— Вера в бога укрепляет и осчастливливает, друг. Великой Богине Сьюн поклоняется Дом Талмост с корнями из королевского рода Делимбиран, — счёл нужным вставить Виттер, помнящий все проводимые во снах уроки милорда Грея. — Дом Хунаба пытается с ними конкурировать, — педантично добавил он, сосредоточенный на текущей беседе. Возвращение внезапно запропастившегося милорда Грея его тоже взбодрило и весьма воодушевило, дав понять, как он соскучился по господину, во снах с которым так здорово было заново переживать приключения в джунглях.
— Нас сперва направили в гильдии, — без запинки нашёлся Кудря, вспомнив.
— Кто из наших отправится в Достопочтенный Орден Ткачей и Красильщиков? — С лёгким недоумением озадачился Виттер, пытающийся проявлять участливость в общей судьбе.
— Придётся спевшимся кумушкам разойтись по разным гильдиям, — легко вынес решение барон, оставаясь в известных рамках. — Саттия — талантливый бухгалтер и пойдёт в Гильдию Писарей, Книжников и Клерков, а моя жена Келли в Достопочтенный Орден Ткачей и Красильщиков. Спасибо, Виттер, — облегчённо поблагодарил Хеброр, у которого словно камень с плеч свалился. Будущее вновь виделось радужным.
Рейнджер кивнул, оставив своё мнение при себе, поскольку бывший трактирщик отличался не меньшей внимательностью и видел, к чему всё идёт между жёнами двух давних друзей. Виттер придержал язык за зубами, поняв тот намёк на потомство — сам он ещё оставался холост и холоден с памятью о трудных восьмидесятых. Не добавило радости и задание выяснить о Твоттере и его приёмном отце.
— По пинте свежего пивка?
— С удовольствием. Друг... — Виттер задержал их выход. — Я уверен, бордель и дети — несовместимы.
— Я тоже думал об этом, друг... — приунывший Хеброр дружески похлопал Виттера по плечу. — Давай завтра после утренней разминки потолкуем об этом?
— Идёт, — серьёзно ответил спарринг-партнёр, довольный тем, что протянул с озвучиванием решения переехать из здания с полуподвальным борделем для рабочих.
Вскоре Хеброр вернулся в своё кресло с рукописной копией свитка и задумался над тем, у кого и как лучше ссудить тысячу-другую платиновых монет на покупку всех заказанных ингредиентов. Задержать оплату магам и поставщикам было никак нельзя, ведь скоро снег в городе ляжет по третьему разу и уже до самой весны пролежит, а надо успеть сделать: у жилого здания тёплую мансарду для расселения команды рейнджеров, ютящихся в каморке с двухъярусными койками; пол первого этажа на стройке, чтобы зимой спокойно отделывать подвальный и полуподвальный этажи, подводить туда коммуникации и создавать в толще скального основания подземное хранилище в форме куба с ребром в четырнадцать футов и мощным полем антимагии. На захмелевшую голову о делах туго думалось, и барон решил воспользоваться народной поговоркой — утро вечера мудренее. Перед выходом из кабинета Кудря обернулся на ростовой портрет мастера Грея и сообразил, что господин когда-нибудь позже обязательно вернётся и просмотрит его память за весь пропущенный период с осеннего равноденствия — нельзя плошать.
— Келли, как же я тебя люблю... — удовлетворённый муж нежно поглаживал шатенку по шёлковым кудряшкам, лаская взглядом очаровательное личико своей тетирианки.
— Мм, мой любимый чертёнок захотел ещё удовольствий?.. — Провокационно облизнулась распалённая жена, прижимаясь острым сосцом к мужскому боку, возбуждающе елозя бедром в его паху и даже умудряясь играться с его медно-русыми завитками чёлки, дыша в усатое лицо пряным ароматом глинтвейна.
Хеброр обнял Келли, слившись в упоительном поцелуе. Пусть бывшая шлюшка, зато после обретения жемчужных серёжек мадам — она лично ублажала исключительно своего благодетеля, когда-то давшего ей еду, кров, защиту и постоянную работу. Весной Кудря разглядел драгоценность у себя под носом и ответил взаимностью, а в день летнего солнцестояния они сыграли пышную свадьбу, закатив пиршество на весь Нью-Уотердип.
