Пока супружеская пара нежилась в полудрёме, не видя восседающего в кресле у камина сероватого гнома, поглаживающего посапывающего дракончика, Грей предавался унынию. Хеброр нужен в Уотердипе, чтобы устроить сотни семей гномов с архипелага Лантан, которому однозначно грозит большая беда в виде полного "умывания" островов, как и болело сердечко годы назад, когда стартовал проект по строительству современных галеонов-близнецов. К началу этого года барон Шидз почти довёл до ума дворец, воплощая эскизы мастера Грея, вместо баснословных сумм за срочность платя временем до окончания стройки и отделки. Можно было ещё подождать, за бесценок скупая роскошь и сбоящие артефакты у дельцов и родов, которые разорятся после катастрофы, однако стиль — это престиж. Без прикрытия сэра Виттера и его команды — барону несдобровать. Сероватому гному действительно пора кануть в лету — типа уйти учиться навечно, даже юлить не придётся: жизнь есть учение. Уж и легенда продумана для прибытия двух молодцев, похожих на Хеброра, как отец с ранними сыновьями. Вся загвоздка в том, чем эти молодцы будут заниматься в Уотердипе — помимо прожигания жизни и прикрытия деятельности по минимизации последствий ожидающегося катаклизма.
Собственно, Лариат Халевекс ради хлопот с помощью населению и властям по устранению и предотвращению многих последствий убийства Мистры затевал всю бодягу со слугой и учёбой у дракона. И новоявленного архимага Саршела Бирюзового, разумеется, в Академии Чёрного Посоха повышавшего свою квалификацию и сейчас устранявшего последствия "стоков" на гору Уотердип, он тоже вовремя пнул вперёд — в клирики Истишиа, чтобы личность осталась на плаву после резонансного удара по мозгам всем магам — предсмертный вскрик богини Мистры распространится по всему Плетению. Как поведут себя Лейрел и Тсарра — вопрос открытый. Никто из них никогда и нипочём не забудет Лариата Хунаба, наоборот, вся мощь их магии ясновидения и провидения направлена на этого оторву, который благополучно переродился — уже трижды. Мнящий себя гроссмейстером не надеялся переиграть вероятно уже пяти вековую избранницу самой богини на её же поле мастерства в Искусстве. Чаяния юного Халевекса лежали в плоскостях отвлечения и опережения. Древний солнечный Бог Амаунатор возродится конкретно в промежуток между весенним равноденствием и летним солнцестоянием, когда он войдёт в свою полную силу — церковь Латандера уже вовсю готовится к этому архиважному событию. Эндшпиль интриги его аспекта, Лорда Утра, наступит в ближайшие два месяца. Бумеранг Судьбы вернётся к Леди Тайн, своим божественным декретом запретившей действие мифалларов, возобновление работы которых в первые минуты и даже сутки после падения летающих городов Империи Нетерил спасло бы миллионы жизней и судеб, вверившихся тогда богу Амаунатору.
По размышлениям своевольного умника, Пьергеирон Меднолобый, как его кличут в салонах высшего света, не поверит ничему из сказанного до самого лихого часа. Но зачем оскорблять веру престарелого паладина словами о том, что Тир более не способен быть Судьёй? Как влюбившийся Бог Справедливости мог поддаться лживому навету на древнего Хелма, который известен своей старческой чёрствостью? Теперь Хелм более не существует. Вставший вместо него слепой и безрукий — калека не в состоянии исполнять свои обязанности. Да и Мистра та ещё эгоистка. Сперва не поделилась силой с достойным магом Карсусом, отказав в становлении полубогом и бездумно погубив миллионы жизней и судеб самой могучей и развитой человеческой Империи. Потом в Кризис Аватаров вместо выполнения указания Ао эта таинственная чертовка порвалась обратно в своё небесное царство — Хелм убил эгоистичную дуру. Божества бессмертны, но они могут быть развоплощены, оказаться в забвении, осуществить слияние или быть абсорбированными. Верховный Бог Ао намеренно оставил прежнюю богиню магии витать на окраинах его вселенной без сознательного средоточия своих сил и поставил на это место бывшую смертную женщину. Лариат с Догом пережили слияние, обогатившись. Схожим образом и обе сущности богинь магии, будучи убитыми, объединятся в одно целое, менее эгоистичное, чем прежде, а все остальные, типа смертных, оценят Магию по достоинству и возмечтают о возвращении всего на круги своя, чтобы более не покушаться на святое. Долг министра Ао поспособствовать реализации замысла Верховного Бога и постараться приуменьшить пагубные последствия для мира смертных — хотя бы в родном регионе. Вот только Халевекс после Фейвилда глубоко сомневался в праведности Ао.
