— Вас так долго не было, что я пошел вас проведать. — Гиш положил руку на подбородок и покачал головой.
— Вы! Что вы делаете в домах других людей?! — Спросила Кирхе, не скрывая удивления.
Рот Луизы открылся и закрылся несколько раз, смутно припоминая буквы из алфавита. Она дрожала, в то время как с нее капал холодный пот.
—Н-насекомое присосалось к моей шее, я-я попыталась схватить его…
— И, конечно, для этого ты разделась? — Кирхе ехидно ухмыльнулась.
Тело Луизы застыло. Она медленно упала на колени и ее тоненькие плечики обвисли.
Эти временем Сайто был занят своим делом — он продолжал дергаться на полу в конвульсиях. Кирхе подошла к Луизе. Она положила руку ей на плечо и с такой же ухмылкой сказала:
— Я и подумать не могла, что кто-то сможет обогнать меня в таких делах!
— Э-это не имеет никакого отношения к твоим делам! Это вышло случайно!
Пошатнув твердыню Кирхе, оправдание Луизы сошло за правду.
— Да все в порядке. У меня есть небольшой подарок для тебя.
— Не требуется.
— Это письмо из Тристейна…
* * *
Через некоторое время, друзья все вместе собрались в комнате Кирхе.
—Чрезвычайно скоро.
— Конечно, она должна быть, иначе она огорчится, ведь королева ее страны, как ни как. — Не сильно обеспокоенно сказала Кирхе, разведя руками.
Луиза внимательно посмотрела на письмо, доставшееся ей от Кирхе. Конверт был из высококлассного пергамента с подписью королевства Тристейн. Крест из лилий, что она привыкла видеть… Ответ от Генриетты так скоро. «В этом письме написаны судьбы моих друзей и меня. Как же Генриетта осудила меня?» — думала Луиза.
Ее рука дрожала от напряжения. Сайто наблюдал за ее лицом, от чего эта нервозность передалась и ему. Гиш, Монморанси и Маликорн затаили дыхание, следя за действиями Луизы.
Кирхе осторожно сказала Луизе, которая до сих пор не сорвала печать:
— Эй, Луиза, ты знаешь об этом письме. Вам не обязательно возвращаться в Тристейн. Вы можете остаться в моем доме.
— А ты не беспокоишься о нашем учителе, Кольберте?
Кольберт добровольно вызвался за место Луизы и других, что бы те смогли пересечь границу.
После чего от него не было никаких известий. Даже экипаж Остленда, что прибыл в фон Цербст, не знал никакой информации.
— Если это Жан, то тогда все будет в порядке. Конечно, он где-то спрятался. В докладе рано или поздно об этом скажут. Но если его поймали, то я пошел бы на его спасение!
— Это не сулило бы ничего хорошего. Ведь обстановка была бы намного сложнее.
Тогда Луиза сделала глубокий вдох и открыла конверт вдоль линии. Письмо поместилось на один лист бумаги, на котором было написано всего одно предложение. Читая это, Луиза начала дрожать.
— Н-ну, что там?! Что там написано?! — Сайто прижал ее, не выдержав напряжения.
— Неужели там так много написано? И самое главное — что там написано? Дай его мне. — Кирхе взяла письмо из рук Луизы.
— Что? Генриетта будет ждать в имение Лавальер. Это не очень хорошо. Она будет ждать в доме твоей семьи. Хотя может быть это не так уж и плохо? — Сказала Кирхе, притворяясь будто не знала.
В этот момент дрожь Луизы достигла своего пика, из-за чего она лишь промямлила:
— В-в доме…
— А что? Разве это плохо, ведь ты будешь говорить со своей семьей, они смогут тебя защитить.
— Вдали от защиты я буду убита…
Как бы отказавшись, она опустила голову.
Перевод: Niki7
________________________________________
Глава 2: Королева и герцог
В королевском дворце Тристейна, в кабинете, королева в одиночестве сходила с ума от беспокойства. Она только что отправила письмо Луизе в Германию.
