С обмундированием пришлось обождать, свалив всё на ремесленников племени, а вот с оружием Халевекс удалось разобраться, причём, с действующим земляным узлом это получилось значительно проще. Вручение, естественно, было обставлено с шиком и помпой, а также умыслом. Синий дракон утром двадцать девятого найтола по заморскому календарю Харптоса выгнал всё племя к Лобной площади и отдал команду на окрыление. При помощи верховного шамана на всё племя Буревестников была наброшена защитная гармония, в большей степени для управления несмышлёными детьми, чтобы перестали хныкать и хотя бы повторяли за взрослыми. Буря прогнала всю свою нагую паству под живыми водами, направив каждого к своему росточку — молиться об оружии защитить их.
И вот гул молитвы стал приобретать нужный накал и тональность. У самых старательных мальчиков до трёх лет стали появляться — прутики, до семи — палки, до двенадцати и у девушек с двенадцати — ножи из стекла с замысловатым узором стальной проволокой внутри, до шестнадцати и у матерей — кинжалы с витиеватым кружевом из медных, серебряных и золотых нитей в зависимости от заслуг и положения в обществе. У всех мужчин — скимитары, светящиеся морозными узорами синего льда. У всех окрылённых — дополнительно к ножам, кинжалам и скимитарам появились из песка ещё и глефы с их рост да десятифутовые копья, блестящие лезвия которых искрились электричеством. Весь арсенал выполнен в едином стиле и отлит из драконьего стекла со вставками сверкающих и единообразно формованных двеомером кристаллов тела настоящей Бури. Ни у кого из вояк их волшебные трофеи не превосходили по убойности новое оружие — каждый легко сдал старьё на алтарь.
Лариат — урожденец благородного Дома модельеров. Дабы не было мучительно стыдно, близнецы упорным трудом смогли побороть твёрдость стекла-железа, банально растянув их паутинными ниточками и соткав дивные ткани золотистого цвета, пестрящие в лучах солнца. Мягкость шёлка и непробиваемость кольчуги — отличные качества для ритуальных тог! Разумеется, соткано было всего одно образцовое полотно для завёртывания, а для производства остального подошёл специально рассчитанный и в сновидениях опробованный фабричный двеомер формования материала по образцу — в несколько многочасовых приёмов и при участии Панстаера близнецы осилили все тысячи изделий.
Вот теперь на Буревестников было любо-дорого посмотреть. Общий стиль одежд ещё больше приобщил народ к единой вере в Пёструю Бурю, а участие всех в ритуале оставило в каждом сердце укрепляющее чувство единение с другими. Вся собранная на обряде сакральная магия была направлена близнецами Халевекс обратно на Буревестников примерно так же, как они сами медитировали, обмениваясь энергиями с окружающей средой для стимуляции собственного источника — по тому же принципу кузнечные меха раздувают жар в топке. Хотя связи защитной гармонии позволяли перераспределить нагрузку, главное было не переборщить, чтобы не пережечь, потому заправила активировал вшитые в тоги двеомеры света, защиты от злого мировоззрения и устойчивости к стихиям, которые всосали в себя почти всю сакральную магию для запечатления эффектов этих двух заклинаний на месяц — регулярные моления в ритуальных тогах в течении этого срока навсегда внедрят в них данные свойства.
Вместо траты оскудевших и ещё нужных запасов Хмеля близнецы понабрали для реализации всей этой задумки свежих сил, забираясь в самые суровые шторма Эфирного Океана. Без предварительных тренировок надорвались бы. Без форм самоцветных драконов нечего было и думать суметь наварить такой объём драконьего стекла, который настоящая Буря ежедневно делала на протяжении более трёх лет. Без форм металлических драконов не удалось бы объять всю массу для преобразования двеомером железо-стекло, созданного по аналогии с железо-дерево, которым друиды обработали киль, каркасные рёбра и мачты галеона Люцентия. Без форм хроматических драконов можно было и не пытаться заниматься массовой обработкой материала с целью прибавить к наносимому будущей острейшей кромкой урону вред от магии холода и электричества. Без формы эладринов оказалось бы неимоверно труднее отливать оружие — вещество словно бы очаровывалось для принятия нужной формы. Без эльфийских личин не вышло бы соткать железо-стекло, а также совместить отлитое оружие с ранее выращенным деревянным, чтобы придать свойства: настройки под руку, зарастания трещин и зазубрин, дополнительного вреда природной магией. Без божественной способности Видения Магии мастерски проделать весь этот труд не представлялось возможным. Без привычной возможности перемещаться и работать внутри более быстрого потока времени Царства Снов не удалось бы уложиться в столь сжатые сроки. Без тяги к магии и удовольствия от занятий по "набиванию руки"...