— Твой любимый хочет узнать у своей любимой, — Хеброр ещё раз отвёл с лица непослушные кудряшки. И, огладив щёку, трогательно спросил: — Давай вместе пройдём причащение и венчание в Храме Красоты?..
— Ах! Да-да!.. — Жарко ответила ему воспрявшая духом Келли и легко залезла на своего мужчину, подарив страстный поцелуй.
Когда пара перевернулась, занявший доминирующее положение Хеброр прошептал в ласкаемое ушко:
— Завтра и сходим, любовь моя...
— Да, любовь моя...
— Сразу после моего вступления в Товарищество Трактирщиков и твоего принятия в Достопочтенный Орден Ткачей и Красильщиков, — прошептал муж, дважды медленно войдя и выйдя из её жаркого и влажного лона, неспешно начиная свой акт любви. Без подзуживания Саттии все разумения и воля Келли безраздельно принадлежали Кудре.
— Ага, мр-р... — не стала перечить жена, приподняв голову для игривого поцелуя с дразнящим покусыванием и обеими руками сжав накаченные ягодицы мужа, понукая не томить.
— Мр-р, ты моя... — подхватил игру мужчина, продолжая томить жену, сегодня первой объездившей его. Внутри взбудораженный, и сердце бешено колотилось...
— Да... а-ах...
— Не слышу...
— Я твоя, ах, — ещё крепче сжала она булки, одновременно насаживаясь.
— Вся моя... — он чутко двинул задом, управляя глубиной проникновения.
— Вся твоя, а-ах... — покорилась жена, зарывшись пальцами в кудри мужа.
— Ага, — довольно улыбнулся и резко вставил по самые яйца. И ещё, и ещё, и ещё, а потом замер в ней, услащая томный поцелуй. — Я хочу от тебя детей, моя любимая жена.
— Правда?.. — Аж задохнулась Келли, не успевшая продышаться от поцелуя.
— Да. Готовься, испросим благословения у Сьюн, любовь моя. Во имя богини любви и красоты, — вымолвил мужчина и вновь накрыл сладкие губы Келли своими, самозабвенно предавшись любви.
(Иллюстрации с 021 по 022)
Глава 6, драконий выигрыш.
30 найтола Года Чёрной Эмблемы.
— Грау! Грау! — Массивный волк заливался утробным лаем. Ему вторил дикий койот.
— Мряу! — Мяукнул молоденький ягуар, двинув лапой по клацающей морде приживалы оборотня.
— Грыр! — Рыкнул мелкий зверёныш, стоявший на четвереньках с клыкастым оскалом на ликантропа. Чуть синеватые чешуйки топорщились, словно шерсть на загривке большой кошки — удар против их роста ранее уже стоил волку когтей.
Хмель повторил атакующий жест Сопа, но более опытный волк с умными человеческими глазами ловко отстранился и резко двинулся вперёд, цапнув за предплечье и больно дёрнув, сжимая капкан челюстей, не прокусивших шкуру, но сломавших кости под ней — кровь из пасти была самого оборотня. Воин пустыни Итцкала сегодня опять сумел предугадать манёвр мальца. Громадный волчара хитро крутанулся, уворачиваясь от кинжальных когтей и швыряя щуплого и чешуйчатого противника в сторону юного ягуара. Оба покатились, невольно раня друг друга. И койот не упустил своего шанса до крови цапнуть кошку за ногу.
Натаскиваемый малец взвыл от боли и обиды. Он вскочил на ноги, но тут же получил взашей призрачным драконьим хвостом Бури, вновь опустившим его на четвереньки — только теперь правую конечность он прижимал к себе. Имея запрет на магию, зверёнышу ничего не оставалось, кроме как пустить в ход свои клыки, едва напоминавшие драконьи и пока не имевшие их остроты и мощи, как когти.