Для неё было радостью и облегчением узнать, что её подруга в безопасности, но, хотя ничего плохого в итоге не случилось, ей всё равно было неспокойно.
— Галлия до сих пор не сделала никакого заявления...
Она испустила глубокий вздох, и в этот момент раздался стук в дверь.
— Кто это?
— Это я, Ваше Величество.
Это была капитан мушкетёров Аньес.
— А, капитан, вы вовремя.
Генриетта встала и открыла дверь. Аньес, величаво и прямо стоявшая за дверью, почтительно склонилась перед королевой.
— Пожалуйста, выберите несколько надёжных людей и приготовьтесь к поездке.
— Мы готовы выступить в любой момент. Мы пойдём туда, куда будет угодно Вашему Величеству, — отрапортовала по-военному Аньес.
Генриетта слегка улыбнулась.
— Что ж, тогда к замку Ла Вальер. Так как это неофициальный визит, приготовьте соответствующий экипаж.
— Вас что-то беспокоит? — прежде чем выйти, спросила Аньес, заметив усталость на лице Генриетты.
— Да — письмо, которое я получила от Луизы.
— Всё в порядке — она благополучно освободила принцессу Галлии.
— Дело не в этом. Она написала, что покорно примет любое наказание, которое я сочту необходимым. Неужели эта девочка не понимает, как я за неё переживаю?
— Вы не собираетесь её наказывать?
Генриетта не ответила.
— Был ли официальный протест от Галлии?
Генриетта покачала головой.
— Тогда единственные её преступления — это побег из тюрьмы и переход границы без разрешения. Нет, Галлия в последнее время действует вызывающе, так что принять у нас члена королевской семьи было совсем не плохо с политической точки зрения. Выгоды компенсируют ущерб, так почему бы не обойтись без наказания, но и награды тоже не давать?
— Вы так добры, капитан.
— Ваше Величество, почему вы настаиваете, что госпожа Ла Вальер и её спутники должны быть наказаны?
— Я хочу публично показать, что даже если она моя подруга, правосудие ни для кого не делает исключения.
Аньес тепло посмотрела на Генриетту.
— Это уже слишком, Ваше Величество. Даже если поискать среди ваших придворных, вряд ли найдётся аристократ, который бы так строго обошёлся со своими родственниками.
— Вот поэтому я и должна показать всем свою твёрдость.
Генриетта закусила губу, словно желая доказать, что останется строгой и беспристрастной. Аньес вытащила свой меч.
— Я — меч Вашего Величества. Только прикажите — и я своим мечом исполню вашу волю. Однако, я не только меч, но и щит. При любой опасности я закрою Ваше Величество собой. А сколько из этих придворных — мечи и щиты Вашего Величества? Люди, надёжные в беде, с этикой и мышлением простого солдата вроде меня, которые были бы всецело преданы Вашему Величеству. Которые, укрепив сердце до твёрдости стали, в любых обстоятельствах не усомнились бы в вас. Если у вас есть такие друзья, берегите их, Ваше Величество.
Слушая слова Аньес, Генриетта кусала губы. Её беспокойные пальцы начали теребить юбку.
— Но я согласна с Вашим Величеством, прощение совсем без наказания неприемлемо. В таком случае, я доверяюсь суждению Вашего Величества. Тогда как насчёт благодарности за то небольшое бесплатное задание?
Генриетта беспокойно заёрзала.
— Нам понадобится согласие ото всех.
— А многие ли из этих "всех" могут сравниться с ними в их благородном поступке?
Генриетта умолкла.
— Вот и ответ "всех".
Аньес поклонилась и вышла из кабинета, чтобы приготовить королевский экипаж. Оставшись одна, Генриетта продолжала смотреть на письмо Луизы.
Затем её лицо сморщилось так, словно она готова была заплакать.
— Ну почему все делают что им вздумается! Человеческая душа — сплошная загадка! Не только я, но и отец, и вся семья!
Выкрикнув все эти гневные слова, Генриетта прижала письмо к сердцу. Кроме того, ей нужно было кое о чём поговорить с семьёй Луизы. И это её очень печалило.
