— Так зачем тебе драконья магия, Хмель? — В который раз поинтересовалась хозяйка горы, нависая сверху и бросая тень. На своём языке.
— Она естественней и древней человеческой, — прозвучал спокойный и неизменный ответ на общем наречии, развивая магию понимания драконика.
— А почему ты больше не просишь принять себя в качестве моего ученика? — Елейно поинтересовалась привереда. Впервые.
— Эм... я подумал, что раз вы меня оставили, то... — несколько растерялся умник.
Дракон рыкнул в ядовитом смешке.
— Тогда почему не просил меня об уроках? — Шипевшая песчаной бурей Рерстормриарирсв изогнула шею, глянув с другого боку другим глазом.
— Ну, я полагал, что вы оцениваете моё прилежание и терпение, необходимые для изучения драконьей магии, — ответил мальчик, поскребя затылок и глядя обезоруживающе доверчивыми серыми очами без тени страха или упрёка.
— А ещё? — Она обдала его голубоватым дыханием, отчего в нестриженных бронзо-каштановых волосах запрыгали искорки.
— Эм, ещё оцениваете мои умения, чтобы...
— Умения, — оборвав, подчеркнула она на драконике. — Вот именно, крысёныш, умения!!!
Синий дракон оглушительно пророкотал и ловко дёрнул передней лапой, с хрустом рёбер прижимая малявку к полу.
— А-а-а... — крик боли быстро превратился в хрип.
Рерстормриарирсв сосредоточилась, первым и третьим когтями раздвинула ноги мальчишки и заточенный второй вонзила в задний проход, сходу надавив на полный мочевой пузырь.
Дракон чуть приподнял лапу, давая человечку сделать вдох и с удовлетворением отмечая лужицу нерастраченной попусту магической эссенции небесно-синего цвета. Хозяйка логова снова надавила, сконцентрировавшись на ощущениях у кончика своего хирургического инструмента, поскольку магическая насыщенность всегда слепила её истинное зрение, не давая рассмотреть внутренние органы и потоки магии внутри мальчишеского тельца.
— Аргх-и-и-и! — Хрип превратился в скуление, когда малец сам себе навредил, начав скрести камень драконьими когтями, но не удержав их форму — обгрызенные человеческие ногти крайне болезненно обломились.
Рерстормриарирсв не лопала свой живой бурдюк и не давала ничему выливаться, всё более глубоким проникновением тонко вытянувшегося когтя пытаясь изнутри попасть точно в солнечное сплетение. К сожалению, ещё имелся рот. Кровавая жижа с бульканьем полилась наружу, отчего Хмель стал захлёбываться.
С удовлетворением отметив появление крупных чешуй у жертвы своего зверского насилия, дракон успел "нащупать" магическое средоточие телесных сил и впрыснул туда драконью магию. Дёргавшиеся конечности вновь обзавелись антрацитовыми когтями, но это стало последней каплей для страдальца — потерял сознание.
— Поднять его за ноги! — Рыкнула хозяйка на пару своих рабов-троглодитов.
Прямоходящие вараны вздёрнули тело мальчишки. И магический слуга по волевому усилию Рерстормриарирсв вылил пару склянок точно в дыру, оставшуюся поле вынимания ею когтя. Буре было не важно, останется ли его человеческая форма калечной или нет. Главное, что Хмель действительно способен стать половозрелым драконом и оплодотворить её на драконорождённых, что станут родоначальниками её армии полудраконов. Этому человечку и не нужно иметь отличительную черту всех истинных драконов — с нехитрым делом самца он прекрасно справится и без железы "Draconis Fundamentum", наполнив семя нужной магией по тому же принципу, что и мочу. И пусть Хмель лелеет свою иллюзорную мечту овладеть драконьей магией!..
