— А, это ты, Луиза? В чём дело? — спросил удивлённо Сайто.
Луиза кипела от гнева. Однако она решительно подавила этот гнев.
«Владеть собой, владеть собой».
«Взрослая женщина не стала бы злиться».
«Кроме того, пока не ясно, было ли вообще у него что-нибудь с ней...»
Оглядывая комнату, Луиза начала подкручивать волосы.
— М-м, ты. Что ты здесь делаешь?
— Ну, я учусь читать.
— Читать?
— Ага. Уметь читать здешнюю письменность было бы удобно, правда?
Похоже, Табита учила Сайто читать.
Щека Луизы дёрнулась.
«Почему ты не мог мне сказать? Почему не мог спросить меня, если хотел научиться читать?»
Однако Луиза проглотила свою боль.
«Сегодня я взрослая женщина. Сегодня я — леди».
Луиза прикоснулась к тому месту на ладони, где она написала "леди".
В её воображении, взрослая Луиза успокоила взбешённую Луизу-ребёнка.
«Поняла, маленькая Луиза? Ты теперь на самом деле взрослая, так что не забывай держаться соответственно».
Изображая спокойствие и рассудительность, Луиза спросила Сайто:
— Ты не подумал, что можешь попросить научить тебя кого-нибудь ещё?
— Но Табита сама предложила.
Эта неразговорчивая девушка сама завела разговор?
Луиза украдкой кинула взгляд на Табиту. Однако Табита казалась равнодушной как всегда. В её глазах нельзя было прочесть никаких эмоций. Но... всё же казалось невозможным, чтобы у неё был к Сайто романтический интерес.
«Возможно, она просто так отблагодарила его за помощь».
Она почувствовала облегчение, и в ней снова забурлила уверенность.
«Как бы там ни было, я сейчас излучаю неотразимый шарм...»
— Э?
Луиза увидела, как Сайто смущённо отводит глаза.
Ау-у. Плохо дело.
«Я только что ворвалась сюда в одном нижнем белье!»
«Я в таком виде безрассудно пролетела по коридору и вторглась в чужую комнату».
Хотя она готова была умереть от стыда, Луиза постаралась выдержать эти мучения. Но подобная смерть казалась сейчас вполне вероятной.
Из-за такой банальной вещи, как научиться читать...
«Мне нужно опять показать, какая я взрослая».
Появление в этой комнате в таком наряде должно было произвести потрясающий эффект, разве нет?
«Хм-м». В её голове бешено закрутились мысли.
«Неважно, я просто использую эту зрелую привлекательность, чтобы полностью и навсегда сделать его моим рабом», — в конце концов торжествующе решила Луиза.
Она небрежно опёрлась рукой о стену и выставила бедро в сторону.
Чтобы пленить Сайто, движениями, которые она сама считала сексуально привлекательными, она начала слегка посасывать палец.
— П-подожди. Ч-что ты делаешь? В такой одежде...
«Ну что, понял? Или всё ещё нет? Тупой пёс».
«Теперь-то ты, наконец, увидел моё взрослое обаяние».
Под влиянием момента, Луиза положила правую руку на затылок, крутанула бёдрами и бросила мимолётный соблазнительный взгляд на Сайто. Её стройные руки и ноги определённо должны были сейчас выглядеть обворожительно.
Лицо Сайто краснело всё больше и больше. Бесстрастное лицо Табиты, сидевшей рядом с ним, не изменилось вообще.
— Невероятно. Такая...
«Очень даже вероятно».
«Это моя сила».
«Эй, пёс».
«Ты заметил, пёс?»
«Заметил неожиданную грань очарования твоей госпожи?»
«Ну а теперь, почему бы тебе не поклясться мне в вечной преданности?»
Луиза использовала свой последний козырь.
Проведя правой рукой по волосам и спустившись на грудь, она позволила левой руке скользнуть вниз и слегка приподняла подол неглиже.
— Д-даже не знаю, куда мне глаза девать! — закричал Сайто. Для Луизы это звучало, как громогласный гимн её триумфа.