Однако, первое, что ей нужно сделать, — это вознести благодарность за благополучное возвращение её подруги, подумала Генриетта.
— Я рада, что с ней всё в порядке. Благодарю тебя, Создатель Бримир, за то, что моя подруга вернулась целой и невредимой.
Выйдя из кабинета, Аньес направилась в конюшню, чтобы приготовить лошадей. После чего прошла к зданию, где размещались мушкетёры, и отобрала несколько своих людей. Вызвав свою помощницу, Аньес отдала ей распоряжения на время своего отсутствия. Все приготовления заняли не больше десяти минут. И теперь она на лошади проскакала через ворота замка.
Здесь, дожидаясь Аньес, стоял человек, чьё лицо было скрыто под капюшоном.
Увидев этого человека, Аньес остановила лошадь рядом с ним.
— Мы отправляемся в замок семьи Ла Вальер. Ты тоже должен поехать.
— Разве ты привезла меня сюда не для того, чтобы бросить в тюрьму?
Человек откинул капюшон. Из-под него показалось честное лицо Кольбера.
— Ты не помогал ни в каком побеге из тюрьмы.
— Что?
— Мы не можем допустить, чтобы всем стало известно, что из тюрьмы можно сбежать при поддержке всего двух человек.
На лице Аньес было выражение неудовольствия. Кольбер робко поклонился.
— Но зачем брать меня в замок Ла Вальеров?
— Ты не хочешь встретиться со своими учениками?
Когда он услышал эти слова, лицо Кольбера просветлело.
— А! Так значит, у них получилось! Я так рад! А-ха-ха, я правда очень рад!
Аньес подозвала одну из своих подчинённых, чтобы та приготовила лошадь для Кольбера. После чего они вместе с остальными мушкетёрами стали дожидаться королевский экипаж перед воротами замка.
В замке Ла Вальер все члены семьи уже собрались вместе и с нетерпением ждали новостей. На обеденном столе в столовой был подан роскошный обед. Однако, никто даже не притронулся к блюдам.
Герцог де Ла Вальер сидел во главе стола, и его строгие серые глаза сверкали.
Бум! Его кулак ударил по столу. Но, несмотря на то, что звук был довольно громким, никто, включая слуг, даже не шелохнулся. Для герцога было обычным делом так открыто выражать свой гнев.
— Луиза, эта девчонка — она хоть понимает, как заставляет нас волноваться?
— Всё так, как говорит отец. Без согласия семьи она принимает участие в войне, пересекает государственную границу без разрешения и проникает в Галлию! Это может привести к новой войне!
Пронзительные глаза Элеоноры блеснули за её очками, когда она согласилась со своим отцом. Она собрала информацию, которая просочилась из Академии в Тристании.
Каттлея сначала молча слушала то, что говорили её отец и старшая сестра, а затем её розовые, как у Луизы, волосы начали трястись, когда она весело засмеялась.
— Но разве не чудесно? Помочь однокласснице из Галлии — какой героизм. Я ею горжусь.
Элеонора одарила Каттлею пронизывающим взглядом.
— Сейчас неподходящий момент для веселья. Разве не ты помогла этой девочке в прошлый раз? Разве не ты тогда расплавила золотую цепь подъёмного моста?
— Хм-м, что-то я не помню, — Каттлея продолжала мягко смеяться.
— Да неужели? Но на сей раз эта девочка нарушила законы страны. Ведь Её Величество едет сюда именно за этим — чтобы судить её лично? Это может даже означать конец для всей нашей семьи!
— Ты преувеличиваешь, — ответила Каттлея, смеясь.
— Я не преувеличиваю. В нашем положении, из-за того, что мы раньше не отправили солдат на войну, правительство вряд ли проявит к нам снисхождение.
Это была правда. Дом Ла Вальер не прислал ни единого солдата во время последней альбионской кампании. И в результате их обложили огромным налогом за освобождение от военной повинности. Хотя дом Ла Вальер исправно его выплачивал, дворяне, побывавшие на войне, обвиняли герцога в "нелояльности".
