Оба близнеца регулярно наведывались в затопленную каверну, чтобы собранные этим летом ультрамариновые ресурсы израсходовать на взращивание на самом дне деликатного синего льда. В итоге посередине толщи в шесть ярдов оказался пленён квадратный лист стекла: тот самый кубик из сердцевины алтаря был буквально расплющен силовым прессом в квадрат с ассиметричной всем прочим размерностям в девятнадцать футов — эдакое окошко для сознания Рерстормриарирсв, иллюзорное изображение которой должно будет, по задумке архимага, проецироваться на ледяную гладь. Пусть синий дракон сам молится, чтобы в его логове не поселился белый дракон — житель ледников и снежных шапок. Шутка!
Точно также на регулярной основе близнецы Халевекс тратили часы на отработку своих навыков проводников заклинательного огня, покамест, углубляясь в Эфирный Океан и поглощая колоссальные энергии бушующих там штормов. Вся эта прорва магии легко и непринуждённо утекала, как вода в песок, ведь смена драконьих форм и практика их драконьей магии — чудовищно энергозатратные занятия! Увы, даже Риат часами занимался с артефактами тем, что неторопливо разряжал в себя и столь же медленно заряжал обратно — на капельку больший объем. Эдакая тренировка мускулов — своих и предметов. Серия зарядок в условиях Астрального Плана логически завершалась на Эфирном Плане внедрением ультрамаринового кристалла на основе резидуума, чтобы вместе с магическим слепком изменить почерк изготовителя — незаслуженная слава артефакторов для Панстаера и Рерстормриарирсв избавит самих Халевекс от докучливых клиентов. Близнецы не страдали драконьей жадностью, а с обретением драконьих форм вдобавок излечись от паталогической тяги к двеомерам. Конечно, не стоит зазнаваться или кичиться первобытной мощью драконьей магии, ведь когда-то простой смертный арканист Карсус смог украсть божественность у самой богини магии Мистрил, за что почти две тысячи лет назад и пала вся Империя Нетерил. Вроде бы умнейший мужик великой эпохи, а не догадался отловить для изучения какого-нибудь полубога, сразу замахнувшись на великого — зазнался.
В распорядке суток двуликого Лариата Халевекс ещё значилось троекратное посещение куцей колонии волшебных кораллов, из скелета которых Буря добывала природный резидуум. Старой грымзе даже в голову не приходило подкармливать растения ультрамариновой эссенций. Близнецы ликвидировали это упущение: собирали в ладошках свежие надои, удобряли кораллы, применяли двеомер сверхбыстрого роста и собирали превосходные урожаи! Для чего? Тут неизменно — закупка свитков с заклинаниями.
Покинув мазтапанский домен в Царстве Снов, сноходцы быстро восстановили свои связи с выжившими помощниками, всё ещё погрязшими в гражданской войне зулкиров Тэя. Обмен бочонков отличного волшебного порошка на свитки с высшими двеомерами происходил на относительно безопасном и общепризнанном месте гибели бога Миркула в Синуосуре на Рынке Уотердипа. Полуторный коэффициент в пользу тэйцев нисколько не расстраивал такого же скрытного и въедливого продавца резидуума: чем большее количество магов чем в большем числе заклинаний будет использовать "мазтиканский" резидуум, тем плодотворнее у кое-кого будет "рыбалка" в Царстве Снов — репертуар Красных Волшебников отличался разнообразием многовекового развития Искусства Магии с интенсивной отладкой эффективности и экономичности двеомеров в условиях затяжной междоусобицы.
Рерстормриарирсв много тратила на алхимические компоненты и фаэрунские свитки с заклинаниями уровня мастера. Само магическое искусство на Мазтике откровенно отставало, а доставка с Фаэруна хромала дороговизной, поэтому сокровищница синего дракона не впечатляла ни количеством, ни качеством. Хотя с какой стороны оценивать! Более чем шести вековой синий дракон имела у себя изюминки, достойные внимания архимага.
Буря имела в своей коллекции трофеев кинжал Пробивания, которым совершенно не занималась из-за остроты его зеркального листовидного лезвия и с двумя зарядами для вшитого эльфийским мастером двеомера пробивания заклинаний, хотя именно это оружие воткнулось в лоб и дало победить ей старинного врага — латунного дракона. Лариат в два с половиной раза улучшил его свойства, позволившие пробивать драконью чешую, словно палкой воду в пруду. Качественная кристаллическая магия придала мифриловому лезвию соответствующий блеск и небесно-синий оттенок, а каждый удар теперь рассеивал магию — ещё одна причина для усердной работы именно с этим оружием для собственных нужд.
Ещё Лариат для себя оставил драконий лук электрических пут, который сама Рерстормриарирсв усовершенствовала. Тетива представляла собой аналог двеомера петли Гедли, улучшенной до парализации издалека атакованной цели с битьём током в течении полуминуты — статическое поле вредит окружающим. Ключевая особенность в том, что лук питался магией синего дракона для стрельбы молниями, как обычными стрелами. Объединённые усилия обоих братьев Халевекс устранили сей недостаток, чтобы пользоваться в любом обличье.
