду Райхарса.

Михельрион озадаченно моргнул, склонил по-птичьи голову на бок и нехорошо прищурился.

— Защищаешшшь их? — прошипел он. — Приглянулисссь?

Теперь озадаченно моргнула я.

Он ревнует что ли?

— Они мне нужны, — предельно спокойно разъяснила. — Они знают, где мои братья.

Михельрион несколько минут раздраженно сверлил меня взглядом. Я прекрасно понимала, что вздумай грифон забрать игрушку побратима из "опасного места" или добить агентов, ничего не смогу противопоставить его силе. Но, тем не менее, твердо встретила его взгляд, уверенная лишь в одном: если он поступит против моей воли, то навсегда потеряет даже возможность на хорошее отношение.

Наконец, грифон раздраженно рыкнул, подошел и грубо отстранил меня от Мирослава, сам опустившись на колени рядом с ним. Приложил пальцы к вискам агента. Прозрачные голубые нити протянулись вслед за руками Ворона, сначала невинно коснувшись кожи целителя, а потом резко проникнув сквозь нее прямо в голову.

Все-таки добить решил?

— Ты что делаешь?! — только и успела возмутиться.

Глаза Ворона сверкнули яркой голубой вспышкой, сияние стремительно прокатилось по нитям к голове Мира и в ней же исчезло, просочившись из-под прикрытых век. Аура целителя полыхнула ослепительным солнцем, а сам он выгнулся дугой, резко с хрипом вдохнул и распахнул глаза, в которых быстро затухало голубоватое свечение.

На несколько мгновений взгляды грифона и Северского встретились, а потом Михельрион скривился и резко отпустил агента из капкана своих нитей, брезгливо отряхивая руки. Упав обратно на пол, Мирослав со свистом выдохнул и закашлялся, а Ворона ощутимо передернуло.

— Ну, и мерзость же у тебя в голове творится, целитель! — с отвращением констатировал он. — Излечишься сссам, тут я не помощник. И брата своего сам в сознание приводи, у меня нет желания лезть в мозги прислужника смерти!

— А я тебя в свою голову и не звал, — прохрипел Мир, болезненно морщась и потирая виски. — Чертов мозголом, мог бы и поаккуратнее!

— Не кисейная барышня — не развалишься, — едко отозвался грифон.

Все-таки он замечательный! Почему я так плохо думала о нем раньше?

— Спасибо! — шепнула, придвинувшись вплотную к Михельриону, и от переполнявшей меня благодарности чмокнула его в щеку.

Отстраниться не успела, гибкий хвост оказался проворнее, обвив талию и прижав к своему израненному хозяину.

— Тебе повезло, что Зверь задержался, он бы не был ссстоль щедр, — проворчал грифон, добавляя к хвосту на талии еще и руку.

— Кстати, где он? — спохватилась, оглядываясь по сторонам.

Там, где Михельрион, там обычно и его побратим. Если, конечно, дележ интересов не положил конец их названному братству...

— Трупы расчленяет, наверное, — беспечно пожал плечами Миша. — Мы за тобой шли, когда какие-то идиоты в сссерых бесформенных тряпках преградили дорогу. Все бы ничего, но они решили поймать нас на опыты, и этим сссмертникам хватило ума высказать мысль вслух. Зверь вышел из себя — у него аллергия на подобные слова, Шандрагал поспособствовал. Честно сказать, я бы с превеликим удовольствием ему помог, но твоя метка просигналила об опасности, еле уссспел.

Так они магическую метку ССКА не сломали, а просто на себя настроили, чтобы она информацию обо мне передавала им, а не секретной службе?

— Метка? — ухватился за последнюю фразу целитель, успевший подползти к Мстиславу.

— Ага, — нагло улыбнулся грифон, глянув на Мирослава с долей превосходства. — Тебе-то какое дело?

— Никакого, — отвел взгляд агент, сосредотачивая внимание на брате.

Ну, да, не станет же он признаваться в том, что украдкой собственноручно прилепил на меня метку ССКА. Хотя почему нет? Я же дала клятву, мог бы уже и просветить меня. Раздражают их шпионские тайны!

Кстати, о тайнах. Иномирцы же старались не показываться лишний раз на публике, так почему...

— Почему в Ордене вас с Райхарсом заметили? — недоуменно уставилась на Ворона и нахмурилась, когда он бесцеремонно перетянул меня к себе на колени, снова утыкаясь носом в шею и начиная мурчать. Да что с ним?!

Я, конечно, благодарна ему за спасение, но это не значит, что меня теперь можно тискать и обнюхивать точно кот валериану!

Умышленно повернулась так, чтобы надавить на поврежденное плечо, потому что знала — просить отпустить бесполезно, он поступит по-своему, как в случае с ночевкой в моей кровати. Михельрион поморщился, но стойко вытерпел, не разжимая объятий рук и хвоста, а в голове прозвучали его слова: "Все равно не отпущу, так что не дергайся".

А не обнаглел ли ты, пернатый?!

"Просто посиди так со мной. Тебе сложно?"

Сложно.

"Пожалуйста".

По-моему, он первый раз меня о чем-то попросил. Раньше моим мнением оба иномирца особо не интересовались, поступая так, как им хотелось.

Забавно, как иной раз может подействовать простое вежливое слово...

Бес с тобой, синеглазая зараза! Только руки распускать не смей!

"Хорошо, руки не буду", — со смешком согласился мурчащий грифон, легонько погладив бедро кисточкой хвоста.

Дернулась.