Рыки, скулёж, рёв — дикая битва животных звучала утробно.
Ветеран многих схваток, воин-волк поморщился от такой дрессуры, но вместе с другими пленниками у него не имелось выбора, кроме как драться, побеждая так, чтобы сильно не покалечить и самому не пострадать до такой степени, чтобы стать драконьей закуской, переваривающейся в утробе телом и душой. Волчара в один прыжок сбил лапой летуна, не успевшего дать сдачи, и всем своим весом обрушился на драконоподобного мальчишку с нечёсаным песочным гнездом на голове. Хребет, усиленный роговыми выступами, сдюжил, а вот рёбрышки полудракона громко хрустнули. Волчьи когти задних лап со скрежетом оцарапали синеватую чешую, не сумев зацепиться и навредить, зато пасть прокусила плечо под мышкой — ликантроп швырнул тельце поверженного в сторону зрительского постамента с судьёй-драконом.
Рерстормриарирсв довольно осклабилась. Подручный троглодит грубо перевернул проигравшего своим багром, чтобы его напарник подсунул полудракону — сетку с пищащими летучими мышами. Вампирское прикосновение выпило жизненную силу из всей стайки, которую настырный ребёнок сам и словил, получая вожделенное задание для обучения драконьим полётам и ловле еды для себя и своего питомца.
Буря гордилась изысканностью этой своей придумки, а ещё она была несказанно счастлива доминированию над Панстаером, научившим её некоторым иллюзиям, которые ей даже в голову не приходили. Не стесняясь рабов, синий дракон Буря всадила вытянутый и затупленный коготь в задницу своего полудракончика — одичавший Хмель сам задёргался, объятый иллюзией, превращавший боль в наслаждение. Всего минута, только чтоб чуть нарастить в желудке инструмента кристаллы магии из обломков волшебного кораллового скелета и продлить боевую форму с клыками и роговыми отростками на время очередной схватки. Рерстормриарирсв с рыком двинула лапой, отправляя своего зверёныша в полёт — подлеченный и взбодрённый Хмель ловко перекатился по песку и яростно зарычал на ликантропа.
Четыре раунда измотали зрелого воина, не получавшего лечения, как и все другие пленники, содержавшиеся для драконьей потехи. В конце концов, окровавленный зверёныш сумел сперва разобраться с койотом, а затем скооперировался со своим ягуаром и вцепился в волчий загривок. Прокусить толстую шкуру не смог, пока, но бой считался выигранным — мужчина повалился, изображая конвульсии умирающего. Полудракончик победно взревел, выдохнув молнию в потолок, и с щенячьим восторгом, позабыв об израненном питомце, поковылял к синему дракону, уже державшему наготове "коготь наслаждений", как прозвали его пленники из разных кочевых племён, не веривших слухам о стремительном усилении Буревестников — оседлого племени предателей, поклоняющихся синему дракону.
— Молодец, мой хороший. Славный бой, мой победитель, — ласково прорычала злонравная дрессировщица, злорадно глядя на израненного выкормыша, в исступлённом удовольствии елозившего на её когте, иллюзорно превращавшем острую боль в наслаждение, когда рвота галькой сравнима с оргазмом, ещё недоступным мальку.
Повинуясь команде, троглодиты освободили арену, уведя пленника в клеть и утащив полумёртвого койота на закуску ликантропам. Едва она осталась одна, как отправила организму Хмеля мощный импульс магии — и тот стал выблёвывать заветную кристаллическую магию с изумительным синим отливом! Невидимый слуга был тут как тут, чтобы влить мученику склянку наркотического зелья кайфа. Измождённый и всё никак не желающий регенерировать ученик остался валяться, где упал, а синий дракон Буря поспешила на другой уровень своего обиталища — в сокровищницу. Когда организм Хмеля поглотит дурман, она уже будет тут как тут, чтобы вновь стать избавительницей от боли и разделить с ним обеденную трапезу с убиенным в её славу буйволом, пригнанным в стаде из саванны по случаю забытого мальцом дня рождения — восьмого. Дикие звери не ведут летоисчисление. Диких зверей приручают кнутом и пряником — Рерстормриарирсв предвкушала зверскую серию боёв между своей игрушкой и лично ею пойманной латунной драконной, плодом сношения её старинного врага с самкой ягуара...