Разумеется, драконоубийца оставил себе пестуемое детище Рерстормриарирсв — трезубец штормовых титанов, в который она в качестве наконечника встроила силовой меч-молнию элегантной эльфийской работы какого-то древнего мастера — замысловатое тайное лезвие с пойманным внутри драконьим дыханием и возможностью подзарядки всякими молниями. Красиво на вид и убойно при ударе. Действительно могло бы потянуть на оружие богоубийцы, заверши Рерстормриарирсв свою задумку. Она сумела сделать главное — встроила эльфийские чары в трезубец штормовых титанов, который приобрёл потенциальную способность "производить" такие наконечники в неограниченном числе — достаточно только напитать драконьей магией и подставить ловушку из трёх лезвий под линейную молнию синего или бронзового дракона. Что не сделала Буря, то доделали братья Халевекс.
Естественно, у зажиточной и за последние годы десятикратно разжившейся Рерстормриарирсв золота хватило бы на чеканку более двухсот тысяч монет по образцу Уотердипа, а ещё драгоценных минералов и кристаллов на полмиллиона бы точно вышло — Лариат прикарманил лучшие образцы во время отправки россыпей в стекольную массу. Имелась некогда богатая компонентами лаборатория, уникальные из которых осели в недрах Грейс. Произведения искусства тоже тешили самолюбие и эстетический взгляд отмерившего шесть веков синего дракона. Это можно было дорого продать в Уотердипе лишь на аукционе в начале осени, а не зимой, когда большинство толстосумов уже разбрелись по летним резиденциям. А можно оставить в замке Клиффс, дожидающимся своего главного жильца, однако эта идея была уже отброшена из-за очевидного влияния драконьей ауры, пропечатавшейся в материи — не даром народная молва твердит о проклятии драконьих сокровищ. Из магических предметов ещё можно вытравить этот дух, но возиться с обычным картинами и статуэтками — пф!
Собственно, ничего более интересного у Рерстормриарирсв не имелось. Конечно, захваты караванов и кочевий радовали Бурю всякого рода волшебной бижутерией и амуницией — всё это уже постепенно обрабатывалось Лариатом для оптового сбыта. У красного дракона Фёкиэрирфёса и то было больше изюминок, но он и являлся наёмником, который вместо золотых гор для валяния вкладывался в своё снаряжение.
Например, Фёкиэрирфёс собрал отличный огненный арсенал. Пылающий щит по форме драконьего крыла, способного кружиться вокруг, защищая владельца. Двуручный меч и глефа с крылатыми драконами на рукоятях обладали свойствами двеомера Меч Морденкайнена — летали вокруг владельца и активно защищали со спины. Второй двуручный меч состоял из объятых пламенем секций, способных разделяться в огненный барьер клинков. Лук огненных стрел не являлся драконьим, как у Бури, но сам по себе обладал мощной магией соответствующего двеомера: поджигал все стрелы и раз в минуту мог выпускать магию огненной стрелы. Кинжал интересного дизайна обладал свойством прожигающих лучей ифритов и был приспособлен для стягивания ручки лука и его тетивы — автоматическая стрельба без участия воли владельца. С этим оружием наёмник Фёкиэрирфёс в одиночку представлял собой целую команду наёмников.
К сожалению, остальное имущество Фёкиэрирфёса в разы уступало этому огненному арсеналу, тянущему на три сотни тысяч золотых монет. Лариат так же ну никак не мог расстаться с его браслетом в виде змеи с орлиной головой, кусающей свой хвост — волшебный походный рюкзак предназначался специально для оборотней. Точно, как и браслет смены снаряжения, где красный дракон хранил облачение для человеческого облика. И ещё драконье кольцо карманов, состоящее из дюжины сегментов, на манер пояса многих кармашков, игравших роль парных волшебных ёмкостей на кубический ярд каждая — для хранения всяких мелочей, которые должны быть под рукой. Фёкиэрирфёс хранил там зелья, стрелы, причудливые кинжалы из разных стран, метательные ножи и звёздочки, свитки, монеты с камнями, книги и прочее, что в совокупности потянуло бы максимум на сотню тысяч золотых монет — по оценке Кудри.
Для архмага главным трофеем с Фёкиэрирфёса было золотое кольцо мандалы продолжительности. Оно не имело собственной магии, а влияло на носителя, вчетверо увеличивая длительность заклинаний. Вчетверо! Без лишних энергетических затрат! Без Грейс и этого инструмента Лариат никогда бы не решился претворять в жизнь столь масштабный проект с Буревестниками: самодельная копия с мандолой продолжительности составляла основу магии отгрызаемых буревестниками "клыков драконорождённого" — дубликаты прорастали внутри ледяной структуры, а также внутри всех хрустальных "плодов".
Ещё, например, интенсифицировалось обучение себя, Панстаера и одарённых буревестников — магии из школы Прорицания. Лариат за время вынужденного пребывания в отражении рощи Ясемтаора хорошо разобрался с тем, как клир богини Селунэ использует чаши фонтана Ночной Секрет для обозревания местности за сотни миль от острова Мазтапан. По сути не важно, шар это или круг — правильный треугольник хрустального алтаря тоже прекрасно годился для этих целей. Волшебник Панстаер уже умел и занимался подобным ранее, но сшитому наново хранителю племени да из Царства Снов при инструментах в реале — надо учиться, пока сознанию Бури недоступно материальное тело.