После всего набедокуренного стало ли легче двуликому Лариату? О, да! И кое-кто умный понял кое-что важное, экстренно собрав на вилле Хунаба всех, кто некогда составлял семью Хаскара Второго Хунаба, кроме вот-вот ожидавшегося Лариата, с таким вот размахом обставляющего своё — возвращение в Уотердип. Лариат Халевекс хотел поступить иначе, фантазируя об этом событии долгие годы, однако всё изменил всего лишь один вечерний час Вещего Сна...
(Иллюстрации с 061 по 070)
Глава 11, пророческий сон
Третья декада месяца чес Года Синего Огня.
— Итак, разлюбезные, кто такие и с чем вас едят? — Потребовал резко переменившийся Хеброр, недовольный сюрпризом, таки превратившим его отряд в чёртову дюжину.
Вот он верноподданническим щенком смотрит на сероватого гнома с ручным дракончиком и благочестиво-благочестиво на стоявшего рядом с ним дэва с синеватой кожей и белым опереньем ангельских крыльев. Вот он искренне опечалился, когда три замаскированных дубля сменили план бытия, чтобы превратиться в Доме Знаний необычным выхлопом магии. И вот он предстаёт власть и блага предержащим бароном-миллионером перед своими подчинёнными: баронетами, рыцарями, служащими.
— Бездари, — спокойно подал слово белобрысый, восседавший, словно профессор за кафедрой перед аудиторией студентов.
— Бездельники, — сдерживая улыбку, ответил льняной блондин, сидевший сбоку от старшего брата, словно ученик за партой перед комиссией экзаменаторов.
— Боевитые, — без пауз продолжил полуэльф, окинув бронзово-янтарным взглядом одиннадцать посторонних, с которыми теперь придётся как-то уживаться.
— Борзые, — чуть улыбнулся второй полуэльф с весёлыми солнечными искорками в золотисто-янтарных глазах.
Не вдруг отыскавшиеся "сыночки", но вдруг появившиеся миллионеры. Якобы перекупившие дворец у его истинного владельца, приказавшего слуге продать им и титулы, готовящиеся для так и не отыскавшихся бастардов барона Шидза.
— Стеклоделы, — важно сообщил старший, без морганий выдерживавший тяжёлый взгляд Хеброра, всё утро лебезившего перед ангельским бухгалтером, весь день гнувшегося перед благородными родами, весь вечер стелившегося перед асессором и чиновниками из магистратуры во дворце Открытого Лорда Пьергеирона, чтобы в итоге приволочь сундук золота, лишь бы завершить всю эту канитель с оформлением статусов граждан, горожан и вельмож Уотердипа.
— Сыроделы, — лукаво добавил младший погодок, скакавший взглядом по колоритной компании, собравшейся в каминном зале на первом этаже домика по соседству с достроенным и почти отделанным, но всё никак не обставляемым и не заселяемым дворцовым особняком.
— Правильно говорить стекловары и сыровары, сэры баронеты, — строго заметила Келли, реагируя на незнакомый ей иностранный акцент. Баронесса рвалась оправдывать мужнины траты на учителей по культуре речи и этикету, чтоб совсем уж не выглядеть проходимкой во время череды светских раутов.
— Деревенщины варят — горожане делают, — белобрысый спокойно поставил на место кудрявую шатенку и прищурился на эту тетирианку.