— Хватит этих "пум-пум"!
Э? Пум-пум?
Сайто говорит что Сиесте не надо надевать платье Луизы, а то вдруг кто то увидит.
«Так, понятно».
Триумфальный гимн Луизы оборвался пронзительным, фальшивым звуком.
Сиеста, стоявшая рядом с Луизой, попыталась прикрыться.
— Не нужно так меня разглядывать, это так смущает!
— Это ты меня смущаешь! Эй! — Сайто покраснел и отвёл глаза.
Луиза спросила Сайто едва слышно:
— К-как насчёт твоей хозяйки?
Сайто спросил что это занавеска?
Занавеска?
Плечи Луизы начали дрожать.
Табита вежливо кашлянула.
— Не идёт.
Сайто засмеялся.
Тут Луиза, безмолвно подскочив и пролетев по воздуху, обеими ногами нанесла ему мастерский удар в солнечное сплетение.
Когда Сайто в агонии треснулся о стену и лишился чувств, Луиза направила на него свою палочку.
— Сдохни, потом воскресни, и потом опять сдохни — за это тебе придётся сдохнуть по крайней мере дважды!
Но Табита, подняв посох, встала у неё на пути.
— Что?! Ты?!
— Я больше не позволю тебе прикоснуться к этому человеку.
Хотя её слова были всего лишь сказаны для защиты Сайто, Луиза восприняла их по-другому.
— Так значит, ты прикасался к ней? Нет, и не просто прикасался.
— Я...
— Д-девчонка, которая ещё меньше меня, м-м-меньше меня! Меньше меня!
Думая, что единственное её преимущество было разбито в пух и прах, Луиза, дрожа, направила палочку и взмахнула ею.
— А-а-а! — Сайто закрылся руками.
Однако... ничего не произошло.
Звук взрыва, которого он боялся, так и не пришёл.
Вместо этого раздался удивлённый голос Луизы.
— А?
— Что? Что стряслось?
— Не работает. Заклинание "Взрыва" не работает!
— Фух, я был на волосок от смерти.
Сайто облегчённо вздохнул, а Луиза тем временем была уже почти в панике.
— Э-э-э?! Как?! Почему оно не работает?!
________________________________________
Глава 7: Папа Ромалийский
Увидев гостя, который вошёл в королевскую приёмную, Генриетта могла только уставиться на него с немым изумлением.
Это тёмно-пурпурное одеяние священника и высокий цилиндрический головной убор, которые символизировали высшую власть среди всех священнослужителей Халкегинии... Иначе говоря, это был Папа Ромалийский.
Так как он занимал более высокое положение, чем любой король в Халкегинии, Генриетта предложила ему занять самое почётное место.
Однако его молодое лицо не соответствовало одеждам, которые он носил. Мягкий взгляд его глаз, изящный, правильный нос и губы, с которых не сходила улыбка, — красота, которая любого заставляла обернуться. Даже если пройтись по всем театрам Халкегинии, было бы сложно найти актёра, столь же красивого, как он.
Генриетте казалось, что его улыбка исполнена божественного обаяния.
— Госпожа Генриетта, с вами всё хорошо?
Устыдившись, Генриетта резко очнулась от своего транса.
— Прошу прощения, Ваше Святейшество. Ваша святая сила ошеломила меня.
Его волосы, подобные тонким золотым нитям, задрожали, когда Папа Ромалийский рассмеялся.
— Зовите меня Витторио. Я не люблю такого формального обращения. Относитесь ко мне, как к обычному священнику вашей страны.
— Вы очень любезны. Мне искренне жаль, что я не смогла быть на церемонии возведения на престол.
Витторио Сереваре, святой Иджис XXXII, был провозглашён Папой три года назад. Хотя посещать церемонию было традицией для всех королевских семей Халкегинии, Генриетта тогда простудилась и не смогла приехать.