Вообще любая магия лучше познаётся на каждодневной практике, а высокая ответственность с обязательствами способствуют собранности и стремлению достичь самого качественного результата. Так что Лар и Риат реально подвязались на благо племени Буревестников, чтобы честно вкалывать по полной программе. Только так созреют все плоды их победы. Только так их труд имеет шанс сохраниться на века, цветя плодовым деревом в суровых условиях — интересно будет следить за развитием племени в целом и его ярких личностей в частности. Так проще жить — по совести.
Раскочегаривая свои ядра, Лар и Риат ежеутренне углублялись в Эфир туда, где постоянно бушевали шторма дармовой силы — умей собирать! Так и в пустыне полно песка: бери — не хочу. Именно Риат выступал инициатором — зодческих порывов.
Собственно, когда племя собиралось на полуденные молитвы, синий дракон наметал в крепость прорву песка, запирая между строениями и примешивая металлические опилки, в изобилии получавшиеся после практики двеомеров на ржавчине, лично и ежечасно по утрам собираемой с потопленных кораблей вдоль архипелага Зелёные Сестрички и на оживлённых маршрутах по Заливу Корделла. Примешивались сюда и деревянные щепы вейрвуда с залантаром, дабы шаманские заклятья лечения могли восстанавливать царапины, трещины или пробоины металлического стекла. Обрабатывалось в три приёма: до и после молитвы восхваления, после молитвы прошения — после накопления от поклоняющегося народа сакральной магии нужного сорта.
Каждый раз мнимая Буря получала стальное стекло, которое пластами укладывалось между пирамид, тем самым приподнимая уровень улиц на восемь футов, чтобы создать помещения с высотой потолков в шестнадцать футов. Двухфутовый слоёный пирог мостовой сохранял шершавость и прозрачность, дабы подать дневной свет в комнаты рабов и слуг, а также направить освещение в виде иллюзорных ручьёв цвета расплавленного золота. Под улицу вокруг центральной пирамиды синий дракон вывел помещения под мастерские, а по периметру у стен — хозяйственные и учебные залы. Разумеется, под центрами открытых улиц для высших каст имелись коридоры для челяди, а вдоль внешних стен добавился жилой уровень с плоской крышей — это двухэтажные дома для ремесленников, шахтёров и других представителей рабочего сословия. И светло, и повод кое-кого занять регулярным мытьём городских улиц, и существенное увеличение жилой площади непосредственно в пирамидах из-за выноса оттуда всего вышеозначенного функционала, и разгрузка открытых переходов для выставления культурных рядов кадок с ублажающими зрение и нюх растениями, и соединение всех строений крепости, и сокрытие реального подземного яруса, которым синий дракон украдкой занимался спозаранку. Полноценная городская среда.
К слову, на пяточке за обоими вратами архитектор Халевекс соорудил посередине и бокам широкие подъёмы, а между ними спуски к двухъярусному загону для скота и двум раздельным крытым рыночным площадям с колоннами под чешуйчатую драконью шею о четырёх мордах в качестве капителей-фонарей. А ещё, поднаторев в строительстве и выкроив в Царстве Снов время для привлечения к проектированию профессиональных мостостроителей, фальшивая Буря за пару дней соединила арочными пролётами срединные уровни каждой пирамиды с ближайшими её соседями по бокам, отчего центральная обзавелась сразу четырьмя мостами с полукруглыми балкончиками — для удобства взлётов и приземлений формируемой элиты Буревестников.
Череда дней от Самхейна как-то незаметно вылилась в декаду. Созидательная деятельность радовала и поклоняющееся синему дракону племя, и маскирующихся под Бурю близнецов Халевекс, старавшихся не заморачиваться терзаниями совести по поводу следования драконьим нормам поведения. Десятки неудачников во время испытания — это десятки ежедневных жертв на алтаре. Подлые, трусливые, алчные — человеческая натура выпячивалась в священной пещере, отделяя зёрна от плевел. Сотни жертвоприношений укрепляли кровью и силами материальное тело Рерстормриарирсв и её культ, покамест варившийся в собственном соку. Создание оплота резко снижало плечо для армий из центра пустыни, а также ограничивало численность города Бури, потому далёкие страны-соседи не особо волновались. Зря.
Двуликий Лариат Халевекс к двадцатому найтола, когда наступает самая длинная ночь в году, уже мог принимать материальные формы всех распространённых цветных, металлических и самоцветных драконов, а также распространённых подвидов эльфов и эладринов. Попрактиковал сотни двеомеров и стал поистине виртуозно обращаться с материей, впрягшись в школы Превращений и Воплощений, сильно взаимодействующих с энергиями и субстанциями Эфирного Плана — развился на сакральных харчах от Буревестников! Но всё это меркнет по сравнению с другим плодом эпопеи с Хмелем.