...Лариат ударил кулаком в ладонь, выйдя из центра помещения к потемневшему окну. Злая ухмылка дёргалась на лице со смесью кровожадности и предвкушения тайн. Облапошенная Рерстормриарирсв клюнула на столь демонстративную и откровенную наживку с магической эссенцией, заодно жестоко протестировав его человеческое тельце на родство и принятие истинной драконьей магии. Она могла вылить варево своего предыдущего ученика, имя которого так и не называла, вообще держа Хмеля подальше от других людей, явно перестраховываясь. Однако под пристальным взором драконьих глаз плеснула не одну, а целых две склянки, только что обработанных "её человечком". Если быстро и правильно применить лечебную магию, то даже простым зельем можно прирастить отрезанную руку обратно. Лариат ещё шире начал лыбиться, когда через второе окно своего подсознательного жилища увидел, как троглодиты вытрясли из него остатки желчи с кровью и перевернули, чтобы магический слуга влил в рот ещё пару склянок из последней партии. Значит, как подумал истинный хозяин тела, Рерстормриарирсв действительно решила превратить его в бычка-осеменителя — иначе бы так не заморачивалась "первозданной" сохранностью тушки.
Лариат спокойно обошёл каминный столб по центру шестигранной комнаты и приблизился к третьему окну, ставшему ярче. За ним закреплялся мир Царства Снов с точки зрения погружённости в Астральный Океан, когда сновидения воспринимаются пузырьками в эдакой пене, а не как обычно — сменой пейзажей и мест при нормальном переходе между спящими. Получалось подобие звёздного неба. За двадцать с лишним дней в реальности тут прошло более двухсот, за это время Лариат уже подобрал не только нужный ракурс, но и адаптивное восприятие в виде архипелага, а также научился маневрировать меж границами чужих снов, как корабли огибают острова.
На самом деле тело Лариата так по-настоящему и не просыпалось с первого дня знакомства с синим драконом. Юнец боялся, что мучительница попытается разобраться тщательнее, но красный дракон Фёкиэрирфёс переоценил колдовские способности синего дракона Рерстормриарирсв, которая ни сном, ни духом о Царстве Снов и соответствующем подразделе школы Иллюзий. Увы и ах, чаяния Лариата о взрослении не оправдались — крепчайшая связь с находящимся в реальности телом не давала ему расти и во сне. Так что десять лет в Царстве Снов скажутся только на взрослости сознания, а связанное с Праймом тело повзрослеет всего на реальный год.
Шесть стен — шесть окон. Шестиугольник по числу полных лет в реальности. Единственный выход — каминный столб посередине комнаты. Рабочий стол, книжные полки, картины с дорогими лицами, сундуки с козырными тайнами, лохань, скамьи и кресла. Была ещё предусмотрена кровать, но так, чисто для декора и лениво поваляться — уже находящемуся во снах сознанию сон как таковой не требовался. А огонь в камине потух — это символ фантомной проекции для марионеточного управления собственным телом из своих же грёз. Такой вот каламбур вполне неплохо работал. Особенно здорово было то, что обманываемое тело, фактически спящее, само наилучшим образом подстраивалось под драконью магию и прочие нагрузки. Лариату только оставалось принимать некоторую квинтэссенцию опыта Хмеля, когда тот вроде бы как засыпал, — перерабатывать и создавать очередную версию марионетки.
— Грейс, спортзал, — вслух скомандовал Лариат своему псевдо-живому дому.
Высокий купольный свод сменился вполовину меньшим по высоте красивым перекрестьем резных балок, словно бы по-настоящему держащих весь вес инвентаря, извлечённого из пространственного кармана. Чтобы выместить здоровую злость, Лариат сходу занялся битьём боксёрской груши, колотя и ногами тоже. Хлёсткие и силовые удары посыпались со всех сторон, пока не выплеснулись все эмоции по поводу случившегося в реальности. Могло быть хуже.