Св. Иджис XXXII... Тот, кто унаследовал титул "Щита Основателя", тридцать второй по счёту Папа. Совсем ещё молодой человек, которому только недавно исполнилось двадцать. Хотя до Генриетты доходили слухи, что он очень красив, она не думала, что настолько.
— Я не в обиде. Восшествие на престол — просто церемония. Вы всё равно чтите Бога и остаётесь верной слугой Основателя. Для меня этого достаточно.
Говорили, что несмотря на юный возраст, св. Иджис XXXII получал горячую поддержку ромалийцев. Причиной этого была атмосфера какого-то особенного великодушия и терпимости, которая его окружала. Генриетта отчасти тоже могла это понять, потому что не видела в поведении этого молодого Папы ни намёка на высокомерие.
Однако... хотя этот визит был приятным, он был совершенно неожиданным.
Св. Иджис XXXII объявил о своём приезде в Тристейн лишь два дня назад. Во дворце поднялся ужасный переполох, пока все готовились к прибытию нежданного гостя. Всё-таки, визиты Пап случались крайне редко.
Последний раз Папа приезжал в качестве гостя во время коронации короля, её отца.
Поэтому причина такого внезапного визита св. Иджиса XXXII оставалась загадкой.
Во время торопливого обеда королевы с премьер-министром Мазарини, Генриетта обсудила проблемы, связанные с приёмом гостя.
— Однако, как и ожидалось от знаменитого Цветка Халкегинии, госпожа Генриетта действительно прекрасна. Для меня большая честь встретиться с вами. Если бы я не был священником, я бы пригласил вас на танец.
— Позволите вопрос?
— Какой?
— Могу ли я узнать причину столь неожиданного визита?
Несомненно, он приехал сюда не ради праздной беседы.
Св. Иджис XXXII протяжно вздохнул.
— Госпожа Генриетта, что вы думаете о недавней кампании?
Война с Альбионом. Группа дворян, которые называли себя "Реконкиста", уничтожение королевской семьи Альбиона, война, затеянная объединением аристократов, которые не верили в монархическое правление и стремились вернуть Святую землю...
Битва между "Реконкистой" и союзной армией Тристейна и Германии, внезапное вмешательство Галлии, которое закончилось победой союзной армии...
Война, которая забрала у Генриетты любимого человека.
Ей не хотелось вспоминать об этой трудной войне.
Генриетта печально опустила голову.
— Это была несчастная война.
— ...
— Думаю, я бы не хотела, чтобы такая война повторилась.
Св. Иджис XXXII с одобрением кивнул.
— Значит, госпожа Генриетта — мой друг.
— Что вы имеете в виду?
— То, что я с вами согласен. Я тоже был искренне огорчён из-за этой войной. Я тоже был полон решимости позволить ополчению как можно скорее вступить в бой, потому что хотел, чтобы эта бесполезная война закончилась.
Бесполезная война... Сердце Генриетты живо отреагировало на эти слова.
— Это потому, что в ней не было никакого смысла?
Св. Иджис XXXII выразительно кивнул.
— Всё так, как говорит госпожа Генриетта. Он такого конфликта нет никакой пользы. Для меня это источник постоянного беспокойства. Все мы — благочестивые слуги Основателя Бримира, так для чего же нам сражаться друг с другом?
Генриетта напряжённым тоном ответила:
— Хотя я всё ещё незрелая как политик... Я думаю, что пока у людей есть желания, войны не прекратятся.
— Основатель Бримир тоже признавал существование желания. Когда желание захватывает человека, он легко может свернуть с пути добродетели. Вот почему самоконтроль — прекрасная вещь. Мы, священники, приносим обет безбрачия и раз в неделю употребляем только вегетарианскую пищу, чтобы не забывать о самоконтроле.
— Если бы все люди могли себя контролировать, как Ваше Святейшество, в мире не было бы войн.
— Именно так, не было бы. Однако я реалист. Требовать от жителей Халкегинии иметь такую же сильную веру, как люди Ромалии, было бы глупо, нам это хорошо известно.
— Ваше Святейшество правы — в нашем современном обществе истинная вера забыта.