Ах, ты, котяра нахальный!

"Прости, — тут же посерьезнел он, невинно укладывая расшалившийся хвост кольцом вокруг талии. — Не удержался. Больше не буду".

Что-то не сильно верится.

— Так почему вы с Райхарсом нарвались на орденцев? — напомнила вопрос, который грифон проигнорировал. — Ты же говорил, что можешь устроить массовый гипноз. То есть этот... как его? Отвод глаз?

Михельрион ответил не сразу, а голос прозвучал недовольно:

— У них тут у всссех ментальные блоки. Причем не только внутренние, но и внешние.

И в чем разница?

— Внутренний блок — полностью в объекте. Любому более-менее сведущему менталисту не составит труда увидеть такой, а при должной сссноровке — распутать или перекроить плетение. С внешним сложнее. При таком виде блока к объекту извне, от управляющего менталиста, тянутся одна или несколько соединяющих нитей. Сссхожий принцип у некромантов с их системой контроля мертвяков. По сути, и те и другие — кукловоды, с той разницей, что одни играют живыми, а другие мертвыми марионетками. Само контролирующее плетение сссоздается в ауре кукловода, и, если он находится вне зоны видимости, с его марионеткой практически ничего невозможно сделать, в том числе и обойти ментальный блок.

Так вот каким образом Орден подчиняет себе людей! Значит, здесь все обладают чем-то вроде иммунитета к другому внушению и перекодировать зомбированных адептов нельзя?

— Чем дальше кукловод, тем больше расходуется энергии на поддержание контакта ссс марионеткой, — продолжил объяснять грифон, — так что обычно они обретаются где-то поблизости. Но здесссь... Я не смог дотянуться по соединяющим нитям до контролирующего менталиста.

То есть?

— Его нет в монастыре.

Ого! Какую же силищу надо иметь, чтобы удерживать под контролем столько народа, да еще на таком расстоянии? Это у них магистр настолько крутой?!

— Я никогда не встречал такую силу, — вторя моим мыслям, с уважением протянул Михельрион. — Тот, кто сссоздал Орден, поистине могущественен!

Что-то мне уже хочется поскорее отсюда убраться, даже несмотря на то, что главного кукловода нет поблизости.

Все-таки Северские — натуральные психи, раз добровольно сунулись в подобное место, зная, с каким противником могут столкнуться. Резиденция Ордена, как я поняла, — даже не логово фанатиков, а самое настоящее улье с королевой-маткой, способной одной мыслью управлять всей ордой подданных. Да для штурма этого монастыря не пара агентов с недоучкой нужны, а целая армия магов!

Покосилась на близнецов. Зачем бы им так рисковать ради меня? Или у них своя цель в Ордене?

Мирослав, поджав под себя ноги, неподвижно сидел на полу и держал голову брата на коленях, прижавшись своим лбом к его. Солнечная аура коконом опутывал бесчувственного Мстислава и каждую его нить. В таком положении Северские больше походили на сюрреалистическую скульптурную композицию, а не на живых людей.

Не похоже на обычное исцеление, каким Мир пользовался ранее.

Что он делает?

— Зовет, — неожиданно ответил на безмолвный вопрос Ворон, хотя я и не к нему обращалась. — Некромант на пути За Грань, а целитель пытается его вернуть.

На пути куда?

— За Гранью — астральный уровень реальности, где обитают души мертвых.

Мстислав умирает?! Просто из-за одного удара мастера Марка? Что за бред? Я видела на нем раны посерьезней, пока он расчищал нам дорогу от адептов, и Мирослав без видимых усилий заживлял их, даже не сбиваясь с шага!

Инстинктивно рванулась к Северским, но Михельрион удержал, шикнув:

— Не мешай им! Сссмотри и запоминай, может пригодиться.

Зачем?

— Я же не целитель.

— Нет, — согласился он, устраивая подбородок на моем плече и крепче прижимая к себе. — Ты лучше.

Серьезно?

— Понятия не имею, как Зверю удалось — он поиссстине достойный ученик Шандрагала, — в голосе Ворона прозвучала гордость за побратима. Удивительное чувство для того, кто некоторое время назад с ним вовсе не на словах "делил интересы".

Напряглась.

Удалось что?

— Очистить твою ауру.

В каком смысле?

— Ты — универсал, — почти промурлыкал грифон, потершись щекой о мои распущенные волосы. — Редкий дар, позволяющий использовать любой вид магии, ссстоит только научиться.

Знаю, Северский уже просветил. Только что-то не хочется благодарить Райхарса за неординарность. Любая диковинка — по своей сути белая ворона среди окружающих ее обыденных вещей, а я никогда не желала выделяться, потому что привилегированное положение обычно сулит одни лишь неприятности.

Михельрион неопределенно хмыкнул, но комментировать не стал.

Северские по-прежнему не шевелились, напоминая монумент, и я не понимала, что именно должна в них разглядывать, но, тем не менее, смотрела. Смотрела внимательно, как советовал грифон, и старалась не упустить ни одной детали. Вдруг, и правда, пригодится?

Мирослав сидел, зажмурившись. Его ладони плотно охватывали голову брата, а нити уже полностью скрыли собой некромантскую черноту.

— Вернись, Месть, — проникновенно выдохнул целитель. — Ты мне нужен!

Он повторял эту фразу несколько раз, вкладывая в нее столько чувств, что, к своему удивлению, спустя некоторое время я обнаружила соленую влагу, застилающую глаза. Не замечала раньше за собой сентиментальности!