— Это вовсе не мятеж против королевской семьи. Кроме того, разве Луиза не подруга Её Величества? Я не думаю, что наказание для неё будет таким уж суровым.
— Её Величество наверняка уже и не помнит об этой старой дружбе. К тому же, Луиза возвращается из владений Фон Цербстов, так? Наши предки были бы глубоко опечалены, услышав об этом.
Тут обе сестры замолчали, потому заговорила их мать, герцогиня да Ла Вальер.
— Прежде, чем она предстанет перед судом Её Величества, эта семья должна подвергнуть её собственному наказанию.
При этих словах воздух в столовой будто замёрз. Лицо герцога да Ла Вальер смертельно побледнело.
— П-подвергнуть наказанию?
— Как я и сказала, я прослежу за этим лично.
Слуги, которые безмолвно стояли позади, начали трястись.
На губах Элеоноры застыла необычно натянутая улыбка.
— М-матушке незачем об этом беспокоиться... Правда, Каттлея?
Голос Каттлеи был немного нервным.
— Я, я тоже так считаю.
— Кхм, — герцог де Ла Вальер кашлянул. — Э-э, Карин. Как и сказали дочери, незачем беспокоиться... Правда, Джером?
Герцог обратился за поддержкой к дворецкому.
— А, мне нужно идти. Я только что вспомнил, мне надо кое-что сделать.
Старый дворецкий второпях удалился. Словно по сигналу, слуги все вместе покинули столовую.
Когда дверь с гулким стуком закрылась, герцогиня встала. Выражение её лица не изменилось. Однако, от неё начала неспешными, но мощными волнами исходить какая-то сила.
— Я в ответе за неосмотрительность моей дочери, и потому я сама преподам ей урок. Или я не права?
Герцог де Ла Вальер дрожащими пальцами начал теребить усы. Он припомнил старые времена. Юность, красоту и суровое прошлое своей жены...
— Ты права! Д-думаю, строгого выговора будет достаточно! Только погоди секундочку...
Эти слова были заглушены сильным грохотом. На стол посыпалась пыль. Если взглянуть вверх, можно было увидеть, как под действием невероятно мощного заклинания полностью исчезла целая стена.
Герцогиня, с палочкой в руке, отрицательно покачала головой и сказала:
— Мы тем более не можем выглядеть слабыми... Что ж, в любом случае, я так думаю.
— К-Карин! Я же говорю, Луиза...
Герцогиня яростно глянула в лицо своему мужу.
— Она — наша дочь! Наказание должно быть строгим! Если вспомнить, как она росла все эти годы, станет ясно, что её неправильно воспитали из-за твоей эгоистичной прихоти!
От крика своей жены герцог непроизвольно втянул голову в плечи.
— П-прости!
— Для меня важны и наша семья, и наша дочь; я не собираюсь забывать ни о том, ни о другом. Вот почему "Могучий Ветер" подвергнет наказанию свою дочь. Её Величество увидит.
— Эй, Луиза, да что с тобой такое?
Сайто с беспокойством наблюдал за Луизой. С тех пор, как повозка въехала на территорию Ла Вальеров, Луиза уже довольно долго тряслась. Её дрожь была сильной и безостановочной.
Сидевшие напротив Гиш, Маликорн и Монморанси тоже озадаченно глядели на Луизу.
— У тебя жар? Или тебе холодно? — положив руку на удивительно холодные пальцы Луизы, встревожено спросила Кирхе, сидевшая рядом с Сайто.
Табита сидела рядом с ними. Её маму они оставили в за́мке Кирхе, решив не брать её в Тристейн. Хотя Кирхе советовала ей остаться в за́мке с матерью, Табита упрямо отказывалась. Что ж, зато она могла безопасно покинуть за́мок, раз ехала в их компании. Разум матери Табиты был по-прежнему разрушен из-за болезни, но ей начало нравиться чаще видеть Табиту, и она больше её не боялась.