...Лариат скрипнул зубами и отвернулся от окна, где хихикавшая Рерстормриарирсв учила свою зверушку ублажать её в интимных местах.
Глупо было надеяться, что синий дракон Буря с врождёнными способностями к иллюзиям и опытом шестисот двадцати восьми лет не сумеет банальным методом перебора подобрать "ключи" к управлению созданной Лариатом псевдо-личности.
Рерстормриарирсв действовала методично. Каждый день помаленьку увеличивала продолжительность и сложность боёв с дикими животными пустыни: от скорпионов и гиен до грифов и варанов. Каждый день заботилась об отсутствии боли от процесса генерации кристаллов, ставшего растягиваться по времени и учащаться до четырёх раз в день, потом пять, шесть — ежечасно. О, и разумеется, она не озаботилась никакими медовыми коврижками. Рерстормриарирсв поступила коварно и дальновидно, давно ожидав удобного момента и начав ежедневно баловать деликатесами, приготовленными лучшими кулинарками из её племени людей Буревестника. Так постепенно началось воздействие и через рацион, естественно, с добавками галлюциногенов и наркотиков. Не на летний день Солнцестояния, но ещё полгода усыпления бдительности с нагрузками на психику и иммунную систему детского организма.
И вот в самую длинную ночь в году синий дракон опутал жертву многослойной иллюзией, окончательно подавившей разум. И правда, зачем перед зверем разглагольствовать о магии?! Правильно — глупо. Опробованный на волшебнике Панстаере способ закрепления персонального доминирования сработал безукоризненно и с Хмелем, обманутым после изнурительного и кровавого боя, завершившегося избиением троглодитами. Буря в лаборатории с огромным удовольствием посмаковала конечности мальчишки, прежде чем положить обгрызенный полутруп в центре магического сигила в прежде закрытой для Хмеля части драконьей лаборатории.
Лариат уселся в кресло и помассировал виски. Буря в тот раз обставила его, банально решив провести и повторять ритуал доминирования над персоной столько раз, сколько потребуется. К счастью, покамест старая грымза успокоилась, став безудержно заниматься накоплением синих эссенций да кристалликов на основе природного резидуума. По всем признакам у размышляющего Лариата получался вывод: Буря не раскрыла тот факт, что пробуждающееся в теле сознание — фантомное. Хмель с таким к ней пришёл и подозрений по этому поводу не вызвал.
К несчастью, Лариат более не мог еженощно корректировать свою марионетку из-за того, что тогда спадут все драконьи иллюзии и чары, щедро навешенные на уже ею самой внедрённую псевдо-личность — какое там уже по счёту дно получалоь?.. Это неизбежно вело к раскрытию и эксплуатации доселе скрываемых способностей к магии природы — Хмель уже начал приспосабливаться для начала самолечения. Хотя у Бури полно было живого мяса, она не хотела, чтобы полудракон развивал прикосновение вампира до степени воздействия на неё саму — старая грымза помнила урок сокрушающегося скелета и всерьёз боялась сдохнуть от ученической руки. Лариат просто недооценил злобу и страхи очень старого синего дракона, прекрасно умеющей сидеть в засаде. Не мытьём, так катаньем Буря уже достигла своего, но совсем не удовлетворилась полученным результатом, хищно сцапав жертву и проведя секретно подготовленный ею чёрный ритуал подчинения в самую тёмную ночь в году.
Рерстормриарирсв отвлекала Хмеля железками и прутами, вооружая оба своих племени — людей и троглодитов. Вроде как планировала захватить соседний хребет до самых руин Олби на южной оконечности. Полгода настраивала ученика, скрупулёзно питая детские иллюзии и поддерживая их от зари до зари, как говорится — организм жрал наложенную магию как не в себя. Без помех от "сознания" повысился "болевой" порог, а также устранилось препятствие для начала отращивания рога и хвоста.