В действительности, хотела Рерстормриарирсв того или нет, Лариат уже вовсю учился у неё. Например, он ранее работал с экстрапланарной магией, бывая в Теневом Мире и Астральном Океане. Потому растущий маг к этому времени уже раскусил энергию Эфирного Плана — ту самую силовую составляющую, которой синий дракон напитывал готовые пирамидки для получения оригинальных колб, способных хранить серьёзные и мощные зелья магистерского уровня. Лариат специально не рвался к Буре со своими придумками, совершенно не намереваясь устраивать поточное производство, демаскируя свой интеллект. В данном случае — инициатива наказуема. Инициативой должна владеть Буря, как она позволяла себя сокращённо называть. В данном случае совершенно нельзя, чтобы ученик проявлял задатки высокого ума, но потенциал обгона должен быть очевиден мучительнице. Пусть она питает иллюзии и боится — торопится. Что такое считанные годы в сравнении с шестью столетиями? Жалкие месяцы в пересчёте на людские мерки.
Во второй полусфере хозяин Грейс устроил бассейн с висячим садом-оранжереей, где потный после спортзала домовладелец занимался плаваньем и выращивал себе еду. Намотав около сотни кругов и вдосталь накупавшись, Лариат направился наверх.
Вернувшись к обдумыванию случившегося с синим драконом и выстраивая реакцию Хмеля, Лариат постепенно сделал вывод, что Буря действительно поспешает разразиться, так сказать. Уже трижды обжёгшись, скрывающийся во снах далеко не сразу раскусил планы синего дракона. Рерстормриарирсв сама захотела с ним спариться! Все эти бедные девушки ввели его в заблуждение. Нет! Произведённое синим драконом "хирургическое вмешательство" имело целью удостовериться в том, что "её человечек" способен напитывать магией не только своё тело, но и все свои выделения. Лариат сам исподволь подталкивал Бурю к такому вот выводу, чтобы заверить в своей будущей возможности зачать одарённых магией или иными волшебными способностями. Желай мучительница спаривать тлю меж собой, то не стала бы тянуться ногтем до магического ядра и напрямую впрыскивать драконью магию. О, то была — смесь! Синий дракон специально поглотил заряды человеческой магии Хмеля, аккумулированной в пирамидках из драконьего стекла, чтобы смешать со своей и затем впрыснуть в мальца более-менее адаптированную энергию. Это могло означать лишь одно: мальчика хотят ускоренно развить до перевоплощения в форму половозрелого юнца-дракона, дабы отложить кладку с драконорождёнными!
Взбалтывая фужер отменного красного вина, Лариат широко заулыбался от такой удачи: так он не просто уложится в обозначенные рамки с постижением базиса, с выращиванием у себя пресловутой железы "Draconis Fundamentum" по аналогии с успехом "пупковой полости", с обучением владению драконьего языка и магии, но в перспективе ещё и обретёт всё могущество древнего дракона! Как минимум, в истинной драконьей форме у мечтающего об этом Лариата окажутся в наличии все магические способности бронзового, красного и синего...
— Терпи, Хмель, терпи, всё у нас образуется, — с предвкушением произнёс Лариат, приводя реальное тело в псевдо-сознание, обновлённое с учётом новых угроз.
Увы, и на этот раз глазами Хмеля никакого Плетения увидеть не удалось, но Лариат не отчаивался. Сложно выявить, но не трудно понять, что самый толстый энергетический канал прошивает лёжку на пещерном пляже и сухую драконью спальню этажом выше. Шаг за шагом. Как кровеносная система легко заметна под кожей, так и несущее магию Плетение проступает под тканью мира. Куда сложнее представить аналог нервной системы... И не сойти при этом с ума...
...Хмель очнулся разбитым. Осквернённым. Меченным.
Драконья марка болезненно ощущалась рабским клеймом — всего лишь яркий штришок на фоне болей в области таза. Любое шевеление вызывало волны агонии.
Старая карга не успела дойти до злобной извращённости старой грымзы. Хмель на Фаэруне не ревел — не собирался и на Мазтике. Пытался не рыдать — это просто физически больно в нынешнем состоянии. Магически нанесённые раны так просто не лечатся.