Неожиданно для всех перед полуэльфом на столе появилась головка сыра и каравай такого же футового радиуса, а также простецкий хрустальный графин с медовухой необычного букета.
— Закуску для артели инженеров, — второй скуластый полуэльф смягчил тон собрата, под пристальными взглядами напрягшейся публики несколько раз сжав кулаки и растопырив пальцы со светящимися ногтями, чтобы своей магией драконьих когтей удалённо нарезать ломтики, сохранив столешницу без царапин. По натопленной гостиной распространился аромат свежего пшеничного хлеба и рофьего сыра, подёрнутого благородной плесенью.
— Ясно, — расплавился барон, оценивший представление и нацепивший дежурную улыбочку. Навязанные ему незнакомцы обладали несгибаемой волей и самомнением — помимо весомых магических возможностей.
Хеброр успокаивающе похлопал по бедру свою жену, сидевшую рядом с ним на диване и обидчиво поджавшую губы за попустительство мужа на выпад рыцаря, каким бы тот крутым яйцом не был. Барон уже не был предан Грею, как религиозный фанатик.
— Сегодня все в мыле, уставшие. Мы обычно собираемся по-свойски, — опытный говорун повёл рукой, как бы показывая, что каждый пристроился, где придётся. — К этикетам непривычны, — без чувства вины и стыда поскромничал Хеброр, вместе с женой одетый скупо для дворян, поднятых из низов и стремительно разбогатевших.
Ещё немного поиграв в гляделки, барон Шидз покорился, приняв двусмысленность положений и статусов в пользу нежданных полукровок, навязанных ему господином Греем, с желаниями которого нельзя не считаться. Нехотя поставив странных братьев выше себя, Хеброр принялся представлять своих товарищей:
— Тефус Фавруфт, наш волшебник, специалист по ограждениям и вызываниям, занимается магической безопасностью. Состоит в Бдительном Ордене Магов и Защитников. Тефус, отправишь?
Поднялся черноволосый и черноглазый тетирианец с узким подбородком и тонким носом да ямочками на щеках. Волшебная одёжка составляла гармоничный набор двух культур: чёрная туника с короткими рукавами, отделанная узорчатыми золотыми лентами; поверх треугольная кожаная накидка, утеплённая и армированная перьями; на ней гранями фиолетового камня сверкал серебряный кулон в виде крылатого мазтиканского змея; руки от запястий до плеч перемотаны чем-то вроде эластичного бинта; на среднем пальце левой руки кольцо в виде клыкастой пасти, откуда выглядывает глаз бехолдера с голубой радужкой; на правой кисти дварфское кольцо рунного оберега, касающееся посоха из чёрной древесины фаэрунского залантара с наконечником в виде приготовившейся хватать когтистой орлиной лапы родом с Мазтики. Тщательный подбор экипировки выдавал стремление показать себя в лучшем свете магического спектра зрения.
— Здравствуйте, — полупоклон одним. — Отправлю, — кивок другому. Затейливо взмахнув резным посохом и произнеся командное предложение, волшебник создал четырёх невидимых слуг, сложивших и унёсших стопочки бутербродов для гномов, активно занимавшихся во дворце пусконаладочными работами.
— Нилкраэс Футс, наш воин-колдун. Отлично управляется с арбалетами и метательными ножами, мастер кислотных стрел и магических снарядов, в совершенстве владеет заклинаниями доспех мага и щит. Состоит в Превосходном Ордене Оружейников, Механиков и Кузнецов, руководит нашей артелью гномов, занимается воинским снаряжением.
С дивана напротив поднялся и поклонился белогривый лунный полуэльф лет за семьдесят. Красно-коричневая кожаная рубаха, чёрный кожаный плащ с затейливыми швами. Вместо правой ноги в штанине была палка, удобная для зарядки тяжёлого арбалета... В отличие от предыдущего, этот мужчина имел суровое выражение лица и расстроенный взгляд. Казалось бы, с конца прошлого года ему, как лунному полуэльфу в первом поколении, более не приходится вкалывать ночным начальником, подгоняющим прораба и его бригаду трудяг — радоваться надо.