Предпоследний день уходящего года близнецы Халевекс провели в основном в Царстве Снов, где в медитациях и трансах переработали опыт массового производства. Предпоследнюю ночь провели в глубинах Эфирного Плана, занимаясь давно назревшими улучшением черепахи Грейс, в том числе добавляли артефакту-голему способность сменять Планы Бытия и безошибочно телепортироваться в пределах материка, а также защищаться полем антимагии и барьером клинков.
Как решил Лар, кое-кто на небесах решил намекнуть, что знает, кто стоит за Рерстормриарирсв, раз оплаченный посланец был прислан тридцатого найтола, когда в Уотердипе уже закатилось солнце — Лариату и Джасперу Хунаба исполнилось ровно десять лет.
— Пароль? — Раздался эльфийский музыкальный голосок на общефаэрунском.
— Ой! Рыба-меч, скалы-свеч, — вполголоса выпалила девчушка, спрятавшись обратно за выступ, откуда поглядывала на территорию Буревестников, боясь подлетать к ужасным драконорождённым, чьи патрули, между прочим, ещё пока не благословлялись заклятьем видеть невидимое — досадное упущение.
В момент острого переживания пёрышко с ангельского крыла, зацепившись за трещинку, вырвалось на волю ветерка, подхватившего добычу.
— Сом-пернатый, уж-патлатый, — последовал правильный отзыв. Но на драконике.
— Ой-ёй... — вздрогнувшая ангелочек обняла себя руками-крыльями.
Лар так и подозревал, что в Нью-Уотердипе самую дешёвую наняли, отправив от Маяка Драконьего Пера к Белой горе-плавнику за хребтом Аксапозтилан. За утро добралась, шустрая. Риат же считал, что это просто посланец богини Вокин оказался нарасхват в самом Нью-Уотердипе.
— Обращайтесь ко мне Буря, милашка. Как вас зовут? — Прошептал драконий голос с другого боку.
— Аэшмалле, госпожа дракон Буря, — тихонько представилась ангел, принарядившаяся в перья и лёгкое платьице для встречи с совсем с другим существом, как счёл Лар, но Риат подумал, что ангелочку просто так нравится летать.
При следующем взгляде на синего дракона, скрытно разлёгшегося прямо на скале, её очи стали разного цвета — песочного и синего.
— Милости прошу к Лобной площади, Аэшмалле, — прошептал голос, словно игравшийся с плащом из лунных волос. — Ассортимент заждался оценщика, — добавил драконий голос из-под соблазнительных для человечков ножек.
— Ах, простите великодушно... — смутилась ангел, подтверждая правоту Риата.
— И вы меня простите за неудобство, — лукаво глядя широко раскрытыми глазами, произнесла фальшивая Буря, по-прежнему с помощью чревовещания. — Сокровища они такие... скромные, — многообещающе продолжил голос эльфийским басом.
— Скромные? Но... но моей богине, блистательной Вокин, обещали сделку на миллионы... — разочарованно пролепетала девушка, стреляя очаровательными глазками из-под чёлки.
— Конечно. Просто многие миллионы стесняются показываться, — со смешинкой произнёс певчий голосок, а синий дракон улыбчиво фыркнул. — Вам ли не знать?..
— Хи-хи, — чуть нервно улыбнулась девчушка, указательным пером левой руки прикрыв розовые губки, а правую вовсе убрав, давая себя пожирать драконьему взгляду. Словно не на скальном уступе, а на королевском подиуме.