В ответ на её слова Папа на секунду закрыл глаза... а потом снова взглянул вверх.
— Это страна очень красива. Цветы, которые украшают королевство весной, густые леса, полноводные реки, из-за которых эти края ещё называют Водной Страной... В Ромалии мало воды. Вам можно позавидовать. И когда такая красивая страна вовлечена в войну, я вижу в этом богохульство.
— Я думаю, моя миссия состоит в защите мира и спокойствия, — сказала Генриетта. Она была немного разочарована, что Папа Ромалийский действительно приехал просто полюбоваться видами и прочитать миротворческую проповедь.
Взглянув на часы на стене, Генриетта попыталась встать.
— Ну что же, комната и слуги для вас готовы. Оставайтесь здесь сколько пожелаете. Если захотите обследовать окрестности, я выделю вам охрану.
Однако св. Иджис XXXII остался сидеть.
— Ваше Святейшество?
— Я прибыл сегодня, чтобы помочь госпоже Генриетте исполнить её миссию.
Св. Иджис XXXII и Генриетта вышли во внутренний двор. Двор королевского дворца купался в лучах весеннего солнца, и хотя своим великолепием он уступал дворцу Галлии в Лютеции, клумбы были усыпаны пышными цветами различных видов.
Шагая по дорожке между клумбами, св. Иджис XXXII хранил молчание.
— Что вы хотели мне показать? — нарушая молчание, спросила Генриетта. Св. Иджис XXXII заметил что-то в углу клумбы и присел рядом.
— Пожалуйста, взгляните сюда.
Там были муравьи.
— Разве это не муравьи?
— Чёрные и рыжие муравьи — они сражаются за еду.
Действительно, небольшие группы насекомых — чёрных и рыжих — дрались. Два вида муравьёв отчаянно соперничали друг с другом.
— Вражда существует даже между крошечными созданиями.
Св. Иджис XXXII опустил руку между насекомыми, создавая барьер между враждующими стаями чёрных и рыжих муравьёв.
Постепенно драка между двумя группами прекратилась и обе вернулись в свои муравейники.
— Превосходное разрешение конфликта.
— Муравьи не смогут понять, что их спор был разрешён. Потому что моё существование выше их понимания. Человек имеет над муравьями полную власть. Если бы я захотел, я мог бы разрушить их муравейник. Конечно же, у меня нет такого намерения.
— Что вы хотите сказать?
— Коротко говоря — сила. Для сохранения мира необходима огромная сила. Огромная сила, которая может решить спор двух воюющих сторон...
— Где взять такую силу?..
Генриетта начала говорить это, а затем её глаза расширились, когда она поняла.
— Правильно. Госпожа Генриетта тоже знает об этой легендарной силе...
— Не понимаю, о чём вы.
Генриетта попыталась изобразить неведение, но св. Иджис XXXII продолжил:
— Сила, данная нам Богом. Сила, которая, как вода, не имеет цвета. Это душа человеческая может быть белой или чёрной.
— Ваше Святейшество, о-о, Ваше Святейшество...
Генриетта замотала головой.
— Вам известно, какой элемент был у Основателя?
— Пустота.
— Да. Сам великий Основатель Бримир разделил эту силу на четыре части — она была помещена в сокровища и кольца. Рубин Воды и Молитвенник Основателя достались Тристейну.
— Верно.
— И снова, из людей, которые должны носить эту силу, были выбраны четверо. Возможно, из опасения, как бы сила не сосредоточилась в руках одного человека.
Генриетта вспомнила Луизу. И других, подобных ей, — помощник Галлии, который до сих пор не раскрыл своих истинных целей. И девушка-полуэльф, которая мирно жила в Альбионе и которую Генриетта ещё не встречала...
С ней всё в порядке?
«Она владеет королевским сокровищем Альбиона, а значит, должна приходиться мне кузиной... Хотя мы оставили её в покое, потому что она была довольна своей уединённой жизнью... с ней правда всё будет в порядке?»