Принцип взаимности — бился в голове набат. Хмель припомнил, как раньше отгораживался от боли ежедневных порок или уколов. Ему не удалось абстрагироваться — лишь сжать клыкастые зубы и с мокрым лицом терпеть мучения. Яростная злость постепенно придавала ему сил, притупляя боль. Мало-по-малу Хмель зашевелился, но ни встать на карачки, ни отрастить крылья и думать не приходилось. Утешало, что драконья метка действовала и в обратную сторону, давая точное знание о местонахождении старой грымзы, а обрастание чешуёй и когтями далось инстинктивно. Ползком на руках? Не смешно. Мальчик оставался валяться, где его бросили троглодиты.
Хмель потерял счёт времени, сконцентрировав всё своё внимание на удалённости Рерстормриарирсв. Эмоции вместо выгорания — распалялись вместе с постепенно вытягиваемой из окружающего Плетения магией.
В какой-то момент драконья марка не выдержала накала страстей и растворилась. Синий дракон не смог проигнорировать подобный сигнал — топот и скрежет известил о его приближении. Хмель сориентировался не зрительно, а по давящей ауре Бури.
— А-а-а!..
Вместе с криком он изрыгнул из себя весь тот ком боли и магии, что скрутился внутри него. Неожиданный фиолетовый росчерк поразил громаду синего дракона прямо в грудину.
— Гр-р-р!..
Истошный вопль хозяйки пещеры сотряс своды, от её утробного рёва затрещали и посыпались камни. Рерстормриарирсв поразила агонизирующая боль сокрушающегося скелета. Хмель же наоборот избавился от всех своих мучений, и в нём ещё осталось достаточно магии, чтобы изливший ярость и злость мальчишка сподобился изрыгнуть ещё одно проклятье: на сей раз из его рта по ошеломлённо застывшей громаде синего дракона ударил бордово-чёрный луч обессиливания, попаданием в ту же точку вызвав критическое поражение. Раздался явственный хруст костей, заглушённый падением подкошенной туши, заоравшей ещё более мучительно теперь уже от всамделишной боли.
Огрызнувшийся Хмель откинулся на спину. Плохо зажившие внутренности и кости не исцелились, и вернувшаяся ноющая боль начинала донимать всё сильнее. Слишком маленькое тельце удачно подвергалось атаке лишь мелких камешков, оставлявших кровоподтёки при падении с потолка из-за тряски по вине дракона. И Хмель каждый такой удар распространял и на Бурю, всё ещё ошеломлённую проклятьем раздирающе-ломающей боли агонизирующего тела.
Бежавшие вместе с госпожой троглодиты верно распознали угрозу. Одного пришибло камнем, второй взвыл и завалился из-за отскочившего по нему острого каменного осколка, третий промахнулся с броском, зато четвёртый подбежал вплотную для удара иззубренным наконечником копья. Хмель видел свою смерть в зенках монстра и вытянул к нему руку, всем естеством устремившись к врагу. И вместо обычной руки мага вперёд вылетела спектральная, начав душить троглодита, оцарапавшего чешую на боку лежачего. Борясь за жизнь, Хмель сообразил оттолкнуться левой рукой от копья, чтобы перевернуться на живот и дотянуться до мерзкой лодыжки. Желая смерти, маг буквально выдрал себе всю жизненную силу из этого существа, замертво повалившегося на охнувшего мальчика, тем самым спасшегося от косорукого метателя, отобравшего копьё у раненного соратника.
Синий дракон непрерывно и оглушающе орал во всё горло, мышечный спазм скрутил его хвост, по ощущениям уже сломавшийся как минимум в трёх местах. Порабощённый троглодит уже истёк кровью из лопнувших барабанных перепонок, когда спектральная рука маленького мага метнулась к нему с вампирским касанием, закрепляя этот опыт успешного колдовства из школы Некромантии. Красная аура словно иглами впилась в троглодита, а сжавшая его горло гротескная рука ярко зажглась нефритовым цветом высосанных жизненных сил.