— Смелее, Аэшмалле, посланница богини Вокин. Летите, я за себя и Буревестников обещаю придерживаться приличий торговой сделки, — заверила синий дракон из собственных уст, лживых.
— Ах, простите, госпожа Буря, я лучше сейчас приглашу Тофиза Аурума. Он у нас в Светлых Водах один из самых квалифицированных оценщиков, — ангельский голосок был таким ангельским, что близнецы едва не таяли.
— Брысь к площади, дорогуша, иначе вся сделка провалится по твоей вине, — пригрозил призрак синего дракона, истаивая.
Братья полюбовались роскошной фигуркой и грацией ангела, несмело спрыгнувшей с уступа и боязливо полетевшей, куда послали. Буревестники заметили появление своей госпожи и поспешили подлететь для получения задания. Изящество и неземная красота оперённого ангела запала в душу многих драконорождённых, тем не менее, организовавшихся в небе для почётного эскорта. Ангел подлетела и потупилась, робко стоя у краешка — не привыкла к откровенному пожиранию глазами.
— Р-разойтись по внешней окружности, р-развер-рнутся спиной! — Пророкотал приказ из алтаря.
Все буревестники мгновенно подчинились. Вскоре в бледном лунном сиянии призыва появился — золотой гном. Самый настоящий золотой гном. В золотых ботинках, полосатых золотых штанишках и золотом камзоле поверх золотой рубахи, даже разросшиеся шире плеч усы с бакенбардами и вихры — тоже были золотыми. Только глаза не имели золотого оттенка — небесно-голубые с серебристой дымкой истинного зрения.
— Почтенный Тофиз Аурум. Почтенная Рерстормриарирсв, — представила обоих ангел и быстренько исчезла в лунном свете посередь бела дня.
— Приветствую, почтенная Буря, — чуть поклонился представительный гном, знающий себе цену до миллионных долей золотого. Над ним была чётко различимая божественная протекция. Сам тоже был не промах — порядок сущности как у Халевекс.
— Приветствую, почтенный Тофиз, — ответила на приветствие синий дракон Буря внутри алтарного тетраэдра. Вроде как настоящий дракон, просто мизерный.
Золотое лицо спокойно встретило силовой купол классического двеомера домика Леомунда, просто увеличенного и без лишних атрибутов в виде драконьей постельки.
— Товар лицом, как говорится, — изрекла Буря, вертясь в своём хрустале.
Сработали кольца телепортации с первого по третье, явив столы и стойки с аккуратно расставленными и разложенными предметами. Мазнув взглядом, золотой гном сунул руку в золотой кармашек и показал на раскрытой ладошке заказанный товар — три телкиира и три простых киира. Камни памяти для хранения заклятий вместо книги заклинаний: близнецам и Панстаеру, для Грейс с верховным шаманом и на слом для исследования. В другой ладошке Аурум показал вожделенный уидстоун, без которого никак не обойтись: артефакт создавал область шестимильного шара запрета любых экстрапланарных перемещений, смены планов и телепортации, а также закрывал от прорицаний.
— Прекрасно, почтенный Тофиз. Прошу, осматривайте, как вам удобно.
— Как вам удобно, — вернул любезность эмиссар.
Золотой гном прошёлся по дуге, заложив руки за спину и почти не двигая глазами при осмотре. Колдовское оружие всегда и всюду имело спрос, потому ему уделялось больше всего придирчивого внимания.
— У вас занимательные изделия, почтенная Буря, и либеральные взгляды, — заметил гном, остановившийся у стола с волшебной бижутерией. Истинное зрение показало ангелу идентичность магии синего дракона и волшебных предметов, по крайней мере, заряженных лично, что уже вызывало трепет из-за масштабов.
— С вашего позволения, почтенная Буря, я приступаю к детальному осмотру товара, — известил напряжённый золотой гном, справедливо опасавшийся алтаря и кругов телепортации. — Своё слово я выскажу после изучения предложенного товара.