— Здравствуйте, — коротко поприветствовал Нилкраэс, продавший свою преданность барону Шидзу за будущее исцеление ноги.
— Его жена — Ксилдове, наша ясновидица. Состоит в Бдительном Ордене Магов и Защитников. Занимается магическим снаряжением.
— Здравствуйте, — столь кратко процедила женщина, хотя ей-то грех был жаловаться из-за получения в подарок на новый год крутого магического шара с редкими и дорогими функциями истинного зрения и телепатии.
С того же кожаного дивана элегантно поднялся черноволосый полуэльф лет под пятьдесят. Стройная, подтянутая, узколицая женщина была одета в тёмный кардиган, как иногда называли это приталенное платье с длинными рукавами и воротником-стойкой. Стильные ряды светящихся клёпок дополнялись кружевной лентой по подолу, своей длинной прятавшей отсутствие левой ноги. Как говорится, два сапога — пара. Господин Грей поутру удостоил их лишь взгляда, а они так старались и надеялись! Сердились на барона, ни словечка не замолвившего за них перед своим хозяином. Завидовали баронетам, бросая вызов взглядами и позами. Как уже знали собратья, Нилкраэсу ногу схарчил крокодил лет двадцать назад, а Ксилдове наказали Теневые Воры Аскатлы. Встретились будущие супруги в Хелмспорте примерно одиннадцать лет назад, в браке девятый год, пока бездетны.
— Сэр Феден Нокдаун, первый рыцарь, мой друг и телохранитель. Состоит в Товариществе Трактирщиков.
Стоявший у дверей лысый бугай слегка поклонился, опираясь на шикарную полеарму с золочёными лезвиями, от которых разило огненной магией. Мастер Грей с возобновлением общения посредством переброски пояса многих кармашков лично совершенствовал магию этого представительного оружия, добиваясь именно такой вот шикарной расцветки и свойств. С ним уже здоровались — побратим Хеброра обошёлся кивком блестящей лысины.
— Его жена — мэм Саттия. Ведёт нашу бухгалтерию и входит в состав гильдии Писарей, Книжников и Клерков.
Жгучая брюнетка из Калимшана, сидевшая на диване рядом с подружкой, тоже чуть кивнула, будучи представленной ещё раз. Цифры умница щёлкала вместо семок. Именно эта невысокая и фигуристая женщина слегка за тридцать вела всю баронскую бухгалтерию, не обижая себя в зарплате на красивое шмотьё и цацки — всё попрятано в преддверии визита руководящего органа.
— Сэр Виттер Рейш, второй рыцарь. Рейнджер Миеллики Лесной Девы, командир наших охотников и собаковод. Состоит в Товариществе Лучников и Стрелков.
Стоявший в тени сбоку от камина курносый иллюсканец вежливо поклонился, потрепав своего верного мастиффа, гревшего у огня свои старые кости вместе с подружкой и молодняком. Обычный взгляд никак не цеплялся за его амуницию. Рыцарь-рейнджер лишь четверть часа назад вернулся с командой и господином Греем из лесу.
— Здравствуйте.
— Флюрин Коготок, Энсли и Милто, наши охотники и охранники. Состоят в Товариществе Лучников и Стрелков.
— Здравствуйте, — почти хором ответили они.
Полуэльф стоял в тени у полки рядом с охраняемым сундуком, счастливый из-за произошедшего на лесной полянке обрядового избавления от уродующих его следов прошлых неудач с полноценным посвящением в тенисто-мистические лучники. Молодёжь по-прежнему держалась вместе. Оба парня, вдохновлённых зрелищем исцеления и собственного посвящения, браво стояли за баронским диваном, не спеша снимать с плеч колчаны и профессионально сделанные затейливые разборные композитные луки. Только вот их псы не понимали момента, предпочтя место у огня.
Не представленной осталась огненная саламандра в камине — фамильяр Тефуса. Летучая мышь, фамильяр Ксилдове, висела снаружи, следя за подступами к дому. Из одиннадцати лишь четыре лица не из костяка с Нью-Уотердипа.