Поддельная Рерстормриарирсв промолчала, став наблюдать ущербными глазами, поскольку близнецы не решились явиться даже в Эфирном Плане, ибо странные глаза долгожителя могли обозревать гораздо больше, чем их серые и неумелые.
Для истинного зрения гнома всё яснее ясного говорило о том, что старый синий дракон стакнулся с человеческим магом, решившим сохранить инкогнито перед экзархом. Да-да, сохранивший лицо Лариат ненароком встретил бессмертного гнома, способного со временем и усердием стать подлинным божеством, как и сам двуликий Халевекс, не имей он на этот счёт своих тараканьих предрассудков. К слову, на Пантеоне Гномов уже есть один золотой гном — Гарл Сияющее Золото, великое божество, как Талос, Огма или Мистра, по сравнению с мощью которых Вокин — младшее божество, как Денейр или Тиамат.
Разумеется, Тофиз Аурум потратил не один час, дольше всего определяясь с оценкой художественного искусства, скульптурок и прочего "ширпотреба" — вещей без толики волшебства.
— Почтенная Буря, желаете поторговаться? — Наконец-то подал голос оценщик, подозрительно глянувший на алтарь, внутри которого на него так же зырил дракон.
— Что за вопрос — естественно хочу! Но увы, золотко, мудрее подучить смертных, гр? Предлагаю, почтенный Тофиз, сойтись нам сейчас на оплате моего заказа и ваших услуг оценщика всего остающегося, как если бы вы сами это купили здесь и сейчас. Через час после нашего расставания я начну на десять минут телепортировать к вашим протеже в Нью-Уотердипе группы сбытчиков моих сокровищ за ваше монетарное золото. Разницу с названной вами суммой я буду ждать от вас вместе с вождём, вон он, отправлю его одного самым последним со второй стопкой чаш на оплату урока для моих подопечных. Устраивают условия сделки, почтенный Тофиз Аурум?
— Устраивают, почтенная Рерстормриарирсв, — золотой гном хитро завернул придворный поклон уважения. В накладе никто не останется, а щедрость вознаградится, ведь эмоции от торговли смертных — это пища для богини торговли. А что с этого поимеет доморощенное синее божество — Аурума не шибко интересовало, поскольку он приобщит к коммерции целое племя — это его личное повышение и сила.
— Прекрасно, золотко. У меня есть ещё один заказ: плачу сейчас наличным золотом за доставку вечером пары кристальных шаров с истинным зрением и телепатией. Почём в драконах? — Лукаво спросила Буря, зная, что Тофиз прекрасно поймёт сленг о золотых монетах Уотердипа.
— Хм, за срочность пять процентов и межпланарная доставка в тысячу — итого сто семьдесят тысяч.
— Договорились, — проскрежетал синий дракон, махом хвоста телепортируя сундуки. — Почтенный Тофиз, вы можете немедля сосчитать и перевести сумму под знаменатель в драконах?
— Разумеется, почтенная Буря, — с гордой ухмылкой подкрутил золотой ус золотой гном.
И всё разнообразие монет пришло в движение, магически сортируясь по кучкам и столбикам, несмотря на рельефность и прочие особенности монет. Итоговая сумма оказалось на десятки тысяч дороже, так что кое-кому за доставшиеся богатства настоящей Бури удалось приобрести редкие камни, такие как слёзы короля, которые, по легенде, считаются слезами некогда владычествовавших личей, и которые вроде как никому ещё не удавалось разбить.
Разумеется, вместо двуликого Лариата всю дальнейшую торговлю удалённо вёл Панстаер, управляя фантомной копией Бури со всей её памятью о том, как добывалась та или иная картина, какой крови стоила яшмовая брошка или инкрустированная рубинами ковырялка — это доказывало идентичность личности синего дракона и проекции в алтаре для осуществления полноправной сделки по продаже собственных сокровищ вместо не приветствуемого сбыта краденного. Вдобавок, недееспособное сознание Бури получало всю память о происходящем, как волеизъявление своей части, чтобы внести ещё больше хаоса и противоречий.
